Актуальность темы
исследования. Традиционно власть является I предметом различного рода политологических, социологических, исторических и психологических исследований. Анализ ряда концепций прошлого показывает, что в их подавляющем большинстве власть рассматривается как I социальный феномен, отражающий способность, право и возможность распоряжаться кем-либо, чем-либо, оказывать решающее воздействие на судьбы, поведение и деятельность, нравы и традиции людей с помощью различного рода средств — закона, права, авторитета, воли, суда, принуждения"2 'У и проч. И всё же, как справедливо отметил А. Брехт, любое «понятие власти. слишком широко и туманно, чтобы служить в качестве строго определённого базового понятия. Оно упускает из вида множество средств и целей власти. Грубая сила или угроза её применения, престиж, авторитет, убеждение, красота {.} - всё даёт власть. Даже идеи часто наделяются властью"3. Иначе говоря, власть настолько многогранна, что ухватить её сущность в единственно верном понятии практически невозможно. 1.
1 Гоббс Т. Левиафан. С. 74.
2 Халипов В. Ф, Халипова Е В, Шишкин A.H. Выборы и власть: Словарь-справочник избирателя. С. 43−44. 1 Brecht A. Political theory//International encyclopedia of the social sciences. Vol. 12. P. 314. 2.
В XX веке значительно возрос интерес к проблеме власти в самых разных её аспектах. Тому было несколько предпосылок: разрушение «модернистского» мифа о «прометеевом» человеке, возвышающемся над природой и стремящемся подчинить её своей волеразвенчание мифа о революционном преобразовании мира (будь то политические, научно-технические или социально-нравственные революции) — крушение марксистской идеологиисоздание новых массовых мифов, как форм общественного верования (например, экологический миф) — «поворот к человеку» в XIX веке и кризис «антропологического проекта"4 в XX веке. Наряду с этими характеристиками европейского сознания в целом во второй половине XX века, начало формирования философии власти во Франции было вызвано и другой, не менее важной причиной — тотальной «политизацией» французской философии после событий мая-июня 1968 года на фоне «краха» де Голля и его программы усиления политической роли государства, а затем «восхождения» на политический олимп либерально настроенного Жискар д’Эстена. Значительно возросла роль интеллектуалов, которые переосмысливали свои отношения с политической властью и с I различными общественными группами, свою роль и место в мире. Тема власти стала в это время чрезвычайно актуальной. При этом наряду с многочисленными социальными, политическими, психологическими концепциями власти именно во Франции в 1960;х годах появились первые признаки философского подхода к её изучению. Власть лишилась своего исключительно «политического» измерения, став «размытой», «тотальной», «нелокализуемой», «вездесущной», «стихийной», «лишённой единого центра», «отчуждённой», менее «прозрачной» в том смысле, что отдельные её признаки обнаруживались в доменах, которые изначально не были областями её определения. «Всё обрело политический смысл» — гласит одна из максим 1968;го. Многие понятия из «политического» лексикона перекочевали в терминологические аппараты философов, прежде всего, — постструктуралистов,.
4 Под «антропологическим проектом» понимается «некий общий настрой философской мысли», который может бьиь охарактеризован как «поворот к человек>», вызванный к лизни ещё в XIX веке не только в философии, но в и литераторе, в искусстве. (См. Зотов Л. Ф. Аналитическая теория сознания и онтологические тенденции стр}кт>рализма//Философия сознания: история и современность. С. 274). в работах которых «власть» превратилась в общекультурное понятие, используемое ими в самых разных контекстах — от описания социо-культурного и эпистемического своеобразия той или иной эпохи до обоснования разного рода «антропологических проектов» и их деконструкции.
Необходимость философского анализа власти назрела в связи с низведением человека до статуса «винтика» в громадной машине тоталитарных режимов XX века, что способствовало «д^онтологизации субъективизма, продуктом которого является утопический активизм нового и новейшего времени в двух его вариантах: социального революционаризма и технократической воли к полному переустройству, к «новому сотворению» Земли и всего космоса руками человека"5. Как справедливо отмечает В. Л. Иноземцев, важнейшая роль постмодернистской доктрины состояла в том, что она «акцентировала внимание на проблеме человека в современном мире, и, более того, на вопросах интерперсонального взаимодействия, приобретающих.
V б особое значение в нынешних условиях". Философы 1960;х проявили себя как антигуманисты, возвестив вослед ницшеанской «смерти Бога» о «смерти человека». Между тем, особенность современной философии состоит в том, что она не предполагает изучения предельных | основ бытия, независимо от деятельности и существования человека, его познания и мышления, как это было в классической онтологии ХУШгХ1Х веков. Таким образом, онтологияэто учение о бытии, немыслимом вне человека! Философы «поколения 1980;х» ^ (М. Гоше, Л. Дюмон, П. Манен, А. Рено, Л. Ферри, Ф. Фюре), в противоположность «поколению 1960;х» (М. Фуко, Ж. Делёз, Ж. Лакан, Ж. Деррида), пытаются создать новую гуманистическую теорию, без которой немыслимо построение демократичного общества.
М. Фуко в Лекциях 1975;1976 годов призывал отказаться от какой-либо доминирующей концепции в определении «власти», прежде всего, юридической, где индивид — это субъект естественных прав, закон — основное.
— 1.
