Социально-политические воззрения крестьянства северной деревни в 20-е годы XX века

Комплекс преобразований, воздействие которых испытывает наше общество, заставляет с более пристальным вниманием изучать закономерности нашего исторического пути. При этом большое значение имеет рассмотрение не только истории в целом или истории экономики, политической, социальной истории и истории культуры. Целостное, всестороннее изучение развития общества в тот или иной период времени невозможно без учета субъективного фактора, социальной психологии, менталитета, мировоззрения.

История каждого народа есть результат взаимодействия изменчивой социальной среды и относительно неизменного менталитета, духовного мира народа. Социально-исторические условия не существуют помимо людей, вне их сознания и воли, образа мышления и ценностных ориентаций. В конкретной ситуации (экономической и политической) люди действуют не адекватно требованиям законов производства и даже не в соответствии с политической целесообразностью, а, прежде всего, в зависимости от картины мира, которая заложена культурой в их сознание. В то же время мировоззрение — это продукт исторического развития общества, оно постепенно видоизменяется под влиянием социальной среды. В переломные эпохи происходит переоценка духовного наследия: обновление культурных и этнических ценностей, разрушение прежних и становление новых идеалов и т. п. Это мучительный, болезненный, длительный процесс. Он связан с разрушением привычных стереотипов мышления и поведения, с появлением множества альтернативных позиций, с внезапным вторжением давно забытых и отброшенных взглядов. Наряду с другими объективными факторами кризис системы мировоззрения может стать причиной углубления социальных противоречий и роста напряженности в обществе.

Обращение к социально-психологическому и мировоззренческому аспектам способствует более глубокому пониманию особенностей развития страны, позволяет оценить те альтернативы, варианты развития, которые имелись на различных этапах ее истории. 20-е гг. XX в., прошедшие в основном под знаком новой экономической политики, как период перехода и трансформации находятся в эпицентре дискуссий. При этом большое значение придается изучению социально-политических воззрений крестьянства как самого многочисленного социального слоя населения, характер взаимоотношений которого с властью в этот период во многом определил ход дальнейшего развития страны. Ряд исследователей с состоянием социально-политических воззрений крестьянства послереволюционного периода — отсутствием демократических навыков, патриархально-авторитарными традициями, ультрареволюционными, грубо-уравнительными настроениями и утопическими устремлениями связывает причины утверждения в России тоталитарного режима.

Изучение социально-политических воззрений крестьянства северной деревни в 20-е гг. XX в. создает возможности для комплексного рассмотрения проблемы взаимоотношений крестьянства с большевистской властью в период нэпа не только на региональном, но и на общероссийском уровне. Выявление объективных и субъективных факторов, определивших характер политических настроений северного крестьянства в послереволюционный период, позволяет определить степень взаимодействия постоянно изменяющихся социально-политических реалий и относительно неизменного мировоззрения этого слоя населения, проанализировать возможность альтернативного варианта развития страны в последующий период.

Большим стимулом для рассмотрения данного вопроса является и все более осознаваемая обществом потребность в восстановлении «связи времен», возрождении народных, национальных традиций, духовных ценностей, норм морали и нравственности, которые на протяжении тысячелетий в значительной мере генерировались и воспроизводились именно крестьянством, но постепенно, грубо и бессмысленно подвергались уничтожению тоталитарной системой.

Необходимость разработки этой проблематики продиктована также состоянием изученности социально-политических воззрений крестьянства северной деревни в 20-е гг. XX в. исторической науке.

Степень изученности проблемы.

В новейшей российской историографии еще нет всесторонне обоснованной и общепринятой периодизации эволюции исторического знания в нашей стране в XX веке. Ряд появившихся в последние годы историографических работ, в которых делаются попытки проанализировать историю исторической науки в нашей стране, носят очерковый характер и заметно отличаются друг от друга и общим подходом, и частными оценками1. Вместе с тем можно отметить, что наметилось сближение позиций ученых, заключающееся в признании наличия трех историографических этапов, границами которых в хронологическом плане считаются середина 1950;х гг. и вторая половина (или конец) 1980;х гг. Подобная периодизация признается исследователями приемлемой и к историографии изучения нэповского периода.

В изучении социально-политических воззрений крестьянства северной деревни в 20-е гг. XX в. условно можно выделить три этапа: 1) период складывания партийно-политической историографии (20-е гг. XX в. -середина 50-х гг. XX в.) — 2) советская научная историография (вторая половина 50-х — первая половина 80-х гг. XX в.) — 3) постсоветская научная историография (рубеж 80-х-90-х гг. XX в. — современный период).

Первые шаги в изучении социально-политических воззрений российского крестьянства в 20-е гг. XX века были предприняты.

1 Историческая наука России в XX веке. — М., 1997; Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. — М, 1996; Исторические исследования в России — II. Семь лет спустя. — М.: АИРО-ХХ, 2003; Литвак, Б. Г. Парадоксы российской историографии на переломе эпох / Б. Г. Литвак. — Спб., 2002; Сахаров, А.Н. О новых подходах к истории России / А. Н. Сахаров // Вопросы истории. — 2002. — № 8. — С. 3−20- Советская историография. — М.: РГГУ, 1996; и др. современниками событий, процессов, происходивших в послереволюционной деревне. В первой половине 20-х гг. XX века представители школы «новой этнографии» В.Г. Тан-Богораза: Я. А. Яковлев, A.M. Большаков, М. Я. Феноменов и др.1. в этнографических очерках о жизни населения отдельных сел и деревень описывали быт, традиции, этические, социальные воззрения крестьянства, фиксировали отношение крестьян к Советам, власти, религии и т. п. В работах М. Я. Феноменова впервые была отмечена противоречивость социальных воззрений крестьянства, сочетание трудовых и уравнительных устремлений.

В 20−30-е гг. XX в. большое значение изучению социально-политических воззрений российского крестьянства уделяли представители русской религиозной философии С. А. Аскольдов, H.A. Бердяев, С. Н. Булгаков, В. Иванов, Л. П. Карсавин, В. В. Розанов, C. J1. Франк2. Обращаясь к опыту российских революций 1905;1907 гг. и 1917 г., представители «духовного ренессанса» пришли к выводу, что революционные катаклизмы проявили не только социально-политический, но и духовный кризис русского общества, который нашел свое выражение в кризисе религиозного сознания и.

1 Яковлев, Я. А. Деревня как она есть / Я. А. Яковлев. — М., 1923; Яковлев, Я. А. Деревня как она есть: Очерки Никольской волости / Я. А. Яковлев. — М., 1924; Большаков, A.M. Советская деревня (1917;1924). Экономика и быт / A.M. Большаков. — Л., 1924; Советская деревня в цифрах. Экономика и разнообразный быт деревни в революционный период. — Л., 1925; Феноменов, М. Я. Современная деревня. Опыт краеведческого обследования одной деревни (деревня Гадьлин Волдайского уезда Новгородской губернии) / М. Я. Феноменов. — М., 1925. — Ч. 1−2- Дорофеев, Я. Деревня Московской губернии / Я. Дорофеев. — М., 1923; Старый и новый быт. — J1., 1924; Наша деревня. Новое в старом и старое в новом. — М., 1924; Обновленная деревня. — Л., 1925; Рещиков, И. И. Калужская деревня в 1923 г. / И. И. Рещиков. — Калуга, 1925; Григорьев, Л. Очерки современной деревни / Л. Григорьев. — М.-Л., 1926. — Кн. 2- Голубых, М. Очерки глухой деревни / М. Голубых. — М.-Л., 1926; Ростицкий, Н. Лицо деревни: По материалам обследования 28 волостей и 32 730 крестьянских хозяйств Пензенской губернии / Н. Ростицкий. — М.-Л., 1926.

2 Аскольдов, С. А. Религиозный смысл русской революции / С. А. Аскольдов // Из глубины: Сборник статей о русской революции. — М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1990. — С. 20−54- Бердяев, H.A. Истоки и смысл русского коммунизма / H.A. Бердяев. — М., 1990; Бердяев, H.A. Духи русской революции / H.A. Бердяев // Из глубины: Сборник статей о русской революции. — М., 1990. — С. 55−89- Бердяев, H.A. Душа России / H.A. Бердяев // Русская идея. — M.: Республика, 1992. — С. 295−312- Булгаков, С. Н. Религия человекобожия в русской революции / С. Н. Булгаков // Булгаков. С. Н. Христианский социализм. — Новосибирск, 1991. — С. 105−137- Булгаков, С. Н. Религия и культура / С. Н. Булгаков // Булгаков. С. Н. Христианский социализм. -Новосибирск, 1991. — С. 68−75- Булгаков, С. Н. Героизм и подвижничество / С. Н. Булгаков // Вехи: Интеллигенция в России. Сборник статей 1909;1910 гг. — М.: Молодая гвардия, 1991. — С. 43−84- Иванов, В. О русской идее / В. Иванов // Русская идея. — М.: Республика, 1992. — С. 226−240- Карсавин, Л. П. Восток, Запад и русская идея / Л. П. Карсавин // Русская идея. — М.: Республика, 1992. — С. 313−320- Розанов, В. В. Русская церковь / В. В. Розанов // Розанов. B.B. В темных религиозных лучах. — М.: Республика, 1994; Франк, С.Л. De profundis / С. Л. Франк // Из глубины: Сборник статей о русской революции. — М.: Изд-во МГУ. 1990. — С. 251−269- Франк, С. Л. Этика нигилизма / С. Л. Франк // Вехи: Интеллигенция в России. Сборник статей 1909;1910 гг. — М.: Молодая гвардия, 1991. — С. 153−184- Франк, С.Л. Религиозно-исторический смысл русской революции / С. Л. Франк // Русская идея. — М.: Республика, 1992. — С. 324−340. дезинтеграции системы ценностей. C.JI. Франк, в частности, отмечал: «русский народ, потеряв исконную цельность религиозной веры,. был обречен впасть в нигилизм, отречься от Родины, от государственности, от религии"1. Авторы подчеркивали двойственность отношения крестьянства к государственной власти. H.A. Бердяев писал: «Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать как народ государственно-деспотический и анархистски-свободолюбивый"2. В 1923 г. С. Л. Франк выдвинул предположение о «наметившемся избавлении» народных масс от «политического нигилизма» — «непонимания или отрицания положительного смысла государственной власти», которым до революции «был заражен весь русский народ», в послереволюционный период массы «отучились смотреть на власть анархически-безответственно», в народном сознании стала расти л потребность в подлинной государственной власти». П. А. Сорокин, труды которого оказали большое воздействие на зарубежных советологов, отметил, что в послереволюционный период проявилось «отрицательное отношение крестьянства к коммунизму», «социализму», «восстанавливалось положительное отношение к частной собственности» и «собственнику"4.

Методологическую основу изучения социально-политических воззрений крестьянства в зарождающемся в 20-е гг. XX в. марксистском направлении исторической науки составляли взгляды В. И. Ленина, который сформулировал ряд важных методологических установок анализа изменения общественного сознания и политических настроений крестьянства. В. И. Ленин отмечал двойственность классовой психологии крестьянства и его политических симпатий5. По его мнению, с одной стороны, крестьянству как эксплуатируемому был присущ революционный демократизм, с другой стороны, этот демократизм был ограничен консервативностью и мелкобуржуазной сущностью крестьянства. В. И. Ленин писал: «Как.

1 Франк, СЛ. De profundis. — С. 267.

2 Бердяев, H.A. Истоки и смысл русского коммунизма / H.A. Бердяев. — М., 1990. — С. 15.

3 Франк, СЛ. Религиозно-исторический смысл русской революции — С. 324−340.

4 Сорокин, П. А. Россия после нэпа / П. А. Сорокин // Вестник Российской Академии наук. — 1992. — № 3. — С. 80−81.

5 Ленин, В. И. Поражение России и революционный кризис / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 27. — С. 28. спекулянт" крестьянство «враждебно пролетариату, пролетарскому государству», «как «труженик» — друг пролетарского государства, вернейший союзник рабочего в борьбе против помещиков и капиталистов1. Перечисляя основные характеристики социально-политических воззрений крестьянства, В. И. Ленин положительно оценивал трудолюбие, выносливость, трезвость суждений, опору на свой опыт, веру в мощь деревенского «мира», глубокую ненависть к богатым, отрицательноотчуждение от политики, религиозные чувства и представления, индивидуализм, настроения апатии и беспросветности, монархические иллюзии2. Ленинская методология легла в основу анализа социально-политических воззрений российского крестьянства в работах Ю. Ларина, Л. Крицмана, П. Гурова, С. Дубровского3.

В 30-е гг. XX в. допускавшийся в 20-е гг. XX в. плюрализм оценок и методологий при явной поддержке властью марксизма и распространении.

1 Ленин, В. И. Речь на III всероссийском съезде профессиональных союзов 7 апреля 1920 г. / В. И. Ленин / Поли. собр. соч. — Т. 40. — С. 304,305.

2 Ленин, В. И. Гонители земства и аннибалы либерализма / В. И. Ленин // Поли. собр. соч. — Т. 5. — С. 25- Ленин, В.И. О нашей аграрной программе (письмо III съезду) / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 9. — С. 357- Ленин, В. И. Вопрос о земле и борьба за свободу / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 13. -С. 124- Ленин, В.И. «Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьянская революция / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 20. — С. 171−180- Ленин, В. И. Доклад о деятельности Совета Народных Комиссаров 11(24) января / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 35. — С. 264- Ленин, В. И. Речь па объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета, фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов Москвы 29 июля 1918 г./ В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 37. — С. 16- Ленин, В. И. Пролетарская революция и ренегат Каутский / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 37. — С. 106- Ленин, В. И. Речь на собрании уполномоченных Московского центрального рабочего кооператива 26 ноября 1918 г. / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 37. — С. 201- Ленин, В. И. Ответ на запрос крестьянина / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 37. — С. 478−479- Ленин, В. И. Речь памяти Я. М. Свердлова на экстренном заседании ВЦИК 18 марта 1919 г. / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 38. — С. 77, 79- Ленин, В. И. Основные задачи диктатуры пролетариата в России / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 38. — С. 99−100- Ленин, В. И. Доклад о партийной программе 19 марта / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 38. — С. 162−163- Ленин, В. И. Доклад о работе в деревне 23 марта / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 38. — С. 200, 203−204- Ленин, В. И. Резолюция об отношении к среднему крестьянству / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 38. — С. 208- Ленин, В. И. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 38. — С. 361, 369−370- Ленин, В. И. Речь на I съезде земледельческих коммун и сельскохозяйственных артелей 4 декабря 1919 г. / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 39. — С. 373- Ленин, В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 41. — С. 17- Ленин, В. И. Тезисы ко II конгрессу коммунистического интернационала // Полн. собр. соч. — Т. 41.-С. 173, 175- Ленин, В. И. Московская губернская конференция РКП (б)20−22 ноября 1920 г./В.И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 42. — С. 38- Ленин, В.И. II Всероссийский съезд горнорабочих 25 января-2 февраля 1921 г. / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 42. — С. 249- Ленин, В. И. Речь на I московском губернском сельскохозяйственном съезде 29 ноября 1921 г./В.И. Ленин // Полн. собр. соч. — Т. 44. — С. 256.

