Ведовские процессы в Западной Европе: Конец XV — начало XVIII веков

Ведовские процессы конца XV — начала XVIII века, обычно именуемые просто охотой на ведьм, стали сюжетом не для одного фильма ужасов. Их мрачные персонажи: колдуны, ведьмы, их палачи и судьи и даже сам глава преисподней Сатана стали постоянными персонажами множества произведений художественной литературы, а так же чем-то реальным и близким для немалой массы читателей, жадно поглощающей книги о паранормальных явлениях, параллельных мирах, привидения и тому подобных чудесах. Само понятие «охота на ведьм» вошло е разряд политических терминов и обозначает преследование инакомыслящих, причем гонения могут вестись без каких-либо четко означенных мотивов. Наиболее яркий пример такой охоты может нам дать история США, где в 50-ые годы проверки на лояльность и обвинения п связи с коммунистами стали одной из черт эпохи. Как и в случае с советскими врагами народа достаточно было простого доноса и подозрения для того, чтобы если и не упрятать человека в тюрьмуг тог по крайней мереу испортить, ему карьеру.

Однако, несмотря на кажущуюся схожесть с современностью, с ведовские процессы эпохи позднего средневековья и раннего нового времени по-прежнему скрывают множество тайн. Став объектом полноценного научного исследования, пожалуй, лишь в XIX веке, охота на ведьм, ее причины, сучъ, ход процессов и количество жертв до сих пор остаются предметами спора учеиыхг обратившихся к этой теме.

Вместе с тем наше время с его многочисленными провидцами, ясновидящими, колдунами, назойливую рекламу которых мы ежедневно встречаем на страницах газетг на радио и телевидении^ приводит к неоднозначным результатам. В первую очередь, это, конечно, массовый поток псевдонаучной литературы,. призванный удовлетворить вкусы невзыскательного потребителя. Однако неизбежно возникает и научный интерес, стремление к анализу и изучению столь интересующих людей явлений. Исходя, из материалов современной отечественной и зарубежной печати, мы можем констатировать, что вера в возможность применения вредоносного колдовства (сглаза, порчи) присуща немалому количеству людей. А некоторые готовы даже бороться с современными ведьмами своими силами, не останавливаясь перед самосудом и расправой. Поэтому необходимо рассмотреть механизмы формирования представлений о колдовской угрозе, устоявшиеся стереотипы, касающиеся образа ведьм, отправления сатанинских обрядов и взаимоотношений с Дьяволом.

Как уже говорилось вышеу явление охоты на ведьм скрывает от исследователей немало тайн. Достаточно сказать, что даже данные о количестве сожженных на костре ведьм в трудах разных ученых могут колебаться между цифрой превышающей миллион и несколькими десятками тысяч, 1 Однако главной и до сих пор однозначно не решенной проблемой остается все-таки вопрос о причинах, вызвавших средневековые ведовские процессы. Именно этот главный вопрос в той или иной форме ставил перед собой каждый исследователь данной проблемы.

Учитывая актуальности научную и практическую значимость темыу, а также отсутствие целостного анализа и обобщающих трудов по затронутой проблематике в отечественной историографии диссертант избрал объектом диссертационного исследования «охоту на ведьм» как исторический феномен, а его предметом теорию и практику ведовских гонений, развернувшихся в Западной Европе конца XV—начала XVIII веков.

Диссертант ставит своей целью: изучить основные характеристики (причины, направленность, периодизацию, общее и особенное) процессов борьбы с ведовской опасностью, а указанный исторический период.

В диссертации предпринята попытка решить следующие конкретные задачи:

1 Например, Канторович Я. Средневековые процессы о ведьмах. — М., 1899. С. 25. и Харт Р. История ведовства // Демонология эпохи Возрождения. — М., 1995. С. 327.

1) Проследить этапы формирования ведовского канона и распространения типичных представлений о колдовской угрозе на территории Западной Европы, особое внимание уделив трансформации образа ведьмы из фигуры отличной от большинства, одиночки, но, тем не менее, являвшейся частью христианского социума, в представителя злонамеренной еретической секты, ставящей своей целью воцарение на земле Сатаны.

