Пастырская деятельность Цезария Арелатского в политике церкви и повседневной жизни Прованса

Актуальность темы

определяется несколькими факторами. Во-первых, интересом переживающего нестабильность общества к переходным периодам европейской истории: в коллизиях, сопровождавших перерождение античного мира, весьма заманчиво отыскать некие параллели с миром сегодняшним и в раздумьях современников той эпохи уловить созвучное себе настроение. Во-вторых, после длительного молчания в отечественной историографии ощутима потребность с новых позиций осмыслить духовную культуру рубежа эпох, отойти от однозначного и статичного взгляда на неё, использовать в исследовательской практике столь часто декларируемую установку на диалог. В-третьих, в фокусе современного социально-гуманитарного знания прочное место занимают проблемы личности, её самосознания, стратегии индивидуального выбора. В исторической науке эта тенденция находит отражение в лерсонализации предмета истории и развитии жанра исторической биографии.

Епископ Цезарий Арелатский (470−542), личность и деятельность которого окажутся в центре нашего внимания, не принадлежит к числу выдающихся деятелей или мыслителей, чьи имена не меркнут в потоке времени. Его трудно причислить к знаменитым «последним римлянам» или «зачинателям средних веков», которые обычно всплывают в памяти, когда речь заходит о переходной эпохе. Между тем, связанные с ним и его окружением источники проливают свет на процесс христианизации Галлии, о котором отечественной науке известно, в основном, по агиографии Мартина Турского (336−397) и произведениям Григория Турского (538/9−593/4), происходящим из центральной части региона. Источники, которые мы собираемся привлечь — «Житие» Цезария, его проповеди, письма, «Завещание», устав женского монастыря — почти не были замечены отечественной историографией. Анализ этих материалов, с одной стороны, позволит представить более романизированный мир Прованса, тесно связанный с Римом, Равенной, Восточным Средиземноморьем и имевший собственные традиции, отличные от традиций северной и центральной частей Франкского королевства. Цезарий и его окружение осуществляли христианизацию отнюдь не язычников, а того общества, элита которого уже в течение нескольких поколений причисляла себя к христианам. С другой стороны, данные источники раскрывают новые грани «диалогичности» процесса христианизации — в том смысле, который предполагает ответную реакцию на христианскую проповедь, обратную связь, отторжение или принятие со стороны общества и, в конечном итоге, «аккультурацию"1 вероучения, его переход на иные «культурные коды».

Что касается самого Цезария, он заслуживает внимания исследователей не только как церковный" политик, положивший конец столь значимым для Запада «полупелагианским"2 спорам, как реформатор, организатор монашеской жизни и проповедник. Он интересен как человек, который на протяжении почти сорока лет, несмотря на неблагоприятные обстоятельства, а порой и открытую враждебность, не оставлял ежедневных усилий по сплочению и преобразованию локального сообщества.

Объект исследования: христианизация как процесс религиозных, социальных и культурных изменений на рубеже Античности и Средневековья.

Предмет исследования: личность и деятельность епископа Цезария Аре-латского.

Цель работы: исследовать роль епископа Цезария в процессе христианизации Южной Галлии.

Задачи: охарактеризовать особенности христианской традиции и церковной организации Прованса в начале VI в.- проанализировать факторы, способствовавшие формированию Цезария как личностирассмотреть реформы Цезария в церковной организацииисследовать значение «Правила для дев», составленного Арелатским епископом, в устроении женского монашества в Галлии;

1 Акку мтурация — процесс изменения материальной культуры, обычаев и верований, происходящий при непосредственном контакте и взаимовлиянии разных социокультурных систем (Культурология XX век. Энциклопедия Т 1 -СПб., 1998. С. 16).

2 «Полупе?агианские» споры — не совсем точное название полемики, развернувшейся в Vнач. VI вв. вокруг учения бл. Августина о соотношении свободы человеческой воли и божественной благодати Сели Августин (354−430) в своём учении фактически отрицал значение человеческой воли в деле спасения, то его оппонент Пелагий (360−418) считал спасение человека всецело результатом ею собственного усилия. Промежуточную позицию в этом споре заняли представители южногалльского духовенства, учившие о соработничестве свободной человеческой воли и божественной благодати в деле человеческою спасения. рассмотреть взаимоотношения Цезария с папством и южногалльскими епископами, а также его участие в «полупелагианских» спорахпроанализировать образ язычника в дидактическом дискурсе епископа и формы и методы «депага-низации" — выявить особенности проповеди Цезарияисследовать образ пастыря и методы репрезентации епископской власти в источниках, связанных с деятельностью Цезария.

Хронологические рамки исследования определяются временем жизни Цезария — 470−542 гг. В масштабе европейской" истории эти даты располагаются в таком отрезке времени, который принято считать переходным периодом от Античности к Средневековью и который вместил столь значительные процессы, как распад Римской империи и образование варварских государств на её обломках. В масштабе церковной истории Прованса — это время христианизации городов, распространения организованных форм монашества, завершающего этапа «полупелагианских» споров, а также нового этапа взаимодействия Арелатской кафедры с Папским престолом.

В историографическом пространстве указанные даты попадают на «ничейную» территорию, пограничье между областями интересов антиковедов и медиевистов. В данном исследовании мы будем придерживаться концепции «Поздней Античности», разработанной британским историком П. Брауном1, который рассматривает обозначаемый этим термином промежуток 250−800 гг. не просто как переходное время, а как отдельный целостный период. Эта концепция позволяет «увидеть черты континуитета цивилизации вместо упадка основ и прекращения традиций, что сделать легко, если обратить внимание не на кризисы экономических и политических систем, а на культуру и выражение религиозного чувства, эстетического начала. Ведь культура. не так уж жёстко свя.

1 Brown Р The Making of Late Antiquity L, 1978. В отечественной науке эта концепция также получила признание. Укоюва В П Особенности культурной жизни Запада (IV — первая половина VII в) // Культура Византии IV — первая половина VII в. М, 1984. С. 78−97- Она же. «Последний римлянин» Боэций. М., 1987; Она же. Античное наследие и культура раннего средневековья (конец Vсередина VII века). М., 1989; Ляпуатша С В Поздняя античность — общество в изменении // Переходные эпохи в социальном измерении История и современность. Сб ст М, 2002 С 31−46 зана с «материальными» обстоятельствами, чтобы находиться в упадке по причине изменения экономической конъюнктуры и демографических колебаний"1.

В определении географических границ исследования есть известная доля условности, поскольку юридические и фактические границы подвластной епископу Цезарию территории не совпадали. Разумеется, сразу стоит отказаться от очерчивания* границ, исходя из статуса Цезария: хотя папа Симмах и назначил в 514 г. Арелатского епископа викарием всей Галлии, в силу ряда обстоятельств последний не мог распространять своё влияние на столь обширную территорию. Географические рамки нашего исследования неизбежно сужаются до территории Прованса, где авторитет Цезария очевиден, по крайней мере, на уровне поместных соборов. Отнюдь не претендуя на собственную’точку зрения в давних спорах французов о том, что считать Провансом^, мы будем здесь рассматривать в качестве такового территории трёх римских провинций: Вьенно ской, Второй Нарбоннской и Приморских Альп. Однако и эти рамки широки, хотя в том или ином качестве данные территории будут фигурировать в работе. Основным объектом нашего внимания будет город Арелат и прилегающая к нему сельская округа. Радиус последней определить довольно сложно в силу того, что упоминаемые в источниках названия не всегда идентифицируются на современной карте. Впрочем, вряд ли точность географических рамок внесла бы нечто принципиально новое в понимание масштаба деятельности Цезария. Что касается применения к реалиям VI в. слова «Прованс», то оно представляется вполне допустимым, поскольку топоним Provincia, закрепившийся за территорией между Роной и Альпами, появляется как раз в начале VI в.4.

Источниковую базу исследования составляют опубликованные письменные источники. Объединить их в группы на основании какого-либо призна.

1 Селунская Н. А Осень Средневековья и Поздняя Античностькак антиковеды с медиевистами историю делили // Диалог со временем. 13.2004. С. 234.

2 Широкое значение названия Прованс объединяет области к югу от Луары. Другие современные обобщающие названия — Окситания (Occitanie) и IOi Франции (Midi de la Trsnce) (См. Загрязкина Т. Ю Франция в культурологическом аспекте. Учеб. пособие для вузов. — М. 2007. с 79).

3 На современной карге это две провинции: Рона — Альпы и Прованс — Лазурный Берег.

4 Филиппов II С. Средиземноморская Франция в раннее средневековье. Проблемы становления феодализма. — М., 2000. С. 204. ка, отвечающего общему замыслу исследования, не представляется возможным в силу многопланового характера источников одного вида. Наиболее оптимальной представляется традиционная группировка письменных источниковпо классам и видам (разумеется, при всей условности подобного деления).

I. Нарративные источники, составляющие самую обширную группу, разделяются на несколько видов.

Агиографические сочинения. Прежде всего, предметом нашего анализа станет «Житие святого епископа Цезария"1 — важнейший источник для реконструкции жизни и деятельности епископа и мировоззрения его окружения. «Житие» было составлено в течение семи лет после смерти епископа пятью близко знавшими его клириками, поэтому нельзя однозначно утверждать, что сюжеты повествования относятся лишь к сфере посмертной репутации. По уверению агиографов, сведения они черпали из надёжных источников: от самого л.

Цезария, из собственных наблюдений, от других очевидцев событий. Действительно, цитаты из проповедей Цезария и истории, которые, видимо, были рассказаны самим епископом, обнаруживаются повсюду в тексте. Детали, описываемые тем или иным автором, часто даны с точки зрения1 очевидцев5, а уверенность в свидетельствах других в нескольких случаях основана на перечислении осведомителей6. Также в тексте традиционно присутствуют истории, смоделированные на основе Библии и более ранних агиографических текстов, особенно «Жития» предшественника Цезария — Илария8. Впрочем, по замечанию исследователя, «сами действующие лица могли моделировать своё поведение на библейском или святоотеческом ехетр1а"9.

1 Vita sancti Caesarii episcopi // PL Г. 67. Col 1001−1042. Vita sancti Caesarii, 1,1- 11,1.

1 Vita sancti Caesarii, 1, 10, 41, 47- И, 4.

4 Vita sancti Caesarii, I, 5, 21.

5 Vita sancti Caesarii, 1, 39- II, 5, 11−12, 15, 18.

6 Vita sancti Caesaui, II, 9−10, 29.

7 Vita sancti Caesarii, II, 11.

Vita sancti Caesarii, 1, 19- II, 37: cp Гонорат Массшпшский. Жт иб св. Илария, епископа Арелатского, 18,28−29/ Арелатские проповедники V—VI вв.: сб. исследовании и переводов. — М., 2004. Klingshirn IV. Caesarius of Arles The making of a Christian Community in Late Antique Gaul. Cambr., 2004. P 8.

Житие" состоит из двух книг. Первая была написана, в основном, Ки-прианом, епископом Тулона (ок.517- ок.545 гг.), входившим в ближайшее окружение Цезария. Его соавторами были Фирмин, епископ Изеса (ок.534-ок. 552 гг.), и Вивенций, неизвестный епископ (ок.541- ок. 548 гг.). Вторая книга была составлена двумя клириками Арелатского диоцеза, знавшими Цезария с юности: священником Мессианом и диаконом Стефаном. Разделение Жития было сделано авторами и отражает различие их позиций в^ церковной иерархии. Авторы, первой книги, знавшие Цезария как епископа и митрополита, концентрировали внимание на официальной стороне его монашества и епископстваавторы второй книги изображали Цезария таким, каким он представал взору местного духовенства. Таким образом, мы имеем дело с учёной церковной традицией восприятия святости, или с частным «диалектом памяти"1 о святом.

Воспоминание" отвечало вполне определённым задачам, актуальным для «цезарийцев» после смерти епископа, что неизбежно накладывало отпечаток на воссоздаваемый образ. Киприан и его соавторы начали писать «Житие» по просьбе Цезарии Младшей, аббатисы основанного епископом женского монастыря, где впоследствии он был похоронен. Поэтому во многом «Житие» писалось в интересах обители, имевшей недоброжелателей при жизни епископа и после его смерти. Кроме того, агиографы были в числе тех, кто после смерти Цезария пытался продолжить задуманные им реформы, поэтому «Житие» составлялось с целью самоидентификации последователей Цезария и защиты его репутации от критики со стороны соперников. Здесь неизбежен вопрос об адресатах «Жития». Очевидно, что по своему объёму этот агиографический текст не мог быть частью литургии, что предполагало бы достаточно широкую аудитоff рию", а его литературные приёмы явно рассчитаны на образованных читателей Лотман Ю. М. Память в культурологическом освещении // Он же. Избранные статьи. В 3-х т. Т.1. — Таллинн, 1992. С.201−203.

2 Разумеется, его фрагменты могли использоваться в ритуальной практике — как материал для проповеди в день памяти святого. (См.: Омельницкий А/ П. Святые и чудотворцы Древней Англии. Англосаксонская агиография. — The Edwin Mellen Press, 2001. С. 14). В южногалльских текстах мотив обращения к широкой аудитории присутствует в Слоне о Гоноратс, произнесённом епископом Илармсм в 430 г: «Что тяжело для изложения моему языку, пусть выскажут себе ваши сердца собственными мыслями. Ибо нет никого, кто не считал бы его своим, не чувствовал бы его своим, не верил бы ему как своему» (Счово Ил ария о жизни св. Гонората, епископа Арелей или слушателей. Остаётся лишь согласиться с осторожным выводом британского исследователя: «Аудитория, которой предназначалась работа, должно быть, включила, помимо женского монастыря, последующих епископов Арела-та и его духовенство, членов франкского королевского дома и население Аре-лата, но насколько широк был круг читателей Жития в поздней Античности, определить трудно. Ясно, что оно хранилось и читалось в женском монастыре в Арле и тесно связанных с ним» монастырях в VI-начале VII вв., но вне этого круга, популярность работы и её влияние остаются неизвестными"1.

Вместе с тем данный вывод не отменяет предположения об «» отзывчивости" агиографического текста к представлениям и установкам, составляющим идеологический контекст его возникновения"2. Как отмечает французский историк Ж. Дюби, «чтобы идеал святости был доходчив до публики, он должен быть узнаваем. Между автором и его аудиторией должно существовать поле взаимного влияния, поле смыслов, ориентированных на повторяющиеся формы и образцы мышления и восприятия"''. Иными словами, будучи феноменом частного «диалекта памяти», моделируемая церковной традицией концепция святости определённым образом включалась в более широкое пространство культурной памяти. Одним из механизмов такого включения были агиографические i топосы. Эти функции топосов связаны, прежде всего, с таким их качеством, которое в современных исследованиях принято называть «хабитуальностью». Суть данной характеристики в том, что общие места агиографических текстов рассматриваются «как стандарт для принятого в обществе образа {habitus) мышления, языка, поведениякак структурный элемент языковой и социальной коммуникациикак детерминанта господствующих в обществе самосознания и регенерирующей его традиции системы образования"4. Отличие топосов, полатского, 3,1). Впрочем, несмотря на псе заявления о предназначенности для широкой аудитории, этот текст менее всего имеет в виду «простецов».