3 Ларин, Ю. Итоги, пути, выводы новой экономической политики / 10. Ларин. — М., 1923; Ларин, Ю. Вопросы крестьянского хозяйства /10. Ларин. — М., 1924; Ларин, Ю. Советская деревня / Ю. Ларин. — М., 1925; Крицман, Л. Классовое расслоение советской деревни / Л. Крицман. — М., 1924; Гуров, П. Крестьянское хозяйство / П. Гуров. — М., 1922; Дубровский, С. М. Очерки русской революции сельского хозяйства/С.М. Дубровский. — М., 1923.-Вып. 1.-2-е изд. его в область гуманитарных исследований заменила монополия одной методологии, которая редуцировала в догматику и идеологию. Система, в которой крестьянство играло роль второстепенного, подчиненного слоя общества, носителя «мелкобуржуазных пережитков», не предъявляла «социального заказа» на объективное изучение социально-политических воззрений российского крестьянства. Более двух десятилетий, вопросы, связанные с этой проблематикой, оставались вне внимания исследователей. Немногочисленные публикации 30−50-х гг., в той или иной мере затрагивавшие доколхозный период, почти полностью ориентировались на освещение социально-экономических процессов, касаясь социально-политических аспектов весьма косвенно и «притушенно» (работы K.M. Шуваева, И. И. Лаптева, И. А. Конюкова и др.)1. Отдельные моменты этой темы освещались в работах, посвященных становлению и развитию политической системы диктатуры пролетариата, истории социалистической государственности (работы С. И. Чугунова, Г. К. Шостака, С. Н. Ронина и др). Изучение фактического материала и выявление на этой основе общих положений и закономерностей в этих публикациях заменялись подбором соответствующих фактов для иллюстрации уже имеющихся теоретических выводов.

Активизация исследований по данной проблематике началась со второй половины 50-х гг. XX в., что в существенной мере было связано с политическими и духовными сдвигами в стране в послесталинский период. В 50−60-е гг. XX в. представители Тартусской школы семиотики, теории «Карнавальной культуры» М. М. Бахтина и «истории ментальностей» осуществляли попытку преодоления официальной идеологической «ангажированности», перемещали научный интерес с идеологических.

1 Шуваев, K.M. Старая и новая деревня: Материалы исследования с. Ново-Животинного и дер. Мохроватки Березовского района Воронежской области за 1901 и 1907, 1926 гг. / K.M. Шуваев. — М. 1937; Лаптев, И. И. Советское крестьянство: Исторический очерк / И. И. Лаптев. — М., 1939; Конюков, И. А. Очерки о первых этапах развития коллективного земледелия. 1917;1925 гг. / И. А. Конюков. — М. 1949.

2 Чугунов, С.И., Шостак, Г. К. Советы восемнадцатого года пролетарской диктатуры (Анализ состава Советов за 10 лет — 1924;1934 гг.) / С. И. Чугунов, Г. К. Шостак // Советское государство. — 1935. — № 5- Ронин, С. А. Переход к политике оживления Советов (1924;1925 гг.) / С. А. Ронин // Советское государство. -1936. — № 5- Очерки по истории органов Советской государственной власти. — М., 1949. конструктов на мировоззрение крестьянства1. Со второй половины 60-х гг. появились публикации, где аргументировалась необходимость специального изучения социальной психологии и общественных настроений (В.И. Колбановский, Б.Д. Парыгин). Однако рассмотрение этих вопросов осуществлялось на основе марксистской методологии, освоение вводимого в научный оборот материала осуществлялось на уровне статей и брошюр. Первые монографические исследования, появились лишь в конце 60-х гг. XX в. (работы Ю. А. Полякова, Ю. С. Кукушкина, В. П. Данилова и др.)3. Достижением этого этапа в развитии историографии стало оформление представления о содержании понятия: «общественно-политическая жизнь деревни». В исследовании этой темы наметились два основных направления. Первое ориентировало на изучение собственно аграрной истории, социально-экономических, политических, бытовых условий, влиявших на общественное сознание и политическую активность крестьян, их участие в деятельности общественных политических организаций. Второе — на исследование системы конкретных политических организаций на селе как части политической системы государства, истории их возникновения и развития, на характеристике выполняемых ими функций. Следует отметить, что исследователи преувеличивали социально-политическую роль местных советских органов как организационных центров деревни по мобилизации бедняков и середняков на борьбу с кулачеством, а также их возможности и уровень воздействия на регулирование социально-классовых процессов в деревне.

В 70-е годы XX в. первоочередной задачей изучения истории советского крестьянства была признана необходимость теоретического осмысления и конкретно-исторической разработки проблемы общественного.

1 См.: Гуревич, АЛ. Исторический синтез и школа «Анналов» / А. Я. Гуревич. — М., 1993.

2 Колбановский, В. И. Предмет, методы и актуальные проблемы советской общественной психологии / В. И. Колбановский // Проблемы общественной психологии. — М., 1965. — С. 137- Парыгин, Б. Д. Общественное настроение. Его природа и динамика / Б. Д. Парыгин // Проблемы общественной психологии. — М., 1965.

3 Поляков, Ю. А. Переход к нэпу и советское крестьянство / Ю. А. Поляков. — М., 1967; Кукушкин, Ю. С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921;1932 гг.) / Ю. С. Кукушкин. — М., 1968; Данилов, В. П. К характеристике общественно-политической обстановки в советской деревне накануне коллективизации / В. П. Данилов // Исторические записки. — Т. 79. — М., 1966. сознания и социальной психологии крестьянства, а также систематизации представлений о процессах и явлениях социально-психологического и идеологического характера, в рамках которых происходили изменения в сознании, культуре и духовном облике крестьянина-единоличника, происходило становление и формирование своеобразного механизма его социализации и политизации. В обществоведческой литературе на монографическом уровне стали разрабатываться вопросы общественного (работы И. Н. Козловой, В. М. Межуева, В.И. Толстых), массового (Б.А. Грушин), обыденного (Б.Я. Пушканский), религиозного сознания (работы К. К. Платонова, Д.М. Угриновича), взаимосвязи идеологии и социальной психологии (работы А. К. Уледова и B.C. Грехнева)1. Отдельной темой стала разработка теоретико-методологических вопросов изучения психологии л класса. Теоретико-философскому и социологическому изучению социальной психологии российского крестьянства на разных этапах его истории были посвящены работы И. Т. Левыкина, В. В. Новикова, О. И. Зотова и Е.В. Шорохова3. Однако исследователи почти не использовали специальный понятийный аппарат и адекватные историко-методологические приемы, рассуждения носили локальный, декларативный характер, не подкреплялись анализом конкретного материала4.

1 Уледов, А. К. Структура общественного сознания. Теоретико-социологические исследования / А. К. Уледов.

— М., 1968; Уледов, А. К. Общественная психология и идеология / А. К. Уледов. — М., 1985; Грехнев, B.C. Социально-психологический фактор в системе общественных отношений / B.C. Грехнев. — М., 1985; Общественное сознание и его формы. — М., 1986; Козлова, И. Н. Общественное сознание: результаты и перспективы исследования / И. Н. Козлова, В. М. Межуева, В. И. Толстых // Вопросы философии. — 1977. -№ 7- Пушканский, Б. Я. Обыденное сознание / Б. Я. Пушканский. — Л., 1987; Грушин, Б. А. Массовое сознание / Б. А. Грушин. — М., 1987; Платонов, К. К. Психология религии / K.K. Платонов. — М., 1967; Угринович, Д. М. Психология религии / Д. М. Угринович. — М., 1986.

2 Шаронов, В. В. Психология класса. Проблема методологии исследования / B.B. Шаронов. — Л., 1975; Дилигентский, Г. Г. Некоторые методологические проблемы исследования больших социальных групп / Г. Г. Дилигенский // Методологические проблемы социальной психологии. — М., 1975.

3 Левыкин, И. Т. Некоторые методологические проблемы изучения психологии крестьянства / И. Т. Левыкин.

— Орел, 1970; Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. — М., 1975; Новиков, В. В. Очерки психологии крестьян / В. В. Новиков. — Ярославль, 1975; Зотова. О. И. Особенности психологии крестьянства (прошлое и настоящее) / О. И. Зотова, В. В. Новиков, Е. В. Шорохова. -М., 1983.

4 Исключением является работа В. В. Новикова «Очерки психологии крестьян» (Ярославль, 1975 г.), который стремился дополнять теоретические положения конкретным материалом и активно использовал в работе материалы полевых исследований жизни колхозного крестьянства Ярославской области, включая интервью, опросы.

В исторической литературе до середины 80-х годов XX в. конкретная разработка проблемы осуществлялась в основном «вширь» за счет расширения тематики исследований, усиления междисциплинарных связей. Приоритетными направлениями исследования в этот период являлись освоение ленинского подхода к изучению социальной психологии и политических настроений крестьянства (М.И. Дробжев, Н. Т. Левыков, А. Рябков и др.), характеристика политической ситуации в деревне (Ю.А. Поляков, Э.Б. Генкина), причин политического кризиса зимы 1920;1921 гг. (В.К. Гуров, В. А. Козлов, В. Г. Роговин, В.И. Шишкин), рассмотрение проблем партийного руководства при проведении нэпа в стране, усиления связей партии с массами (Н.Р. Андрухов), изучение истории крестьянских организаций (работы П. А. Александрова, Е. Д. Ефанова и др.)1. При анализе социально-политических воззрений крестьянства акцент неизменно делался на консервативных чертах крестьянина-единоличника, его мелкобуржуазности, индивидуализме, отсталости. Сильно преувеличивалась степень ориентации политических настроений крестьянства на активную поддержку политики Коммунистической партии и Советской власти в период нэпа. Подчеркивалась определяющая роль партийного руководства в деле создания и укрепления комитетов крестьянской взаимопомощи.

Большое значение в этот период уделялось изучению духовного облика и эволюции крестьянского сознания в период нэпа (В.П. Данилов, В. А. Козлов, В. П. Шестобитов, В. В. Гаташов, Н. Л. Рогалина, В. Е. Щетнев, И.С.

1 Дробжев, М.И. В. И. Ленин о психологии крестьянства / М. И. Дробжев // Вопросы философского наследия В. И. Ленина. — М., 1970. — С. 22−34- Левыкин, Н.Т. В. ИЛенин о психологии крестьянства / Н. Т. Левыкин. -Орел, 1968; Рябков, А. В. И. Ленин о политической позиции и роли среднего крестьянства в годы гражданской войны / А. Рябков // В. И. Ленин и некоторые проблемы истории советского общества. — М., 1970; Поляков, Ю. А. Переход к нэпу и советское крестьянство / Ю. А. Поляков. — М., 1967; Гуров, В.К. К вопросу о политических настроениях украинского крестьянства накануне перехода к новой экономической политике / В. К. Гуров // Из истории социалистического строительства на Урале. — Свердловск, 1976. — Вып. 9- Козлов, В. А. Культурная революция и крестьянство 1921;1927 гг. / В. А. Козлов. — М., 1983; Роговин, В. Г. Социальная политика и ее влияние на общественные нравы / В. Г. Роговин // Вопросы философии. — 1978. -№ 8- Хенкин, Е. М. Продналог 1921;1922 гг. и политические настроения сибирского крестьянства / Е. М. Хенкин // Общественно-политическая жизнь советской сибирской деревни. — Новосибирск, 1974; Андрухов, Н. Р. Партийное строительство в период борьбы за победу социализма 1917;1937 / Н. Р. Андрухов. — М., 1977; Исторический опыт КПСС в осуществлении новой экономической политики. — М., 1972; Александров, П.А. В борьбе за соц. переустройство деревни (Крестьянская взаимопомощь. 1921;1932 гг.) / П. А. Александров. — М., 1971; Ефанов, Л. Д. Крестьянская взаимопомощь Сибири (Из опыта партийного руководства кресткомами. 1921;1932 гг.) / Л. Д. Ефанов. — Томск, 1982.

Кузнецов и др.)1. Изменения, происходящие в сознании крестьянства под влиянием нэпа, исследователи связывали с «социалистическими преобразованиями сельского хозяйства» и «победой колхозного строя». В. А. Козлов отметил, что в 20-е гг. XX в. для части крестьянства было характерно вербальное, внешнее усвоение новых норм при внутреннем сохранении старых ценностей2.

Начало третьего периода в изучении нэповского периода принято в исторической науке связывать с 1988;1989 гг., поскольку в эти годы появились первые публикации по нэповской проблематике, отходящие в ряде принципиальных моментов от ранее господствовавшей в литературе точки зрения3.

В литературе уже проанализированы изменения в изучении истории нэпа, которые произошли в российской историографии в 90-е гг. XX в4.

1 Козлов, В. А. Основные тенденции культурного развития советского крестьянства в переходный период // Социализм и культура / В. А. Козлов. — М., 1982; Данилов, В.П. К изучению культуры и быта советской доколхозной деревни / В. П. Данилов // Советская культура. История и современность. — М., 1983; Данилов,.

B.П. Основные проблемы истории советского доколхозного крестьянства / В. П. Данилов, В. П. Шерстобитов / Проблемы истории советского крестьянства. — М., 1982; Данилов, В. П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство / В. П. Данилов. — М., 1977; Данилов, В. П. Советская доколхозная деревня. Социальная структура, социальные отношения / В. П. Данилов. — М., 1979; Чмыга, А. Ф. Создание психологических предпосылок коллективизации сельского хозяйства в СССР / А. Ф. Чмыга // Вестник МГУ. Сер. 8. История.-М., 1980. -№ 1- Гаташов, В. В. Социальные настроения крестьянства в начале сплошной коллективизации / В. В. Гаташов // Аграрная история Дона и Северного Кавказа. — Ростов-на-Дону, 1980.

C. 135−142- Лосев, A.B. Становление и развитие у советского крестьянства социалистической идеологии / A.B. Лосев // Материалы по истории сельского хозяйства в СССР. — М., 1980; Рогалина, И. Л. Новая экономическая политика и крестьянство И. Л. Рогалина // НЭП. Приобретения и потери. — М., 1994; Рогалина, Н. Л. Особенности социальной психологии и динамика общественно-политических настроений крестьянства в 20-е гг. / Н. Л. Рогалина, В. Е. Щетнев // Социально-политический и культурный облик деревни в его историческом развитии. Симпозиум по изучению проблем аграрной истории. Тезисы докладов и сообщений. — М., 1980; Кузнецов, И.С. Социально-психологический облик трудящегося крестьянства Сибири накануне массовой коллективизации (Некоторые проблемы изучения) / И. С. Кузнецов // Общественное сознание и классовые отношения в Сибири в XIX—XX вв. — Новосибирск, 1980; Хвостова, Л. Б. Советская кооперация и общественное сознание крестьянства второй половины 20-х гг. / Л. Б. Хвостова // Вестник МГУ. Сер. 8. История. — M., 1982. — № 4- Козлов, В. А. Ленин о нравственном развитии крестьянства в условиях диктатуры пролетариата / В. А. Козлов // Ленинские принципы культурного строительства и современность. — М., 1981.

2 Козлов, В. А. Человек революционной эпохи (К методологии исторического исследования) / В. А. Козлов // Советская культура. История и современность.-М.: Наука, 1990.-С. 193, 196, 199.

3 Сидорова, Л. А. Оттепель в исторической науке: Советская историография первого послесталинского десятилетия / Л. А. Сидорова. — M., 1997.

4 Горинов, М. М. Советская история 1920;30-х годов: от мифов к реальности / М. М. Горинов // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. — С. 239−277- Орлов, И. Б. Современная отечественная историография НЭПа: достижения, проблематика, перспективы / И. Б. Орлов // Отечественная история. -1999, — № 1, — С. 102−116.