Гайденко IIII. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. С. 480. ь Иноземцев В. Л. Современный постмодернизм: конец социального или вырождение социологии?//Вопросы философии. 1998, N9. С. 35. проявление власти, а цель состоит в изучении происхождения идеи идеального государства. Это позволило ему представить власть не только как репрессирующую, уничтожающую, ограничивающую, запрещающую, надзирающую, но и как «позитивный» фактор, суть которого в креативной способности власти по отношению к индивиду и к окружающему его миру. Эта позиция пересмотра традиционных элементов в концепции власти как отношения «господство-подчинение» сформировалась в русле критики позитивистской методологии, отличавшей философию 1950;1970;х годов и исходящей из субъект-объектного познания, тогда как, согласно М. Фуко, власть нужно рассматривать саму по себе, как она проявляется в структуре знания, языка, в культуре, в личностной психологии без постоянной отсылки к тому, кто говорит, волит, знает и т. д. В 1980;х годах с «возрождением» субъекта стало необходимым вновь поставить вопрос о властвующем. При этом субъект-объектное отношение властвующего и подчинённого, по сути, было заменено на субъект-субъектное, ибо отношения власти многоплановы. Одно и то же лицо может быть одновременно и субъектом и объектом власти, кроме того, всегда существует возможность сопротивления ей, гарантом которой служат, например, права человека и гражданина. Философы 1980;х активно исследующие эту проблему, в" сущности, вернулись к юридической модели власти.
В этой связи постановка вопроса об «онтологическом» статусе власти может выглядеть весьма спорной, однако данное исследование призвано обосновать её правомочность. Следует отметить, что и сами французские философы используют термин «онтология власти» с большой осторожностью и крайне редко. Это объясняется тем, что, структуралисты/постструктуралисты находились в оппозиции к классической метафизике, а, соответственно, и к классической онтологии. Менее двусмысленным было использование ими других терминов, как, например, «микрофизика», «эпистемология власти», «генеалогия власти» (М. Фуко), «номадология власти» (Ж Делёз, Ф. Гваттари), «психоанализ власти» (Ж Лакан), «семиотика власти» (Ж Деррида). Поэтому онтология власти" - термин весьма условный для обозначения общей направленности современных социальных, политических и нравственных тенденций во французской философии. Этот термин условен также и потому, что, в данном диссертационном исследовании представлены два, в сущности, маргинальные подхода к изучению «власти»: «онтологический» и «аналитический». При этом, современное понятие онтологии отличается от «классического», принятого, в том числе, в отечественной историкофилософской литературе, ибо базируется, прежде всего, на принципе различия", а не «тожества». «Онтология» представляет собой некое образное видение того, что лежит в основе, прежде всего, социального бытия, но также распространяется на всё пространство «культуры», которое и толкуется как «онтос». В итоге, нельзя провести чётких границ между «онтологией власти» и её «аналитикой» в работах французских авторов.
Онтологию власти" следует отличать от «политической онтологии» -термина, значительно чаще употребляемого в российской и в западной литературе. Под «политической онтологией» обычно понимается учение о политическом бытии, то есть, объективные основания политики, специфика политического детерминизма, политического пространства и времени, «общие преобразовательные возможности политики, касающиеся самого социального бытия"7. Приоритетность использования понятия «политической онтологии» понятна, она заведомо суживает само понимание бытия как «политического», редуцируя «власть» к политической власти, и онтологии, которая исследует только это бытие и, тем самым, нивелирует двусмысленность, которая неизбежно возникает в связи с употреблением слова «онтология» в данном контексте. Постановка вопроса об «онтологическом» статусе власти — закономерный этап в развитии не только политологии, но и социологии власти. Вместе с тем, «политическая онтология» и «социальная онтология» — это лишь некоторые из возможных аспектов рассмотрения власти, редуцируемой,.
7 Панарин Л. С. Философия политики. С. 7. соответственно, к политическим или социальным институтам и отношениям, то есть различные варианты «онтологии власти». ,.
В ходе обоснования «онтологического» статуса власти, встаёт вопрос: возможно ли выработать абстрактную идею власти, и насколько это целесообразно? Для истории философии этот вопрос имеет значение в контексте прокламируехмого, в том числе, в отечественной науке, «кризиса философии»: не приведёт ли дальнейшая концептуализация власти к утверждению её как первоосновы бытия, что будет свидетельствовать о тяготении философии к возвращению в лоно классической метафизики? Именно эта тенденция, на наш взгляд, просматривается в работах В. В. Ильина «Философия власти» (1994), A.C. Панарина «Философия политики» (1994), П. А. Сапронова «Власть как метафизическая и историческая реальность».
2001). Для решения практических проблем современного мира, вопрос об абсолютизации «власти» заключается в следующем: не станет ли она идеологическим обоснованием новых тоталитарных режимов? В частности, провозглашаемый «новыми философами» (Б.-А. Леви, А. Глюксман и другие) тезис о неизбежности, неискоренимости власти как «тотального Зла» вовсе не безобиден ввиду опасности, которую таит дальнейшая разработка этой концепции, универсализация и субстанциализация власти. Другой пример из истории — ницшеанское наследие. Впервые в истории философии попытка построения онтологии власти была предпринята именно Ф. Ницше. Судьба его теории «воли к власти» — иллюстрация к тому, как разработка онтологии может иметь не только теоретическое, но и практическое значение. Германский фашизм рассматривал многие идеи немецкого мыслителя как свои собственные i постулаты: идея жизни как роста, натиска, риска, борьбыидея «сверхчеловека» и «вечного возвращения" — идея «воли к власти». Фашизм открыто делал онтологию «воли к власти» главным теоретическим рычагом в своей политической игре.