1 Klings! lim W. Op.eit. P.7.

2 Парамонова Л/. Культы святых и ич социальные функции в средневековой Латинской Европе. М., 2001. С. 7.

3 Цит. поАрнаутова Ю Е. Житие как духовная биография: к вопросу о «типическом» и «индивидуальном» в латинской агиографии // История через личность: Историческая биография сегодня/ Под ред. Л. П. Репиной. -М., 2005 С. 115.

4 Арнаутова? O.E. Перспективы изучения агиографических топосов И Munuscula к 80-летию А.Я. ГурепичаМ., 2004 С. 199. нимаемых в этом смысле, от обычных клише состоит в универсальной пригодности первых для использования в различных контекстах, для выстраивания и комбинирования в соответствии с определённым замыслом, в открытости для множества интерпретаций. Подобное осмысление понятия топос заставляет современных учёных переформулировать традиционную проблему «типического или индивидуального» в «Житиях» в проблему выражения «индивидуального» через «типическое"1.

Что касается собственно «Жития Цезария», характер создания образа святого здесь не обнаруживает каких-либо существенных отличий от современных ему агиографических текстов. Приёмы авторов «Житий», являвшиеся рецепцией классической традиции, русский историк Г. П. Федотов сравнивал с яркими и сильными мазками импрессионистов?, а современная американская исследовательница П. Кокс — с мозаикой: «Характер человека символически раскрывался через его деяния. Далёкий от стремления дать исчерпывающую характеристику, автор видел свою задачу в описании поступков, раскрывающих душу героя"'. Тем не менее, поскольку основные принципы идеологической и риторической структуры житийного повествования находились в то время на стадии становления, можно сказать, что базовые элементы концепции святости епископа не являлись застывшими образованиями: границы этих элементов подчас расплывчаты и позволяют увидеть некоторые личностные черты святителя.

Чтобы созданная в «Житии Цезария» модель святости приобрела более рельефные очертания, важно обратиться к агиографическим текстам, способствовавшим складыванию западной агиографической традиции. В числе произведений, ставших образцами для средневековой латинской агиографии, назовём, прежде всего, «Житие Антония Великого"4 (ок. 357 г.), написанное епископом Афанасием Александрийским (295−373). В произведении александрийского бо Она Dice Житие как духовная биография. С 115.

2 Федотов Г. П. Святой Мартин Турский — подвижник аскезы // Он же Собрание сочинении в 12 т. T 2. — М., 1998 С. 88.

1 Цнт. по: Теп ade L Hilarius of Arles' Life of Honoiatus // liltp://v vvw2.evansville.edu'ecoleweb/articles/ honora-tus html [27.02.2007].

4 Житие преподобного Антония, описанное святителем Афанасием Великим в послании к инокам, пребывающим в чужих странах // Преподобный Антонии Великий. Поучения — M., 2004. С.241−302. гослова аскетические подвиги Антония — основателя монашества, копта, едва ли знавшего греческий язык — осмыслены в терминах неоплатонизма и греческой моральной философии. Хотя религиозное совершенствование тесно связано в «Житии» с радикальным отречением от всего мирского, непрестанной молитвой и аскетизмом, здесь же появляется мотив социальных функций святого1. «Житие» Антония было довольно быстро переведено-на латинский язык и получило широкое распространение на Западе. Также весьма популярной в западной5 части ойкумены была написанная на латыни «История> египетских мона-хов"~ (кон.IV в.) — рассказ о путешествии нескольких насельников монастыря на Елеонской горе (в Палестине) по Верхнему и Нижнему Египту. Автором «Истории» считается один из путешественников — Руфин (345−410), происходивший из итальянского' города Аквилеи. Произведение содержит рассказы о подвижниках, с которыми Руфин беседовал, а также краткие истории о святых, чью память чтили их ученики. Как и в «Житии Антония», тематическими доминантами образов святых являются аскетический подвиг, сопровождающийся сверхъестественными способностями. Социальный контекст египетского иночества, хотя и высвечивается время от времени, всё же отходит на задний план.

Рассказы о восточных аскетах послужили основой концептуализации монашеской модели святости в латинской агиографии. Почти одновременно с этой моделью начали прорисовываться черты иного агиографического типасвятого епископа. На латинской почве основой для последующей разработки образа святителя послужило «Житие Мартина Турского"3, написанное аквитан-ским аристократом Сульпицием Севером (сер.^в.—420-е гг.). В этом произведении, наряду с темой аскезы, получает разработку мотив социальной ответственности святого, связанной с исполнением пастырских обязанностей. Допол.

1 Войтенко, А Л. Социальный контекст монашеского движения в «Житии Антония Египетскою» [Электронный ресурс] // http7/\ v w.hist.msu ru/Calendai/1999/Apr/lomonos99/Voitenko htm Г 17.02 20 071.

2 Historia monachorum in Aegipto. Ed.crit. du texte grec et traduction annotee par AJ. Festugiere. Bruxelles, 1971 {Руфин Аквтейский. История египетских монахов / Пер. Н. А. Кульковои. — М., 2001).

3 Sidpicius Severus. De vita Beati Martini // PL XX Col. 159−184 (Русский перевод: Сулыпщий Север Житие святого Мартина, епископа и исповедника // Он же Сочинения — М., 1999). полнением к «Житию Мартина» являются «Диалоги"1 — рассказы о святом, написанные Сульпицием в форме бесед со своими друзьями. Эти произведения позволяют составить некоторое представление о складывании культа святого епископа, о психологии восприятия сверхъестественного, о жизни аскетических кружков галло-римской аристократии, о трансформации традиционных ценностей римской’культуры в сознании этой прослойки общества.

Ещё одним • произведением, заложившим основы епископской модели святости на Западе, стало «Житие» блаженного Августина (397−401), епископа африканского города Гиппона, написанное его учеником Поссидием Калам3 ским". «Исповедь» самого Августина — уникальный в своём роде источник. Это духовная биография, где рассказ о сложном пути прихода от философско-этических учений Поздней Античности к христианской вере сочетается с глубоким анализом произошедшего. Для нас «Исповедь» интересна, во-первых, как источник, на индивидуальном уровне и на уровне-прослойки позднерим-ских интеллектуалов отражающий психологический аспект христианизации. Во-вторых, как текст, идеологические и риторические элементы которого вошли в дискурсивный потенциал создателей позднейших агиографий.

Что касается собственно южногалльской житийной литературы, то, несмотря на влияние со стороны указанных выше жанровых эталонов, она имела ряд специфических черт, которые будут рассмотрены в ходе дальнейшего исследования. Пока отметим, что наиболее яркими образцами агиографической традиции Южной Галлии являются «Слово о жизни святого Гонората, епископа Арелатского» (430-е гг.), произнесённое в годовщину смерти святого его преемником Иларием4, и «Житие святого Илария, епископа Арелатского"3 (ок. 475 475−480), составленное его учеником Гоноратом Массилийским. Первое про.

1 Sulpicius SeveruK. Dialog I / PL XX. Col.185−222. (Сульпиций Север Он же. Диалоги / Пер. Л. И. Донченко II Он же. Сочинения.— М., 1999).

2 Possidii Vita Augustini // PL XXX11. Col. 33−66. (Поссидий Каламскии. Жизнь Августина/Пер. М. В. Грацианского, П В. Кузенкова И Августин Аврелий. Исповедь. — М., 2003. С.338−379).

3 Confessiones // PL XXXII {Августин. Исповедь /Пер.с лат.М. Е. Сергсенко. — М., 2003).

4 Sermo de vita S. Honorati // PL L. Col. 1249−1272. (Слово Пчария о жизни святого Гонората, епископа Арелатского / Арелатские проповедники V—VI вв.: сб. исследований и переводов. — М., 2004. С.59−91).

5 Vita S. Hilarii // PL L Col 1219−1245 (Гонорат Дí-acciauiicxuit. Житие святого Илария, епископа Арелатскою /Арелатские проповедники. С. 92−127) изведение важно, помимо прочего, тем, что проливает свет на начало Лерин-ского монастыря — самого влиятельного на Западе в позднеантичный период.

Важно обратиться и к более позднему галльскому агиографическому произведению — «Житию отцов» (другое название: «О жизни некоторых блаженных»)1, составленному церковным писателем, историком и агиографом Григорием Турским (538/9- 593/4). Сборник, состоящий из 20 «Житий» галльских епископов и монахов V—VI вв., содержит сведения о некоторых современниках Цезария в других областях Галлии. Хотя книга представляет собой образец так называемого «деревенского стиля», рассчитанного на восприятие малообразованного клира и мирян, она важна для социокультурной характеристики галльского духовенства.

Дидактические произведения. Прежде всего, объектом нашего внимания, станут проповеди Цезария Арелатского. Опубликованное в конце 1930;х гг. наиболее полное собрание его наставлений содержало 238 проповедей. Издатель — учёный-бенедиктинец Ж. Морэн — разделил их на 5 категорий: увещания (1−80) — проповеди на Священное Писание (81−186) — проповеди на церковные праздники (187−213) — проповеди в день памяти святых (214−232), проповеди к о монахам (233−238). То, что наставления Цезария дошли до нас — во многом, его собственная заслуга. Проповедование он считал основной обязанностью епископов, но поскольку даже не все были способны к этому, Цезарий собрал записи своих поучений в книги, которые рассылались и передавались по всему диоцезу и даже за его пределами3. Эти сборники и стали основой коллекций, дошедших до нас.

Несмотря на столь многообещающее изобилие наставлений, использование этого источника сопряжено с рядом трудностей. Поскольку целью епископа было дать своим коллегам некий шаблон, из проповедей устранялись ссылки на конкретных людей, сведения о дате, обстоятельствах и месте произнесения.

1 Giegorius Twonensis. De quorundam feliciorum vita //MGH SS rer. Meroving., I, 2, 1885. P. 661−744 {Григорий ?ypcKiin. Житие Отцов / Пер с англ J1. Весенинои — М., 2005).

2 De! age M.-J. Introduction II Ccsaire d ' Arles. Sermons au peuple. T. 1 // SC 175 .P, 1971. P.78.

1 Vita saneti Caesarn, I, 42.

Конечно, связь между действительно произнесёнными проповедями и их записанным вариантом не утрачена полностью, и некоторые ссылки на обстановку произнесения сохранились. Например, в одной проповеди Цезарий сообщил о бесноватом, который помешал службе в прошлое воскресенье1, в-другой — посетовал, что «даже в этом городе» есть женщины, почитающие Юпитера2, в третьей — сказал, что прерывает проповедь «ради бедных, спешащих на рабоо ту». Кроме того, хотя нет никаких указаний на даты, проповедь 70, исходя из содержания, видимо, произносилась вскоре после осады Арелата зимой1507−508 гг. Однако такие редкие свидетельства тонут в общем объёме стандартных текстов.

Другая сложность связана с тем, что многие проповеди содержат обширные заимствования из наставлений отцов Церкви — от нескольких предложений до практически целой проповеди. В зависимости от объема заимствований, Ж. Морэн разделил проповеди на три категории: 149 проповедей (62,6%) изначально составлены Цезарием, и в них прямое заимствование минимально- 52 проповеди (21,8%) составлены на основе наставлений других авторов, но в них много пассажей, характерных для стиля речи или образа мыслей Цезария- 37 проповедей (15,5%) — это, по сути, копии наставлений более ранних авторов с незначительными переделками Цезария4. Конечно, наиболее ценны для исследователя проповеди первой категории, обнаруживающие самую тесную связь с миром Цезария. Однако остальные тоже могут представлять интерес при сопоставлении их с текстами первоисточников. Следует иметь в виду, что Цезарий заимствовал у других авторов отнюдь не потому, что был неспособен к созданию собственных поучений: пройдя монашескую практику запоминания больших библейских и святоотеческих текстов, он мог строить на их основе собственные, выбирая соответствующие места, перефразируя и импровизируя5.

1 Caesariiis Arelatensis. Sermo 79, 1 // SC 243. P., 1978. В дальнейшем для удобства будет использоваться общепринятая в посвященных Цезарию исследованиях сокращённая форма обозначения — Sem.

2 Senn. 52,2.

3 Serin.91,8.

4 Klingshirn W. Caesarius of Aries. The making of a Christian Community in Late Antique Gaul. Cambr., 2004. P 11.

5 To, что память Цезария вполне позволяла ему делать это, ясно из Жития (I, 7- 11).

В конечном итоге, Цезарий решал задачу наставления конкретной аудитории, так что делал именно те заимствования, которые считал уместными.

С задачей наставления связана ещё одна проблема использования" проповедей как исторического источника: епископ стремился, убедить своих слушателей в том,, что должно быть, а не описать то, что было. Не стоит слишком доверять Цезарию, заявлявшему, что его проповедь подобная зеркалу, отражающему поведение паствы1. По замечанию исследователя, «если она и была зеркалом, то-искажённым и отражающим избирательно: только те аспекты отношений и поведения, которые епископ мог наблюдать сам или услышать от других, только те вопросы, которые он хотел обсуждать, только те-интерпретации, которые он хотел дать»". И’всё же в проповедях присутствуют фрагменты реальной жизни общины Цезария, ведь они вообще не имели бы никакого риторического эффекта, если бы не отражали действительные практики, ценности и верования, по крайней мере, некоторой части паствы. Поэтому — в сочетании с другими свидетельствами — они являются ценным источником для изучения Цезария и арлезианцев.

Для понимания идейных истоков реформаторской программы Цезария важно обратиться к трактату ритора и священника Юлиана Померия (втор.пол.VначЛТ вв.) «Осозерцательной жизни"3. Вопреки названию, читатель не найдёт здесь рассуждений о монашестве. Произведение, состоящее из трёх книг, построено в форме диалога между епископом и его духовным наставником. Епископ, стремящийся к созерцательной жизни монаха, жалеет о том, что взял на себя бремя пастырского служения. Наставник же доказывает, что созерцательная жизнь возможна и для духовенства. На протяжении всей книги Померий рисует идеал «доброго пастыря», сочетающего монашеские добродетели смирения, аскетизма, целомудрия, любви и деятельное служение в мире: помощь бедным, пленникам, проповедование на доступном для всех языке. Он даёт практические рекомендации о самосовершенствовании ведущих со.

1 Senn. 42,6.

2 Klingshirn W. Caesarius of Arles. P. 14.

3 Pomcrius Julianus. De vita contemplative II PL LIX. Col.415−520 зерцательную жизнь клириков, об организации церковной общины, об отношениях епископа с паствой, о значении риторики и безыскусного языка в проповедях. Связь трактата Померия и реформ Цезария настолько очевидна и тесна, что есть мнение, хотя и не слишком распространённое, о влиянии деятельности ученика на написание этого произведенияучителем, а не наоборот1.