Главная проблема, вокруг которой развернулись дискуссии в 90-е гг. XX в., это проблема альтернативности нэпа, в результате которых были сформулированы два основных подхода, существующих до настоящего времени и во многом определяющих позиции исследователей по частным вопросам истории России/СССР 20-х гг. XX в.

Одна сторона отстаивала точку зрения, что существовали реальные альтернативы разрешения кризисов нэпа не за счет его отмены, а за счет расширения рыночной составляющей (Данилов В.П., И. К. Панин, В. Попов, Н. Шмелев, Трукан Г. А.)1. Другая — что нэп не мог привести ни к чему иному, кроме как к тоталитаризму, и в этом смысле был обречен на поражение с самого начала (B.C. Дадаян, А. Ф. Киселев, Д. О. Чураков, В. А. Шишкин, В. В. Кабанов и др.)2.

Прежняя, господствовавшая в советской историография точка зрения о наличии у большевистского руководства единой нэповской программы (ленинская концепция нэпа), которая позднее лишь дополнялась и уточнялась, была подвергнута критическому пересмотру.

Исходная обреченность нэпа виделась историкам в несовместимости экономической политики, признававшей частную собственность, а, следовательно, и конкуренцию, и монопольной власти партии большевиков. Как отмечал, например, В. А. Шишкин, «реформы нэпа в значительной степени стали бесплодными и кратковременными, ибо всякий шаг по пути их развития неизбежно упирался в политический тупик. именно политический режим являлся тем тормозом развития нэпа, который в конечном итоге.

1 Данилов, В. П. Бухаринская альтернатива / В. П. Данилов // Бухарин: человек, политик, ученый. Под общ. ред. В. В. Журавлева. Сост. А. Н. Солопов. — М., 1990. — С. 97−99- Пантин, И.К., Плимак, Е. Г. Драма российских реформ и революций (сравнительно-политический анализ) / И. К. Пантин, Е. Г. Плимак. — М., 2000. — С. 318−338- Попов, В., Шмелёв, Н. На развилке дорог. Была ли альтернатива сталинской модели развития? / В. Попов, Н. Шмелёв // Осмыслить культ Сталина. М., 1989. — С. 284−326- Трукан, Г. А. Путь к тоталитаризму: 1917;1929 гг./Г.А. Трукан.- М.: Наука, 1994, — Гл. IV.

2 Дадаян, B.C. Терновый венец России: истоки национальной беды / B.C. Дадаян. — М.: Наука, 1994; Киселев, А.Ф., Чураков, Д. О. Бюрократия и нэп / А. Ф. Киселев, Д. О. Чураков // Власть и общественные организации в России в первой трети XX столетия. — М, 1993. — С.100−116- Политическая история: РоссияСССР — Российская Федерация: В 2 т. — М.: Терра, 1996. — T.2. — Гл. 4- Шишкин, В. А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия (1917;1928 гг.) / В. А. Шишкин. — С.- Петербург, 1997; Кабанов, В. В. Судьбы кооперации в советской России: проблемы историографии / В. В. Кабанов // Судьбы российского крестьянства. — M: Российский государственный гуманитарный университет, 1995. С. 121 122. привел к его общему кризису"1. Сходную точку зрения высказал и Е. Г. Гимпельсон, который полагает, что существовала «принципиальная несовместимость рынка и «социализма», советской политической системы с рыночной сущностью нэпа"2.

Дискуссия об альтернативности стала мощным стимулом углубленного исследования эпохи нэпа на базе привлечения новых источников, расширения тематики и использования новых методов исследования.

В результате создаваемая усилиями историков картина российской действительности 20-х гг. XX в. начала приобретать все более объемный и сложный характер, что, в свою очередь, остро поставило вопрос о системном видении нэпа. На эту особенность современного историографического процесса уже обратил внимание И.Б. Орлов3.

Существенную роль в формировании нового представления о нэповской действительности сыграло изучение исследователями социальной истории4.

Решающим импульсом в усилении интереса исследователей к изучению социальной истории крестьянства в 20-е гг. XX в. стало растущее стремление понять причины утверждения в России тоталитарного режима.

Анализируя состояние социальной психологии крестьянства в послереволюционный период, отечественные исследователи отмечали.

1 Шишкин, В. А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия (1917;1928 гг.). — С. 249−250.

2 Гимпельсон, Е.Г. НЭП и советская политическая система. 20-е годы / Е. Г. Гимпельсон. — М., 2000. — С. 394.

3 Орлов, И. Б. Современная отечественная историография НЭПа: достижения, проблематика, перспективы. -С. 106−108.

4 См. напр.: Журавлев, C.B., Соколов, А. К. Повседневная жизнь советских людей в 1920;е годы / C.B. Журавлев, К. Б. Соколов // Социальная история. Ежегодник, 1997. — М., 1998. — С. 287−334- Литвак К. Б. Жизнь крестьянина 20-х годов: современные мифы и исторические реалии // НЭП: приобретения и потери. -М. 1994. — С. 186−202- Ибрагимова, Д. Х. Нэп и перестройка: Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку / Д. Х. Ибрагимова. — М., 1997. — Ч. 1- Ибрагимова, Д. Х. Рыночные свободы и сельский менталитет. Чего жаждал крестьянин при нэпе? / Д. Х. Ибрагимова // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). — М., 1996. — С. 260−275- Миронова, Т. П. Нэп и крестьянство (Социально-психологический аспект) / Т. П. Миронова // НЭП в контексте исторического развития России в XX веке. -М., 2001. — С. 238−260- Российская повседневность 1921;1941: новые подходы. — Спб., 1995; Соколов, А.К. «Создадим единый фронт борьбы против нэпа» (Анализ общественных настроений конца 20-х годов по письмам и откликам советских граждан) / А. К. Соколов // НЭП: завершающая стадия. — М.: ИРИ РАН, 1998. — С. 114−159- Жидлов, B.C., Соколов, К. Б. Десять веков российской ментальности: картина мира и власть / B.C. Жидлов, К. Б. Соколов. — СПб., 2001; Лившин А. Я., Орлов И. Б. Власть и общество: Диалог в письмах письмах / А. Я. Лившин, И. Б. Орлов. — М., 2002; Россия нэповская / Под. ред. акад. А. Н. Яковлева. — М.: Новый хронограф, 2002. отсутствие демократических навыков, устойчивость патриархально-авторитарных традиций, распространение ультрареволюционных, грубо-уравнительных настроений и утопических устремлений крестьянства (И. Клямкин, О. Лацис, В. Селюнин, Г. Бордюгов, В. Козлов, И. С. Кузнецов, Т. П. Миронова и др.)1. Зарубежные авторы подчеркивали, что для российского крестьянства были характерны «глубокий традиционализм» и «консерватизм» (Р. Конквест, Р. Такер, Ш. Фицпатрик, Т. Шанин, Ж. Гетти, М. Ферро, Р. Пайпс)2.

Активизация публикаций трудов ведущих зарубежных психологов и социальных психологов на страницах специальных журналов и отдельными изданиями значительно расширила возможность знакомства с методологическими подходами и выводами ведущих зарубежных специалистов по изучению социальной истории, массового сознания и коллективных представлений. С 1992 г. по инициативе В. Данилова и Т.

1 Клямкин, И. Какая улица ведет к храму / И Клямкин // Новый мир. — 1987. — № 11- Лацис, О. Перелом / О. Лацис // Знамя. — 1988. — № 5- Селюнин, В. Истоки / В. Селюнин // Новый мир. — 1988. — № 5- Голанд, Ю. Как свернули НЭП / Ю. Голанд // Знамя. — 1988. — № 10- Бордюгов, Г. «Революция сверху» и трагедия «чрезвычайщины» / Г. Бордюгов, В. Козлов // Литературная газета. — 1988. — 12 сентябряКруглый стол: Советский союз в 1920;е годы // Вопросы истории. — 1988. — № 9, — С. 3−58- Осмыслить культ Сталина. — М., 1989; Козлова, H.H. Как мы делали наш выбор / H.H. Козлова // Свободная мысль. — 1991. — № 17- Козлова, H.H. Уход из крестьянства: поле желания и жизненные выборы / H.H. Козлова // Козлова H.H. Горизонты повседневности советской эпохи (голоса из хора). — М., 1996; Кузнецов, И. С. Социальная психология сибирского крестьянства в 1920;е годы.: Учеб. пос. / И. С. Кузнецов. — Новосибирск, 1992; Миронова, Т. П. Крестьяне о социализме (по письмам в «Крестьянскую газету») / Т. П. Миронова // Советские архивы. -1987. — № 5- Миронова, Т. П. Политическое сознание советского крестьянства в обществоведческой литературе / Т. П. Миронова // Проблемы историографии и истории культуры народов СССР. — М., 1988; Миронова, Т. П. Модели будущего в письмах крестьян конца 20-х годов / Т. П. Миронова // Актуальные проблемы исторической науки. — Ярославль, 1990; Миронова, Т. П. Опыт применения контент-анализа при изучении общественного сознания доколхозного крестьянства / Т. П. Миронова // Перестройка в источниковедческой науке и проблемы источниковедения и специальных исторических дисциплин. — Киев, 1990; Миронова, Т. П. Крестьянство и государство в конце 20-х годов / Т. П. Миронова // Россия нэповская: политика, экономика, культура. — Новосибирск, 1991; Гимпельсон, Е. Г. Политическая система и нэп: неадекватность реформ / Е. Г. Гимпельсон // Отечественная история.- 1993. — № 2. — С. 29−43- Суворова, Л. Н. За «фасадом» «военного коммунизма»: политическая власть и рыночная экономика / Л. Н. Суворова // Отечественная история. — 1993. -№ 4. — С. 48−59.

2 Фицпатрик, Ш. Классы и проблемы классовой принадлежности в советской России 20-х годов / Ш. Фицпатрик // Вопросы истории. — 1990. — №. 8. — С. 16−31- Фицпатрик, Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 30-е годы: деревня / Ш. Фицпатрик. — M.: РОССПЭН, 2001; Шанин, Т. Какие дороги ведут к храму? / Т. Шанин // ЭКО. — 1988. -№ 5- Общественные науки за рубежом. Сер. 1. Проблемы научного коммунизма. — 1990. — № 5. — С. 129- Общественная мысль за рубежом. Книжное обозрение. Ежемесячный критико-библиографический бюллетень. — 1991.-№. 6.-С. 7.

3 Коул, М. Культурно-историческая психология / M. Коул. — M., 1997; Райх, В. Психология масс и фашизм / В. Райх. — СПб., 1997; Московичи, С. Век толп: Исторический трактат по психологии масс / С. Московичи. -М., 1996; Московичи, С. Социальные представления. Исторический взгляд / С. Московичи // Психологический журнал. — 1995. — Т. 16. — № 1. — С. 3−18- № 2. — С. 3−14- Холмс, Л. Социальная история России. 1917;1941 / Л. Холмс. — Ростов-на-Дону, 1994.

Шанина в рамках работы теоретического семинара «Современные концепции аграрного развития» осуществлялось взаимодействие отечественных и зарубежных исследователей. В рамках семинара проходило обсуждение концепции моральной экономики крестьян (Дж. Скота), теоретических аспектов и работ по истории крестьянства (Т. Шанина, Э. Вульфа, О. Вебера). Важным событием стал выход в 1992 г. сборника «Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире», в котором были опубликованы отрывки из работ видных экономистов, социологов, политологов и культурологов разных стран Запада и Востока, внесших свой вклад в изучение некоторых аспектов социальных воззрений крестьянства, освещены специфика экономической организации жизни крестьян, особенности их участия в политических процессах1.

Творческое освоение методов и приемов социальной истории, доказавших свою эффективность в зарубежной историографии, к настоящему времени превратилось в неотъемлемую часть отечественного историографического процесса, что открыло возможности для нового прочтения многих сюжетов российской истории 20-х-30-х гг. XX в.2.

Эта тенденция нашла свое отражение в работе международной конференции «Менталитет и аграрное развитие России в Х1Х-ХХ вв.». Участники конференции подчеркивали необходимость изучения ментальных процессов в истории общества и поиска новой методики анализа источников и анализа системообразующих элементов менталитета российского крестьянства3.

Значительное место на конференции заняла дискуссия о различных ментальных аспектах взаимоотношений классов и социальных слоев.

1 Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире: Хрест. / Сост. Т. Шанин. — М., 1992; Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. — М., 1996.

2 Соколов, А. К. Об изучении социальных преобразований Советской власти (1917;1930;е годы) / А. К. Соколов // Социальная история. Ежегодник, 1997. — М., 1998. — С. 103−113- Соколов, А. К. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения / А. К. Соколов // Социальная история. Ежегодник, 1997. — М., 1998. — С. 39−76.

3 Менталитет и аграрное развитие России в Х1Х-ХХ вв.: Матер, межд. конф. — М.: РОССПЭН, 1996. общества и власти в послереволюционный период. В. П. Данилов и JI.T. Сенчакова отметили, что в среде российского крестьянства этот период было характерно распространение республиканских настроений. По их мнению, «крестьянство в послереволюционные годы выступало за самую широкую демократизацию государственно-политического строя России», что «идея прямого и непосредственного участия народа в управлении соответствовала духу общинной ментальности крестьянства"1. Другие исследователи (А.Н. Сахаров, О. Г. Буховец, B.JI. Дьячков, С. А. Есиков, В. В. Канищев и Л.Г. Протасов), напротив, отмечали сохранение в среде крестьянства монархических иллюзий2.

Ряд докладов были посвящены социальным воззрениям крестьянства. Исследователи подчеркивали, что для российского крестьянства были характерны «общинная ментальность» (В.П. Данилов, JI.B. Данилова, В.В. Кондрашин), отрицание прав частной собственности на землю, признание трудового права землепользования (JI.H. Вдовина, И. Н. Слепнев, A.B. Гордон, JI.A. Тульцева), представление о двухуровневом (семейно-потребительском и тягловом) предназначении собственности, трудовое происхождение имущественных прав (О.Ю. Яхшиян). JI.B. Милов сосредоточил внимание на механизме восприятия природы и специфических.

1 Данилов, В. П. Крестьянская ментальность и община / В. П. Данилов, Л. В. Данилова // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). — С. 22−39.

2 Буховец, О. Г. Ментальность и социальное поведение крестьян / О. Г. Буховец // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). — С. 184−194- Дьячков В. Л., Есиков С. А., Канищев В. В., Протасов Л. Г. Крестьяне и власть (опыт регионального изучения) // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). M., 1996.-С. 146−155.

3 Данилов, В. П. Крестьянская ментальность и община / В. П. Данилов, Л. В. Данилова // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). — С. 22−39- Гордон, А. В. Хозяйствование на земле — основа крестьянского самосознания / A.B. Гордон // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). — С. 5774- Яхшиян, О. Ю. Собственность в менталитете русских крестьян / О. Ю. Яхшиян // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). — С. 92−105- Вдовина, Л. Н. Крестьянское понимание права на землю в первой половине XVIII в. (по материалам челобитных монастырских крестьян) / JI.H. Вдовина // Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв.). — С. 124−134- Кузнецов, С. В. Вера и обрядность в хозяйственной деятельности русского крестьянства / C.B. Кузнецов // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). — С. 284−292- Тульцева, Л. А. Божий мир православного крестьянина / Л. А. Тульцева // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). — С. 293−304- Кондрашин, В. В. Голод в крестьянском менталитете / В. В. Кондрашин // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). — M.: РОССПЭН, 1996. — С. 115 123. чертах религиозности крестьянства, выдвинутые положения в дальнейшем Л. В. Милов развил в своей монографии «Великорусский пахарь"1.