В целом, говорить о философии власти во Франции как уже сформировавшейся дисциплине преждевременно. Мы имеем дело не с устоявшейся традицией или философской школой, а с тенденцией, проявляющейся во всё увеличивающемся количестве философских концепций и разрозненных идей «власти», сам факт возникновения которых представляет интерес для историка философии. Как правило, анализу подвергаются те концепции, которые уже имеют определённую историю, то есть подтвердили или опровергли себя со временем, тогда как в данном исследовании была совершена попытка исследования генезиса философии власти, что представляется крайне актуальным и своевременным, ибо чувство власти, инстинкт власти отдельного человека в XX веке сильно обострились. Власть нередко становится объектом фетишизации, что способствует её отчуждению, выражающемуся в персонификации продуктов труда человека и наделении их самостоятельной властью. Современная философия стремится оперативно реагировать на болезненные для общества процессы и явления. Возможно, именно поэтому столь популярной в последние два-три /^десятилетия во Франции стала нравственная и политическая философия (philosophie morale et politique), основные тенденции которой нашли отражение в данной диссертационной работе как ещё не изученное, но любопытное явление внутри национальной философской традиции, отличительной особенностью которого является поиск компромисса между историко-философским исследованием и изучением власти как феномена общественной жизни.
Степень разработанности темы. Интерес к власти сопутствовал всей истории мировой социально-философской и политической мысли. Основные подходы к её исследованию начали формироваться ещё в период Античности как обобщение социально-политического опыта Древнего мира. В Новое время внимание многих мыслителей (Т.Гоббс, Д. Юм, Н. Макиавелли, Дж. Ф. Бонавентура, Б. Спиноза, Ж.-Ж. Руссо, К. Маркс и другие) было приковано, прежде всего, к государственной власти и к власти экономической. В XX веке в разных странах было создано огромное количество теорий власти, наиболее влиятельными их которых остаются концепции М. Вебера, В. Парето, К. Ясперса, Ф. Хайека, Л. Грамши, Г. Маркузе, К. Поппера, Р. Лрона, X. Арендт,.
Э. Карделя, Э. Канетти, JI. Турэна, М. Крозье, Н. Лумана, Ю. Хабермаса, Дж. Ролза и других ученых.
В России, в сущности, вплоть до 1970;1980;х годов понятие «власть» отождествлялось с «государственной властью» или толковалось «механистически», с прагматической и утилитаристской точек зрения как средство для организации и удовлетворения материальных интересов. В настоящее время существует большое количество работ, в которых I представлены теоретические и методологические подходы к изучению этого феномена. Наиболее распространённым является научно-прикладной анализ различных аспектов функционирования институтов политической власти, прежде всего, правовой аспект. При этом, если философские обобщения до уровня обнаружения сущности власти до недавнего времени носили преимущественно фрагментарный, спорадический характер, то политическая власть анализировалась и на философском уровне (Панарин A.C., Ильин В.В.). Более или менее явные попытки рассмотреть власть с философских позиций были предприняты в работах отечественных истериков философии Автономовой Н. С., Алексеева С. С., Вдовиной И. С., Виноградова В. Д., Выдрина Д. И., Гаджиева К. С., Гобозова И. А., Головина H.A., Дектярёва A.A., Дилигенского Г. Г., Доброхотова A.JI., Ильина И. А., Исаева И. А., Кейзерова Н. М., Керимова Д. А., Кистяковского Б. А., Костиковой A.A., Кънчева Р. И., Ледяева В. Г., Мельвиля А. Ю., Мельникова Ю. Ф., Мшвениерадзе В. В., Нерсесянца B.C., Никитиной Л. Г., Осиповой Е. В., Подорога В. А., Позднякова Э. А., Разворотнева С. В., Райгородского Д. Я., Розина В. М., Рябова A.B., Сокулер З. А., Тихонравова Ю. В., Филиппова Г. Г., Франка С. Л., Халипова В. Ф., Халиповой Е. В., Чумакова А. Н., Шестопал Е. Б. и других. Однако онтология власти находится только на начальной стадии разработки.
Ещё Аристотель в своём сочинении «Политика» говорил о необходимости создания научной дисциплины, главным объектом которой должна быть именно власть. Любопытно, что комплексной науки о власти на Западе до сих пор нет, тогда как в России такая наука — кратология — уже заявила о себе. Идея её разработки и создания методологического, категориального и прочих корпусов принадлежит В. Ф. Халипову Термин «кратология» (от греч. Kratos — власть и logos — слово, учение) был им введён в октябре 1991 года в статье «Научилась ли кухарка управлять государством?"8. Эта наука, по определению, является системной, ибо изучение власти в ней не сводится лишь к одному аспекту, а предполагает комплексное видение властных отношений, как в обществе, так и в природе. Иначе говоря, основная задача этой науки — из множества представлений о власти создать единую теоретическую конструкцию, систему, то есть преодолеть концептуальную раздробленность. Сделать это можно только на базе философских методов обобщения и анализа.
Необходимость обобщения огромного теоретического и фактического материала, накопленного в общественных науках — социологии, политологии, юриспруденции, — привела в XX веке к попыткам концептуального анализа власти (Соловьёв А.И., Плотникова О. В., Ледяев В. Г., Крамник В. В., Харитонов I.