Также для понимания интеллектуального контекста необходимо привлечь трактаты Августина «О том, как оглашать людей необразованных» и «Христианская наука"2, которые стали первым на Западе систематическим изложением правил проповедничества и подготовки к нему. Из других дидактических сочинений для нас важны трактаты массилийского священника Сальвиана (390 484/492) «Об управлении Божием» (в 8 книгах), «К Церкви, или Против скупости"3, где автор даёт глубокий и подробный анализ нравственного, социально-экономического и политического состояния галльского общества V в. Интерпретируя оценки Сальвиана, необходимо помнить о риторической природе его сочинений, склонности заострять противоречия, чтобы глубже выявить смысл явления. К тому же мрачные тона созданной проповедником картины галльского общества отчасти объясняются его аскетическими и эсхатологическими представлениями. Его тексты, насыщенные классическими литературными приёмами и топосами, дают яркий пример христианского переосмысления античной традиции и отражают существенные сдвиги в римской аксиологии (это касается, в первую очередь, восприятия варваров).

Эпистолярные произведения составляют довольно крупную группу нарративных источников. Разумеется, позднеантичные письма весьма сложно причислить к документам личного происхождения, даже если адресат и адресант общались не как официальные, а как частные лица. По замечанию известного историка Г. С. Кнабе, «личное в античных письмах, как правило, опосредуется.

1 Riche P. Regards sur l’histoire. L’Europe barbare de 476 a 774. -P., 1989. P.71.

2 De doctrina Christiana // PL XXXIV — De catehisandis rudibus // PL XL {Августин Блаженный. О том, как огла-iiiaib людей необразованных // Он же. Христианская наука. — СПб., 2006. С.229−273. Он же Христианская наука, или Основания священной герменевтики и церковного красноречия // Таи же. С.31−228).

3 Salviam Massiiiensis presbita i. De gubernatione Dei // PL Lili. Col. 25−128- Ad ecclesiam sive Adversus avaritiam Adversus avaritiam// PL LUI. Col 173−238(Сол->яг/ан. О мироправлении Божьем // История Средних веков: От падения Западной Римской империи до Карла Великого (476—768)—M, СПб., 2001.С.68−75−92−95). общим, публичным, общественно значимым, выражает себя лишь в нём и через него"1. Именно в силу своего публичного характера, адресации широкой аудитории, очевидно, эти письма и дошли до нас.

Эпистолярное наследие самого Цезария невелико: До нас дошло чуть более десятка его писем и несколько писем других лиц> к нему. В отдельную группу можно выделить переписку Цезария* с папским престолом. Сохранились два его послания к римскому папе Симмаху (498−514), письма к нему римских пап Симмаха (498−514), Гормизды (514−523), Феликса (526−530), Бонифация-II (530−532), Иоанна II (533−535), Агапита I (535−536), Вигилия (537−555) — к нему и другим провансальским епископам. Эти письма, в основном, касаются властных полномочий Цезария — в собственном диоцезе и в Южно№ Галлии. Ещё одна группа — переписка с галльскими’епископами. До нас дошло письмо Цезария епископу Рурицию Лиможскому и епископу Агрецию Антибскому, а также письма к Цезарию того же Руриция и епископов Эннодия> Павийского (513 г.) и Авита Вьеннского". В этих посланиях много риторики, подчас довольно вычурной, и они более свидетельствует о способе поддержания дружеских связей, чем о конкретных событиях в жизни епископов.

Особняком в этой* группе стоит окружное послание Цезария епископам своего диоцеза — «Духовное увещание епископа, или Смиренная просьба греш.

Х 1 ника ко всем верным служителям Божьим и епископам" (ок.529 г.). В изданиях источников оно фигурирует обычно под заголовком «Проповедь 1», однако нам представляется целесообразным выделить его из общего ряда наставлений в силу его многопланового характера. По сути, Увещание являлось программой реформ Цезария. В то же время оно должно было стать средством социальной идентификации клира: здесь чётко прослеживается стремление Цезария обос.

1 Кнабс Г. С Античное письмо // Древо познания и древо жизни. М.: РГГУ, 2006. С. 504.

2 Rurici ad Caesarium //PL LVIII. Col 108−111- Caesarii ad Symmachum papam et huius ad Caesarium // PL LXII. Col.53−54- Bonifaci II ad Caesarium // PL LXV. Col. 31 — Aviti Viennensis ad Caesarium // PL LIX. Col. 229- Joannis II ad Caesarium //PL LXVI Col. 25- Agapeti 1 ad Caesarium // PL LXV1. Col. 45−46- Dilectissimo fratri Caesario Ilor-misda // SC 345 P., 1988. Pp 353−359.

J Admonitio sancti Caesarii episcope vel suggestio humilis peccatoris generaliter omnibus sanctis vel omnibus sacerdo-tibus // SC 175. P. 220−277.

4 Deluge M-J Introduction // Cesaiied ' Arles. Sermons au peuple. T 1 // SC 175 P., 1971. P 176. новать особое место и предназначение духовенства в обществе, заявить о клире как сообществе, чётко отграниченном от остального мира. Увещание интересно как текст, где нашли отражение некоторые механизмы символической коммуникации между духовенством и мирянами, а также реалии религиозной жизни Арелатского диоцеза.

Ещё одна группа эпистолярных произведений самого Цезария и его окружения относится к монашеской жизни. Несколько, писем адресовано епископом братии различных провансальских монастырей1. В них речь идёт о традиционных монашеских добродетелях — смирении и послушании и способах обретения их в сложном мире общежития. На их фоне выделяется письмо к ле-ринским монахам — своеобразное воспоминание Цезария о воспитавшей его обители". Ряд писем адресован монахиням. Сохранилось послание Цезария к первой настоятельнице основанного им женского монастыря? — его-сестре Це-зарии Старшей (510-е гг.). Оно представляет собой нечто вроде наброска к будущему Уставу, поэтому, несмотря на множество заимствований из литературы для монахов, содержит некоторые наблюдения Цезария и попытки учесть своеобразие женской природы. Таким же наброском к будущему Уставу, содержащим, однако, некоторые личностные интонации, является «Письмо-увещание деве, посвятившей себя Богу» (ок. 525 г.)1. Оно адресовано Цезарии Младшей, только что ставшей аббатисой монастыря св. Иоанна после смерти первой настоятельницы. Автор письма — диакон Теридий, племянник епископа и двоюродный брат Цезарии. Теридий занимал должность провизора5 монастыря и в письме хотел познакомить новую аббатису, которой едва ли было 25 лет, с её.

1 Sermons 333−238 И Transl. by Sister Mary Magdeleine Mueller O. S F. Cardinal Stritch College The Catholic University of America Press. Vol. III.1973.

2 Serm.236.

J Caesarius episcopus omnium servorum dei famulus Caesariae sanctae sorori abbatissae vel omni congregation suae in Christo aeternam salutem // SC 345. P., 1988. Pp.295−337. EpiMola Hortatoria ad virginem Deo dicatem II SC 345. P., 1988 Pp. 419−439. См. наш перевод: Наставление диакона Теридия аббатисе Цезарии. Письмо-увещание деве, посвятившей себя Богу / Перевод, вступительная статья, комментарии Омельченко Д. М. // Cogito Альманах истории идеи. — Ростов-на-Дону. 2008. — С. 371−382. Первые издатели полного текста письма считали его автором Цезария Арелатского Однако в 1930;40-х гг. на основе биографических данных и стилистических особенностей текста было доказано, что автором его является диакон Теридий.

5 Провизор — поверенный в делах монахинь. обязанностями, трудностями управления и дать несколько практических советов. Подробнее тексты писем мы проанализируем позже. Пока лишь отметим важность их с точки зрения восприятия женского монашества в мужском назидательном дискурсе и поиска образов для характеристики собственно женских способов властвования.' Сохранилось послание Цезарии Младшей1 к некоей Ри-хильде и королеве Радегунде", основавшей в 552 г. монастырь в Пуатье (впоследствии монастырь Святого Креста). Хотя и построенное почти полностью на цитатах, это письмо интересно с точки зрения образованности и духовной культуры одной из «цезарийцев», а также способа построения женской монашеской идентичности.

С точки зрения жанра, письма к монахиням находятся на пересечении традиции посланий девам и посланий клирикам, и для понимания «памяти контекста» важно обратиться к этим источникам. Это, прежде всего, письма знаменитого церковного писателя, экзегета, переводчика Иеронима Стридонского (ок. 347- ок.419) к его духовной дочери Евстохии о хранении девства, к клирику Непоциану о пастырском служении, к монаху Рустику о покаянии, к другу Ру-фину3. В числе источников писем Цезария и «цезарийцев» к монахиням — «Послание к Деметриаде"4 британского монаха Пелагия (360-ок. 418). Оно было написано в 414 г. для знатной римлянки Деметриады по просьбе её матери Юлианы. Помимо практического наставления о том, как девушке следует вести духовную жизнь, Пелагий проповедует в послании и своё учение о свободной воле и Божественной благодати. Обращение к сочинению этого противника Августина — в контексте августинизма самого Цезария — кажется несколько парадоксальным, однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что заимство.

1 Dominabus sanctis Richildae et Radegundi Caesaria exigua // SC 345 Р., 1988.Pp. 476−499.

2 Радегунда (521−587) — франкская королева, жена Хлотаря I, ушла в монастырь в 550 г. после того, как Хлотарь убил в борьбе за власть во Франкском королевстве ее брата Канонизирована католической церковью.

3 Sancti Eusebii Hieronymi Stridonensis presbyteri epistolae // PL XXII Col.325−1224. (Пароним Бчажеиный. Письмо к Евстохии о хранении девства ИДиесперов Л. Блаженный Иероним и его век. — М., 2002 С. 137−175- Он же. Письмо к Непоциану // Там же С. 190−205, Он же Письмо к Русгику // Там же. С. 332−347- Он же Письмо к Руфину// Творения блаженна! о ИеронимаСтридонскаго. 4.1.-Киев, 1893. С.10−13).

APelagius. Epistolae ad Demetriadem // PL XXX Col. 29 В {Пелагий. Послание к Деметриаде // Эраш Роттердамский. Философские произведения. М., 1987 С. 594−635). вания касаются исключительно практических советов и не затрагивают идейной основы пелагианства.

Важны для нашего исследования эпистолярные памятники более раннего периода, связанные с распространением христианства в Галлии1. Особый интерес представляют письма Сидония Аполлинария" (430−488) — аквилейского аристократа, сделавшего блестящую придворную карьеру, а в 471 г. ставшего епископом Клермона. Его письма не только характеризуют повседневную жизнь галло-римской аристократии и высшего духовенства последней трети V в., но также являются ценным источником для анализа влияния христианства на сознание и поведение представителей этих социальных групп.

Монашеско-аскетические произведения. Мы обратимся, в первую очередь, к сочинениям Иоанна Кассиана Римлянина (ок.ЗбО-ок. 435). Он не только был одним из основателей галльского монашества, но и первым на Западе предложил ясную альтернативу учению Августина о свободе человеческой воли и божественной благодати. В первых четырёх книгах своего труда «О постановлениях киновитян» (в 12-ти кн., 417−419 гг.) Кассиан рассказывает о внешнем укладе египетских монастырей. В остальных восьми — о борьбе против восьми главных страстей: чревоугодия, блуда, сребролюбия, гнева, печали, уныния, тщеславия, гордости. Другим крупным произведением Кассиана являются «Собеседования египетских подвижников» (в 24 книгах, 420−429 гг.)4, составленные на основе записей бесед с египетскими монахами о трудностях и радостях иноческой жизни, о подвигах и чудесах аскетов. Эти книги легли в основу многих раннесредневековых монашеских уставов на Западе. Они со.

1 Послание Вьеннских и Лионских Христиан к церквам в Азии и Фригии о гонении, бывшем в Галлии в царствование Марка Аврелия // Христианское чтение, издаваемое при Санкт-Петербургской Духовной Академии. — СПб, 1822 Ч. V. — С. 290−316- Послание Святого синода, собравшегося в граде Гавринском в десятый день перед октябрьскими календами, для которого были избраны возлюбленнейшие братья в Галлии в пяти провинциях II Митрофанов, А Ю История церковных соборов в Италии (IV-V вв.) — М, 2006 С. 391−394.

2С Soliii Apollinaris Sidonii epistolae II PL LVIII Col. 411−640 (Подборку писем Сидония см. в книге: История Средних веков: От падения Западной Римской империи до Карла Великого (476−768).—М., СПб., 2001. С. 7892, 95−98- 155−160, Памятники средневековой латинской литературы IV—IX вв.—М., 1970. С. 89−101).

3 De institutis coenobiorum // SC 109 (Иоанн Кассиан Ршпянин О постановлениях киновитян / Иоанн Кассиан Римлянин. Писания. — Свяю-Троицкая Сергиева Лавра, 1993).

4 Collationes // SC 42, 54, 64 (Иоанн Кассиан Римлянин. Собеседования египетских подвижников / Иоанн Кассиан Римлянин Писания .) держат некоторые сведения о ранних формах монашества в Галлии и высвечивают внутренние противоречия аскетической жизни носителей римской культуры. Постоянно присутствующий в текстах мотивсравнения египетских и галльских монахов позволяет проанализировать специфику восприятия «чужого» и, таким образом, проследить пути воздействия восточной аскезы на становление монашества в Галлии. Для исследования динамики оппозиции «своё/чужое» важно обратиться к ещё одному аскетическому произведению -«Похвале пустыне» (ок.427 г.)1. Оно было написано епископом Лионским Евхерием, некогда жившим в Леринском монастыре. В своём произведении, воспевающем внешнюю и внутреннюю красоту Леринского острова и добродетели его обитателей, Евхерий предстаёт одним из самых глубоких раннесред-невековых мистиков на Западе. Возможно, именно это произведение оказало влияние на некоторые элементы южногалльского агиографического дискурса2.

Исторические повествования. Для ранней истории Галльской церкви важна «Хроника» (в 2-х книгахмежду 400 и 403 гг.), составленная вышеупоо мянутым Сульпицием Севером (cep.IVB.-420-e гг.). Излагая историю от сотворения мира до своего времени, он постепенно сосредоточил своё внимание на Галльской церкви. При анализе этого произведения необходимо учитывать, что «Хроника» писалась в обстановке нескончаемых церковных распрей рубежа IV-Vbb., что во многом определило общий пессимистичный взгляд автора на историю Церкви4. Наш интерес к «Хронике» связан ещё и с тем, что в ней нашли отражение представления светской христианской элиты об идеальных пастырях, способных исправить нравы Церкви и прекратить борьбу церковных партий. Данные представления не всегда персонализировались в конкретных духовных лидерах (Иларий Пиктавийский, Мартин Турский) — чаще они имплицитно присутствовали в обличении негативных сторон жизни галльского духовенства или характеристике ересиархов.

1 Sancti Eucheiii Lugdunensis episcopi de laude eremi ad Hilarium Linnensem presbyterum // PL L. Col. 702−712.

2 Antier J-J. Les grandes heures des iles de Lerins. — P., 1975. P.300−301.

3 Sulpicius Severus Chronica//corpus scriptorium ecclesiasticorum Latinorum. Wien, 1886. (Су.гьпш/ий Север Хроника II Сульпиций Север. Сочинения. — М., 1999).

4 7 юченев В. М. Рождение латинской христианской историографии-СПб, 2005. С 101−145.