С конца 90-х гг. XX в. исследователи стали придавать большое значение публикации источников, отражающих социально-политические воззрения крестьянства в послереволюционный период. Под руководством В. Данилова и Т. Шанина были осуществлены документальные публикации по истории взаимоотношений крестьянства и власти: «Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919;1921 гг. („Антоновщина“): Документы и материалы», «Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927;1932 гг.», «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание 1927;1939 гг. Документы и материалы», «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918;1939. Документы и материалы"2.

Пристальное внимание при изучении социальной истории крестьянства стало уделяться введению в научный оборот крестьянских писем, мемуаров и т. п.: «Воспоминания крестьян-толстовцев 1910;1930;е гг.», «Социализм это рай на земле» (Крестьянские представления о социализме в письмах 20-х гг.)", «Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918;1932 гг.», «Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах», «Письма во власть. 1917;1927» и «Письма во.

1 Милов, Л.В. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства / Л. В. Милов // Менталитет и аграрное развитие России (XIX — XX вв.). — С. 40−56- Милов, Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса / Л. В. Милов. — M., 2001.

2 Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919;1921 гг. («Антоновщина»): Документы и материалы / Под ред. В. Данилова и Т. Шанина. — Тамбов, 1994; Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927;1932 гг. / Под ред. В. П. Данилова, H.A. Ивницкого. — М., 1989; Кооперативно-колхозное строительство в СССР 1917;1922 гг.: Док. и матер. / Под ред. В. П. Данилова. — М., 1990; Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918;1939. Документы и материалы. В 4-х т. -М., 2000. — Т. 1- - М., 2000. — Т. 2- Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание 19 271 939 гг. Документы и материалы. — М., 1999. — Т. 1- Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание 1927;1939 гг. Документы и материалы. — M., 2000. — Т. 2. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание 1927;1939 гг. Документы и материалы. — М., 2001. — Т. 3- Крестьянское движение в Поволжье. 1919;1922: Документы и материалы / Отв. ред. В. Данилов, Т. ШанинОтв. сост. В. Данилов, В. Кондрашин, Н. Тархова. — M.: РОССПЭН, 2002. власть. 1928;1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям" и дрЛ.

Публикация источников по социальной истории, прежде всего, так называемых «писем во власть», позволила заново открыть те стороны российской действительности, которые до сих пор практически оставались неизвестными, услышать реальный, а не искаженный «голос народа».

Анализируя духовный облик деревни в годы нэпа на основе крестьянских писем П. С. Кабытов, В. А. Козлов, Б. Г. Литвак отметили, что в 20-е гг. XX в. «деревней часто управлял по-прежнему сельский сход», у крестьян сохранялась «ревность» к рабочим, а у части середняков -«антибедняцкие» настроения .

Т.П. Миронова на основе применения количественных методов обработки крестьянских писем в «Крестьянскую газету» сделала вывод о том, что социально-психологические особенности и специфические черты политического сознания крестьянства (представления о социализме, советской власти) оказали определяющее воздействие на взаимоотношения крестьянства и власти в конце 20-начале 30-х гг. XX в.3.

А.Я Лившин и И. Б. Орлов, широко использовавшие «письма во власть», обратили внимание на то, что анализ подобных источников позволяет ответить на важный вопрос о путях социальной идентификации населения страны в условиях нэповской действительности. Рассматривая такие аспекты массового сознания, как восприятие центральной и местной власти, «ментальные параметры оценки власти», авторы приходят к выводу о мозаичности, фрагментарности массового сознания, присутствии в нём.

1 Воспоминания крестьян-толстовцев 1910;1930;е гг. — М., 1989. «Социализм это рай на земле». (Крестьянские представления о социализме в письмах 20-х гг.) // Неизвестная Россия. XX век. Т. III. — M., 1993; Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918;1932 гг. / Сост. C.B. Журавлев, В. В. Кабанов, Т. П. Миронова, A.K. Соколов, T.B. Сорокина, Е.В. ХандуринаОтв. ред. A.K. Соколов. — М., 1997; Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах / Сост. С. С. Крюкова. — M., 2001; Письма во власть. 1917;1927. — М.: РОССПЭН, 1998; Письма во власть. 19 281 939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям / Сост.: А .Я. Лившин, И. Б. Орлов, О. В. Хлевнюк. — М.: РОССПЭН, 2002.

2 Кабытов, П.С., Козлов, В.А., Литвак, Б. Г. Русское крестьянство: этапы духовного освобождения. — Гл. У.

3 Миронова, Т. П. Крестьянство и государство в конце 20-х годов / Т. П. Миронова // Россия нэповская: политика, экономика, культура. — С. 166. самых разных элементов, нарастании к концу 1920;х гг. у разных групп населения по разным причинам общего недовольства нэповской политикой. Характеризуя отношение российского крестьянства к власти в 20-е гг. XX в., авторы отмечали, что, с одной стороны, «государство, отождествляемое крестьянством с массой представителей властных органов, воспринималось крестьянством как негативная величина и зло, с другой стороны, сельское общество не мыслило себя вне сфер государственного влияния», «к советской власти крестьянство относилось с недоверием» и проявляло недовольство «конкретными формами построения социализма в деревне"1.

В.В. Кабанов подчеркнул, что в основе взаимоотношений крестьянства с большевистской властью лежали традиционная ориентация крестьянства на подчинение власти, «каковой бы она ни была», индифферентность, связанные с Советской властью надежды на светлое будущее и авторитет личного дара вождя, присущий В. И. Ленину и Л. Д. Троцкому и т. п.2.

Л.Н. Рогалина, В. П. Булдаков, изучая крестьянскую психологию, пришли к заключению, что она во многом оставалась под влиянием традиции3. М. М. Кудюкина отметила, что традиционные общины в лице их сельских сходов даже во второй половине 1920;х гг. играли гораздо более значительную роль, чем сельские советы, часто находившиеся в своих решениях в прямой зависимости от первых4.

Д.Х. Ибрагимова отметила, что мировосприятие многомиллионных масс сельских жителей в 1920;е гг. определялось комплексом противоречивых неоднозначных факторов. С одной стороны, на их психологию воздействовали стабильные долговременные императивы, определявшиеся особенностями отличного от городского образа жизни,.

1 Лившин, А. Я. Орлов, И. Б. Власть и общество: диалог в письмах / А. Я. Лившин, И. Б. Орлов. — M., 2002. — С. 91−92.

2 Кабанов, В. В. Крестьянская община и кооперация в России XX века / В. В. Кабанов. — М., 1997. — С. 116 118.

3 Рогалина, Л. Н. Нэп как реформа (Аграрный аспект) / Л. Н. Рогалина // НЭН в контексте исторического развития России XX века. — М., 2001. — С. 221−237- Булдаков, В. П. Постреволюционный синдром и социокультурные противоречия нэпа / В. П. Булдаков // НЭП в контексте исторического развития России XX века.-С. 215, 272.

4 Кудюкина, M.M. Органы управления в деревне: сельсовет и сход. 1926;1929 гг. / М. М. Кудюкина // Историческое значение НЭПа: Сб.тр. АН СССР. — M.: Институт истории, 1990. — С. 109−128. моральной экономикой" деревенского существования и связанными с нею представлениями о «должном» и «справедливом», вековыми общинными традициями. С другой стороны, на психологию жителей села влияли и новые социально-политические реалии, возникшие после революции. Анализируя феномен расслоения крестьянской психологии под прессом властного воздействия, исследователь отметила наличие в структуре сознания сельского населения трех пластов: «традиционалистского», «индивидуалистского» и «революционизированного"1.

Изучение массовых настроений населения России 1920;х гг. привело к осознанию принципиально важного для современной трактовки нэпа факта: в сфере сознания и психологии между властью, проповедовавшей социалистические цели, и основной частью населения страны существовал острый конфликт. Как справедливо заметил А. К. Соколов, в 1920;е годы «уровень народа оказался в вопиющем противоречии с взглядами политических лидеров"2.

Значительное внимание социальным проблемам 1920;х гг., включая изменения в массовом сознании, уделил в своей монографии И. Б. Орлов. С его точки зрения, в это время происходила «тотальная маргинализация общества с заменой классовой структуры сословной партийно-государственной иерархией», что и определяло сдвиги в сознании масс. Поэтому решающую роль в реакции на государственную политику играло изменение в экономическом положении той или иной группы населения3.

Важной особенностью исследований по нэповской проблематике, выполненных в русле социальной истории, стало привлечение внимания историков к проблеме «обратной связи» между властью и обществом. На смену созданной в прежней историографии картине соответствия всех.

1 Ибрагимова, Д. Х. Рыночные свободы и сельский менталитет. Чего жаждал крестьянин при нэпе? / Д. Х. Ибрагимова // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). — С. 262−264, 269−270- Ибрагимова, Д. Х. Нэп и перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку / Д. Х. Ибрагимова. — M., 1997.

2 Соколов, А.К. «Создадим единый фронт борьбы против нэпа» (Анализ общественных настроений конца 20-х годов по письмам и откликам советских граждан) / А. К. Соколов // НЭП: завершающая стадия. — М: ИРИРАН, 1998.-С. 119.

3 Орлов, И. Б. Новая экономическая политика: история, опыт, проблемы / И. Б. Орлов. — С. 111, 114. действий большевистской власти настроениям и чаяниям подавляющего большинства населения страны приходит понимание неоднозначной, изменчивой реакции общества на нэповский курс власти.

Ряд авторов обратил внимание на несовпадение представлений самого крестьянства относительно социального деления деревни и тех представлений, которыми руководствовалось в своей социальной политике государство, ориентированное на поддержку бедняка (Т.П. Миронова, А. Солонов)1. Как отмечала Т. Н. Миронова, социальная политика государства в деревне (льготы и дотации) поощряла бедняка-люмпена, что порождало недоверие других слоев крестьянства и к бедняку-труженику. Л. Н. Рогалина полагала, что в годы НЭПа «победил патерналистский принцип опеки над бедняком"3.

Анализ общественных настроений, складывавшихся в ходе нэпа в деревне, позволил А. К. Соколову сделать вывод о том, что «государство рассчитывало на регулирование социальных отношений в деревне с помощью прогрессивного налогообложения, способствуя тем самым подъему бедняцких и середняцких хозяйств и сдерживая рост зажиточных элементов. Однако налоговая политика зачастую не приносила удовлетворения ни одной из имущественных групп"4. Такая оценка подтверждается и другими историками (А.О. Бунин, Н. П. Грехова, Д.В. Ковалев)5.

В.Л. Телицын, рассматривая проблему развития аграрного сектора экономики в 20-е гг. XX в., отметил, что «нэповская политика не столько.

1 Миронова, Т. П. Нэп и крестьянство (Социально-психологический аспект) // НЭП в контексте исторического развития России в XX веке. — С. 258- Солонов, А. Кого считали кулаком в 1924;1925 годах? / А. Солонов // Трудные вопросы истории. Поиски. Размышления. Новый взгляд на события и факты. — М., 1991.-С. 83−100.

2 Миронова, Т. П. Нэп и крестьянство (Социально-психологический аспект) // НЭП в контексте исторического развития России в XX веке. — С. 258.

3 Рогалина, Л. Н. Аграрные реформы в России 10−20-х годов (Историко-сравнительный анализ) / Л.Н. Рогалина//Россия в XX веке: Реформы и революции.-Т. 1, — С. 549.

4 Соколов, А.К. «Создадим единый фронт борьбы против нэпа» (Анализ общественных настроений конца 20-х годов по письмам и откликам советских граждан). — С. 126.

5 Бунин, А. О. Проблемы функционирования и свёртывания кредитной кооперации в российской деревне во второй половине 20-х годов / А. О. Бунин // НЭП: завершающая стадия. — М., 1998. — С. 243−255- Грехова, Н. П. Налоговая политика в деревне в первой половине 20-х гг. / Н. П. Грехова // Дискуссионные вопросы российской истории. Материалы третьей науч.-практ. конференции. — Арзамас: АГПИ, 1998. — С. 197−201- Ковалев, Д. В. Эволюция налоговой политики в деревне 20-х годов / Д. В. Ковалев // Дискуссионные вопросы российской истории. Материалы третьей науч.-практ. конференции. — Арзамас: АГПИ, 1998. — С. 250−253. разрешала реальные проблемы сельского хозяйства, сколько непрерывно их усугубляла. Модернизационные процессы в деревне носили слабый характер и, в конечном счете, качественных изменений в повседневной жизни крестьянства в период нэпа не произошло. Разные слои крестьянства были недовольны нэповской политикой в деревне, что, учитывая традиционные ментальные установки русского крестьянства, не могло не привести к ее отрицанию"1.

A.A. Куренышев впервые в исторической науке в своей монографии рассмотрел историю демократической крестьянской организации Всероссийского Крестьянского Союза с момента его создания до 1930 г. На основе анализа следственных материалов ОГПУ автор приходит к выводу, что раскрываемые его органами в годы нэпа крестьянские организации «существовали преимущественно на бумаге». В сознании крестьянства ВКС в этот период стал «мифической, легендарной организацией», с которой они связывали надежду избавления «от всех своих бед и социальных недугов» .

Для рассмотрения социально-политических воззрений крестьянства в 20-е гг. XX в. в региональной литературе были характерны те же тенденции и подходы, что и для исторической науки в целом.

20-е гг. XX в. были периодом накопления фактического материала по изучению социальных и политических представлений северного крестьянства и первичного осмысления изменений, происходящих в мировоззрении крестьянства под влиянием нэпа. Представители региональных краеведческих объединений в ходе этнографических и лингвистических научных экспедиций осуществляли поиск, сбор и первичное осмысление источниковедческого материала по изучению материальной и духовной культуры северного крестьянства. В. П. Налимов, И. Мосшег, H.A. Богословский акцентировали внимание на таких чертах характера северного крестьянства, как выносливость, находчивость,.

1 Россия нэповская /Под. ред. акад. A.H. Яковлева. — М.: Новый хронограф, 2002. — С. 436.

2 Куренышев, A.A. Всероссийский Крестьянский Союз. 12 905−1930 гг. Мифы и реальность / A.A. Куренышев — М.: АИРО-ХХ, СПб.: Дмитрий Булавин, 2004. — С. 326. сметливость, отважность, трудолюбие, коллективизм, взаимопомощь, доверчивость и сострадательность1. С. Скороходов, характеризуя политические настроения крестьянства, констатировал, что непосильные для крестьянского хозяйства налоги, реквизиции и жесткие меры породили у крестьян страх, недоверие и озлобление по отношению к советской власти2.

Большое значение в этот период придавалось изучению уровня развития сельскохозяйственного производства в целом и экономического состояния крестьянского хозяйства, вопросам землепользования, кооперации, социального расслоения. По результатам исследований было отмечено, что «основной экономической и социальной единицей северной деревни был крестьянин-середняк — труженик, живущий по заветам дедов и прадедов, л трудно подающийся влиянию советской мысли» (A.B. Попов, Д. Борисов). Северные крестьяне традиционно отдавали приоритет общинной форме землепользования и землевладения, но наиболее «предприимчивый элемент деревни осознавал необходимость борьбы за право выбора формы землепользования и выхода из общины», что в начале 20-х гг. XX в. нашло свое выражение в расширении подворно-наследственного землевладения (А. Мартюшев, П. Т. Мишев и В.П. Налимов)4.