Е.М. и др.). В последние годы в среде отечественных историков философии значительно возрос интерес и к онтологическойпроблематике власти. Кроме ряда статей, было защищено несколько докторских и кандидатских диссертаций, в которых авторы предприняли первые попытки её концептуального анализа на основе изучения именно онтологических свойств власти. Бесспорно, они внесли большой вклад в разработку этой проблемы, однако, как нам представляется, их аргумент против одностороннего рассмотрения власти в других общественных дисциплинах, сводящих её к экономическим или политическим основаниям, может быть в известной степени обращён и против их собственных концепций. В частности, в диссертации P.A. Хомелевой «Онтологический статус политической власти: теоретические и методологические аспекты исследования» (СПб., 2001) власть соотносится, прежде всего, с понятиями «собственность», «труд», «рынок» и «политическая власть" — в диссертации А. Г. Аникевича «Философия власти:
8 Халнпов В. Ф. Научилась ли кухарка управлять государством?//11артийная жизнь. 1991. N19. С. 44−47.
10 социально-философский анализ" (Красноярск, 1999) — с понятиями «собственность» и «управление" — в диссертации C.B. Хмелевского (М, 1994) «Социально-психологические аспекты власти как предмет философского анализа» — с понятиями «воля», «сознание», «психика». При этом авторы справедливо отмечают необходимость разработки онтологии власти как основы её теоретической реконструкции. Позитивным вкладом вышеназванных авторов можно считать рассмотрение феномена «отчуждения» применительно к власти. Разработка этой проблемы позволила им обосновать необходимость I концептуального анализа власти, имеющей онтологический статус. I.
Таким образом, власть не часто в истории общественной мысли становилась объектом исследования как философская категория, тогда как специалисты из других областей знания приходили к необходимости её философского изучения. Это ли не историко-философский парадокс? Вся история философии — это попытка найти первоначало, могущественное или всеопределяющее, — не является ли это проявлением скрытого желания обнаружить власть, выявить её потенции и возможности наряду с конкретными проявлениями, сделать её более явной и понятной?
Цель и задачи диссертации. Рассмотрение вопроса о «бытии» через призму власти — отнюдь не привычный способ для истории философии. Исходя из актуальности данного диссертационного исследования, в нём поставлена цель обосновать целесообразность такой постановки вопроса применительно к современной французской философии и подтвердить гипотезу об онтологическом характере самой власти. В этой связи ставится вопрос о том, какова эта новая онтология и что может быть представлено в качестве её фундаментального основания.
Для достижения вышеозначенной цели были поставлены следующие задачи:
1. Выявить специфику современной трактовки «онтологии» по отношению к власти, в том числе, к власти, политической во французской философии второй половины XX века;
2. Выявить взаимосвязь «онтологизации» власти с «кризисом антропологического проекта»;
3. Выявить тенденции в развитии онтологии власти во Франции во второй половине XX века и их взаимосвязь с её философскими исследованиями в Германии конца XIX — XX веков;
4. Соотнести понятие «власть» с другими принципиально важными для описания социального универсума понятиями: «справедливость», «свобода», «право», «отчуждение», — а также с часто ошибочно используемыми в качестве синонимов «власти» понятиями: «авторитет», «сила», «влияние», «господство»;
5. Дать философское определение власти как «отчуждённой реальности" — обосновать «отчуждение» как объективный фактор социальности, её атрибутивное свойство- '.
6. Показать преимущества и недостатки превращения философии из абстрактной дисциплины в практическую, и даже «прикладную». i.
Теоретико-методологическая основа исследования. Основными источниками «для данной диссертации послужили книги, монографии, диссертации и статьи из философских и социально-политических французских и отечественных журналов, микрофильмы, материалы прослушанных диссертантом курсов лекций в университете Париж IV (Сорбонна), в Высшей Школе социальных наук (EHESS) и в Эколь Нормаль Суперьёр (Ecole Normale Superieure), а также материалы личных бесед с А. Рено.
При анализе онтологии власти в современной французской философии использовались методы культурно-исторической реконструкции, а также сравнительный анализ различных концепций с целью выявления общих тенденций в формировании онтологии власти во Франции.
Новизна диссертационной работы состоит в следующем:
— предпринята попытка разработать целостное представление о «власти» как важнейшем философском понятии;
— впервые в отечественной историко-философской литературе поставлен вопрос об онтологическом статусе власти в работах французских философов второй половины XX века;
— впервые анализируются социально-философские идеи «поколения 1980;х» и осуществляется их сопоставительный анализ с философскими идеями «поколения 1960;х» на основе различного понимания ими «власти» и решения вопроса о статусе «субъекта»;
— определяется самостоятельная роль власти как «отчуждённой реальности» в субъект-субъектных властных отношениях, строящихся по схеме «воздействие-подчинение» с учётом потенциальной способности второго субъекта к сопротивлению властвующему субъекту;
— «онтология власти» трактуется как единство сущностных проявлений власти в различных сферах человеческой жизнедеятельности, в пространстве социокультурных взаимодействий и личностных особенностей индивидаобосновывается неправомочность и деструктивная сущность определения власти как сугубо репрессивной силы, равно как и её чрезмерной «о нто л о газации».
Теоретическая и практическая ценность диссертации. Материалы диссертации, положения и выводы, сформулированные в ней, призваны расширить представления о современной философской ситуации во Франции, позволяют скорректировать образ французской философии, преодолеть сложившееся в отечественном философском сознании предубеждение против философского анализа власти. Мы надеемся, что практическая значимость данного исследования будет состоять в том, что его результаты смогут быть использованы:
— для решения некоторых актуальных проблем истории философии и политологии;
— для развития представлений о философской культуре современной Франции;
— при чтении спецкурсов по истории современной западной философии.