Для истории Галлии времён Цезария важны «Десять книг церковной истории франков», написанные вышеупомянутым Григорием Турским (ок.53 8594 гг.)1 — активным участником светской и церковной политики во Франкском государстве. Задуманная как всемирно-историческая хроника с доминирующей сквозной идеей торжества^Церкви над ересями и несправедливостью, его «История» постепенно приобрела характер мемуаров и сборника исторических анекдотов. Для нас «История» интересна, прежде всего, явлениями «длительной временной протяжённости»: обычаями и обрядами, уходящими корнями в античное и кельтское язычествопсихологией восприятия чудесногопредставлениями о священном и о различных видах властвования. Источник позволяет осмыслить некоторые пути взаимодействия античного, христианского и варварского начал на уровне индивидуального и общественного сознания.

Богословские трактаты не представляют для нас самостоятельного интереса, поскольку изучение сугубо теологического аспекта деятельности Цезария не входит в число наших задач. Отметим лишь, что Арелатский епископ является автором трактата «О таинстве Святой Троицы"2, «Сочинения о благодати"3 и «Толкования на Апокалипсис"4. Также он является одним из вероятных авторов «Символа, веры св. Афанасия"5.

Изучение позднеантичного общества невозможно представить без обращения к Библии. Библейские образы и сюжеты служили дидактическими моделями, основой моральной рефлексии, образцами социального поведения. Они существенным образом определяли культуру мышления, поскольку являлись своеобразной призмой, через которую осмысливались различные ситуации политической, общественной и духовной жизни. Религиозный дискурс, порождённый Библией, представляет отдельную проблему, поэтому выявление семантики библейских мотивов в нарративных источниках требует более масштабного исследования. В настоящей работе присутствуют лишь элементы по.

1 Григорий Чурский. История франков. — М., 1987.

2 De mysterio sanctae Trinitatis // Clavis patium latinorum 1014.

3 Opusculam de gratia// Clavis patrum latinorum 1013.

1 Expositio//S.Caesarii Arelatensis Opera Omnia. Vol 2 / Ed. Turnhout, 1953.P. 210−277.

5 Quicumque // SC 175. добного анализа, помогающие уяснить некоторые особенности миросозерцания авторов переходной эпохи.

II. Нормативно-правовые источники.

Постановления галльских церковных соборов: Агдского (506 г.)1, Орлеанского (511г.), Арелатского (524 г.), Оранжского (528г.)2. Соборные решения характеризуют, прежде всего, институциональную организацию, догматическую и обрядовую стороны церковной жизни. Разумеется, необходимо учитывать, что отношение юридической нормы и* действительности весьма сложно. Постоянное повторение различных норм дисциплинарного и организационного характера указывает на то, что они слабо соблюдались в повседневной практике, что их проведение в жизнь наталкивалось на определённые препятствия. Вместе с тем, каноны служат важными источниками для исследования-социального состава, материального положения, морального, состояния духовенства, а также системы юридических и символических средств обособления клира от мирян.

Для характеристики процесса интеграции Церкви как института в структуру позднеримского общества большое значение имеют императорские законы, касающиеся Церкви. В основном, они содержатся в Кодексе Феодосия о.

438 г.) и Кодексе Юстиниана (529 г.). Законодательство в отношении-Церкви отражает внутреннюю клерикальную структуру, систему прав и привилегий духовенства, его юридический статус по отношению к другим сословиям Римской империи, позволяют охарактеризовать некоторые стороны социально-экономической жизни клира. Это касается, например, запретов вступать в ряды клира представителям низших и средних слоёв общества (постоянное повторение запрета свидетельствует о его неэффективности), запрета духовенству заниматься торговлей и некоторыми иными видами деятельности.

1 Concilia Galliae 394−506 / Ed. Ch. Munier. Tumhout, 1963.

2 Concilia Galliae, A. 511- A. 695 // Corpus Christianorum. Series Latinal48 A. (Книга Правил Святых Апостолов, Святых Соборов Вселенских и Поместных и Святых Отцов. — М., 1893.).

3 Codex Theodosianus / Ed. T. Mommsen et P. Meyer. In 2 vol. Berolini, 1905 (русский перевод: Кодекс Феодосия и и Новеллы императоров Валентиниана III, Майориана и Либия Севера о колонах, сельских рабач и вольноот-пущенникач. Пер с лат. А. Коптева// http://ancientrome.ru/iiis/source/theodosius''codex-f.htm [12.01.2010]) — Coipus iuris civilis. Vol II. Codex Iustinianus / Recogn. P. Krueger. Berolini, 1888.

Монашеские уставы. Основным объектом нашего внимания станет «Правило для дев"1- устав из 73 глав, составленный Цезарием для основанного им в Арелате женского монастыря св. Иоанна. „Правило“ разрабатывалось Цезарием более двух десятков лет и, получив окончательное утверждение в 534 г., стало первым на. Западе уставом, созданным специально для женщин и с учётом собственно женского опыта монашества. В основу были положены правила восточных общежитий, монашеские правила Августина, леринская традиция и наблюдения самого Цезария» «. В «Правиле» чётко регламентированы почти все стороны жизнимопахинь: от порядка богослужений и пищевого режима до высоты причёски и деталей интерьера. В конце следует краткий вывод, который более всего несёт отпечаток личности составителя’устава. Среди характерных особенностей отметим следующие: утверждение строгой замкнутости, сводящей к минимуму какие бы то ни было сношения с миромполное отречение от собственностинезависимость в вопросах управления от церковных и светских властейобязанность монахинь учиться грамоте. Помимо ценности этого источника для исследования места женского монашества в культуре позднерим-ского общества, он важен как элемент утверждения и репрезентации власти Арелатского епископа. i.

Правило для монахов", состоящее из 26 глав, видимо, было составлено Цезарием для мужского монастыря близ Арелата, которым он управлял до того, как стал епископом. Оно составлено позже «Правила для дев» и, по сути, является его краткой версией, лишённой каких бы то ни было личных и эмоциональных тонов, столь свойственных уставу женского монастыря.

Особое место среди нормативно-правовых источников принадлежит «Завещанию Цезария"4. Им определены два наследника: женский монастырь св. Иоанна и будущий епископ Арелатскийродственники Цезария не получают ничего, кроме маленьких подарков, сделанных завещателем при жизни. По су.

1 Caesarius Arelaieiisis Regula virginum //SC345. P., 1988. Pp 169−345.

2 Подробнее об источниках Правила д~ш дев см: Vogue Л de Regle des vierges Introduction//SC 345 P. 45−55.

3 Regula ad monachos // PL 67. Col. 1103−1121.

4 Testamentum sancti Caesani// SC 345 P., 1988. Pp 381−397. ти, Цезария занимают два вопроса: законность пожалований монастырю по отношению к церковному имуществу и границы власти епископа над этим монастырём. Хотя речь и в «Завещании» идёт почти исключительно о церковных вопросах, в нём можно уловить некоторые черты общества, в котором жил Це-зарий. В частности, этот документ важен для характеристики отдельных бытовых сторон жизни духовенства, форм благотворительности и некоторых аспектов восприятия власти в церковной среде.

Таким образом, источниковая база исследования довольно обширна и позволяет осветить различные аспекты жизни южногалльского общества переходного периода и положение Церкви в нём. Однако когда речь заходит собственно о Цезарии, очевиден специфический характер имеющихся в нашем распоряжении материалов: они отражают точку зрения сторонников епископа или, по крайней мере, людей не враждебных ему. В большинстве случаев речь идёт о представителях Церкви, иногда — об образованной элите. Конечно, владение определёнными исследовательскими навыками позволяет различить голос других участников событий, но он слишком слаб и зачастую искажён, чтобы претендовать на особый угол зрения. Другая проблема связана с тем, что источники, уделяя внимание Цезарию как епископу, очень неохотно вводят нас в его внутренний мир. Даже к так называемым источникам личного происхождения слово «личный» не совсем подходит, поскольку Цезарий старался затушевать личностное начало в текстах. Но, к счастью, ему это не до конца удалось, и мы имеем возможность сказать о нём нечто большее, чем как о церковном деятеле.

Научная разработанность темы. Для отечественной историографии личность и деятельность Цезария Арелатского не представляли самостоятельного научного интереса, однако следует обратить внимание на несколько общих работ по истории Церкви, религиозности и культуры Поздней Античности.

В дореволюционной медиевистике история Западной Церкви не была одним из основных направлений исследований. Отчасти это связано с конфессиональной составляющей отечественного исторического дискурса, традиционным вниманием к восточному христианству. Отчасти — с тем, что становление медиевистики как науки совпало в России с эпохой Великих реформ, до конца века определившей интерес преимущественно к правовым аспектам средневековой истории. Тем не менее, к дореволюционному периоду относится первый опыт обращения к наследию Цезария и его провансальских современников. Речь идёт о статье преподавателя Киевской духовной семинарии, патролога1 В. Ф. Певницкого (1832−1912)". Автор не только проанализировал риторические приёмы и тематику проповедей Цезария, но и попытался представить психологический портрет проповедника на широком фоне общественно-политической и культурной жизни Южной Галлии. Попытка интересна сама по себе, но, с позиции сегодняшнего «постмодернистского» сознания, она кажется несколько наивной: исследователь слишком доверился своим источникам и отождествил их сообщения с тем, «что было на самом деле». Позже появилось исследование киевского филолога, византиниста, переводчика Ю. А. Кулаковского (18 551 919) об одном из друзей Цезария — епископе Авите Вьеннском. Эта брошюра интересна блестящим филологическим анализом антиарианских произведений епископа и даёт весьма наглядное представление об интеллектуальном контексте эпохи. Также следует упомянуть труды киевского историка В. Петрушев-ского о проповеднике Сальвиане Марсельском (ум. 484)4 и преподавателя Московского университета С. В. Ешевского (1829−1865) о епископе Сидонии Аппо-линарии (ум.ок.486)э.

И всё же единичные случаи обращения к галльским церковным деятелям не вызвали всплеска научного интереса к ним. Видимо, это связано с тем, что данные персонажи находятся вне православной церковной традиции, в отличие, например, от одного из основателей галльского монашества — Иоанна Кассиана.

1 Патро юг — историк, изучающий жизнь и творения отцов и учителей Церкви.

2 Псвтщкш7 В. Арелатские проповедники вв. Кесарии Арелатский // Труды Киевской Духовной Академии, 1870. Т.2. С.568−670. Ранее вышла статья, посвящённая предшественникам Цезария: Псвнгщкий В. Арелатские проповедники М/Ч вв. св. Гонорат и Иларий Арелатские // Труды Киевской Духовной Академии, 1870. Т.1. С. б 11−676.

3 Кулаковсыий Ю. А. Школа и мировоззрение, А вита, епископа Вьеннского/ Вст. Статья, подг. текста и коммент. А А. Пучкова. — К., 1999.

4 Петрушевский В. Сальвиан, пресвитер Массальский и его сочинения. — К., 1893.

5 Ешвеский СВ. К. С. Аполлинарий Сидоний. Эпизод из литературной и политической истории Галлии V в., Он же. Переселение народов и Каролннги II Он же. Сочинения. В 3-х ч. Ч 3,2 -М., 1870.

Римлянина, труды которого были известны у нас ещё с XV в1. В последней трети XIX в., когда Синод попытался улучшить нравственное состояние и общую богословскую культуру духовенства, началось издание святоотеческой и аскетической литературы, среди которой оказались и произведения Кассиана в переводе2. На этой волне возник определённый интерес специалистов по церковной истории к личности и воззрениям Кассиана .

Среди общих работ по церковной истории нельзя обойти вниманием курс лекций профессора Санкт-Петербургской духовной академии В. В. Болотова (1853−1854), в частности, его анализ сведений о проникновении христианства в Галлию, исследование церковного строя и отношений Церкви и государства в позднеантичный период4. Отметим также книгу профессора Московского университета, византолога А. П. Лебедева (1845−1908) «Духовенство Древней Вселенской Церкви» где анализируется экономическое состояние, быт, нравы, уровень образования духовенства на Востоке и Западе. Написанная живым и в тоже время научным языком, эта книга остаётся единственным в отечественной науке комплексным исследованием о происхождении и развитии в первые девять веков христианской истории церковных чинов и должностей.

1 В Православной Церкви Касеиан почитается как святой, что, впрочем, не помешало народному сознанию «наградить» его нелестными прозвищами — Немилостливый, Завистник, Кривой Одна из основных тем народных легенд о Касьяне связана с объяснением причин, по которым день святого празднуется один раз в четыре года — 29 февраля Широко была распространена легенда о путешествии Касьяна и Николая ч Богу в рай, во время которого им повстречался мужик, чья телега увязла посреди дороги 8 ответ на просьбу помочь вытащить воз Касьян отказал мужику, боясь испачкать свои одежды и в грязном виде предстать перед Богом Николай же, не говоря ни слова, помог мужику В раю Бог похвалил Николая, а в поведении Касьяна усмотрел лукавство отчего и определил Касьяну быть именинником один раз в четыре года, а Николаю два раза в год — за его доброту (Шапзрова Н С Краткая энциклопедия славянской мифологии — М, 2001 С 276).

2 Писания преподобного отца нашего Иоанна Кассиана Римлянина / Перев. с лат. еп Петра (Екатериновского). -М., 1877- второе издание — М., 1892. Примечательно, что впоследствии появились выдержки из Кассиана для более широкою круга читателей: Писания преподобного отца нашего Иоанна Кассиана Римлянина // Доброто-любие. — М., 1895 С. 7−154- Избранные места из писаний св. Иоанна Кассиана Римлянина / Собраны вел княгиней Милицией Николаевной,-СПб. 1908.

1 Пситу арий (еп Брестский) Преп Иоанн Кассиан, его писание и учение о благодати. — СПб.- Каменец-Подольск 1878−1881- Светлаев М Преподобный Иоанн Кассиан, его жизнь и аскетические творения и значение его в истории западного монашества // Богословский вестник, 1894- Феодор (Поздеевский), архим Аскетические воззрения преподобного Иоанна Кассиана Римлянина (пресвитера Массилийского). — Казань, 1902.

4 Болотов В В. Лекции по истории древней Церкви Поем, изд в 4-х т / Под ред. и с иредисл проф А.И. Брклли-антова. СПб, Пг., 1907;1918.

5 Лебедев А. П Духовенство древней Вселенской Церкви от времён апостольских до X века. — М., 1905. Определённый интерес для нашего исследования также представляет статья: Лебедев, А П Экономическое состояние Римской империи и христианство // Православное обозрение. Т 3. 1885 С. 121−155.

Внимание отечественных учёных к истории Западной Церкви стало возрастать в конце XIX в., что отчасти было обусловлено начавшимся в христианском мире экуменическим движением1 отчасти — полемикой вокруг историо «у софских взглядов B.C. Соловьёва». Одной из актуальных тем отечественной медиевистики стала история формирования папской идеологии. Среди работ на эту тему для нас важна магистерская диссертация выпускника Петербургской Духовной Академии Н. В. Малицкого (1871-?), которая в отечественной науке до сих пор остаётся единственным исследованием, посвященным отношениям Галльской церкви и папского престола в раннем Средневековье. Также представляет интерес работа правоведа, философа и историка. Е. Н. Трубецкого (1863−1920) о теократических идеях блаженного Августина4, где содержится подробный анализ идейных и социально-политических реалий эпохи, приведших к возвышению папского престола, а также психология взаимоотношений Рима и провинциальных епископов.