Во второй половине 20-х гг. XX в. появился ряд исследований, посвященных истории развития революционного движения и гражданской войны на Европейском Севере России, значительное внимание уделялось изучению рабочего и крестьянского движения в годы первой буржуазно.

1 Налимов, В.П. К этнологии коми (наброски) / В. П. Налимов // Коми му. — 1924. — № 3. — С. 48- Мосшег, И. Пера / И. Мосшег // Коми му. — 1927. — № 5. — С. 38−42- Богословский, H.A. Зыряне и зырянский край в русской литературе / H.A. Богословский // Коми му. — 1927. № 3. — С. 22−27- № 4−5. — С. 39−42- № 6−7. — С. 6066.

2 Скороходов, С. Дела деревенские (из текущей крестьянской жизни Каргопольского уезда). Письмо первое / С. Скороходов // ГАВО. Ф. 4389. Оп. 1. Д. 150- Скороходов, С. Дела деревенские (из текущей крестьянской жизни Каргопольского уезда). Письмо второе / С. Скороходов // ГАВО. Ф. 4389. Оп. 1. Д. 151.

3 Попов, A.B. Некоторые данные об экономическом состоянии Айкинской волости (Заметки инспектора по народному образованию) / A.B. Попов // Коми му. — 1926. — № 8. — С. 11−24- Попов, A.B. Сельскохозяйственная кооперация в коми области / A.B. Попов// Коми му. — 1926. -№ 9. — С. 10−23- Попов, A.B. Сельскохозяйственная кооперация в 1927;1928 году / A.B. Попов // Коми му. — 1929. — № 4. — С. 33−40- Борисов, Д. К изучению экономики Коми деревни/Д. Борисов//Коми му. — 1926.-№ 10. -С.43−45.

4 Мартюшев, А. К вопросу о землепользовании и землеустройстве в Коми Области / А. Мартюшев // Коми му. — 1924. -№ 3- Мишев, П.Т. К истории землепользования у зырян / П. Т. Мишев // Коми му. — 1925. -№ 2. — С. 20−23- Налимов, В. К материалам по истории материальной культуры коми / В. Налимов // Коми му. -1925.-№ 2.-С. 35−42. демократической революции (А. Цембер, И. Боговой, М. Попов и др.), началось исследование истории гражданской войны (И. Шахов)1. Исследования носят описательно-хроникальный характер, но содержат большой и интересный фактический материал, который в последующий период стал основой для глубокого анализа истории революционного движения и гражданской войны на Европейском Севере России, характеристики уровня политического сознания северного крестьянства в первой четверти XX в.

Одновременно внимание исследователей было обращено на изучение истории становления и деятельности партийных и советских органов власти на Европейском Севере России (М. Попов, П. Прончатов, И. Лекалов, И. Шехонин, Н. Люстров, В. Безсонов и др.). Характеризуя политические настроения крестьянства северной деревни, исследователи отмечали «низкий уровень «политической сознательности» беднейшего крестьянства северной деревни, недостаточное его участие в избирательных компаниях, в работе низовых органов власти и местных партийных ячеек, а также «усиление общественной активности зажиточного и середняцкого элемента», выражающего недовольство проводимой властью налоговой и земельной.

1 Цембер, A.A. 1905;й и последующие годы в зырянском крае по архивным материалам / A.A. Цембер // Югыд туй. — 1925. — 9 декабряЦембер, A.A. К материалам по истории революции в Коми крае / A.A. Цембер // Коми му. — 1924. — №№ 1−2, 4−6, 7−10- - 1925. — № 2, 12- Цембер, A.A. 1917 год в г. Усть-Сысольске / A.A. Цембер // Известия Коми OK РКП (б). — 1923. — № 7−8, 9- Цембер, A.A. Некоторые документы из жизни Яренска в революционные годы / A.A. Цембер // Коми му. — 1926. — № 9, 12- - 1927. -№ 9- - 1928. -№№ 1, 3, 6- Цембер, A.A. Десять лет тому назад. Февральская революция в Усть-Сысольске / A.A. Цембер // Коми му. — 1927. — № 10−11- Боговой, И. О влиянии политссыльных на местное население (из архива Архангельского губернатора) / И. Боговой // Север. — Вологда, 1923; Попов, М. Заметки о политическом прошлом Нювчима. 1905;1907 гг. / М. Попов // Коми му. — 1927. — № 10−11- 1905 г.:

Революционное движение в Архангельской губернии: Сборник истпарта. — Архангельск, 1925; 1905 г.: Сборник статей о революционном движении 1905;1907 гг. в Вологодской губернии. — Вологда, 1925; Отражение первой русской революции в Северо-Двинской губернии. — Великий Устюг, 1926; Шахов, И. Изваильские партизаны / И. Шахов / Коми му. 1929. №№ 14−17- Шахов, И. Изваильская крепость / И. Шахов.-Сыктывкар, 1932.

2 Попов, М. Материалы работы среди бедноты в Архангельской губернии / М. Попов. — Архангельск, 1926; Прончатов, П. К итогам XVI Вологодской Губернской Конференции ВКП (б) / П. Прончатов. — Вологда, 1927; Лекалов, И. Итоги перевыборной компании низовых Советов / И. Лекалов // Коми му. — 1928. -№ 3. -С. 12−22- Шехонин, Итоги перевыборов Советов в 1928;1929 гг. / Шехонин // Коми му. — 1929. — № 10. — С. 25−32- Люстров, Н. Состояние областной парторганизации и задачи ее укрепления / H. Люстров // Коми му. — 1929. — № 23−24. — С. 12−29- Люстров, Н. За четкое проведение линии партии в практической работе / Н. Люстров // Коми му. — 1929. — № 18−19. — С. 6−13- Безсонов, В. Работа с беднотой и хозяйственно-экономическая помощь ей/В. Безсонов// Коми му. — 1929. -№ 4. — С. 18−29. политикой и ущемлением политических прав крестьянства (М. Попов, И. Лекалов, И. Шехонин, Н. Люстров).

В 30-е гг. XX в. были опубликованы первые работы обобщающего характера по истории коми народа Н. И. Ульянова и В. М. Подорова, в которых авторы анализировали экономическое и политическое положение коми крестьянства с древнейших времен до окончания гражданской войны. Исследователи преувеличивали степень политической сознательности и активности коми крестьянства в революционный период, заинтересованность крестьянства в укреплении советской власти в годы гражданской войны1. Отдельные аспекты социально-политических воззрений северного крестьянства затрагивались в работах, посвященных деятельности партийных и советских органов по осуществлению ленинской национальной политики, советского и кооперативного строительства в 20-е гг. XX в. (П.Г. Смидович, А.Е. Скачко)2. Отмечалось, что социалистические преобразования оказали позитивное воздействие на политическое сознание крестьянства, а успешное решение задач восстановления народного хозяйства создало реальную и прочную базу для осуществления национальной политики в отношении коренных народов Севера.

Во второй половине 50-х гг. — первой половине 80-х гг. XX в. социальные и политические воззрения крестьянства северной деревни в 20-е гг. XX в. рассматривались в работах, посвященных истории становления партийных и комсомольских организаций на Европейском Севере России, вопросам партийного руководства Советами по восстановлению народного хозяйства и осуществлению новой экономической политики, подготовке и проведению коллективизации, созданию бедняцкого актива (работы К. С. Ивановой, В. Н. Давыдова, В. А. Дмитриевой, Л. С. Шабаловой, С.П.

1 См.: Таскаев, M.B., Жеребцов, И. А. Революция и Гражданская война в коми крае (итоги и задачи изучения) / М. В. Таскаев, И. А. Жеребцов // Историография коми (Материалы по истории Коми). — Сыктывкар, 1999. -Вып. 2. — С. 48−57- Чупров, В.И. Социально-политические процессы в комикрае в конце XIX — начале XX века (Итоги и проблемы изучения) / В. И. Чупров // Историография коми (Материалы по истории Коми). -Сыктывкар, 1999. — Вып. 2. — С. 34−40.

2 Смидович, П. Г. Советизация Севера / П. Г. Смидович // Советский Север. — 1930. — № 1- Скачко, А. Е. Очередные задачи советской работы среди малых народов севера / А. Е. Скачко / Советский Север. — 1932. -№ 3.

Крупиной, Ю. М. Рапопорта, В. А. Саблина и др.)1. Исследователи отмечали, что «социалистические преобразования коренным образом изменили культуру, идеологию и быт крестьянства». Анализируя политическую ситуацию, сложившуюся в северной деревне в период подготовки и проведения коллективизации, исследователи подчеркивали антисоветскую сущность крестьянина-единоличника, отстаивали тезис о нарастании кулацкой опасности, завышали уровень политической грамотности, зрелости, и активности беднейшего крестьянства.

В ряде работ этого периода поднималась проблема культурной революции на Европейском Севере России (Н.И. Баландина, В. А. Шутов, л.

В.А. Саблин и др.). Авторы отмечали, что повышение культурного уровня.

1 Иванова, К. С. Борьба за укрепление советов в конце восстановительного периода / К. С. Иванова // Сборник трудов Архангельского государственного пединститута им. М. В. Ломоносова. — Архангельск, 1953. -Вып. 3- С. 67−74- Давыдов, В. Н. Подготовка и начало массовой коллективизации в Коми области / В. И. Давыдов. -Сыктывкар, 1959; Дмитриева, В. А. Деятельность КПСС по развитию сельскохозяйственной кооперации на Европейском Севере до начала коллективизации. 1917;1932 гг. / В. А. Дмитриева. — Вологда, 1974; Шабалова, Л. С. Колхозное движение в Коми области в 1929;1931 гг. / Л. С. Шабанова // Вопросы аграрной истории: Материалы науч. конф. По истории сельского хозяйства и крестьянства Европейского Севера. -Вологда, 1968; Крупина, С. П. Партийное руководство советами Европейского Севера в период восстановления народного хозяйства 1921;1925 гг. (к историографии проблемы) / С. П. Крупина // История и культура Архангельского Севера в годы советской власти: Межвуз. сб. науч. тр. — Вологда, 1985; Рапопорт, Ю. М. Подъем крестьянского хозяйства на основе нэпа (из опыта работы партийных организаций Европейского Севера по проведению ленинской экономической политики в 1921;1925 годах) / Ю. М. Рапопорт // Актуальные вопросы истории крестьянства Европейского Севера (советский период): Межвуз. сб. науч. тр. — Сыктывкар, 1982. — С. 61−84- Рапопорт, Ю. М. Осуществление экономической политики Коммунистической партии в условиях европейского Севера РСФСР. 1917;1925 гг. / Ю. М. Рапопорт. — Л., 1984; Рапопорт, Ю. М. Партийное руководство развитием общественно-политической активности трудящихся женщин Европейского Севера (1921;1925 гг.) / Ю. М. Рапопорт // Партийное руководство повышением социальной активности трудящихся Европейского Севера в условиях строительства и совершенствования социализма: Межвуз. сб. пауч. тр. — Сыктывкар, 1987. — С. 134−144- Саблин, В. А. Начальный этап социалистического строительства в деревнях Северо-Двинской губернии / В. А. Саблин // Проблемы социально-правовой и культурной истории северного крестьянства (советский период). -Вологда, 1982; Саблин, В. А. Земельная политика партии в северной деревне 1917;1920;е гг. / В. А. Саблин // Социально-экономическое развитие северной деревни. (Советский период): Межвуз. сб. науч. тр. — Вологда, 1988; Рудалева, A.B. Подготовка и начало массовой коллективизации в Коми области / A.B. Рудалева. -Сыктывкар, 1959; Будакова, Л. А. Коллективизация сельского хозяйства в Архангельской области / Л. А. Будакова. — Архангельск, 1961; Будакова, Л. А. Работа Архангельской партийной организации по созданию предпосылок коллективизации / Л. А. Будакова // Вопросы аграрной истории. — Вологда, 1969; Морозов, И. П. От патриархальщины до крупных общественных хозяйств / И. П. Морозов // Социалистические преобразования в Коми АССР. Историко-филологический сборник. — Сыктывкар, 1965. — Вып. 9- Некрасов, К, В. Борьба коммунистической партии за победу колхозного строя в Северном крае (1927;1937 гг.) / К. В. Некрасов. — Вологда, 1973.

2 Баландина, Н. И. Культурная революция в северной деревне (начальный этап) / Н. И. Балаидина // Проблемы социально-правовой и культурной истории северного крестьянства (Советский период). -Вологда, 1982. — С. 67−75- Саблин, В. А. Начальный этап культурной революции на Севере (по материалам Северо-Двинской губернии / В. А. Саблин // Вклад северного крестьянства в развитие материальной и духовной культуры: Тезисы. — Вологда, 1980; Шутов, В. А. Условия осуществления культурной революции в северной деревне (история, историография. Источники) / В. А. Шутов // Проблемы социально-правовой и культурной истории северного крестьянства (Советский период). — Вологда, 1982. крестьянства способствовало преодолению его «частнособственнической идеологии», «аполитичности и формированию социалистического образа жизни» (Н.И. Баландина). В числе факторов сдерживающих процесс преодоления неграмотности крестьянства рассматривались «недоверчивость», «подозрительность» и «враждебное отношение» крестьянства к интеллигенции", а также его «инертность» и «религиозность» (В.А. Саблин).

В 80-е гг. XX в. большое внимание было уделено проблеме эволюции политического сознания крестьянства во второй половине 20-х гг. XX в. (В.Н. Давыдов Л. С. Шабалова, Г. Ф. Доброноженко, Н. И. Баландина и др.), становлению социалистического образа жизни (Ю.М. Рапопорт, В. А. Цыбульский и др.) и социалистического правосознания (В.И. Коротаев)1. Авторы отмечали, что под влиянием аграрных преобразований, благодаря развитию и совершенствованию советского аппарата и системы политпросвещения, произошли положительные изменения в политическом и правовом сознании крестьянства.

Со второй половины 80-х гг. XX в. в региональной литературе на основе введения в научный оборот новых архивных материалов происходит.

1 Давыдов, В.Н. Общественно-политическая жизнь коми деревни в 1926;1927 гг. / В. Н. Давыдов // Общественно-политическая жизнь сельского населения Коми АССР: Тр. Инст. яз., лит. и истор. -Сыктывкар, 1982. — Вып. 25- Шабалова, Л. С. Рост политической организованности коми крестьянства в годы массовой коллективизации (1929;1932 гг.) / Л. С. Шабалова // Общественно-политическая жизнь сельского населения Коми АССР: Тр. инст. яз., лит., и ист. — Сыктывкар, 1982. — Вып. 25- Доброноженко, Г. Ф. Колхозное движение и развитие общественного сознания северного крестьянства накануне массовой коллективизации сельского хозяйства (1926;1929 гг.) / Г. Ф. Доброноженко // Партийное руководство повышением социальной активности трудящихся Европейского Севера в условиях строительства и совершенствования социализма: Межвуз. сб. науч. тр. — Сыктывкар, 1987; Баландина, Н.И. Массово-политическая и культурно-просветительная работа как средство социальной активизации крестьянства Европейского Севера ССССР (1927;1937 гг.) / Н. И. Баландина // Социально-экономическое развитие северной деревни (Советский период): Межвуз. сб. науч. тр. — Вологда, 1988. — С. 164−170- Коротаев, В. И. Становление социалистического правосознания у крестьян северной доколхозной деревни 1922;1929 гг. (О некоторых аспектах взаимосвязи правового обычая и социалистического правосознания) / В. И. Коротаев // История и культура Архангельского Севера в годы советской власти: Межвуз. сб. науч. тр. — Вологда, 1985; Цыбульский, В. А. Из истории становления социалистического образа жизни коми крестьянства / В. А. Цыбульский // Становление и совершенствование советского образа жизни (на материалах Коми АССР): Межвуз. сб. науч.тр. —Сыктывкар, 1981. переосмысление истории взаимоотношений крестьянства и власти в годы гражданской войны, нэпа, коллективизации1.