Апробация работы. Основные положения и результаты диссертации нашли отражение в ряде статей автора, я также в докладах на научных конференциях: международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов» в 2000, 2001, 2002, 2004 годах (философский факультет МГУ) — научно-практическая студенческая конференция философского факультета УРАО «Перспективы развития философии человека на пороге XXI века» (М., 2000 г.) — международная научная конференция «Современные проблемы гуманизма» (СПб, 2001) — международная научная конференция «Современные проблемы политической философии» (Париж, 2003) — международная научная конференция «Карл Поппер и открытое общество» (Париж, 2003) — а также в научных семинарах: «Нравственная и политическая философия» (Сорбонна, Париж 2002;2003), «Понятия „нация“, „государство“, „собственность“ в истории общественной мысли» (Сорбонна, Париж, 2002;2003), «Философия смерти» (Высшая школа социальных наук, Париж, 2003).
Структура диссертации. Диссертация состоит из общего введения, трёх глав, девяти параграфов, общего заключения и библиографического списка. Кроме того, каждая из глав предваряется кратким введением, а в конце имеет краткое заключение — такая система призвана упростить восприятие обширного материала.
Начиная с 1960;х годов («поколение» М. Фуко, Ж. Лакана, Ж. Делёза, Ж.
Деррида), во французской философии появилась устойчивая тенденция к интерпретации власти как некого базового принципа, лежащего в основе не только общественных и экономических отношений. Она стала рассматриваться как объект философского исследования в связи с обнаружением аналога властной структуры в структуре знания (М. Фуко), психики (Ж. Лакан, Ж.
Делёз), языка (Ж. Деррида). Отказ от биполярных оппозиций, на которых замыкалась традиционная метафизика, привёл французских мыслителей к пересмотру традиционной схемы отношений власти как «господство подчинение» и к отказу от её субъект-объектного толкования. Как феномен Yl власть нередко отождествляют с тем или иным субъектом, индивидуальным или коллективным, одушевлённым или неодушевлённым. Сакрализация власти, характерная для разного рода религиозных концепций прошлого, обуславливала её онто-теологический характер. Однако со «смертью Бога», провозглашённой Ф. Ницше, христианский Бог утратил свои властные преимущества^^ ,^ а «смерть субъекта» и «смерть автора», провозглашённые '" ^ ГоСос т. Левиафан. 80. Более чем сто лет назад В. Даль писат, что «всякому дана власть над своим добром. Закон определяет власть каждого должностного лица, а верховная власть выше закона. Великая власть от Бога. Всякая власть от Бога. Всякая власть Богу ответ дает» (Даль В И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т.1. — М.: Терра-Книжный кл>б, 1998 522). — французскими структуралистами, и вовсе сделали власть «анонимной» и децентрализованной. Это стало основанием' для переосмысления самого понятия «власть», в котором обобщаются все имеющиеся представления о ней (в том числе, политической, экономической, социальной, идеологической, психологической и информационной). «Тотальность» власти побудила французских философов поставить вопрос об её «онтологическом» статусе и выявить пределы этой новой онтологии в процессе анализа диалектической взаимосвязи власти как феномена и власти как понятия. Уже в конце 1970 — начале 1980;х годов, в частности, М. Фуко, провозгласивший тезис о «смерти субъекта», роменил свою позицию и начал рассматривать власть, исходя именно из субъекта, что позволило ему говорить о возможностях сопротивления той или иной форме власти. На этом этапе его творческой эволюции акцент был сделан на власти социализированной. Тогда же в конце 1970;х годов под влиянием не только предшествующей философской традиции, но и социально-политических трансформации во Франции возникла «новая философия» (Б.-.А. Леви, А. Глюксман, К. Жамбе, М. Клавель и другие), концепцию власти которых принято обозначать как «социальную онтологию», где власть предстала в качестве «тотального», «неизбежного Зла», а потому любая попытка освободиться от власти рассматривалась «новыми философами» как обречённая на провал ;
развенчание «революционного» мифа. В конце 1970;х — начале 1980;х годов eh революционная тема была «подхвачена» другими философствующими мыслителями, например, Ф. Фюре, который, в отличие от «новых философов», со ссылкой на проведённые им исследования истории Французской революции 1789 года, отстаивал тезис о её великой исторической роли. Одновременно эти исследования проводились с целью обоснования естественного характера возникновения демократии во Франции, переломным моментом на пути к которой и стала, по мнению Ф. Фюре, эта Революция. В этой связи в 1970;1980;
е годы «возрождение» претерпевали работы А. де Токвиля, писавшего о судьбах демократии в Америке и отстаивавшего противоположную Ф. Фюре точку зрения, согласно которой демократия не нуждается в революции. Вместе с тем, Токвиль описывал основные характерные черты демократического устройства в Америке и пытался экстраполировать свои выводы на французскую демократию. Л. Дюмон -| представитель только ещё зарождавшегося в то время философского «поколения 1980;х» — уделил особое внимание в своих работах проблеме соотношения «холистских» традиционных иерархично организованных обществ к современного западного «индивидуалистического» общества, строящегося на демократических принципах «свободы» и «равенства». Увлечённость демократическИхМИ преобразованиями и решением мировоззренческих вопросов, неизбежно возникающих в ситуации глобальных общественных трансформаций, весьма характерна и для философов 1980;х (А. Рено, Л. Ферри, М. Гоше, Ф. Рено, П.