Начало XX в. ознаменовало новый этап в развитии отечественной медиевистики, связанный с деятельностью петербургской исторической школы. Объектом её внимания стали проблемы средневековой культуры, религиозности, городской жизни, а также источниковедения5. В ходе нашего исследования мы будем обращаться к трудам видного представителя этой школы — историка и философа JL П. Карсавина (1882−1952), которого можно поставить в один ряд с основателями «Анналов» — М. Блоком и Л. Февром6. В работе «Монашество в Экуменическое движение (от греч. OLKouunvi], обитаемый мир) — движение за всемирное единение всех христианских Церквей.

2 Русский философ В. С. Соловьёв (1853−1900) выдвинул проект всемирной теократии, которая должна осуществиться христианскими народами, объединёнными под светской влааью русского царя п духовной властью римскою первосвященника.

Мачгщкий Н. В Борьба галльской церкви против пап за независимость. Опыт церковно-исторического исследования из IV—VI вв. — М, 1903.

4 Трубецкой Е. Н Религиозно-общественный идеал западного христианства. 4,1. Миросозерцание бл. Августина. -М., 1892.

5 Основоположником петербургской школы медиевистов считается И. М. Гревс (1860−1941). Диапазон его научных интересов был чрезвычайно широк: от экономических отношений в Римской империи до духовных исканий европейского средневекового общества, от вопросов складывания феодализма до проблем методологии и источниковедения всеобщей истории. Среди его известных учеников, помимо Л. П. Карсавина, можно назвать O.A. ДобиашРождественскую. Г. П. Федотов, В. В. Бахтина (См. о петербургской школе и некоторых её представителях. Каганович Б. С. Русские медиевисты первой половины XX вСПб., 2007).

6 Бойцов М. А. Не до конца забытый медиевист из эпохи русского модерна / Карсавин Л. П. Монашество в Средние века. — М., 1992.

Средние века"1 автор рассмотрел рождение и историческое существование аскетического идеала в контексте духовных исканий эпохи и сформулировал проблему «образа монашества» — представлений общества об аскетическом идеале. Важно отметить, что Карсавин — один из немногих — коснулся добене-дикти некого монашеского движения в Галлии. Книга «Культура1 Средних веков»" интересна опытом реконструкцией* общественной психологии и религиозности рубежа Античности и Средневековья.

В целом, в дореволюционный период интерес отечественных исследователейк истории западной Церкви не успел оформиться в устойчивое научное направление с разработанной методологией и определённым кругом проблем. И всё же общие труды по истории церковной организации, папства, соборного движения и первые опыты междисциплинарного подхода к истории" культуры важно учесть при реконструкции контекста изучаемого периода.

Продолжателями традиций дореволюционной отечественной науки во многом были русские учёные-эмигранты3. Близкое знакомство с западным миром, доступ к малоизвестным в России источникам, участие ряда эмигрантов в экуменическом движении способствовали устойчивому интересу к истории западноевропейской Церкви. Для нашей темы интересны работы медиевиста-агиолога Г. П. Федотова (1886−1951), который первым в отечественной медиевистике стал разрабатывать проблемы феномена святости. Реконструируя религиозное сознание того или иного святого и его окружения, Федотов рассматривал руководящие идеи его подвига, психологическое восприятие его деятельности со стороны современников и потомков и другие проблемы, которые сейчас.

Карсавин Л П Монашество в Средние века. — СПб., 1912.

2 Карсавин Л. Г1. Культура Средних веков. — Пг., 1918. См. также недавно переведённый с литовского первый том исследования по истории европейской культуры: Карсавин Л. П История европейской культуры. Т. I: Римская империя, христианство и варвары/ Пер. с лит. Т. Алекнене.—СПб., 2003.

3 Хотя некоторые из эмигрантов сформировались как учёные уже за пределами России и писали многие работы на иностранных языках, относить их к зарубежной историографии весьма сложно. Находясь в чуждой этнокультурной среде, они достаточно четко (по крайней мере, на первых этапах) идентифицировали себя как носителей русской духовной культуры и традиций отечественной дореволюционной науки Преемственности способствовало то обстоятельство, что за границей оказались многие блестящие учёные, ставшие первыми наставниками последующих поколении русских эмигрантов активно разрабатываются в отечественной и зарубежной медиевистике1. Ряд новых проблем и подходов к их решению предложил историк Церкви и религиозный мыслитель Г. В. Флоровский (1893−1972). Плодотворным, хотя порой излишне полемически заострённым, представляется его подход к исследованию религиозного сознания раннего Средневековья через призму антиномий: «христианство — цивилизация», «Империя — Пустыня». Интересны рассуждения мыслителя о монашестве как феномене культуры, как «социальном инобытии», о его экзистенциальных проблемах2. Большую ценность для нашей темы представляет фундаментальный труд богослова и византолога протоиерея Иоанна Мейендорфа (1926;1992) «Единство Империи и разделение христиан"3, посвящённый жизни Церкви в различных регионах бывшей Pax Romana в V-VI1 вв., в том числе и в Галлии. Автор изучал не только, формально-обрядовую сторону жизни Церкви, но также пытался ответить на вопрос: каким образом Церковь искала компромисс между эсхатологическим идеалом и «обычным» порядком вещей. Отдельное внимание уделено взаимоотношениям Рима с провинциальными епископскими кафедрами, развитию монашеской традиции и культа святых.

В целом, научная значимость работ историков-эмигрантов заключается в обобщении обширного конкретно-исторического материала и разработке теоретических проблем роли Церкви в жизни общества различных эпох.

Что касается советской историографии, то в немногочисленных, откровенно тенденциозных и содержащих массу неточностей работах о раннесредне-вековой Церкви она рассматривается исключительно в мрачных тонах — как главный идеолог эксплуататорских отношений4. И всё же уже можно назвать.

1 Федотов Г П. Святой Мартин Турскии — подвижник аскезы // Православная мысль. 1928, № 1. Он же Святой Филипп, митрополит Московский. — Р., 1928. Он же Святые Древней Руси — Р., 1931. Недавно был переведен на русский язык первый том незавершённого труда Федотова" Русская религиозность" («The Russian Religious Mind»): On же. Русская религиозность. Часть 1. Христианство Киевской Руси X-XII1 века// Он же. Собрание сочинений в 12 т. Т 10. — М., 2001.

2 Фюровский Г В Восточные отцы Церкви. — Р., 1932; Idem The Social Problem in the Orthodox Church // The Journal of Religious Thought 1950;1951. Vol.8. № 1, Idem. Christianity and Civilisation // St. Vladimir’s Seminar) Quarterly 1952. Vol.1. № 1.

3 Meyendotff J Imperial unity and Christian divisions. The Church 450−680 A.D.- N-Y. 1989.

4 Крывепев // Христианская церковь с кон. V по кон. XI в // Антирелигиозник. 1939.№ 8- Лозинский С Г История папства.- М, 1934, 1986; Лыс ЦП Роль церкви во Франкском государстве//Уч зап. Моск. обл. пед. ин-та. труды нескольких учёных, позволявших себе, сделав жест вежливости в адрес классиков марксизма-ленинизма, далее мыслить независимо. Это касается работ литературоведов и переводчиков И.Н.Голенищева-Кутузова (1904;1969)1 и М.Л. Гаспарова2 (1935;2005) и медиевиста А. Я. Гуревича (1924;2007)3.

Особо следует отметить труды историка и филолога С. С. Аверинцева 1937;2004)4. Для нас важен его анализ антиномий общественного сознания переходной эпохи, которые присутствуют в восприятии различного рода «границ»: социальных, политических, этнических, религиозных. Исследуя поэтику, стиль, семантику метафор произведений IV—VI вв., автор выявил особенности восприятия современниками категорий должного, прекрасного, священного, телесного и одновременно продемонстрировал, в какой мере этические и эстетические идеалы определяли социальное поведение люден переходной эпохи. Представляют интерес приёмы источниковедческого анализа Аверинцева: стремление поместить произведение прошлого в «ситуацию диалога», рассмотреть его в перспективе современной исследователю духовной ориентации.

Ситуация диалога" характерна и для творчества известного исследователя переходной эпохи В.И. Уколовой5. Одна из ключевых проблем её книги «Античное наследие и культура раннего Средневековья» — участие Церкви в формировании культурного универсума европейского Средневековья. Вработе подробно исследуется отношение христианских авторов к риторике, философии, мудрости (и вообще к знанию), государству, Риму как центру мира, а также восприятие ими категории времени. Интерес представляет серия вырази.

1969.Т.232.Выг1.11- Она же. Роль католической церкви во Франкском государстве при Каролингах // Указ изд. 1978/1 288. Вы п. 13- Диорецкая II. А Западная Европа У-1Х вв. — М., 1990.

1 Гэчепищев-Кутузов П.II. Средневековая латинская литература Италии — М., 1972.

2 Гаспаров МП. Авсоний и его время / Он же. Об античной поэзии: Поэты. Поэтика. Риторика. — СПб., 2000.С.283−322.

3 Гуревич А. Я. Проблемы средневековой народной культуры.- М., 1981; Он же. Категории средневековой культуры. — М, 1984.

4 Аверинцеа С. С. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от Античности к Средневековью // Из истории культуры средних веков и Возрождения — М., 1976; Он же. От берегов Босфора до берегов Евфрата: Литературное творчество сирийцев, коптов и ромеев в 1 тысячелетии н.э. — М. 1987; Он же Григорий Турский и «Повесть временных лет», или О несходстве сходного / Он же. Связь времён. — К.: ДУХ I Л1ТЕРА, 2005.-С. 178−188.

5 Укоюва ВН. Античное наследие и культура раннего Средневековья — М., 1989; Она же «Последний римлянин» Боэций. — М.' Наука, 1987. тельных портретов христианских интеллектуалов, в которых философ часто сильнее теолога, а ритор — проповедника.

В последние два десятка лет наблюдается повышенный интерес российских медиевистов кистории Церкви, в частности, к истории раннесредневеко.

1 О вого монашества, агиографическим источникам". Однако-работ по истории Церкви в Южной Галлии очень мало и их научный уровень оставляет подчас желать лучшего4. Самостоятельного научного интереса-Цезарий Арелатский до сих пор для отечественных учёных не представлял, хотя связанные с ним источники использовались в контексте более широких исследований. Так, профессор Московского государственного университета И. С. Филиппов привлёк данные «Жития» Цезария, его проповедей и «Завещания» при, исследовании природной среды, аграрного строя и формсоциально-экономической организации в Средиземноморской. Франции раннего Средневековья5. В числе много.

1 Усков Н. Ф. Христианство и монашество в Зап. Европе ран. Средневековья. Германские земли П/Ш — сер. XI в.

— СГ1б., 2001; Он же. Монастыри в городе // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. T.1 .Феномен средневекового урбанизма. — М., 1999; Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества.- М., 1998; Он же. Становление культуры святости. Древнее монашество в истории и литературных памятниках // У истоков культуры святости. Памятники древнецерковной аскетической и монашеской письменности.- М., 2002.

2 Парамонова М. Ю. Культы святых и их социальные функции в средневековой Латинской Европе. — М., 2001; Арнаутова Ю. Е. Житие как духовная биография: к вопросу о «типическом» и «индивидуальном» в латинской агиографии // История через личность: Историческая биография сегодня/ Под ред. Л. П. Репиной. — М., 2005; Омельницкий А/. П. Святые и чудотворцы Древней Англии. Англосаксонская агиография. — The Edwin Mellen Press, 2001.

3 Можно назвать лишь две статьи, посвященные непосредственно Цезарию: Пояркова М. К. Брак и семья по проповеди Цезария Арелатсього // Историческая демография докапиталистических обществ Западной Европы.

— М., 1988. С. 61−74- Мишнева Е. О. Педагогическое сознание раннего Средневековья в «Наставлении» Цезария Арелатского//Европейская педагогика от Античности до Нового времени. 4.1. — М., 1993. — C.85-I06. Последняя статья — это перевод источника и реферат вводной статьи М.-Ж. Делаж (Delage M.-J. Introduction II Cesaire d ' Arles. Sermons au peuple. T. l // SC 175 .P., 1971. P. 13−208). Также близки к нашей теме несколько диссертационных исследований: Мамина О. Н. Идеология и социальная психология галло-римского нобилитета V в. н. э.: мировоззрение Сидония Аполлинария. Дисс. канд. ист. наук. Свердловск, 1989; Зобнина А. А. Отражение проблем падения Западной Римской империи в творчестве Сальвиана Массильского: Дис.. канд. ист. наук. — М., 2004; Казаков M. М. Религиозно-политическая борьба в середине и второй половине IV в. в Римской империи (по материалам сочинений Амвросия Медиоланского). Дисс. канд. ист. наук. — М., 1988; Епископ и империя (Амвросий Медиоланский и Римская империя в IV в.). Смоленск, 1995; Тепьминов Е. А. Христианская церковь в общественно-политической жизни Галлии V в. н. э. Дисс. канд. ист. наук. — Тюмень, 2009.

4 Так, монография и статьи профессора Русско-американского христианского института и протестантского пастора В. В. Солодовникова (Солодовников В. В. Ранние соборы: Меровингская Галлия VI-V11I вв. — М., 2004; Он же. Соборные решения Галльской церкви в царствование Хлодвига — основателя династии Меровингов // Путь Богонознания. Вып. 3. М., 1998. С.30−39.) важны в качестве попытки обращения к материалам по галльским соборам, но вряд ли имеют серьёзное научное значение, поскольку написаны в публицистической манере и, по сути, являются компиляцией работ западных позитивистов XIX вв.

5 Филиппов U.C. Средиземноморская Франция в раннее средневековье. Проблемы становления феодализма. -М., 2000; Filippov I. La societe arlesienne a l’epoque de Cesaire La societe arlesienne a l’epoque de Saint Cesaire II Histoire d’Arles. T. 1. Arles, 2007. численных источников проповеди Цезария использует московский медиевист И. В. Дубровский в своих исследования о социальных институтах и их словесном оформлении в Поздней Античности1.

Важным событием для исследователей культуры позднеантичной Галлии стало издание сборника «Арелатские проповедники V—VI вв.» 2, куда вошли отрывки монографий, выдержки из источниковстатьи отечественных и зарубежных авторов, в том числе и о Цезарии. Разумеется, эта книга не претендует на академический уровень, её1 задача, скорее, побудить читателей к дальнейшим исследованиям. История христианства в Южной Галлии позднеантичного периода находит отражение в статьях многотомного издания «Православная энциклопедия», правда пока том со статьёй «Кесарий Арльский» ещё не вышел. Кроме того под редакцией сотрудника Института философии РАН А. Р. Фокина готовится к изданию третий том «Латинской патрологии», где жизни, трудам и богословским взглядам Цезария будет отведена целая глава1.

Завершая обзор отечественной историографии, отметим, что, с одной стороны, в ней накоплен значительный опыт церковно-исторических и культурно-исторических исследований Поздней Античности. С другой стороны, несмотря на наличие ряда работ, затрагивающих отдельные аспекты истории христианизации Прованса и деятельности Цезария, он сам — как личность, церковный политик, богослов, проповедник, реформатор — пока не стал предметом самостоятельного научного изучения.