Проанализировав отношение населения Коми края к органам власти различной политической ориентации в годы гражданской войны, И. Л. Жеребцов и М. В. Таскаев отметили, что на протяжении данного периода политические симпатии крестьянства неоднократно менялись. По мнению исследователей, определяя свои политические пристрастия, крестьянство ориентировалось не столько на политические лозунги противоборствующих сторон, сколько на их экономическую программу и способность в кратчайшие сроки справиться с кризисной ситуацией. Неспособность ни одной из политических сил разрешить существующие проблемы, в конечном итоге, стала причиной формирования равнодушного отношения крестьянства к судьбам как белой, так и красной власти .

1 Жеребцов, И. Л. Отношение населения коми края к власти в 1918 — начале 1920;х годов / И. Л. Жеребцов // Отечественная история. — 1994. — № 6. — С. 65−73- Таскаев, М. В. Антибольшевицкое движение в Коми крае (1917;1925 гг.): Дис. на соиск. уч. степ. канд. истор. наук / М. В. Таскаев. — Сыктывкар, 1996; Ластунов, И. И. Крестьянство и власть на Европейском Северо-Востоке России в годы гражданской войны / И. И. Ластунов // Крестьянство и власть на Европейском Севере России: Матер, науч. конф. 6−7 февраля 2003 г. г. Вологда. -Вологда. 2002. — С. 95−96- Доброноженко, Г. Ф. Крестьянство и государственная политика в деревне в 1920;е гг.: изменение в политических настроениях крестьянства (по материалам Архангельской, Вологодской, Северо-Двинской губернии и Коми области) / Г. Ф. Доброноженко // Вторая годичная сессия Ученого Совета: Матер, науч. тр. гуманитарного фак. Февральские чтения СГУ. 8−11 февраля 1995 г. — Сыктывкар, 1995. — С. 20−30- Доброноженко, Г. Ф. Коллективизация на севере. 1929;1932 / Г. Ф. Доброноженко. -Сыктывкар, 1994; Доброноженко, Г. Ф. Налогообложение крестьянских хозяйств как средство раскулачивания в Коми области (1931;1932 гг.) / Г. Ф. Доброноженко // Коми деревня в XX веке: история, современность, перспективы. Тезисы выступлений участников конференции. — Сыктывкар. 1996; Доброноженко, Г. Ф., Ильин, В.И. «Кулачество» как феномен социального конструирования / Г. Ф. Доброноженко, В. И. Ильин // Социальная стратификация: история и современность: Тез. Всерос. конф. -Сыктывкар, 1996. — С. 9−15- Доброноженко, Г. Ф., Шабалова, Л. С. Раскулачивание и крестьянская ссылка в социальной памяти людей: Исследования, воспоминания, документы / Г. Ф. Доброноженко, Л. С. Шабалова. -Сыктывкар, 2005; Доброноженко, Г. Ф. «Классы» в крестьянстве и проблемы классовой принадлежности в политико-идеологической полемике в партии большевиков 1920;х гг. / Г. Ф. Доброноженко // Российская полития: прошлое, настоящее, будущее. Научные труды. Вып. 2. /Под ред. Г. Ф. Доброноженко, И. А. Гончарова. Сыктывкар: изд-во СыктГУ, 2006; Доброноженко, Г. Ф. Коми деревня в 20-е годы XX в.: политические репрессии и раскулачивание / Г. Ф. Доброноженко. — Сыктывкар, 2007; Саблин, В. А. Земельная политика партии в северной деревне 1917;1920 гг. / В. А. Саблин // Социально-экономическое развитие северной деревни (Советский период): Межвуз. сб. науч. тр. — Вологда, 1988; Саблин, В. А. Земельное общество и сельский Совет на Европейском Севере в 1920;е гг.: характер взаимоотношений / В. А. Саблин // Крестьянство и власть на Европейском Севере России: Матер, науч. конф. — Вологда, 2003. — С. 110−117- Саблин, В. А. Северное крестьянство в февральской революции (февраль-октябрь 1917 г.) / В.А. Саблин// Крестьянское хозяйство: история и современность. Матер, к Всерос. науч. конф. — Вологда, 1992. -Ч. 2. — С. 20−23- Саблин, В. А. Хроника отчаяния и борьбы (Вологодская деревня в годы гражданской войны) /В.А. Саблин//Вологда: Исторнко-краеведческий альманах.-Вологда, 1994.-Вып. 1.-С. 180−195- и др. 1 Жеребцов, И. Л. Коми край в годы гражданской войны: население и власть. Доклад на заседании президиума Коми НЦ УрО РАН / И. Л. Жеребцов, М. В. Таскаев // Научные доклады КНЦ УрО РАН. -Сыктывкар, 1994. — Вып. 331- Жеребцов, И. Л. Отношение населения коми края к власти в 1918;начале 1920;х годов.-С. 65−73.

Рассматривая взаимоотношения крестьянства и власти в первой половине 20-х гг. XX в. М. В. Таскаев и И. И. Ластунов, отметили, что «повстанческое движение» и деятельность так называемых «крестьянских партий», действовавших в отдельных волостях Коми автономной области в первой половине 20-х гг. XX в., свидетельствовали о недовольстве крестьянства политикой власти1. По мнению И. И. Ласту нова, причина враждебного отношения коми крестьянства к советской власти и коммунистической партии была связана с его «разочарованием в экономической политике большевиков"2.

Г. Ф. Доброноженко на основе политических сводок ОГПУ рассмотрела динамику политических настроений северного крестьянства в 20-е гг. XX в. и отметила неоднозначность оценок различными слоями крестьянства налоговой и земельной политики большевистского режима. По мнению исследователя, на протяжении нэповского периода большевикам так и не удалось завоевать лояльности крестьянина-середняка, который негативно относился к усилению классовой направленности политики власти и «не воспринимал советскую власть как власть крестьянскую"3.

В.Л. Кукушкин, изучив социальное поведение зажиточного крестьянства в период нэпа, опроверг устоявшийся в советской исторической науке тезис о «нарастании антисоветской борьбы кулачества"4.

1 Таскаев, М. В. Политическая ссылка и антисоветские группировки в коми области в 1-й половине 20-х годов / М. В. Таскаев // Проблемы истории репрессивной политики на Европейском Севере России (19 171 956 гг.): Тез. докл. Всерос. науч. конф. 8−11 ноября 1993 г. — Сыктывкар, 1993. — С. 83−85- Ластунов, И. И. Европейский Северо-Восток России в годы гражданской войны (1917; 1920 гг.). Дис. канд. ист. наук/ И. И. Ластунов. — Сыктывкар, 2000; Ластунов, И. И. Антибольшевистское повстанческое движение в Коми крае (1917 — 1926 гг.) / И. И. Ластунов // Альманах Белая гвардия. — М., 2002. — № 6.

2 Ластунов, И. И. Крестьянство и власть на Европейском Северо-Востоке России в годы гражданской войны / И. И. Ластунов // Крестьянство и власть на Европейском Севере России: Матер, науч. конф. 6−7 февраля 2003 г. г. Вологда. — Вологда. 2002. — С. 95−96.

3 Доброноженко, Г. Ф. Динамика социально-политических настроений северного крестьянства на рубеже 2030;х годов // Европейский Север: история и современность. — Петрозаводск, 1990. — С. 55−59- Доброноженко, Г. Ф. Крестьянство и государственная политика в деревне в 1920;е годы: изменения в политических настроениях северного крестьянства / Г. Ф. Доброноженко // ВЧК — ОГПУ о политических настроениях северного крестьянства 1921;1927 гг. / Сост. Г. Ф. Доброноженко. — Сыктывкар, 1995. — С. 5−14.

4 Кукушкин, В. Л. Зажиточное крестьянство и власть в 1920;е гг. (на материалах Европейского Севера России) / В. Л. Кукушкин // Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Матер. XXVII сес. симп. по аграр. истор. Вост. Евр. — Вологда, 2001. — С. 286−292.

В.А. Саблин, рассматривая деятельность органов крестьянского самоуправления и их взаимоотношения с сельскими советами на Европейском Севере России в 20-е гг. XX в., отметил, что «в первой половине 20-х гг. XX в. широкие экономические возможности и права земельных обществ обусловили «равнодушие» крестьянства к Советам. Расширение прав сельских советов во второй половине 20-х гг. XX в., а также «изменение аграрного строя страны» в начале 30-х гг. XX в. привели к «повсеместной ликвидации крестьянского самоуправления"1.

В ряде работ большое внимание было уделено рассмотрению проблем крестьянского хозяйства и социальной структуры деревни в 20-е гг. XX в.

Ж.В. Лихачева, отмечая «благоприятное влияние» нэпа на развитие сельскохозяйственного производства в Коми автономной области, которое нашло выражение в «заинтересованности крестьянства» в «увеличении посевных площадей» и «интенсификации сельскохозяйственного производства в сторону рыночности», подчеркнула, что данные факторы «сдерживались исторически и политически», что «затрудняло расширение и рост индивидуального крестьянского хозяйства"2.

Е.В. Дианова, Ю. М. Рапопорт, С. И. Яковлева в своих работах пересмотрели прежние представления о деятельности советской кооперации, подчеркнули ее значительную роль в экономике и социальном развитии северной деревни в 20-е гг. XX в., отметили двойственность государственной политики в сфере кооперативного строительства3.

1 Саблин, В. А. Земельное общество и сельский совет на Европейском Севере России в 1920;е гг.: характер взаимоотношений / В. А. Саблин // Крестьянство и власть на Европейском Севере России: Матер, науч. конф. — Вологда, 2002. — С. 110−117.

2 Лихачева, Ж. В. Основные тенденции в сельскохозяйственном производстве коми области в 20-е гг. / Ж. В. Лихачева // Коми деревня в XX в.: история, современность, перспективы. — Сыктывкар, 1995. — С. 57−58.

3 Дианова, Е. В. Об элементах насилия в кооперативном строительстве на европейском Севере в 20-е годы / Е. В. Дианова // Проблемы истории репрессивной политики на Европейском севере России (1917;1956 гг.): Тез. докл. Всерос. науч. конф. — Сыктывкар, 1993; Рапопорт, Ю. М. Потребительская кооперация Севера в годы НЭПа: противоречия развития / Ю. М. Рапопорт // Вторая годичная сессии Ученого Совета: Матер, науч. тр. гуманитарного факультета. Февральские чтения СГУ. 8−11 февраля 1995 г. — Сыктывкар, 1995; Яковлева, С.И. О роли коми кооперации в социальной жизни народа в 1920;е гг. / С. И. Яковлева // Коренные этносы севера Европейской части России на пороге нового тысячелетия: история. Современность, перспективы: Матер, межд. науч. конф. 17−19 мая 2000 г. — Сыктывкар, 2000.

В.А. Саблин, анализируя социально-экономическую и политическую сущность сельскохозяйственного налога в 1921/22−1929/30 гг., отметил, что, что налоговое законодательство и конкретная практика налоговой системы, предполагавшая переход «от натуральных форм к подоходному обложению», в целом имела «позитивную логику развития экономики на базе рынка и товаро-денежных отношений». Однако со второй половины 20-х гг. XX в. налоговая система стала одним из средств разделения крестьянства, превратилась в инструмент разорения и экспроприации зажиточных крестьян. Обратной стороной этой политики явилось установление в деревне политического и экономического культа бедноты (освобождение от налогов, льготы и пособия, преобладание в налоговых комиссиях, комитетах крестьянских обществ взаимопомощи и сельсоветах и т. п.)1.

Рассматривая приоритеты крестьянства в выборе форм землепользования, В. А. Саблин, Н. И. Голикова, В. В. Шаньгина, В. В. Шарыгина, М. А. Мацук, Г. Ф. Доброноженко, В. И. Чупров, И. Ю. Бабушкина сошлись во мнении, что общинно-надельное землепользование в первой л четверти XX в. уже не отвечало интересам зажиточного крестьянства. В северной деревне усилилась тенденция развития подворного землевладения «в сторону закрепления частной собственности». В то же время М. Н. Глумная и Г. Ф. Доброноженко отметили, что стремление зажиточного.

1 Саблин, В. А. Сельскохозяйственный налог в вологодской деревне в годы нэпа. (Анализ налоговых кампаний 1921/22 — 1929/30 гг.) / В. А. Саблин // Северная деревня в XX веке: актуальные проблемы истории. — Вологда, 2001.-Вып.2.-С.3−49.

2 Голикова, Н. И. Землепользование и землевладение северного государственного крестьянства в пореформенные годы XIX в. / Н. И. Голикова // Изучение аграрной истории Европейского Севера СССР на современном этапе. — Сыктывкар, 1989. — С. 87−92- Голикова, Н. И. Формирование частного крестьянского землевладения в Вологодской губернии в пореформенный период / Н. И. Голикова // Крестьянское хозяйство: история и современность. — Вологда. 1992. -Ч. II. — С. 103−105- Шаньгина, В. В. Покупка земли в частную собственность крестьянами пореформенного коми края (60-е-90-е гг. XIX в.) / В. Шаньгина // Изучение аграрной истории Европейского Севера СССР на современном этапе. — Сыктывкар, 1989. — С. 9396- Шарыгина, В. В. Крестьянская аренда казенной земли в коми крае в пореформенные годы XIX в. / В. В. Шарыгина // Крестьянское хозяйство: история и современность. — Вологда. 1992. — 4. II. — С. 102−103- Мацук, М. А. Самостоятельность и социальное иждивенчество: коми деревне в XIX в. — С. 66−68. Доброноженко, Г. Ф. Социальные воззрения северного крестьянства в 20-е гг. — С. 27−30- Чупров, В. И. Община в Коми крае в начале XX века. — С. 367−368- Чупров, В. И. Крестьянская община и решение земельного вопроса Временным правительством на Севере России (Усть-Сысольский уезд, 1917 г.) // В. И. Чупров / Крестьянство и власть на Европейском Севере России: Матер, науч. конф. 6−7 февраля 2003 г. г. Вологда. — Вологда, 2002. — С. 72−78- Бабушкина, И. Ю. Землеустройство и землепользование крестьян Шенкурского уезда в годы столыпинской реформы / И. Ю. Бабушкина // Крестьянское хозяйство: история и современность: Матер, к Всерос. науч. конф. — Вологда, 1992.-Ч. II.-С. 105−106. крестьянства к свободному хозяйствованию на своей земле сдерживалось государством с помощью земельного законодательства и землеустроительной практики. Наконец, усиление классовой направленности землеустроительных работ во второй половине 20-х гг. XX в. способствовало свертыванию сельскохозяйственного производства и постепенной ликвидации индивидуального крестьянского хозяйства (хуторского и отрубного землепользования)1.