2) Раскрыть механизм принятия и проведения в жизнь решений, касавшихся преследования ведьм властными (светскими и церковными) инстанциями различного уровняа также исследовать нормативную базу и особенности функционирования репрессивных органов (инквизиции), непосредственно отвечавших за проведение ведовских процессов. Выявить особенности осуществления процедур дознания, судебного следствия, наказания ведьм.

3) Рассмотреть связь ведовских процессов с социальной трансформацией позднесредневекового общества, особенностями политической борьбы церковных и светских владык, поведением народных масс, их отношением к преследованию слуг Сатаны.

4) Установить зависимость между преследованием ведьм и колдунов и гонениями на прокажённых.

Решение вышеперечисленных задач даст возможность внести большую ясность в рассмотрение общих вопросов западноевропейской истории, в частности осуществить углублённый анализ духовного мира средневекового социума, ментальных характеристик различных социальных слоёв средневековой Европы, внести уточнения в реконструкцию процесса складывания системы научных знаний, в том числе в области юриспруденции.

Хронологические рамки исследования ограничены окончанием XVпервой половиной XVIII столетия. Данный промежуток времени выбран неслучайно. Конечно вера в колдовство, а также преследование колдунов и расправа над ними была присуща человечеству, причём не только в Западной.

Европе, практически постоянно. Однако именно в указанный срок прекращаются отдельные, стихийные случаи самосудов над ведьмами, и начинается их планомерное уничтожение при самом активном участии церкви и светских властей. Конечно, для того, чтобы показать уникальность явления ведовских процессов, нам необходимо будет сравнение с феноменами более ранней веры в ведовство. Естественно, также, что формирование одержимости страхом ведовства и представлений о злонамеренной секте ведьм происходило не одномоментно.

Что касается нижней хронологической границы, то таковая совпадает с отменой законов против ведьм практически во всех европейских законодательствах и прекращением планомерного преследования и уничтожения ведьм. Хотя, как мы убедимся впоследствии, это ещё не означало исчезновение веры в колдовство и попыток борьбы с вредоносными чарами и их носителями. Экскурс в более поздние эпохи позволит нам убедиться нам в уникальности ведовских процессов, которые практически не связаны ни с последующей деятельностью сатанинских сект, ни с неоязычеством.

Географические рамки работы обобщённо мы можем обозначить западноевропейским регионом. Непосредственной границей будет восточный рубеж Речи Посполитой, вне нашего внимания остаётся балканский регион.

Разумеется и в России и в странах Балканского полуострова вера в ведьм существовала, но она никогда не принимала характера массовых, организованных из одного центра гонений.1 Конечно, и в западноевропейских странах интенсивность ведовской охоты могла существенно различаться. Однако мы можем констатировать, что несмотря на все различия в непосредственной процедуре расправы над ведьмами, ведовские процессы от.

1 Барсов Н. И. Существовала ли в России Инквизиция. — Спб., 1892., Грекулов Е. Ф. Православная инквизиция в России. — М., 1991.

Норвегии до Италии и от Португалии до Польши представляли собой однопорядковое явление.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Самый главный вывод, сделанный нами на основании диссертационного исследования, заключается в том, что ведовские процессы, развернувшиеся в Западной Европе в XV — XVIII веках, представляли собой уникальное историческое явление. Мы убедительно показали, что охота на ведьм в масштабах характерных для данного периода является резким диссонансом с повседневной верой в возможность использования колдовства, пусть даже и вредоносного. Конечно, расправы над колдунами встречались на всём протяжении средневековья, однако можно выделить чёткую границупримерно середину XV столетия, когда преследование ведьм оставалось стихийным, случайным, проводившемся по инициативе толпы. В последующие два с половиной века гонения на колдунов принимают систематический характер и проводятся при самом активном участии органов государственной власти и церковных институтов, таких как инквизиция.

Изменяется не только характер преследований, но и само представление о типичной ведьме претерпевает существенные изменения. Ранее колдунья мыслилась как человек, обладающий некой силой, которую он может употребить по своему выбору во благо или во зло. Такова была вера народных масс. Что же касается учёных богословов, то они вообще отрицали возможность какого-либо колдовства. Со стороны большинства отношение к ведьме было сугубо прагматичным. Если она приносила пользу, к ней могли обращаться за помощью разочаровавшиеся в силе молитвы. Конечно, если кудесница наводила сглаз или порчу, причиняла вред самим людям, их скоту и урожаю, она заслуживала самого сурового наказания. Но каралось не само занятие колдовством, а лишь его вредоносные последствия. Причём наказание должно было быть адекватным причинённому ущербу.