Зарубежная историография по проблеме духовной жизни Поздней Античности необозрима, а наличие специальных исследований о Цезарии позво.

1 Дубровский [[.В. Церковная десятина в проповеди Цезария Арльского: язык эксплуатации деревни // Одиссей. Человек в истории. 1997. M., 1998. С.31−46- Он а/се. К hospitalitas V в.: техники гостеприимства в практике социальною строительства // Другие Средние века. К 75-летию А. Я. Гуревича. — M.- СПб, 1999. — С.166−182- Он же. Институт и высказывание в конце Римской империи. — M., 2009.

2 Арелатские проповедники V-V1 вв. сб. исследовании и переводов. — М, 2004.

3 Зайцев Д. В. Арелатские соборы // Православная энциклопедия. Т.Ш. С.193−194- Он же (в соавт. с Беляевым Л. А) Арль // Православная энциклопедия. T.II. С.279−283- Он же. Аравсионские соборы // Православная энциклопедия. Т. III. С. 160−161- Он же. Зайцев Д В Евхерий // Православная энциклопедия. Т. XVII. С. 696−698- Ми-хаГшов Г1 Б Авит Вьеннский // Православная энциклопедия. Т. I. С. 140−141- Новиков Н. Е. Генесий // Православная энциклопедия. Т.Х. С. 575−576- Ткаченко Л. А Галликанский обряд // Православная энциклопедия. Т.Х. С.358−368- Фокин А. Р. Викентий Леринский // Православная энциклопедия. T. VIII С 416−418- Он же. Геннадий Марсельский // Православная энциклопедия. Т.Х. С.616−620.

4 littpVAvww-danuvius.ortliodoxv.ru/Fokin.Iitm [ 12.06.2010] ляет сосредоточиться именно на них. Позиции отдельных учёных относительно деятельности епископа будут обсуждаться в ходе нашего исследования, и здесь мы-дадим лишь обзор основной литературы.

На Западе первые работы о Цезарии появились на рубеже Х1Х-ХХ вв. По сути, они были пересказом изданных на тот момент источников с более или менее подробным описанием интерьера эпохи1. Сегодня они могут представлять, интерес как добротные справочники или путеводители. Зато, результаты научных изысканий бельгийского историка о. Жермена Морэна, начавшиеся в тот, же период, по сей день значимы для исследователей Цезария. Более сорока лет этот учёный бенедиктинец собирал по всей Европе источники, связанные с деятельностью' епископа, разрабатывал методы их идентификации, принципы внутренней критики и готовил к печати". В. итоге кропотливой археографической работы в 1937 г. вышла книга гомилетических произведений Цезария, снабжённая обширным критическим аппаратом. Из 238 опубликованных проповедей не менее 122-х были открыты о. Морэном3. В 1942 г. вышел в свет второй том, включавший письма епископа, несколько его небольших работ, два.

1 Villevielle U. Histoire de Saint Cesaire, eveque d’Arles. Aix-an-Provence, 1884- Arnold C. F. Cesarius von Arles und die gallische Kirche seiner Zeit. Leipzig, 1894- Malnory A. Saint Cesaire, eveque d ' Arles 503−543 // Bibliotheque de l’ecole des Hautes-etudes, 103. P., 1894- Idem. Saint Cesaire, eveque d’ArlesLcjay P. Notes d’ancienne litterature chretienne: Les sermons de Cesaire d’Arles // Revue Biblique, 4 (1895). P. 593−610 — Idem. Le role theologique de saint Cesaire d’Arles. Paris, 1906 — Chadlan M. Cesaire d ' Arles. P., 1912.

2 Morin G. Mes principes et ma metiiode pour la future edition de saint Ccsaire // RB, X (1893). P. 62−77 — Idem. Six nouveaux sermons de saint Cesaire d’Arles // RB, XIII (1896). P. 192−196 — Idem. Le De Vita Christiana de l’eveque breton Fastidius et le livre de Pelage Ad viduam // RB, XV (1898). P. 481−493 — Idem. Un nouveau recueil inedit d’homelies de saint Cesaire d’Arles// RB, XVI /(1899). P. 241−260, 289−305, 337−344 — Idem. Le symbole d’Athanaseet son premier temoin: saint Cesaire d’Arles // RB, XVIII (1901). P. 337−363 — Idem. Studia Caesariana: Nouvelle serie d’inedits tiree du manuscnt 3 d’Epinal // RB" XXIII (1906). P. 350−372 — Idem. Sertno de Dominicae observatione. Une ancienne adaptation latine d’un sermon attribue a Eusebe d’Alexandrie II RB, XXIV (1907). P. 530−534 — Idem. 'Statuta ecclesiae antiqua' sont-ils de sainl Cesaire d’Arles// RB. XXX (1913). P. 334−342 — Idem Les editions des sermons de saint Cesaire d’Arles du XVIe slecle jusqu’a nos jours II RB, XLIII (1931). P. 23−37 — Idem. L’origine du symbole d’Athanasc: temoignage inedit de S. Cesaire d’Arles II RB, XLIV (1932). P. 206−219 — Idem. Problemes relatifs a la Regle de S. Cesaire d’Arles pour les moniales II RB, XLV (1933). P. 5 — Idem. Le commentaire homiletique de saint Cesaire sur l’Apocalypse II RB, XLV (1933). P. 43−61. Idem. Fastidius ad Fatalem? Pages inedites du ve siecle d’apres le manuscrit CCXXI de Reichenau // RB, XLVI (1934). P. 3−17 — Idem. Le symbole de S. Cesaire d’Arles // RB, XLVI (1934).P. 178−189 — Idem. Le traite de saint Cesaire d’Arles «De mysterio sanetae Trinitatis II RB, XLVI (1934). P. 190−205 — Idem. La collection gallicane dite d’Eusebe d’Emese et les problemes qui s’y rattachent // Zeitschrift fur die neulestarnentliche Wissenschaft, XXXIV (1935). P. 92−115 — Idem. Quelques raretes philologiques dans les ecrits de Cesaire d’Arles // Archivum Latinilalis Medii Aevi, XI (1937). P. 5−14: Idem. Comment j’ai fait mon edition des? uvres de saint Cesaire d’Arles II Nouvelle Revue de Hongrie, LVIII (1938). P. 225−232 — Idem. Le pretre arlesien Teridius, propagateur des Regles de S. Cesaire d’Arles II Revue des etudes anciennes, XXVIII (1938). P. 257−263 — Idem. Le’Brcviarium fidei' contre les Ariens produit de l’atelier de Cesaire d’Arles? Il Revue d’histoire ecclesiastique, 35 (1939). P. 35−53 — Idem. The Homilies of st. Caesarius or Aries II Orate Fratres, 14 (1939;1940). P. 481−486.

1 Belage M.-J. Introduction II Cesaire d’Arles. Sermons au peuple. T. l // SC 175 .P., 1971. P.80. монашеских устава и постановления церковных соборов, проводившихся под его председательством, а также Житие. К сожалению, тираж этой книги почти полностью погиб в пожаре, и лишь после войны было осуществлено репринтное переиздание обоих томов1. Это стало возможным благодаря усилиям ученика и коллеги о. Ж. Морэна — о. Кирилла Ламбо, занимавшегося исследованием древних монашеских уставов, в том числе и устава Цезария2.

Начинания о. Ж. Морэна были продолжены после войны сотрудниками многотомного академического издания «Sources Chretiennes». Произведения, связанные с деятельностью Цезария, переиздавались и снабжались параллельным французским переводом, комментариями и обширными вводными статьями, помещавшими соответствующие источники в широкий интеллектуальный и социальный контекст эпохи. На сегодняшний момент вышли «Проповеди к народу» (1−80) под редакцией американской исследовательницы французского о происхождения Мари-Жозе Делаж — источники, касающиеся основанных Цеза-риием женского и мужского монастырей4 — под редакцией учёных бенедиктинцев Адальбера де Вогюэ и Жоэля Курро- «Проповеди на Писание"5 — под редакцией Ж. Курро.

Масштабная археографическая работа, проделанная о. Морэном и сотрудниками «Sources Chretiennes», вызвала интерес к фигуре Цезария, хотя и в рамках более общих исследований по различным аспектам позднеантичной культуры. Единственная работа собственно о Цезарии, появившаяся в 1950;е гг., имела научно-популярный характер6. Впрочем, вышли и энциклопедические статьи о Цезарии и его ближайшем окружении, написанные на академиче S Caesani Arelatensis Opera omnia. Vol 1−2 / ed. G. Morin. Maredsous, 19 371 942. Репринтное переиздание: Corpus Christianorum Vol 103−104. Turnhout, 1953.

2 Lambot C. La regle de saint Augustin et saint Cesaiie // RB, XLI (1929). P. 333- 341- Idem. Le prototype des monasteres cloitres de femmes. L’abbaye Saint-Jean d’Arles // Revue liturgique et monastique, XXIII (1938). P 169 174, Idem. Cesaire d’Arles (Regles de Saint-) // Dictionnaire de droit canonique. — T III. Paris-VI, 1942. Col 260- 278.

3 Cesaire d ' Arles. Sermons au peuple. l-III. Introd., trad. M.J. Delage // SC 175 P., 1971 — SC 243.P., 1978.

4 Cesaire d ' Arles Oeuvres monastiques. I Oeuvies pour les moniales. Introd., tex., trad. A. de Vogue, J Courreau // Se 345 P., 1988 — Cesaire d’Arles. Oeuvres monastiques. II. Oeuvres pour les moines. Introd, text., trad. A. de Vogue, J Courreau // SC 398. P, 1994.

5 Cesaire d’Arles Sermons sur l’Ecriture. (Sermons 81−105). Introd., trad J. Courreau // SC 447. P, 2000/.

6 Riche P. Cesaire d ' Arles. P., 1956. ском уровне известными учёными: патрологом Г. Барди1, филологом Г. Плин3 валем", историком Г. Дж. Беком. Интерес историков, в поле зрения которых попадает Цезарий, сосредоточивается, в основном, на различных аспектах его пастырской деятельности. В частности, обсуждается вопрос языка и стиля его проповедей. Ранее критиковавшаяся за отсутствие красноречия4 гомилетика епископа теперь получает более взвешеннуки оценку. Конечно, Цезарий использовал простую, почти разговорную форму речи, основной его приёмсравнение, заимствованное зачастую из повседневной жизни5. Однако-безы- • скусная речь, по мнению ряда исследователей, означала не отсутствие знаний классических риторических приёмов, а сознательный отказ от них ради возвещения евангельских истин на понятном широким массам языке6. Проповедническая деятельность Цезария рассматривается в русле развития нового жанра у литературы и новых форм власти проповедника как носителя Божественного слова8.

Проповеди Цезария стали одним из важнейших источников для исследователей народной культуры, в частности, религиозных практик и «депаганиза-ции» в позднеантичной Галлии9. То, что позиции христианства в Галлии были.

1 Bardy G. Cesaire (Saint) // Dictionnaire de spiritualite. Paris, 1953. T. 2. Col. 420−429.

2Plinval G.D. Cesarie // Dictionnaire d’histoire et de geographie ecclesiastiques. Tome 12. Paris-Vl, 1953. Col. 212.

215- Idem. Cesarie la Jeune// Ibid. Col. 215−216. Idem. Cesaire d’Arles II Ibid. Col. 186−196. 1 Beck H.G. Caesarius of Arles // New Catholic Encyclopedia. Vol.2 (1967). Col. 1046−1048.

4 Ales A d'. Impedimenta mundi fecerunt eos miseros II Recherches de science religieuse, XXVIII (1938).P. 290−298 — Idem. Les Sermones de saint Cesaire d’Arles II Idem. P. 315−384.

5 Bardy G. La predication de saint Cesaire d’Arles II Revue d’hisloire de l’Eglise de France, 29 (1943) P. 201−236 — SalvatoreA. Uso delle similitundi e pedagogia pastorale nei «Sermones» di Cesario di Arles II Rivista de cultura classia e medievale, 9. R., 1967. P. 167−225. Особняком стоит полемически заострённая точка зрения израильского историка Ицхака Хена, предположившего, что Цезарий приводил примеры не из современных ему реалий, а из прошлого {Hen Y. Culture and religion in Merovingian Gaul. AD 481−751. — Koln, 1995. P. 218).

6 Beck H.G. The pastoral Cate of Souls in South-East France Buring the Sixth Century. — Rome, 1950; Old H. O. The Reading and Preaching of the Scriptures in the Worship of the Christian Church, Volume 3: The Medieval Church. Cambridge, 1999; Grzywaczewski J. La lectio divina a la campagne du VI e siecle d’apres lesSermons de Cesaire d’Arles// Transversal i tes 89 (2004). P. 73−86/.

7 Auerbach E. Literary Language and Its Public in Late Latin Antiquity and in the Middle Ages / Trans. R. Manheim. Bollingen Series, 74. N.Y., 1965.

8 Leyser C. Authority and asceticism from Augustine to Gregory the Great. Oxford, 2000;

9 Audin P. Cesaire d’Arles et la Maintien de pratiques paiennes dans la Provence du VIe siecle// La patrie Gauloise d’Agrippa au Vieme siecle. Actes du colloque (Lyon, 1981). P., 1983.—Pp.327−338- Colling D. Perceptions chretiennes des pratiques divinatoires romaines //http://bcs.ntr.ucl ac he/ FE/09/divination. htm [23.05.2007]- Ferreiro A. Early medieval missionary tactics: the example of Martin and Caesarius // Studia Historica, Historia Antiqua, 6 (1988). P.225−238- Marcus R A. From Caesarius to Boniftee: Christianity and Paganism in Gaul // The seventh century: change and continuity. L., 1992.P. 154−170- Russell J.C. The germanisation of early medieval Christianity. A sociohistoricdl approach to religious transformations. L.-N.Y., 1994. непрочными, сомнений у исследователей не вызывает, но какого рода практики стояли за тем, что Цезарий называл «язычеством», и почему они столь упорно держались — это вопрос сложный1. Равно как и вопрос о том, в какой степени язычество можно отождествлять с культурой народной или культурой крестьянской. Эта тема, в свою очередь, поднимает вопрос о том, какую культуру следует считать народной и насколько принадлежал к ней клир3. ¦

Произведения Цезария не раз попадали в сферу интересов специалистов по тендерной истории. Довольно много внимания уделяет вопросу оценки епископом женской природы и брака известная* американская исследовательница С. Вампль. Она отмечает двойственное отношение епископа к женщине. С одной стороны, в* проповедях Цезария. не было женоненавистнических мотивов, он сочувствовал женщинам и обличал двойные стандарты ведущих разгульный образ жизни мужчин. Но с другой стороны, его восприятие семейных отношений не выходило за рамки сложившихся традиций: он признавал право тех же мужчин властвовать над женщинами, возлагал исключительно на жён вину за аборты и использование контрацептивных средств и считал единственным предназначением жён — рождение потомства. Рассматривая роль женского монастыря, основанного Цезарием в Арелате, историк обращает внимание на то, что, несмотря на практически полную замкнутость и отгороженность от мира, община, где интеллектуальная деятельность ставилась выше традиционного рукоделия, была одним из центров культуры4. Это отмечается и в других научных работах о монастыре5.