Г. Ф. Доброноженко были рассмотрены представления северного крестьянства о социальной структуре крестьянства, а также этапы формирования образа «кулака» и официальные критерии выделения данной социальной группы в структуре советской деревни. Исследователем было отмечено, что крестьянская оценка деревенской бедноты в 20-е гг. XX в. не совпадала с официальными представлениями о бедноте как массовой, подвергающейся эксплуатации социальной группе сельского населения. В крестьянской среде к «бедноте» относили деревенских люмпенов («распустившихся крестьян»), само понятие «беднота» было синонимом понятий: «бездельник», «лентяй», — т. е. «мнимый бедняк, который не хочет и не умеет трудиться на земле». Второй тип маломощных бедных крестьян, много работающих и стремившихся к укреплению своего хозяйства, по.

1 Глумная, М. Н. Землеустройство как фактор классовой политики государства в деревне в 30-х гг. / М. Н. Глумная // Крестьянское хозяйство: история и современность: Матер, к Всерос. науч. конф. — Вологда, 1992. — Ч. 2. — С. 4447- Доброноженко, Г. Ф. Государственное регулирование крестьянского землепользования в 1928;1929 гг. (на материалах Коми области) / Г. Ф. Доброноженко // Третья и Четвертая годичная сессии Ученого Совета: Матер, февральских чтений гуманитарного фак. — Сыктывкар, 1997. — С. 23−25.

2 Доброноженко, Г. Ф. Динамика социально-политических настроений северного крестьянства на рубеже 2030;х годов / Г. Ф. Доброноженко // Европейский Север: история и современность. — Петрозаводск, 1990; Доброноженко, Г. Ф. Дискуссии о дифференциации крестьянства и признаках сельской буржуазии в российской экономической литературе 1920;х гг. / Г. Ф. Доброноженко // Социальная стратификация России: история и современность. — Сыктывкар, 2000. — С. 28−43- Доброноженко, Г. Ф. Интерпретация социальной группы «кулак» в российской литературе: социально-экономические группы или результат властной номинации? / Г. Ф. Доброноженко // Российская полития: прошлое, настоящее, будущее: Сб. тр. Сыктывкар, 2002. — С. 98−118- Доброноженко, Г. Ф. Классовый противник диктатуры пролетариата: крестьянская буржуазия или мелкобуржуазное крестьянство / Г. Ф. Доброноженко // Рубеж. Альманах социальных исследований. — Сыктывкар, 1997. -№ 10−11. — С. 144−152- Доброноженко, Г. Ф. Взгляды коми крестьянства на социальную дифференциацию деревни в 20-е гг. / Г. Ф. Доброноженко // Социальная стратификация: история и современность: Тез. Всерос. конф. — Сыктывкар, 1996. — С. 16−18- Доброноженко, Г. Ф., Еремина Е. В. «Зажиточный» и «кулак» в интерпретации крестьян Европейского Севера во второй половине 1920;х годов (По материалам крестьянских писем) / Г. Ф. Доброноженко, Е. В. Еремина // Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе (землевладение, землепользование, производство, менталитет). XXVII сессия по аграрной истории Восточной Европы: Тез. докл. и сообщ. — Москва, 2000.-С. 159−162. мнению автора, к «бедноте» в деревне не относили1. Исследователь отметил, что в основе критерия, позволяющего отличить зажиточного крестьянина («честного труженика») от кулака-эксплуататора, лежали понятия «честный — нечестный труд», «честный — нечестный (нетрудовой) доход», Отличительным признаком «зажиточного крестьянина» было «занятие исключительно сельским хозяйством», в основе которого лежал «личный многолетний упорный труд по землепользованию». «Кулаком» в деревне называли крестьянина, «который занимался торговлей, спекуляцией, ростовщичеством, эксплуатацией чужого труда», «жадного человека, стяжателя"2.

Анализ степени изученности проблемы позволяет сделать вывод о том, что в исторической литературе отсутствуют обобщающие научные работы, посвященные комплексному рассмотрению социально-политических воззрений крестьянства северной деревни в 20-е гг. XX в. Отдельные аспекты этой проблематики нашли свое отражение в многочисленных работах, посвященных рассмотрению различных экономических, политических, социальных и культурных процессов в северной деревне, но изложение материала фрагментарно, что не позволяет воссоздать целостное видение состояния социально-политических воззрений северного крестьянства в период нэпа и определить степень воздействия на него новых социально-политических реалий.

Целью настоящего исследования является изучение эволюции социально-политических воззрений крестьянства северной деревни в 20-е гг. XX в.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: 1) рассмотреть специфику крестьянских взглядов на собственность, пользование и владение землей, особенности крестьянского землевладения в.

1 Доброноженко, Г. Ф. Взгляды коми крестьянства на социальную дифференциацию деревни в 20-е гг. — С. 16−18.

2 Доброноженко, Г. Ф., Еремина Е. В. «Зажиточный» и «кулак» в интерпретации крестьян Европейского Севера во второй половине 1920;х годов (По материалам крестьянских писем) / Г. Ф. Доброноженко, Е. В. Еремина.-С. 159−162.

20-е гг. XX в.- 2) проанализировать крестьянские представления об источниках социального неравенства и критериях социального расслоения северной деревни в 20-е гг. XX в., социальных отношениях- 3) показать влияние социальной политики власти на изменение взаимоотношений между различными социальными группами- 4) дать характеристику отношения крестьянского населения к рабочим и служащим- 5) выявить качественные характеристики крестьянской оценки социально-экономической политики большевистской власти- 6) проанализировать влияние социальной политики на динамику политических настроений различных социальных групп деревни- 7) рассмотреть крестьянские представления о социализме, изменение взглядов крестьян на советскую власть, отношение крестьянства к должностным лицам и органам власти местного уровня- 8) проанализировать формы и мотивы политического участия крестьянства- 9) выявить эволюцию протестных форм политического участия крестьянства.

Объектом исследования данной работы выступает крестьянство северной деревни. Предметом исследования являются социально-политические воззрения крестьянства северной деревни в 20-е гг. XX века.

Хронологические рамки исследования: период новой экономической политики. У исследователей не вызывает сомнений вопрос о начальной дате нэпа — март 1921 г., принятие на X съезде РКП (б) решения о замене продразверстки продовольственным налогом. Относительно конечной даты в современной литературе общепринятой точки зрения нет. В последние годы наметилась тенденция ограничивать период нэпа 1927 годом исходя из того, что чрезвычайные меры, предпринятые в ходе хлебозаготовок 1927/1928 г., означали фактический отказ от нэповского курса в ключевом звене — взаимоотношениях с крестьянством. Однако нам представляются более убедительными аргументы исследователей, связывающих окончание нэпа с событиями осени 1929 г., когда развернулась массовая ликвидация индивидуального крестьянского хозяйства.

Территориальные рамки исследования определяются границами административного и экономико-географического деления в 20-е гг. XX в. -Архангельской, Вологодской, Северо-Двинской губерний и Коми автономной области. Обширный и вместе с тем достаточно единый по главным социально-экономическим и культурным признакам регион позволяет дать достаточно полную картину изучаемых процессов. Вместе с тем региональный материал рассматривается на широком общероссийском фоне, что диктуется логикой исследования, стремлением наиболее полно раскрыть содержание реконструируемых реалий прошлого.

Методология исследования основывается на принципах объективности, историзма, системности, многофакторного объяснения. Методологические основы исследования определяются разнообразным кругом теоретических разработок отечественной и зарубежной исторической науки по проблемам крестьяноведения (социально-экономической и политической истории крестьянства), социальной психологии, философии, социологии, политологии. Приоритет отдается методологическим наработкам зарубежной исторической науки по изучению «коллективного сознания» и истории менталыюсти — школы «Анналов"1. Представителями этого научного направления были предприняты первые попытки разработки новой методологии исторического исследования, которая нацеливала на преодоление разобщенности изучения материальной и духовной сторон жизни общества, на достижение исторического синтеза, освещение истории крестьянства на междисциплинарном уровне. Современные анналисты отказываются от противопоставления объективных общественных структур

1 Февр, Л. Бои за историю / Л. Февр. — М., 1990; Споры о главном. Дискуссии о настоящем и будущем исторической науки вокруг школы «Анналов». — М., 1993; Гуревич, А. Я. Исторический синтез и школа «Анналов» / А. Я. Гуревич. — М., 1993; Дюби, Ж. Развитие исторических исследований во Франции после 1950 г. / Ж. Дюби//Одиссей. Человек в истории. Культурно-антропологическая история сегодня. 1991. М., 1991. — С. 48−59- Шкуратов, В. А. Историческая психология на перекрестках человекознания / В. А. Шкуратов // Одиссей. Человек в истории. Культурно-антропологическая история сегодня. 1991. — М., 1991. — С. 103 114- История ментальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. -М&bdquo- 1996.

В современных исследованиях «анналистов» ментальность становится частью исторической антропологии и различные ее аспекты позволяют реконструировать обобщенные и многосторонние картины мира, которые налагали свой отпечаток на образ мыслей, и поведение человека в обществе, отражали социокультурную систему последнего. субъективным представлениям, от противопоставления структурного подхода феноменологическому. Внимание исследователей обращено на человека и его поведение, детерминированное как условиями материальной жизни, так и культурной традицией, способом мировосприятия.

Исследование проводилось с использованием следующих общенаучных и исторических методов: описательного, историко-генетического, историко-сравнительного, методов количественного (статистического) анализа.

Источниковой базой диссертационного исследования послужил комплекс как опубликованных, так и впервые вводимых в научный оборот материалов. В исследовании использованы материалы пятидесяти двух фондов пяти архивов, в том числе Российского государственного архива экономики, Вологодского областного архива новейшей политической истории, Государственного архива Вологодской области, Государственного архива общественно-политических движений и формирований Архангельской области и Государственного учреждения Республики Коми «Национальный архив Республики Коми».

Возможность получения из источников объективной информации о настроениях, стремлениях и взглядах людей является весьма сложной проблемой. Возможности адекватного решения этой задачи определяются выбором наиболее информационно насыщенных и достоверных источников, дополнением и взаимопроверкой различных их видов, применением к ним адекватных исследовательских приемов.

Изучение разнообразных источников, отражающих социально-политические воззрения крестьянства, позволило автору диссертационного исследования выделить в качестве приоритетных следующие типы источников: 1) документы личного происхождения (письма в прессу, жалобы, заявления в различные официальные инстанции, дневники и воспоминания) — 2) документы официального происхождения: делопроизводственная документация (организационно-распорядительная документация, текущая переписка, отчетно-информационные материалы- 3) фольклор (частушки, пословицы, поговорки) — 4) периодическая печать.

Одним из наиболее интересных и значимых для исследования проблемы социально-политических представлений крестьянства источников являются документы личного происхождения, исходящие из среды самого крестьянства: (письма в прессу, жалобы, заявления в различные официальные инстанции, дневники и воспоминания).

Уникальным источником являются письма крестьян в редакции газет «Беднота» и «Красная новь», «Крестьянская газета», «Жизнь деревни». Основная проблема, возникающая при оценке данного типа источников, определение репрезентативности, соответствия их содержания мнениям и взглядам широких масс крестьянства. Репрезентативность опубликованных в прессе и сборниках документов 20-х гг. XX в. писем ограничена, прежде всего, тем, что в них публиковались преимущественно заметки селькоров, т. е. грамотной, активной и максимально лояльной по отношению к правящей партии части крестьянства. Кроме того, поступающие в печать письма подвергались жесткой селекции в соответствии с определенной политической линией. Наибольшую ценность представляют подлинники крестьянских писем в «Крестьянскую газету», партийные и советские органы власти, сохранившиеся в центральных (РГАЭ. Ф. 396.) и региональных архивохранилищах. Эти документы действительно репрезентативны и отражают социально-политические воззрения различных социальных групп крестьянства.

В диссертационном исследовании анализируются жалобы крестьян в избирательные комиссии различного уровня о причислении их семей к зажиточным или кулацким, заявления крестьян о восстановлении в избирательных правах, жалобы и заявления граждан в налоговые органы и советские и партийные органы различного уровня о неправильном обложении налогами, заявления граждан в волостные и уездные земельные отделы и комиссии по искам о возврате расчисток и распашек, с жалобами на решение волостных земельных комиссий о спорных распашках, с ходатайствами об общих и частичных переделах земли в обществах и др. Несмотря на высокую степень субъективизма, заложенная в документах информация отражает собственно крестьянскую оценку происходящих событий, его отношение к налоговой, земельной политике власти, социальные воззрения: представления о собственности, о социальной структуре деревни и т. д.

Ценным источником изучения мировоззрения крестьянства являются дневники крестьян северной деревни первой трети XX в.: усть-куломского крестьянина И. С. Рассыхаева, пижемского крестьянина Вельского района Архангельской области И. Глотова и тотемского крестьянина A.A. Замараева. В «Дневных записках» усть-куломского крестьянина И. С. Рассыхаева (1902;1953 гг.) раскрывается духовный мир северного крестьянина, его настроения, интересы, размышления о своей судьбе и судьбе своих близких, а также о переменах, происходящих в жизни северной деревни в послереволюционный период.

Представляют большой интерес воспоминания крестьянина Трегубовской волости Велико-Устюжского уезда Северо-Двинской губернии Павла Нелаева, отраженные им в книге «Как живет наша деревня. Описание Вотложемской волости Северо-Двинской губернии» (1927 г.)1. Бывший крестьянин, учащийся рабфака, в своем произведении запечатлел наблюдения за жизнью современной ему деревни, проанализировал произошедшие в ней после Октябрьской революции перемены, охарактеризовал отношение крестьянства к советской власти и коммунистической партии, к аграрным преобразованиям, проследил изменения культурного уровня и бытового уклада жизни. Книга П. Нелаева отражает взгляды наиболее политизированной и лояльной по отношению к власти группы беднейшего крестьянства.

1 Нелаев, П. Как живет наша деревня: Описание Вотложемской волости Северо-Двинской губернии / П. Нелаев. — М.-Л., 1927.

В.ОССИИСКЛЯ I.

При рассмотрении представлений крестьянства коми деревни о «кулаке» в диссертационном исследовании привлекаются письменные контрольные работы студентов Коми государственного педагогического института за 1932;1934 гг., которые были сохранены преподавателем вузаэтнографом Георгием Афанасьевичем Старцевым, и ныне хранятся в его личном фонде в Национальном архиве Республики Коми (Ф. р. 961. Оп. 1. Д. 12). В своих работах по заданию преподавателя бывшие крестьяне отразили бытовавшие в северной деревне представления о кулачестве, каждый из них описал жизненный путь и сферу деятельности кулака своей деревни.

Анализ этой важной и многочисленной группы документов определяли во многом подход автора к отбору и интерпретации документов официального происхождения и особенно к широко используемым в современных исследованиях информационным материалам региональных органов ОГПУ о политических настроениях крестьянства.

Среди документов официального происхождения наибольшее значение придается информационным материалам ВЧК-ОГПУ (сводки, справки, доклады и обзоры). Этот уникальный источник относится к разряду массовых, имеющих особую научную ценность документов, так как отличается высокой степенью достоверности сообщаемых сведений о политических настроениях и формах политического участия крестьянства, а также его оценку социально-экономической политики власти и политические представления, которые очень плохо отражены в других сохранившихся источниках. Особенностью документов ОГПУ является объективная характеристика отношения различных социальных групп деревни к советской власти, до 1927 г. в политсводках ОГПУ фиксировались факты как положительного, так и отрицательного отношения крестьянства к советской власти, только с 1927 г. внимание составителей сводок акцентируется на характеристике негативных, антисоветских настроений.

