Понятие и основание возникновения общей совместной собственности. 
Виды общей совместной собственности

ПРЕДПРИЯТИЕ КАК ПРЕДМЕТ ПРАВА

ОБЩЕЙ СОВМЕСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ СУПРУГОВ

Особенность предприятия как имущественного комплекса и как особого объекта имущественных отношений супругов заключается в том, что предприятие определяется как имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности. Отсюда можно сделать два вывода:

а) имущественный комплекс, не используемый для предпринимательской деятельности, не является предприятием и потому представляет собой обыкновенное имущество, которое может находиться в совместной собственности супругов наряду с иным имуществом;

б) собственник предприятия имеет статус гражданина-предпринимателя.

Сказанное ставит ряд вопросов о возможности предприятия находиться в совместной собственности.

В науке гражданского права идет дискуссия по вопросу о субъектах права собственности на предприятие. Статья 559 ГК РФ, регулирующая продажу предприятия, называет такими субъектами продавца и покупателя без каких-либо ограничений, из чего логично заключить, что субъектом договора купли-продажи, а значит и собственником предприятия может стать любое лицо — субъект гражданского права. Но вправе ли быть такими субъектами граждане, не занимающиеся предпринимательской деятельностью, и некоммерческие юридические лица? Гражданский кодекс РФ не дает прямого ответа на этот вопрос. Можно лишь истолковать данное в ст. 132 ГК РФ определение предприятия. Как пишет В. С. Ем, «системный анализ п. 1 ст. 559 и п. 2 ст. 132 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что законодатель, конструируя модель договора продажи предприятия, имеет в виду как продажу имущественного комплекса — предприятия, не представляющего собой живое предпринимательское дело (так называемое лежачее предприятие), так и продажу предприятия как особого вида недвижимости, являющегося живым предпринимательским делом». Далее названный автор пишет, что покупателями предприятия могут быть лишь граждане-предприниматели, юридические лица, государство, муниципальные образования.

Но существует и иная точка зрения. Так, В. Н. Табашников полагает, что «предприятие может принадлежать по праву собственности, или на ином вещном праве, тем субъектам, правосубъектность которых, как правило, предполагает возможность осуществлять приносящую доходы деятельность. Предприятие может принадлежать и физическим лицам, причем не только индивидуальным предпринимателям. По наследству предприятие может перейти от предпринимателя к физическому лицу. При этом последнему следует для обеспечения целевого использования имущественного комплекса передать права по пользованию предприятия лицу, имеющему право осуществлять предпринимательскую деятельность». С данной позицией трудно согласиться. Действительно, открывшееся наследство может содержать предприятие как имущественный комплекс. И наследником, возможно, станет физическое лицо, не являющееся предпринимателем. Но при этом наследник лишь получает право принять предприятие в наследство, которое с момента его открытия и до принятия наследником является «лежачим», а предприятием руководит управляющий, назначенный нотариусом. А чтобы принять предприятие в наследство, гражданин должен зарегистрироваться в качестве предпринимателя.

В силу специфики предприятия как живого действующего дела, приносящего прибыль, само его приобретение в собственность означает начало осуществления предпринимательской деятельности. Даже при отсутствии регистрации в качестве предпринимателя к наследнику, получившему предприятие в наследство, будет применима норма ч. 4 ст. 23 ГК РФ, т. е. de facto и de jure он становится предпринимателем. В случае, если гражданин не желает регистрироваться в качестве предпринимателя, предприятие должно быть реализовано с публичных торгов в пользу наследника. Иными словами, предприятие как объект права является ограниченным в обороте, хотя, надо признать, с учетом ч. 4 ст. 23 ГК РФ это утверждение далеко не бесспорно.

Еще более интересна ситуация, когда собственником предприятия становится несовершеннолетний. Необходимость признать его предпринимателем логически ведет к признанию его эмансипированным вне зависимости от возраста. Институт опеки и попечительства не служит выходом, поскольку собственником остается несовершеннолетний, а модели траста по общему праву, когда доверительный управляющий является собственником доверенного ему имущества, у нас нет.

Проблема возникает и тогда, когда гражданин-предприниматель приобретает предприятие за счет общего имущества или общих доходов супругов. В этом случае, согласно ст. 33 СК РФ, предприятие становится совместной собственностью супругов, что означает необходимость для другого супруга также зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя. Может сложиться ситуация, когда один из супругов, вкладывая доходы от предпринимательской деятельности предприятия, находящегося в его собственности, в покупку иного предприятия, фактически меняет правовой статус другого супруга, превращая его в предпринимателя. Ключевым моментом снова будет являться толкование предпринимательского дохода. Если трактовать его как распределенные в пользу собственника выгоды в денежном выражении, то такие доходы, поскольку они признаются совместной собственностью, требуют взаимного согласия супругов на распоряжение ими. Но весьма вероятна ситуация, когда собственник развивающегося предприятия вкладывает доходы от него в приобретение иных предприятий. Будут ли они считаться совместной собственностю и надо ли другому супругу приобретать статус предпринимателя, или в силу ч. 4 ст. 23 ГК РФ такой супруг автоматически признается субъектом предпринимательства?