1 MacAfulleu R. Christianity and paganism in the Fourth to the Eighth centuries. Yale University Press. New Haven and and London, 1997. Filotas B. Pagan survivals, supei stitions and popular cultures in early medieval pastoral literature. -Pontifical Institute of Mediaeval Studies, 2005.

2 Le Goff ./.Pour un autre Moyen Age. Gallimard, 1977.

3 Hen Y. Culture and religion in Merovingian Gaul. AD 481−751. — Koln, 1995.

1 Wemple S.F. Women in Frankish Society. Marriage and the cloister 500 to 900. University of Pennsylvania Press. Philadelphia, 1985. P. 23−24. Об оценке брачных отношений Цезарием см. также: Zurek Л. Il matrimonio nei sermoni di Cesario di Arles: ricerca storico-teologica nell’eta coniugale del secolo VI. Roma, 1985.

5 Hochsteller D. The meaning of monastic cloister for women according to Caesarius of Aries // Religion, culture and society Middle Age. Michigan, 1987. P. 27−40- Hamilton J. L. Ideal vs. reality tile role of women in Early Medieval Monsticism//Annual Meeting, March 11−13,1994, Orange Park, Florida Local Arrangements by Virginia York and Herb McGuire, Gulf Coast Community College. Vol.2 (September 1994). Pp.18−33- Rudge L. Texts and contexts: Women’s dedicated life from Caesarius to Benedict. Submitted for the degree of PhD at the University of St Andrews, 2006.

Крупный блок составляют работы о Цезарии как богослове. В частности, 1 были рассмотрены его комментарии на Апокалипсис, на догмат о Троице". Особо следует отметить монографию американской исследовательницы Р." Уи-вер о «полупелагианских» спорах, где роли Цезария в полемике посвящена отдельная глава. Споры вокруг учения Августина Уивер считает не сугубо богословской проблемой, а переплетением богословских, церковно-практических, социальных и личностных факторов. Проанализировав постановления соборовв которых принимал участие Цезарий, и тематику его проповедей, исследовательница пришла к выводу, что позицию епископа, вопреки сложившемуся мнению, можно назвать не августинизмом, а формой августинизма, смягчённой до некоторой степени монашеским < богословием и потребностями церковной проповеди3.

Ряд исследований посвящен Цезарию как политику — в церковной и светской областях. В частности, рассмотрена-его деятельность как организатора и председателя нескольких церковных соборов, принявших богословские, дисциплинарные и организационные решения, важные не только для Галльской Церкви, но и для Испанской, а при поддержке папы — и для всего западного мира4. Отмечена существенная роль Цезария в относительно мирном характере перехода Прованса от вестготов к остготам и от остготов к франкам5: это стало.

1 Hamman H.-G., Courreau J. Cesaire d’Arles et son Commentaire// L’Apocalypse expliquee par Cesaire d’Arles. -P., 1989; Delaplace Ch. Pour une relecture de la Vita Caesarii: le role politique de l’eveque d’Arles face aux representants des royaumes burgonde, wisigothique et ostrogothique // Colloque international en l’honneur de Francoise Prevot, Religion et societe du monde greco-romain: Ecritures et mises en scene de Vies, (Creteil, 19−20 sept.2008);

2 Dorenkemper M. The Trinitarian doctrine and sources of Caesarius of Arles. — Fribourg, Switzerland, 1953.

3 Wheaver R.H. Divine Grace and Human Agency. A Study of Semi-Pelagian Controversy. Macon, Georgia, 1998.

4 Moore Af.E. The Spirit of the Gallican Councils, 314−506 // Annuarium Historiae Conciliorum 39 (2007). P. 1−52- Mathisen R. W. Between Aries, Rome, and Toledo: Gallic collections of canon law in Late Antiquity // 'Ilu revista de ciencias de las religiones 2(1999). P. 33−46.

5 Bardy G. L’attitude politique de saint Cesaire d’Arles // Revue d' hisloire de l’Eglise de France, 33 (1947). P. 241−256- 256- Brack E. F. Caesarius of Aries and the «Lex Romana. Visigothorum» // Studi in onore Vincenzo Arungio-Ruiz. Napoli, 1953. Vol 1. P. 200−217- Hillgarth J.N. Christianity and Paganism 350−750: The Conversion of Western Europe. University of Pennsylvania Press, 1986; Delaplace Ch. Pour une relecture de la Vita Caesarii: le role politique de l’eveque d’Arles face aux representants des royaumes burgonde, wisigothique et ostrogothique // Colloque international en l’honneur de Francoise Prevot, Religion et societe du monde greco-romain: Ecritures et mises en scene de Vies, (Creteil, 19−20 septembre 2008). возможным, во многом, благодаря тому, что он не отождествлял себя со старым римским порядком и был восприимчив к новой ситуации1.

Вехой в осмыслении наследия Цезария и понимании его как личности стал выход в 1994 г. во Франции коллективного сборника материалов конференций, прошедших в 1988;1989 гг.2 Составителями сборника показана важность проповедей Цезария, его монашеских уставов, постановлений соборов, на которых он председательствовал, для изучения «периода завоеваний, от которого осталось так ужасающе мало письменных источников». Авторы очерков раскрывают различные аспекты деятельности Цезария как епископа и различные грани его личности. Очерк ранее упоминавшейся М.-Ж. Делаж — опыт дуi ховной биографии Цезария, прошедшего путь от сурового к себе и другим молодого аскета до епископа-проповедника, действовавшего в пронизанном язычеством обществе и вынужденного в воспитательных целях смягчить своё отношение к человеческой природе. Известный специалист по Поздней Античности П.-А. Феврье (1931;1991) задался вопросом о том, насколько «народным» проповедником был Цезарий, и пришёл к выводу, что этот выходец из Лерина был проповедником «интеллектуального христианства», рассчитанного почти исключительно на элиту. Также он отметил, что аскетический идеал Цезария и вытекающие отсюда требования к себе и другим претерпели изменения в результате активного участия епископа в политической жизни того времени. Упоминавшемуся выше учёному бенедиктинцу А. де Вогюэ была интересна роль Цезария в развитии женского монашества в Галлии. Он представил епископа не только как организатора общины св. Иоанна в Арелате, как составителя Правила для дев, но и как человека, одним из первых попытавшегося придать женскому монашеству серьёзность и строгость мужского монашества. Специалист по Средиземноморью Ж. Гийо рассмотрел деятельность Цезария через призму двух позднеантичных концепций епископской власти: одна тре.

1 Daly IV. M. Caesarius of Arles, a precursor of medieval Christendom // Traditio, 26 (1970). P. 1−28- Mat cus R A. The Sacred and the Secular: from Augustine to Gregory of Great // Journal of'1 heological Studies, 36 (1985) P. 84−96- О ' Donelt J.J. Liberius the Patrician // Tradicio, 37(1981) P.31 -72.

2 Cesaire d’Arles et la christianisation de la Provence / Eds. Bertrand D., Delage MJ., Fevrier P.-A., Guyon J., Vogue A. de. P., 1994 бовала от епископа быть авторитетным и могущественным управителем, другая — монахом-миссионером. Цезарий, по сути, был монахом епископом, осуществлявшим, в, первую очередь, духовное наставление и продолжавшим традицию' своих предшественников — Гонората и Илария Арелатских1.

Одновременно со сборником французских авторов вышла монография «Цезарий Арелатский: создание христианской’общины в позднеантичной Галлии"2 профессора Кембриджского университета Уильяма Клингширна, посвятившего свою научную деятельность изучению наследия Цезария. Основные задачи автора: реконструкция биографии Цезария и интерпретация через эту биографию истории христианизации Прованса в первой половине VI вв. Таким образом, подробный анализ деятельности Цезария* как церковного реформатора, политика, пастыря, проповедника, миссионера включён в обширное полотно социально-политической, культурной, религиозной, экономической жизни позднеантичного Прованса. Как показывает Клингширн1, в основу реформаторской программы епископа была положена идея «Града Божия» на земле, позаимствованная у церковных писателей V в., а также его собственный монашеский опыт. По мнению автора, добившись определённого успеха в своей епархии, Цезарий, несмотря на статус папского викария, не смог продвинуться в реализации задуманного дальше границ своего диоцеза. Причин этому несколько: не всегда благоприятная для него политическая обстановка, отсутствие поддержки его программы со стороны духовенства и аристократии других диоцезов, непоследовательная политика папства. Как полагает Клингширн, идеи задуманной Цезарием реформы были забыты при Меровиигах, зато, получили новую жизнь при Каролингах, в конце VIII — начале IX вв., хотя уже не ассоциировались с его именем. Кроме монографии, Клингширн выпустил перевод на английский язык Жития, Завещания и писем Цезария и ряд статей, посвящён См. обзор: Archives des sciences sociales des religions, Annee 1998, Volume 104, Numero l.P. 135 — 136.

2 Klingshirn IV. Caesarius of Arles. The making of a Christian Community in Late Antique Gaul. Cambridge, 1994.

3 Caesarius of Arles: Life, Testament, Letteis. Translated Texts for Historians, vol. 19. / Trans, by William E. Klingshirn. Liverpool: Liverpool University Press, 1994 ных частным вопросам: социально-каритативной деятельности Цезария1, ис-точниковой основе его проповедей2, значению женского монастыря в конструировании памяти о нём3, датировке его епископства4.

Помимо письменных источников, зарубежные исследователи накопили значительный опыт работы с вещественными источниками, относящимися к позднеантичному Арелату и непосредственно к Цезарию5. В настоящее время под руководством археологов М. Хеиймана и Ж. Гийо активно ведутся, раскопки на территории, где во времена Цезария располагались кафедральный собор и женский монастырь6.

Завершая обзор, укажем некоторые общие работы, важные для нас. Из современных исследований отметим книгу представителя общества Болланди.

7 о стов — профессора Р. Годдинга «Священники в меровингской Галлии». На разнообразном источниковом материале автор даёт социокультурную характеристику галльских священников VI—VIII вв.: их социальное происхождение, воспитание, образование, мотивы принятия священства, представления о своём предназначении, роль в церковной и общественной жизни. Проблеме функционирования, представления и восприятия епископской власти в Поздней Античности посвящена книга американской исследовательницы К. Рапп9. Её работа продолжает целую серию появившихся на рубеже XX — XXI вв. исследований, в которых авторы пытаются преодолеть статичный взгляд на природу епископ.

1 Ibid Chaiity and Power: Caesarius of Aries and the Ransoming of Captives in Sub-Roman Gaul // The Journal of Roman Studies, 75 (1985), 184−203.

2 Ibid. The influence of Augustine’s Sermons on the Preaching of Caesarius of Aries // Paper presented at the American Academy of Religion. Southeast Region annual meeting, 1987.

3 Ibid Caesarius' Monastery for Women in Aries and the Composition and Function of the Vita Caesaui II RB, С (1990). P. 441−481.

4 Ibid Church Politics and Chionology: Dating the Episcopacy of Caesarius of Arles II Revue des Etudes Augusti-niennes, 38(1992) P. 80−88.

5 Benoit F. Les reliques de saint Cesaire, archeveque d’Arles II Cahiers archeologiques, 1 (1945). P. 51−62 — Idem. Le premier baptistere d’Arles et l’abbaye Saint-Cesaire // Cahiers archeologiques, V (1951). P. 31−59.

6 tleijmans M. L’eglise paleochretienne de l’enclos Saint-Cesaire a Arles (Bouches-du-Rlwne) //Gallia, 63 (2006) P.121−124- Ibid. Vers le Moyen Age II Arles, histoire, territoires, cultures Arles, 2008. P. 273−280.

7 Бохчаидисты (фр. Societe des Bollandistes) — общество учёных-иезуитов, издателей собрания житий святых «Acta sanctorum», публикация которых была предпринята в XVII в. и продолжается до настоящего времени. Называются, но имени основателя общества Ж. Болланда (Серегина Л. Ю Болландисты // Православная энциклопедия. T. V. — М., 2005. С. 651−652).

8 Godding R. Pretres en Gaule merovingienne. — Bruxelles. Societe de Bollandistes, 2001.

9 Rapp C. Holy bishops in Late Antiquity. The Nature of Christian Leadership in Age of Transition. — University ol California Press, 2005. ского лидерства и избавиться от ряда анахронизмов, присущих научной традиции, берущей начало в эпоху Просвещения1. В частности, применительно к Поздней Античности таким анахронизмом они считают дихотомию между светским' и религиозным аспектами епископской власти (или харизмы и института в концепции, немецкого социолога религии М. Вебера). В этом ряду можно назвать и книгу другой американской исследовательницы — А. Стерк2, посвященную анализу того, какие личности, идеисоциальный, интеллектуальный, политический и культурный контексты способствовали складыванию традиции епископов-монахов на Востоке.

Нельзя обойти вниманием современную зарубежную агиологию Поздней о.

Античности', в частности, мы постоянно’будем обращаться. к трудам известного британского историка Питера Брауна4. Кроме того, в работе используются уже ставшие классикой труды британских историков Г. Чедвика5, P.A. Маркуса 6и А.Х.М.Джонса7, французских историков Ф. Лота8 и Э. Гриффа9, американского учёного Я. Пеликана10 о различных аспектах истории Церкви и вероучения в Поздней Античности. Brown Р The Rise of Western Christiandom. Triumph and Diversity, A.D. 200−1000. 2″ nded. Blackwell Publishing, 2005; Leyser C. Authority and asceticism from Augustine to Gregory the Great. Oxford, 2000ю.

2 Sterk A Renouncing the World yet leading the Church. The Monk-Bishop in Late Antiquity. L., 2004.

3 BeaiijardB. Le Culte des Saints en Gaule. Les premiers temps d’Hilaire de Poitiers a fin du VI siecle. — Paiis, 2000; Boyei R. An attempt to define the typology of medieval hagiography // Hagiography and Medieval Literature. A Symposium. Odense University Press, 1981. Pp.27−36- Bulst N. Zum Gegenstand und zur Methode von Prosopographie // Medieval Lives and the Historien. Studies in Medieval Prosopography / Ed. Bulst N., Genet J.-P.- Michigan, 1986. -Pp. 1−16- Bulst N., Genet J.-P. Introduction // Medieval Lives.- Klapish-Zuber C. Quelques reflections sur la rapports entre prosopographie et demographie historique // Medieval Lives. Pp.29−35Sansterre J.-M. Les saints stylites du Ve siecle permanence et evolution d’un type de saintete// Problemes d’histoire du christianisme. Editions de l’Universite de Bruxelles. Vol.19.1989.—Pp.33−45- Savon H. Un modele de saintete a la fin du IV siecle: la virginite dans l'?uvre de saint Ambroise // Problemes d’histoire du christianisme. Editions de l’Universite de Bruxelles. Vol. l9.I989.Pp.21−31).

4 Brown P. The Making of Late Antiquity. L., 1978; Idem The Cult of the Saints: its rise and function in Latin Christianity. -Chicago, 1981 (русский перевод: Браун И. Культ святых. Его становление и роль в латинском христианстве/ Пер. с англ. — М., 2004) — Idem. Society and the holy in late antiquity. University of California Press, 1997; Idem. Enjoying the saints in late antiquity // Early Medieval Europe. — 2000 — № 9 (I). — P. 1−24- Idem. The Rise of Western Christiandom. ['Humph and Diversity, A. D 200−1000. 2″ nded. Blackwell Publishing, 2005. Chadwick II. The Early Church. L., I969.