В диссертации используются также отчеты советских и партийных органов различного уровня, содержащие отдельные разделы о политических настроениях различных социальных групп крестьянства. Основное достоинство данного вида источников — его массовый характер. Основными недостатками являются недостаточная репрезентативность, неполнота, разрозненность, нередко неравномерность освещения настроений различных слоев деревни, недостаточно внимания уделяется характеристике настроений середнячества, описательный характер, упрощенность, схематизм и резкость оценок и выводов (о «быстром росте» сознательности крестьянства либо о его «реакционных настроениях»).

Еще одним источником официального происхождения являются протоколы деревенских (общих и бедняцких) собраний и беспартийных крестьянских конференций. Ограниченность информации связана с тем, что в протоколах не отражены ход прений и выступления участников собраний и конференций. В резолюциях, как правило, содержатся формулировки, предложенные представителем власти: «Принять к сведению». Полная информация о характеристике политических настроений крестьянства содержится в отчетных материалах и докладах представителей советской или партийной власти по итогам проводившихся собраний. Зачастую именно благодаря им удалось отметить, что за общими формулировками резолюций скрывалось далеко не единодушное одобрение, не активная поддержка, а апатия и равнодушие крестьянства, при формальном их согласии с предлагаемыми решениями. Особую ценность представляют протоколы, в которых фиксировались не только рассматриваемые в процессе заседаний вопросы и принимаемые по итогам работы постановления, но и ход их обсуждения, выступления крестьян в прениях. В них нашли отражение политические настроения и социальные воззрения среднего и зажиточного крестьянства.

Сведения об уровне политической активности крестьянства северной деревни, явке избирателей, об итогах выборов, составе сельских и волостных органов власти, динамике численности лиц, лишенных избирательных прав, содержатся в материалах (отчетах, сводках) сельских и волостных Советов о перевыборах в сельсоветы. В отчетах зачастую фиксировались также выступления и отдельные высказывания крестьян на предвыборных и перевыборных собраниях, которые отражают их отношение к местным органам власти. Представляется, что заключенная в них информация достоверна, анализ ситуации объективен.

Для характеристики представлений крестьянства о праве на землепользование и землевладение и социальное расслоение в дои послереволюционный период были проанализированы приговоры волостных и сельских крестьянских сходов дореволюционного периода, протоколы и решения общих собраний граждан волости о проведении учета хлеба и сбора излишков у отдельных граждан и решения волостных комитетов бедноты и собраний бедноты деревни «об учете хлебных продуктов населения» и реквизициях хлеба, о наложении контрибуций на отдельных граждан и пр. (1918 г.).

Другим источником для изучения социально-политических воззрений крестьянства северной деревни является фольклор 20−30-х гг. XX в1. В частушках, пословицах и поговорках северного крестьянства раскрываются народные идеалы, традиционные социальные воззрения крестьянства, его восприятие и оценка общественно-политических реалий, отношение к советской власти. В 20-е гг. XX в. частушки, пословицы и поговорки собирались и публиковались современниками, они часто встречаются в.

1 Частушки — лирические четырех строчные (реже двухстрочные) рифмованные песенки. В разных уголках России эти маленькие лирические песенки назывались по-разному: припевки, приговорки, прибаутки, коротушки, прибретки и т. п. Ученые выделяют четыре основных типа: собственно частушки, плясовые, (двухстрочные) «страдания» и «Семеновна». За свою почти полутора вековую историю частушки освоили все выработанные народной поэзией изобразительные, выразительные средства. Для них характерна целая система символов, метафор, сравнений, где образами сопоставления выступают объекты растительного и животного мира, природные явления и картины быта. См.: Кулакина, A.B. Вступительная статья / A.B. Кулакина // Русская частушка. — M., 1992. — С. 4−5.

Пословицы и поговорки — своеобразный жанр народной поэзии. Пословица — «правило народной мудрости в нескольких словах», а поговорка — удачно схваченное изображение предмета, его характеристика, которая потом осталась за ним навсегда и прилагается к целому ряду односторонних предметов. Поговорка возникает под впечатлением единичного факта, но с течением времени приобретает и переносный смысл, хотя и не столь широкий, как пословица. Пословица, схватывая самую суть предмета, выражает ее через художественный образ. Ритм пословицы определяется ее синтаксическим строением: чаще всего двучленная (иногда трехчленная). Пословицам свойственны смелые, богатые рифмы-созвучия, опирающиеся и на гласные, и на согласные. См.: Андрианова, В. П. Пословицы и поговорки (вступительная статья) // Избранные пословицы и поговорки русского народа / В. П. Андрианова / Под общ. ред. A.A. Прокопьева. -М., 1957.-С. 5. исследованиях о жизни деревни. В этот период критики сборников требовали от собирателей фольклора показать объективную картину, настаивая на том, что «революция не нуждается в косметике». В 30-е гг. XX в. частушки, пословицы и поговорки публиковались уже в записях советского времени и характеризуют социалистическую мораль1.

Периодическая печать (газеты). В диссертационном исследовании используются партийная и советская печать, представленная центральными («Правда», «Беднота», «Голос бедноты», «Коммунист») и региональными («Советская мысль», «Крестьянская жизнь», «Борьба бедноты», «Крестьянские и рабочие думы») газетами. Достоинствами этого вида источника являются многоплановость и оперативность представленной информации о практике реализации различных кампаний советской власти в деревне, основными недостатками — недостаточная объективность и идеологизация. На страницах печати содержится информация о практике реализации различных социально-экономических и политических кампаний советской власти в деревне.

Совокупность разных видов источников, которые дополняют, подтверждают и уточняют информацию, обеспечила возможность комплексного освещения темы и решения поставленных в исследовании задач.

Новизна исследования заключается в том, что социально-политические воззрения крестьянства северной деревни в 20-е гг. XX в. впервые выступают в качестве самостоятельного предмета научного исследования. Вводится в научный оборот большой массив архивных источников. Впервые на основе.

Азадовский, M. К. Новый фольклор / M.K. Азадовский. — M., 1936; Соколов, IO.M. Русский фольклор / Ю. М. Соколов. — M., 1941; Частушки. — Вологда. 1952; Каничев, К. Песни Севера. Частушки, пословицы, загадки / К. Каничев. — Архангельск, 1955; Вологодские частушки, пословицы, поговорки. — Вологда, 1957; Избранные пословицы и поговорки русского народа / Сост. Н. П. Колпакова, М. Я. Мельц, Г. Г. Шаповалова / Под общ. ред. A.A. Прокопьева. — М., 1957; Кондратьева, М. И. Коми народная песня / М. И. Кондратьева, С. А. Кондратьев. — М., 1959; Иваницкий, H.A. Песни, сказки, пословицы и загадки, собранные H.A. Иваницким в Вологодской губернии / H.A. Иваницкий. — Вологда, 1960; Народное устно-поэтическое творчество Вологодского края: сказки, песни, частушки / Под ред. В. В. Гурье. — Архангельск, 1965; Малые жанры русского фольклора. Пословицы, поговорки, загадки / Сост. В. Н. Морохин. — М., 1979; Частушки северного края. — Архангельск, 1983; Плесовский, Ф. В. Коми пословицы и поговорки / Ф. В. Плесовский. -Сыктывкар, 1973; Коми легенды и предания. — Сыктывкар, 1984; Русская частушка. — М., 1992. широкого круга документов официального и личного происхождения автор в комплексе рассматривает основные характеристики социально-политических воззрений крестьянства северной деревни и тенденции изменения его социальных и политических представлений под влиянием политических реалий 20-х гг. XX в.

В диссертации проведен анализ представлений различных социальных групп северного крестьянства на собственность, пользование и владение землей, особенности крестьянского землевладения в 20-е гг. XX в., рассмотрены крестьянские представления об источниках социального неравенства и критериях социального расслоения северной деревни в 20-е гг. XX в.- показано влияние социальной политики власти на изменение взаимоотношений между различными социальными группамидана характеристика отношения крестьянского населения к рабочим и служащимвыявлены качественные характеристики крестьянской оценки социально-экономической политики большевистской властипроанализировано влияние социальной политики на динамику политических настроений различных социальных групп деревнирассмотрены крестьянские представления о социализме, изменение взглядов крестьян на советскую власть, отношение крестьянства к должностным лицам и органам власти местного уровняпроанализировано политическое поведение, формы и мотивы политического участия крестьянствавыявлена эволюция протестных форм политического участия крестьянства.

Практическая значимость исследования. Наработанный фактический материал, результаты и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях, преподавательской деятельности, а также при разработке спецкурсов.

Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в публикациях автора, в докладах и сообщениях на научно-теоретических и научно-практических конференциях, в том числе на двух Международных, двух Всероссийских, трех региональных конференциях. По теме диссертационного исследования опубликовано 8 научных работ, в том числе одна по рекомендуемому списку изданий ВАК.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

Заключение

.

Социально-политические воззрения крестьянства северной деревни в 20-е гг. XX в. характеризовались сложным сочетанием стабильности и изменений, традиционных и «новых» представлений, сформировавшихся под влиянием новых социально-политических реалий и нарастающего идеологического воздействия власти. Динамикой отличались наиболее подвижные элементы мировоззрения крестьянства — политические настроения. Гораздо медленнее изменялись его глубинные основы, сформированные всем образом жизни крестьянства и многовековыми традициями, — социальные воззрения.

Анализ социальных воззрений и политических настроений крестьянства северной деревни показал, что рост крестьянского недовольства политикой власти во второй половине 20-х гг. XX в. был обусловлен ее несоответствием его социальным ожиданиям и представлениям о советской власти.

Проведение политики классовой дифференциации крестьянства и усиление классовой направленности социально-экономической политики большевистской власти были отрицательно восприняты крестьянством северной деревни в силу того, что они противоречили его представлениям о социальной структуре и социальных отношениях, о праве на землепользование и землевладение.

Представления крестьян о социальной структуре отличались внутренней противоречивостью. В основе представлений крестьянства о причинах социального неравенства лежали как традиционные воззрения (отношение к труду, имущественное положение, источники имущественного достатка), так и привнесенные властью критерии социального расслоения, такие, как экономическое поведение и стратегия хозяйствования. Вместе с тем, крестьянские представления о социальных различиях определялись не только объективными признаками, но и разделяемой крестьянством системой ценностей, поэтому его оценка социального положения того или иного крестьянина часто не совпадала с официальной, что являлось основной причиной негативного восприятия крестьянством осуществляемой властью политики классовой дифференциации.

В представлении крестьянства в деревне всегда существовало две категории бедноты: «бедняки-лодыри», к которым они относили крестьян, не желающих трудиться, и «бедняки-труженики» — «временные бедняки», которые стали бедны в силу различных обстоятельств и самоотверженно трудились для обеспечения собственной платежеспособности.

Главными дифференцирующими признаками, отличающими «зажиточного крестьянина» от «кулака», по мнению крестьян, были: «честный — нечестный труд», «честный — нечестный (нетрудовой) доход» и «наличие — отсутствие эксплуатации» и «жизни за чужой счет». Источником зажиточности «честного труженика» признавался только «честный доход» -занятие исключительно сельским хозяйством, в основе которого лежали многолетний упорный труд по землепользованию, многосемейственность, культурные способы ведения хозяйства, разумность, знания и опыт.

К основным признакам «кулака» крестьяне относили наличие торгового заработка, занятие спекуляцией, ростовщичеством, эксплуатацию наемного труда (жизни за чужой счет) и наличие «кулацкой души».

Взаимоотношения между богатыми и маломощными группами деревни (соседская взаимопомощь или эксплуатация) строились в соответствии с традиционным представлениями крестьянства о «должном» и «справедливом».

В основе оценки статусной позиции той или иной социальной группы крестьянства лежала трудовая этика. Отношение к «кулакам» и «беднякам-лодырям» в деревне было негативным, но крестьяне-труженики пользовались уважением и авторитетом в крестьянской среде.

Усиление прогрессии налогообложения среднего и зажиточного крестьянства и предоставление льгот бедноте стали причиной роста недовольства властью среднего и зажиточного крестьянства, которое отрицательно относилось к освобождению от налога вполне платежеспособных «бедняков-лодырей». Классовая дифференциация крестьянства и неравномерное распределение налогов между различными социальными группами крестьянства противоречило представлениям среднего и зажиточного крестьянства о социальной справедливости. Под влиянием протекционистской политики власти по отношению к «маломощным» крестьянам всех крестьян, пользующихся налоговыми льготами, крестьяне, выплачивающие налоги, стали относить к социальной группе — «лодыри» («бедняки-лодыри») и относиться к ним крайне негативно.

С крестьянскими взглядами на труд, представлениями о «трудящемся» и нетрудящемся", «бездельнике» и «эксплуататоре» связан характерный для 20-х гг. XX в. социально-политический феномен, который в источниках определяется в стандартной формуле: «ревность к городу». Основной причиной усиления антигородских настроений (отрицательного отношения крестьянства к рабочим и служащим) было ущемление экономических и политических интересов крестьянства, его недовольство политической практикой реализации политики «Лицом к деревне».

Усиление классовой направленности земельной политики отвечало устремлениям беднейшего крестьянства северной деревни, которое отдавало предпочтение общинной форме хозяйствования и землепользования. В то же время оно противоречило стремлению среднего и зажиточного крестьянства северной деревни к свободному хозяйствованию на свободной земле (к индивидуальному землепользованию). Они выражали недовольство в связи с тем, что в результате земельных переделов они лишаются земельных участков, которые разработали «своим личным трудом» и воспринимают как собственность на основании трудового права.

Классовое расслоение крестьянства и усиление классовой направленности социально-экономической политики власти вносило раскол в крестьянство и провоцировало столкновения между представителями различных социальных групп деревни.

Веским мотивом для роста протестных политических настроений в среде среднего и зажиточного крестьянства было ущемление политических прав этих социальных групп деревни, которое нашло выражение в организации работы партии с беднотой и лишении определенных категорий крестьянства активного и пассивного избирательного права.

Наступление власти на экономические и политические интересы среднего и зажиточного крестьянства рассматривалось им как отступление от «социализма» (в крестьянском понимании этого слова). Несоответствие социально-экономической политики власти программно-идеологической составляющей способствовало разрушению крестьянских иллюзий о народном характере советской власти и изменению вектора политических настроений крестьянства в сторону негатива. Это нашло свое проявление в различных формах протестного политического участия не только в институциональных рамках сложившейся политической системы, но и вне таковой. Основным мотивом политического участия было осознание крестьянством необходимости объединения усилий и организованного отстаивания его интересов, что нашло свое выражение в его намерении создать «Крестьянский Союз».

В то же время следует отметить, что значительная часть крестьянства продолжала сохранять веру в справедливость действий высшей власти, списывая все просчеты на деятельность местных органов и представителей власти.

Усиление классового характера социально-экономической политики власти и лишение значительной части крестьянства возможности отстаивать свои интересы в институциональных рамках политической системы являлось веским мотивом для открытой конфронтации с властью. Одним из показателей крестьянского недовольства советской властью было уклонение значительной его части от участия в политической жизни. Абсентеистский тип поведения, так же, как и протестное политическое участие крестьянства, свидетельствовал о серьезном кризисе легитимности политической системы, ее норм и ценностей.