Манен). От 1960;х им в наследство досталась критика трад1Щионной метафизики, в свою очередь, философия 1960;х с её прокламацией «смерти субъекта» сама стала объектом жесточайшей критики. Внутри нравственной и политической философии 1980;х развернулась полемика вокруг базовых принципов демократии, наследия классического либерализма и современных националистических, религиозных и сепаратистских тенденций. Постепенно только начавшая формироваться в 1960;е годы философия власти превратилась в её «аналитику», где, по сравнению с • 1960;ми, центральная роль отводится человеческой личности в процессе реализации властных отношений. Единство ^ J личности, внутри которой кроется диалектическая взаимосвязь «Я» и «не-Я», различных alter ego, служит основой для дихотомического противостояния двух различных субъектов власти — властвующего и подвластного. В процессе их взаимодействия на различных уровнях человеческой активности эти субъекты могут меняться местами, вступать в новые взаимодействия с другими субъектами, порождая новые отношения власти в ходе столкновения различных воль, определённых ещё Ф. Ницше как плюрализм вечно враждующих друг с другом «воль к власти». Такова общая картина развития философии власти во «Франции, начиная с 1960;х годов по наши дни. в процессе данного диссертационного исследования были сделаны следующие выводы:
1. Критическое отношение к традиционной метафизике со стороны философов 1960;х годов определило своеобразие их «онтологических» представлений о «власти», которая не рассматривалась ими как первооснова бытия, но как базовый принцип организации социума, проявляющийся на всём социо-культурном пространственесмотря на интерес со стороны философов • 1960;х годов к «аналитической» и «феноменологической» интерпретации «власти», «онтологический» подход в их работах явно превалирует, поскольку власть провозглашается «размытой», «тотальной», «вездесущей», «проникающей во всё и исходящей из всего», «анонимной»;
2. Во второй половине 1970 — начале 1980;х годов в работах «новых философов» власть становится «субстанциальным» началом, фундаментальной основой бытия, «тотальным ничто». Таким образом, власть всё более «онтологизируется», превращаясь в самостоятельную силу, в «другого», который противопоставляется человеческому индивиду в качестве «неизбежного и непреодолимого Зла», то есть происходит её «отчуждение». Тем самым, «онтология власти» из её призрачного образа в работах философов 1960;х годов постепенно превращается в актуальную философскую проблему, с новой силой поднимающей вопросы нравственных оснований человеческого СО-бытия, а также ставит под вопрос возможность революционного Wi преобразования мира. Тогда же в конце 1970 — начале 1980;х годов во французской философии стали отчётливо наблюдаться признаки «возвращения политической философии», когда акценты в изучении власти всё более стали смещаться в социально-политическую сферу. Однако в работах Р. Арона и Л. Дюмона ещё присутствовали признаки «онтологического» подхода к изучению «власти», что выявилось, соответственно, в попытке обосновать власть через онтологическую взаимосвязь с понятием свободы (Р. Арон), а также исходя из понимания «индивида» как основы социальной организации (Л Дюмон);
3. в 1980;х годах новое философское поколение окончательно вернулось к социально-политическому толкованию «власти». Особую значимость приобретают в эту эпоху вопросы образования, прав человека и религии в современном демократическом универсухме. Акцент, в сущности смещается на сферу борьбы за влияние на общественное сознание между государственными и университетскими структурами. Это осуществляется путём превращения мыслительных феноменов в «онтологические» сущности, когда власть, университет, политический институт превращаются в мистические самодавлеющие силы. «Онтология» власти превращается в её «аналитику», но при этом сама власть по-прежнему мистифицируется и даже фетишизируется. Граница между «онтологией» и «аналитикой» власти оказывается весьма неустойчивой ;
4. Характер развития «онтологии власти» во Франции на протяжении 1960;1980;х годов во многом зависел от интерпретации философами разных «поколений» места и роли человеческого субъекта в сощю-культурном пространстве, поскольку человек является основным носителем власти, и от его интерпретации зависит, является ли власть «персонализированной» или «анонимной». Так, в 1960;е годы (М. Фуко, Ж. Делёз) власть лишилась своей основы в человеческом «Я», став «размытой» и «вездесущей». В 1970;х годах она и вовсе была объявлена «ничто» «новыми философами». Философы 1980;х годов попытались создать новую философию субъекта во имя достижения демократических идеалов, не осуществимых без признания «индивида» высшей ценностью. С одной стороны, они свели на «нет» наработки философов 1960;х (власть как «тотальная», «вездесущная» реальность, как «жизненная сила» и т. п.), а с другой, начали разрабатывать новый «антропологический проект». Последнее стало свидетельством конца «эпохи постмодерна» и начала создания новых позитивных теорий. Из этого следует, что широко прокламируемый «кризис философии» в эпоху постмодерна/ стал активно преодолеваться последующим философским «поколением». В этой связи дальнейшие перспективы развития данной проблематики связаны с поиском компромисса между «онтологией» и «аналитикой» власти с целью разработки третьего подхода, в основе которого будет лежать субъект-субъектная парадигма с учётом принципов современной демократической идеологии власти;
5. В отличие от традиционной метафизики, исходящей из константности бытия и выявления субстанциального начала, против которого выступали представители «поколений» и 1960;х и 1980;х годов, их «онтология власти» строится на представлении о власти как факторе конфликтной поляризации различных сил. При этом, власть неизбежна, ибо универсальна, нелокализуема, ибо мобильна и диффузна, неопределима, ибо изменчива и многопланова, а потому может в равной степени служить как злу, то есть быть репрессивной, контролирующей, надзирающей, карающей, подавляющей, так и добру, то есть освобождающей и эмансипирз^эщей. Кроме того, для власти характерно самовоспроизводство, что также говорит о её «позитивности». Наделение власти противоположными свойствами является свидетельством её поляризации;