Начиная же с вышеуказанного периода, мы наблюдаем значительные изменения. Во-первых, вера во вредоносную силу колдовства становится всеобщей. Если раньше это были сугубо простонародные и достаточно примитивные верования, публично осмеивавшиеся церковной и светской элитой, то теперь самыми активными пропагандистами беспощадной борьбы с ведовством становятся люди в достаточной степени образованные, занимающие высокие места на социальной лестнице. Чего стоит пример одного лишь Якова I. Ведьма теперь представляется не одинокой и в общем-то безобидной старухой, максимумом возможностей которой является наслание порчи на соседское поле. Колдуны теперь мыслятся объединёнными в некую злонамеренную секту, которая ставит своей целью ни что иное как уничтожение всего христианского мира. На первое место выходит связь каждой ведьмы с Дьяволом, от которого она черпает свою магическую силу. Без заключения договора с нечистой силой колдовство представляется невозможным. Любое использование магии теперь карается с наивысшей степенью жестокости, независимо от целей колдовства и его последствий.

Естественно, что главной задачей нашего исследования являлось выяснение причин подобной трансформации по отношению к ведовству, так как это объяснило бы и само явление охоты на ведьм. Во второй главе мы достаточно убедительно показали, что ни одна из основных гипотез трактующих причины охоты на ведьм не может объяснить данное явление во всей его полноте. Версия об общей неразвитости средневекового мировоззрения опровергается проще всего, так как достаточно взглянуть на хронологию ведовских процессов, чтобы понять, что апогей преследования ведьм совпадает уже с переходом к новому времени, расцветом науки и культуры.

В то же время нельзя приписывать охоту на ведьм к оборотным сторонам таких явлений как Ренессанс и Реформация. Версия о распространений*.по всей Западной Европе секты дьяволопоклонников также не выдерживает критики. Мы можем говорить о своеобразном влиянии ведовских процессов на формирование канона чёрной мессы и последующей деятельности сатанинских сект, но никак не наоборот. Нельзя видеть в одержимости ведовством и попытках борьбы с ним лишь одно из проявлений феодально-католической реакции — версия наиболее популярная у советских историков. Гонения на ведовскую секту проводились при активной поддержке населения и независимо от конфессиональной принадлежности преследователей. На наш взгляд, нельзя также объяснять охоту на ведьм такими частностями как использование ведовского жупела в политической борьбе или психические отклонения жертв ведовских процессов и их палачей. Конечно, в отдельных случаях элементы данных гипотез могли присутствовать, однако они не могут объяснить явление охоты на ведьм во всей его полноте.

Представленная диссертантом гипотеза позволяет рассмотреть ведовские процессы как целостный исторический процесс, тесно взаимосвязанный с различными аспектами жизни средневекового общества, но в то же время обладающий своими уникальными причинами и особенностями. Вышеизложенная теория позволяет объяснить унификацию всей процедуры преследования ведьм, включая опознание (особое внимание, уделявшееся поиску ведьминых знаков), судебный процесс, содержание под стражей и вынесение приговора. Очевидно, что истоки подобного единодушия нельзя видеть в особенностях религиозного или народного мировоззрений. Общепринятые меры борьбы с ведьмами отвечали вполне практическим целям и имели логическое объяснение.

Становится более понятным и характер проведения ведовских процессов, которые неслучайно уподоблялись эпидемиям. Борьба с ведовством могла вспыхивать и затухать в разных регионах независимо от политических и религиозных факторов. Достаточно вспомнить наводившую ужас испанскую инквизицию, которая отказывалась заниматься делами о колдовстве. Очевидно, что искоренение ведовской заразы, к которому призывали демонологи, мы в данном случае должны понимать буквально. При снятии поставленной задачиуничтожении угрожающего возросшего числа прокажённых, или имевших высокую возможность заразиться, ведовские процессы постепенно сходили на нет.