Вопрос можно поставить и по-другому: какой принцип является более сильным — принцип совместного имущества супругов или принцип единства главной вещи и ее принадлежностей в отношении предприятия как части единого имущественного комплекса (бизнеса) предпринимателя? В данном контексте интересно дело, упомянутое в постановлении Президиума ВАС РФ от 27 апреля 1999 г. N 8284/98. В соответствии с кредитным договором банк предоставил предпринимателю Симонову В. А. кредит на сумму 20 млн руб. В обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору был заключен договор о залоге, в качестве которого выступала квартира, принадлежащая Симонову В. А. на праве собственности на основании договора купли-продажи. Кредит не был возвращен в срок, однако решение суда об обращении взыскания на квартиру по долгам предпринимателя было признано неправомерным, поскольку затрагивало права и интересы его супруги, которая в соответствии со ст. 253 ГК РФ также обладает правомочиями собственника. Супруга о нарушении своих прав и намерении осуществлять их защиту в судебном порядке заявила в апелляционной и кассационной жалобах, возвращенных арбитражным судом в связи с тем, что их податель не относится к кругу лиц, имеющих право на обжалование решения по данному делу. По мнению суда, иск об обращении взыскания на квартиру должен был быть рассмотрен с привлечением супруги предпринимателя и в суде общей юрисдикции, исходя из субъектного состава участников спора. Поскольку требование об обращении взыскания на квартиру было объединено с требованием о взыскании долгов по кредитному договору, они оба в силу ст. 28 ГК РФ подлежали рассмотрению в суде общей юрисдикции. Судя по данному решению, у суда не возникло никаких сомнений в том, что 20 млн руб., полученных предпринимателем в кредит под залог квартиры, находящейся в совместной собственности, принадлежат только супругу-предпринимателю. Данные средства выдавались супругу-предпринимателю для осуществления предпринимательской деятельности под залог совместного имущества супругов. Тем не менее ВАС РФ, указав на субъектный состав участников спора, прекратил производство по делу. Таким образом, супруга предпринимателя не была признана гражданином-предпринимателем.

Отсюда можно сделать вывод о превалировании принципа имущественной обособленности предприятия над принципом режима общей собственности супругов. Ведь двадцатимиллионный кредит, потраченный супругом-предпринимателем, явно не рассматривался судом как общая совместная предпринимательская собственность супругов. Иначе суд должен был считать супругу Симонова В. А. предпринимателем и не прекращать разбирательство в арбитражном суде.

Следующая проблема связана с вопросом о разделе общей собственности супругов, когда объектом раздела является предприятие. В частности, это возможно при банкротстве одного из супругов. Если допустить, что предприятие находится в общей собственности супругов, но лишь один из них является гражданином-предпринимателем и управляет деятельностью такого предприятия, то в случае неплатежеспособности одного из супругов или неспособности предприятия расплатиться по долгам с контрагентами возникает вопрос о применении норм законодательства о банкротстве. В случае неплатежеспособности предприятия кредиторы имеют право заявлять как о банкротстве гражданина-предпринимателя, так и его супруга, являющегося собственником.

Но в соответствии с законодательством о банкротстве основание признания банкротом индивидуального предпринимателя отличается от критерия банкротства граждан, не занимающихся предпринимательской деятельностью. Так, основанием признания банкротом индивидуального предпринимателя признается неспособность исполнить денежные обязательства, в то время как для признания банкротом гражданина, не являющегося предпринимателем, потребуется также доказать, что его неспособность исполнить денежные обязательства или обеспечить уплату обязательных платежей имеет место в связи с превышением этих обязательств стоимости принадлежащего ему имущества. А вот при возбуждении дела о банкротстве в отношении гражданина, зарегистрированного предпринимателем, вне зависимости от размера его задолженности всегда существует потенциальная возможность использовать банкротство в целях получения контроля в отношении вполне ликвидных, и даже платежеспособных предприятий, поскольку нет необходимости доказывать, что размер задолженности индивидуального предпринимателя превышает стоимость его активов. Но в этом случае сильно страдают права супруга такого предпринимателя, который сам может не являться предпринимателем, оставаясь при этом собственником предприятия как предмета общей собственности супругов. Такой супруг не виновен в возникновении задолженности, но на нем отражаются последствия процедуры банкротства в отношении супруга, возбужденной по правилам, применяемым для предпринимателей.