6. Если в традиционной онтологии аксиоматическим было разведение «сущности» (эссенция) и «существования» (экзистенция), то в современной французской «политизированной» философии эти понятия практически слиты в единое целое, и лищь в различных его| проявлениях обнаруживается преобладание сущностных (власть как понятие) или иных, непосредственно существующих в реальности форм власти (власть как феномен). В этой связи в перспективе задача «онтологии» и «аналитики» власти состоит в познании соотношения между ними и выработке концептуального видения власти, закреплённого в определённых понятиях. Определение власти как «отнощения различных сил», разделяемое философами 1960;1980;х годов, является основополагающим тезисом властной онтологии, где категория «отношение» предстает в качестве фундаментальной, ибо без «отношения» невозможно представить себе ни формы рассматриваемого объекта, ни системы, ни единства, ни множественности власти. Здесь хотелось бы отметить, что традиционная трактовка власти как отношения «господство-подчинение», на наш взгляд, не адекватна всему полю возможностей осуществления властных отношений, поскольку предполагает жёсткие условия зависимости между «властвующим» и «подчиняющимся». Мы согласны с утверждением Хомелевой Р. А., сделанным ею в диссертационной работе (СПб, 2001), посвященной онтологическому статусу политической власти, согласно которому «объект власти полагается в преимущественном значении логического предиката», то есть как нечто пассивное. В следствие этого действительно есть все основания для отождествления отношения «господство-подчинение» с «субъект-объектным» отношением, где власть субъекта «господствующего» направлена на объект «подчиняющийся». Однако, на наш взгляд, ни одна из этих схем не отражает всей полноты возможностей проявления властных отношений. Власть предполагает наличие, как минимум, двух субъектов («властвующий/подчиняющийся» — «dominant/domine), в процессе взаимодействия которых имеет место волевой акт со стороны „властвующего“, направленный на подчинение второго субъектав то же время, „подчиняющийся“ в более или менее явной форме всегда проявляет сопротивление власти „властвующего“ субъекта или же соглашается с этим „властвованием“, то есть осуществляет свою собственную волю. Таким образом, со своей стороны, подчиняющийся также проявляет властные интенции, поэтому, на наш взгляд, было бы более корректным говорить о субъект-субъектном властном отношении и намеренно не упрощать его смысл. При этом индивидуальная человеческая воля может быть истолкована как акт сознания, проявление которого всегда сопровождается определёнными усилиями. Таким образом, власть — это всегда отношение, или взаимодействие различных сил. Если исходить из, определения власти как отношения „господство-подчинение“, то власть видится как-то, что контролирует, карает, запрещает и т. п. всякий раз, когда осуществляется „навязывание своей воли“ одним субъектом другому субъекту, даже вопреки его сопротивлению (такова традиционная „волевая“ или „силовая“ модель власти). Ограниченность этой модели состоит в принижении ею морального и правового аспектов. Преодоление этой ограниченности является основополагающей тенденцией в развитии современной политической и нравственной философии во Франции. Универсальность трактовки власти как „субъект-субъектного“ отношения обеспечивается возможностью экстраполяции этой схемы на интерсубъективные отношения людей, а также отношения между различными инстанциями власти (государство, церковь, политические партии и т. д.), кроме того, на отношения между культурами, эпистемами, ценностными парадигмами, историческими типами общественного устройства. Эта схема использована не только в социальной или политической области её определения, но и в кратологическом подходе к изучению различных форм проявления власти- .7. Основанием для онтологического единства власти является не свойственная классической метафизике оппозиция субъекта и объекта, а их единство при сохранении многообразия (А. Рено, М. Гоше, Л. Ферри). Лишь при сохранении этого единства можно говорить о свойственном человеку „порыве к трансцендентному“ (термин П. П. Гайденко — А.Э.). С глобальной точки зрения, власть может быть представлена и как абстрактный концепт, и как конкретная реальность (общественные институты, социальные и экономические отношения), то есть одновременно и как-то, что придаёт смысл, и как-то, что функционирует в виде различного рода механизмов власти. Осуществление власти в таком виде требует наличия индивидуального человеческого тела, вне которого она не существует и не имеет иных оснований. С этой точки зрения речь может идти о создании онтологии „материального присутствия“, где и конституируется новая прагматика власти.^» ' в этой связи, хотелось бы отметить, что весьма полезной для философского анализа власти, целью которого является максимальное обобщение выводов частных на>к об этом явлении общественной жизни и выработка его концептуального видения, была бы математическая модель этого отношения с соответств>ющнм категориальным аппаратом Возможно, некоторые математические категории (скажем, «система отсчета», «квантор всеобщности», «отражение», «экстраполяция» и «интерполяция» ф>нкшш и проч) могли бы решить проблему собственного категориального аппарата кратологнческой науки, которая находится пока на стадии становления. Собственное человеческое тело составляет часть в глобальной структуре общей власти;