С особым размахом преследование ведьм велось в немецких княжествах, Швейцарии, на северо-западе Франции. В Англии и скандинавских странах всё действительно ограничилось лишь несколькими эпидемиями и сравнительно небольшим числом жертв. Говорить об интенсивности ведовских процессов в различные периоды времени достаточно трудно. Если говорить в общем, то мы можем отметить грандиозный всплеск одержимости колдовством начиная с середины XV века, а затем примерно равное количество сжигаемых ведьм на всём протяжении XVII столетия. Апогей охоты на ведьм пришёлся на первую половину XVII века, которая отмечена большим числом жертв и наиболее дикими эксцессами ведовской вакханалии, при которой тотальному истреблению подвергались целые деревеньки.

Автор понимает, что у его гипотезы имеются пункты, которые легко подвергнуть критике. В первую очередь, это отсутствие чёткой идентификации ведьм с прокажёнными, хотя мы и знаем, что отношение к носителям данного заболевания в средневековой Европе было сложным и колебалось от стремления к изоляции в неких подобиях лепрозориев, до открытой враждебности и самых нелепых обвинений. В частности прокажённых не раз обвиняли в отравлении воды в колодцах, что, в общем-то, не так уж далеко от наведения порчи, которое приписывали ведьмам. Известно, что в период предшествующий расцвету ведовской охоты власти использовали примерно те же методы для опознания больных проказой. Так, в 1445 году в городе Оранже одна из проституток «была заподозрена в заболевании проказой. Городской совет поручил тогда четырем врачам, цирюльнику и хирургу осмотреть ее с головы до ног» .1.

Пожалуй, лишь французский исследователь Ж. Jle Гофф в своей работе «Цивилизация средневекового Запада» рассматривает совместно категории.

1 Блох И. История проституции. — M., 1994. С. 205. прокаженных и ведьм. И тех, и других он своеобразными «козлами отпущения», на которых общество возлагало ответственность за все проблемы и грехи. По словам ученого, «средневековое общество нуждалось в этих людях, их подавляли, поскольку они представляли опасность, чувствовалось почти осознанное стремление мистически перенести на них все то зло, от которого общество пыталось в себе избавиться» .

Объяснив гонения на прокаженных и ведьм одними и те ми же причинами, сами эти категории Jle Гофф никоим образом не смешивает. Он говорит, что «конъюнктура распространения ведовских процессов отличалась от конъюнктуры распространения проказы» .1.

Однако данный факт говорит скорее в пользу нашей гипотезы. Если бы из источников мы знали об одновременных гонениях на больных проказой и процессах над ведьмами в том или ином регионе, нам пришлось бы признать их двумя абсолютно разными явлениями. Если же они не совпадают ни хронологически, ни пространственно, то версия о том, что ведовские процессы были лишь прикрытием для борьбы с лепрой, не должна казаться нам столь уж странной.

Автор сталкивался с возражением, согласно которому основу обвинённых в колдовстве составляли женщины, тогда как у распространения лепры подобных закономерностей не выявлено. Действительно, если доверять словам Шпренгера и Инститориса, то Бог избавил мужчин от скверны колдовства, и на одного сожжённого колдуна приходилось более 20 ведьм. На сегодняшний день подобные убеждения стали расхожим литературным и научным штампом. Однако, последние исследования показали, что словам теоретиков борьбы с ведовством не всегда можно безусловно доверять. Возможно, что антифеминистские настроения определённой части духовенства заставляли выдавать желаемое за действительное. Исследования же реальных отдельных процессов, а не демонологических трактатов, показывают, что соотношение.

1 Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. -М,. 1992. С. 185.

140 казнённых за колдовство составляет примерно 60 к 40.1 Эти цифры не показывают столь уж глобального перевеса женщин среди жертв охоты на ведьм.

Главной проблемой, на мой взгляд, остаётся вопрос об оценке преследования ведьм самими современниками. Можем ли мы сказать, что просвещённая прослойка средневекового населения, церковная и светская элита понимали, с чем они ведут борьбу, и осознанно возводили на подверженных проказе столь страшные обвинения? Вполне возможно, что и властьпредержащими и народными массами проказа действительно стала рассматриваться как признак одержимости Дьяволом и представления о злонамеренной ведовской секте формировались вполне естественным путём.

1 Делюмо Ж. Ужасы на Западе. С. 236.