8. «Власть» может быть рассмотрена и как «онтологическая» и как «оптическая» категория". Причём, эти два рода её собственного бытия взаимодополняющие, рассмотрение власти с позиции лишь одного из них ведёт к неполноте понимания её сущности. Таким образом, изучение онтологических свойств власти может способствовать реконструкции онтологии (учения о бытии, понимаемого во всём своём многообразии то как социальная, то как индивидуально-личностная, то как историко-культурная реальность) как необходимой составляющей философии, а соответственно, возрождения самого философского знания после деконструкции основной философской дисциплины — метафизики. Лорд Эктон говорил: «Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». Продолжая эту мысль, можно утверждать следующее, что «абсолютизация» власти неизбежно влечёт за собой её тотальную «развращённость», то есть аморальность власти. Таким образом, любые попытки привести общество и власть к некому согласию на ценностной, нравственной основе изначально носят тупиковый характер. А призывы, например, к «ответственности власти», «справедливости власти», «порядочности власти» можно истолковать как попытку скрыть за очевидными предрассудками и иллюзиями свой страх перед тотализацией власти, её неумолимостью, властью как роком. Такая позиция ярко выраженного пессимистического характера ведёт к социальной бескомпромиссности, безнравственности, утрате таких завоеваний человечества, как права и свободы человека и гражданина, более того, к обесцениванию человеческой жизни. Многие события современной истории служат тому подтверждением. Вместе с тСхМ, несмотря на вездесущность власти, её многоликость и непрерывное существование, общество, основанное, прежде всего, на определённых нормах, в том числе, нравственных, продолжает существовать. Следовательно, «абсолютизация» власти — это, скорее, метафора, нежели возведение её в ранг первоосновы бытия, обеспечивающей его сущностное своеобразие. Вне человеческой экзистенции власть — это нечто неопределённое и расплывчатое, поэтому власть, какой бы «абсолютной» она ни была, нуждается в ограничении конкретным существованием, вне которого она не мыслима и не представнма;
9. В целом, вторая половина XX века — это переломный момент не только в политической истории Франции, но и в философском осознании «власти». Условно можно провести границу между предшествующей эпохой официальных идеологий, для обоснования которых требовалась отсылка к некому фундаментальному принципу (объективный закон истории, божественное провидение, моральный закон или естественная необходИхМость), и современной эпохой «политизированной» философии, отличительной чертой которой является не поиск неких основ, существующих до начала философского осмысления современных актуальных проблем, но выводящихся из будущего, мыслимого как желаемое гуманистическое общество. Ещё 1960;е годы можно почти безоговорочно отнести к первому периоду, тогда как 1980;е, скорее, — ко второму. На примере трансформации взглядов на власть во французской философии второй половины XX века было показано, что, если в 1960;1970;х годах камнем преткновения был конфликт общества и власти, то в современную «рубежную» эпоху вовсе не этот конфликт является основополагающим для определения современной социальной ситуации во Франции, а противоречия между носителями новых культурных (лежащих в основе демократии) ценностей и теми, кто их не принимает. Здесь можно провести весьма прозрачные параллели и с эпохой Великой революции во Франции 1789 года (о которой мы говорили в Главе II), равно как и с эпохой Октябрьской революции 1917 года в России. Необходимая всеобщность нравственных принципов, которые определяют сущностное своеобразие демократической социальной концепции, возможна лишь на пути онтологического их обоснования, В свою очередь создание онтологии ценностей невозможно без сопутствующего ей концептуального видения власти и наделения её онтологическим статусом, поскольку характер власти как отношения различных сил и система общепринятых норм и ценностей ЯВЛЯЮТСЯ необходимыми гарантами существования друг друга. Утверждение онтологического статуса власти не предполагает её абсолютизации, а представляет собой выявление сущностных связей власти и ценностей на онтологическом (всеобщем) уровне;
10. Актуальные социально-политические проблемы, по мнению философов 1980;х, стали следствием как раз неспособности традиционно организованного общества и политики адаптироваться к новым интеллектуальным условиям, идущим вразрез с глобальными идеологиями, функционирующими по определённому закону. Отсюда необходимость переосмысления традиционных философских понятий и категорий и построения новой теории, в основе которой должна лежать иная, отличная от классической, онтология — онтология без фундаментального основания. Универсальное — это иллюзия неуверенного в себе разума, который выдаёт себя, за нечто божественное. Всякого рода морализаторство оказывается стерильным ' и немощнымпочему чья-то мораль правильнее другой морали? Почему справедливость взамен несправедливости, а свобода — взамен рабства? Всё та же перманентная проблема определения понятий. В конечном итоге, вовсе не всеобщий разум оказывается основанием для выбора, а индивидуальность. Желание пересмотреть проблему личности, отказ от определяющей роли которой в формировании знания, власти, культуры в целом не может способствовать реализации демократических принципов, является весомым iri преимуществом представителей «поколения 80-х». Воспитание личности, свободной, наделённой определёнными правами и обязанностями, ответственной за свои поступки, не пренебрегающей своим гражданским долгом, способной к принятию самостоятельных рещений и выбору собственного индивидуального пути развития, — такова задача современного цивилизованного общества. Особенность такого развития личности состоит в том, что задачи, методы и специфика воспитательно-образовательного процесса не должны иметь своей целью формирование личности для общества, то есть для коллективной жизни, а способствовать формированию внутренней потребности и фактической способности каждой отдельной личности выявлять свои творческие, интеллектуальные, психические и физические потенции, в том числе, во имя прогресса всего человечества, а не только ради удовлетворения частных, эгоистических интересов. В ходе данного диссертационного исследования было показано, что кризис «антропологического проекта», который явственно проявился в работах философов 1960;х, в 1980;е годы активно преодолевался новым «поколением». / Таким образом, характер развития и новые тенденции во французской философии второй половины XX века продемонстрировали актуальность и своевременность формирования онтологии власти как новой научной дисциплины, лежащей в основе всего корпуса наук о власти. Без её разработки невозможно создать комплексного знания о ней, ибо именно философия располагает всеми средствами для системного, синтетического анализа имеющихся представлений о власти на различных уровнях человеческой жизни, знания и культуры. Сущностное определение власти, являющееся задачей онтологии, — необходимый этап на пути понимания и разрешения проблем, с которыми пришлось столкнуться современным обществам на рубеже XX—XXI вв.еков. ^.