6 Marcus R.A. Christianity in the Roman World. L., 1974.

7 Jones A. H. M. The Decline of Ancient World. London., 1966 (русский перевод: До/сонс A.X.M. Гибель античного мира. — Ростов-н/Д., M., 1997).

8 Lot F. La fin du monde antique et le debut du moyen age. — P., 1968.

9 Griffe E. La gaule chretienne a l’epoque romaine. P., Tolouse, 1947.

10 Пачкан Я. Христианская традиция. История развития вероучения. Т.1. Возникновение кафолической традиции (100−600). — М., 2007.

Подводя итог историографическому обзору, можно сделать вывод о том, что в зарубежных исследованиях по Поздней Античности Цезарий Арелатский является довольно цитируемым-автором. Его жизнь и творчество изучены достаточно хорошо, хотя многогранность процесса христианизации Прованса и связанных с этим проблем, несомненно, оставляют место для-дальнейших исследований. Что касается’отечественной историографии, Цезарий пока известен ей мало, хотя источники, связанные с епископом, периодически используются в общих трудах по истории Поздней Античности. Таким* образом, данное диссертационное исследование призвано частично восполнить существующий* в отечественной историографии пробел в изучении личностного аспекта христианизации Галлии. Методология. Основным методологическим принципом работы является междисциплинарность. Ядро исследовательской стратегии составляют теоретические модели и концепции, выработанные в рамках новой биографической истории1. Общаяустановка данного направления состоит в том, что «реконструкция личной жизни* и неповторимых судеб отдельных исторических индиви-1 дов, изучение формирования и развития их внутреннего мира рассматривается одновременно (курсив автора — О.Д.) — и как главная цель исследования, и как одно из эффективных средств познания того социума, в котором они жили и творили, радовались и страдали, мыслили и действовали». Одной из основных при этом является концепция культурного принуждения, предполагающая исследование «полного спектра и пределов тех возможностей, которыми располагает индивид в рамках данного культурно-исторического контекста». Среди приёмов новой биографической истории важную роль играет сетевой анализ межличностных отношений, позволяющий показать, как происходит ориентау ция личности, как вырабатываются стратегии личностного выбора". Классическим произведением этого жанра в медиевистике является книга «Людовик IX.

1 Репина Л. П. Личность и общество, или история в биографиях (вместо предисловия) // История через личность: ность: историческая биография сегодня. — М., 2005. С.5−16- Она же. От «истории одной жизни» к «персональной истории» // Там же С. 55−74- Румянцева М. Ф. «Чужое Я» в художественной литературе и исторической науке // Там же. С. 19−36.

2 Репина Л. П. Личность и общество. С. 8−9.

Святой"1 Ж. Ле Тоффа. Среди работ по русскому Средневековью близка ей по* методологическим установкам книга «Филипп, митрополит Московский» историка-эмигранта Г. П. Федотова". Познавательными стратегиями этих авторов мы будем, по возможности, руководствоваться в ходе работы.. ,.

Среди трудностей нашего исследования отметим указанный выше: специфический характер персональных текстов, которым новая биографическая? история уделяет основное внимание: Нельзя? сказать, что Цсзарий полностью лишён своего голоса, однако зачастую^этот голос настолько искажён, что епископ в исследовании, рискует стать простым силуэтом? на, фоне эпохи. Дополнительные сложности приизучении деятельности Цезария как носителя церковной власти: связаны с. необходимостью совмещениянескольких ракурсов рассмотренияЦеркви: «внутреннего» (канонические5 пределы Церкви, догматы, обряды, клерикальная структура), «внешнего» (взаимодействие Церкви и общества, её юридический статус) и своего рода, «метауровня» (место Церкви в общественном, сознании). Это, в свою очередь, актуализирует проблему определения понятий- «общество», «социальное», «социальная: реальность». Решение этих проблем в ходе исследования связано с привлечением социологической теории французского учёного П. Бурдье и культурно-семиотического-подхода, разрал ботанного, в частности, отечественными учёными 10.М. Лотманом, Б.А. Успенским4 и Г. С. Кнабе5. В! основе теории Бурдье лежит представление о социальном пространстве как совокупности «полей» (политического-, экономического, религиозного и т. д.), взаимосвязей между ними, а также механизмов их воспроизводства и изменения. В зависимости от наличия определённого вида «капитала» (престижных в социальном плане благ и ценностей: экономических, культурных, лингвистических), тот или иной агент может занимать позиции в нескольких «полях». При этом, как отмечал Бурдье, социальное пространство и.

1 Ле ГоффЖ. Людовик IX Святой. -М.- 2001.. ' '.

2 Федотов Г. П. Филипп, митрополит Московский НОн же. Святые Древней Руси. — М., 2003. С. 221 -254.

3 Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек-текстсемиосфера. — М., 1996.

4 Успенский ¿-¡-.История и семиотика // Он же. Этюды о русской истории.- СПб., 2002. С. 9−76.

5 Кнабе Г. С. Основы общей теории культуры. Методы науки о культуре и её актуальные проблемы // История мировой культуры. Наследие Запада: Античность — Средневековье — Возрождение. — М&bdquo- 1998. С. 37−88 социальные позиции имеют двойственную природу: они одновременно вписаны «в объективность пространственных структур и субъективные структуры». Иными словами, социальный универсум является не только множеством взаимосвязанных сред, или «полей» («реальностью первого порядка»), нои существует «в представлениях. как символическая матрица практической деятельности, поведения, мышления* эмоциональных оценок и суждений социальных агентов» («реальность второго порядка»)1.

Представление о многомерности социального универсума позволяет, с одной стороны, определить место носителя церковной власти в социальном пространстве — через систему взаимосвязей с другими объектами этого, пространства, через позиции-в различных социальных «полях». С другой стороны, анализируется место епископа в субъективных структурах — с точки зрения символической репрезентации своей позиции в обществе и с точки зрении коллективных представлений о носителях церковной власти. Большим аналитическим потенциалом в исследование «реальности второго порядка» обладает ис-торико-семиотический подход. Он «предполагает апелляцию к внутренней точке зрения самих участников исторического процесса. Восприятие. событий как значимых — независимо от того, являются ли они продуктом знаковой деятельности — выступает. как ключевой фактор»" (курсив Б.А. УспенскогоО.Д.). Данный подход позволяет понять «язык», на котором осуществляется коммуникация между различными социальными агентами в соответствующем историко-культурном контексте. Иными словами, он предполагает реконструкцию системы представлений и ценностей, определяющих восприятие общественным сознанием тех или иных явлений и реакцию на них.

Научная новизна работы определяется предметом исследования. Впервые в отечественной медиевистике предпринята попытка написания исторической биографии Цезария Арелатского и рассмотрения через её призму процесса христианизации Прованса. Кроме того, впервые в отечественной науке вво.

1 Шматко H.A.

Введение

в социоло! то Пьера Бурдье ИБурдье П. Социолог ия политики. — М., 1993.

2 Успенский Б А. Указ соч.С. 12. дятся в научный оборот в авторском переводе проповеди и «Житие» Цезария, его «Завещание», а также круг источников, касающихся почти не изученной темы женского раннесредневекового. монашества: «Правило для. дев» — первыйписьменный монашеский устав, разработанный специально для женщин- «Письмо-увещание деве, посвященной Богу», письма аббатисы Цезарии:

Практическаязначимость. Результаты исследования1 важны, для — понимания процессов христианизации в VI в. и могут быть использованы при разработке курсов лекций по истории раннего Средневековья, спецкурсов по истории Западной ¡-Церкви, .а также для исследовании в области социологи и религии.

Апробация работы. Выводы и материалы работы прошли научную апробацию на ежегодных конференциях Ставропольского государственного университета «Университетская наука — региону» (2007; 2009 гг.) — на конференциях Ставропольского отделения Российскогообщества интеллектуальнойистории (Пятигорск, 2008;20.09 гг.) — на-ежегодных конференциях «Человек второго плана в истории» (Ростов-на-Дону, 2008;2009 гг.) — на всероссийской научной конференции «История, экономика, культура: взгляд молодых исследователей» (Саратов, 2009 г.), на международной конференции: «Войнаи сакральность» (Санкт-Петербург, Старая Ладога, Выборг, 2009 г.) Результаты исследования отражены в публикациях автора — 15 статьях, 3 из которых — в изданиях из перечня ВАК РФ.

Структура диссертационного исследования. Работа состоит из введения, трёх глав, которые разделены на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы и приложений в виде карт и перевода нескольких проповедей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Прованс рубежа Античности и Средневековья в этнокультурном и политическом отношении предстаёт оплотом romanitas («римскости») и одним из самых христианизированных регионов на Западе. Хотя здесь существовала довольно густая сеть епископских кафедр и приходов, говорить о единой^ Галльской церкви не представляется возможным: в отличие от Африканской церкви с центром в Карфагене, внутренняя связь кафедр здесь-была довольно слабой, к тому же среди галльских епископов отсутствовал очевидный лидер. Основными соперниками в борьбе за первенство в Провансе были Арелатская кафедра и Вьеннская. Тем не менее, можно говорить о существовании галльской церковной традиции, нашедшей своё яркое выражение в развернувшихся в первой трети V в. «полупелагианских» спорах о значении свободы человеческой воли и о Божественном предопределении.

Деятельность и произведения Арелатского епископа Цезария открывают аспект христианизации, связанный с проникновением церковных институтов в различные сферы жизни общества, элита которого на протяжении нескольких поколений идентифицировала себя с христианами. В течение сорока лет пребывания на Арелатской кафедре Цезарий предстаёт перед нами как энергичный церковный политик, патрон местного сообщества и пастырь. Глубокую печать на его мировоззрение наложили несколько лет, проведённых в юношестве в Леринском монастыре: именно этот опыт определил в основных чертах его стратегию христианизации, отношений с паствой, понимание собственного места в теле Церкви, способы саморепрезентации.

В источниках Арелатский епископ предстаёт в двух образах — противоположных, на первый взгляд, однако на практике тесно взаимосвязанных. С одной стороны, епископ описывается как монах, который довольствуется в быту лишь самым необходимым, постоянно погружён в молитву, размышления над Библией и всячески старается уйти от мирских попечений. С другой стороны, он представлен в образе paterfamilias — рачительного домохозяина, чуткого к потребностям каждого члена своего обширного владения — церковной общины.

Во многом, конечно, перед нами агиографические топосы. Однако за ними можно уловить личностные черты Цезария. Прежде всего, перед нами натура деятельная, целеустремлённая и властная. Особенно эти черты проявились на церковно-политическом поприще. Опираясь — вопреки церковной традиции Южной Галлии — на взаимодействие с папским престолом, Цезарий добился возвращения* Арелатской кафедре её лидирующего положения в Провансе. В качестве папского викария и митрополита всей Галлии он попытался^ осуществить ряд реформ во внутренней’жизни Церкви: построить жизнь духовенства на аскетических началах, ввести" некое подобие церковно-приходских школ для будущего духовенства, наделить приходской клир большей самостоятельностью с целью более эффективной христианизации местных сообществ. В условиях, когда статус духовенства, происходившего — в основном1 — из аристократической среды, основывался на унаследованных богатствах и привилегиях, реформы Цезария были, по сути, попыткой утвердить власть клира на личных заслугах его представителей.

Фактически, ему удалось реализовать задуманное лишь в очень узком локальном масштабе: на территории непосредственно Арелатского диоцеза, а строго говоря — только в общине из части арлезианского духовенства. Более масштабным преобразованиям помешали множество факторов, в частности, переменчивость папской политики, конкуренция со стороны других провансальских епископов, неготовность широких слоёв духовенства отказываться от свойственного аристократической среде образа жизни и способов властвования, а также невозможность распространения принципов аскетизма на все формы внутрицерковной жизни.

С именем Цезария Арелатского связано прекращение «полупелагиан-ских» споров. Это событие не было результатом более чем вековой дискуссии. Когда в первой трети V в. галльские монахи вступили в полемику с учением блаженного Августина о преобладающем значении Божественной благодати, их богословская позиция («полупелагианство») была частью борьбы Галльской церкви за независимость от папского престола, который полагался на авторитет.

Гиппонского епископа. Проведённый по инициативе Цезария Оранжский собор (529 г.) утверждал — в противовес галльской традиции монашеского богословия, — что движение человеческой воли к благу всегда имеет своим источником незаслуженную Божественную благодать, а не человеческую способность. В противоположность же августинизму, каноны собора настаивали на том, что благодать, получаемая в крещении, восстанавливает свободу человека избирать добро или зло. Учение Августина о предопределении к спасению или погибели в соборных постановлениях обходилось молчанием. Этот смягчённый августи-низм Цезария был, по сути, пастырским решением, поскольку подчёркивал связь между человеческими действиями и конечной участью человека. В то же время у собора имелся * политический привкус: разрешая давний богословский спор и подкрепляя своё решение папским авторитетом, Цезарий Арелатский пытался самоутвердиться в качестве лидера Галльской церкви.

Наиболее очевидный успех Цезария как церковного администратора и законодателя связан с основанием в Арелате женского монастыря св. Иоанна Крестителя и созданием для него-письменного устава. В отличие от авторов других женских уставов (например, Пахомия Великого или блаженного Августина), Цезарий создал своё «Правило для дев» не просто на основе модификаций правил мужского монашеского общежития, но и руководствуясь более чем десятилетним опытом наблюдения за основанной им женской обителью. В результате «Правило» Цезария стало первым на Западе письменным уставом, разработанного специально для женщин, с учётом их природы и особенностей их совместного пребывания. Трудности, с которыми Цезарий столкнулся при основании обители, связаны не только с политической оппозицией, но и с тем, что подобное начинание было необычным в церковной практике Прованса, да и Галлии в целом. По сути, Арелатский епископ попытался вывести женское монашество за рамки домашних монастырей и придать ему значение и институциональную структуру монашества мужского. Несмотря на задуманную епископом строгую замкнутость обители св. Иоанна, в силу ряда обстоятельств она не была совершенно исключена из связей, пронизывающих общество. Городской монастырь не только выполнял функцию репрезентации епископской власти, но и стал впоследствии центром конструирования памяти о Цезарии. Ещё при жизни епископа монахини, переписывавшие сборники его проповедей, которые распространялись по всему Провансу, способствовали складыванию’репутации Арелатского епископа как народного проповедника.

Что касается стратегии христианизации Цезария, она несла сильный отпечаток его личности. Готовность епископа к диалогу со своей паствой не выходила за пределы, установленные его собственным образованием, воспитанием, а главное — религиозностью. Его стратегия христианизации, во многом, основывалась на различных формах христианского патроната: помощи беднякам, больным, пленникам. Возможно, Цезарий был первым на Западе епископом, основавшим госпиталь при кафедральном соборе. Особой формой патроната было чудотворение. Семантическое поле «Жития св. Цезария», описывающее чудесное, не слишком обширно, если проводить сравнение с «Житием св. Мартина Турского»: исцеление физических или психических заболеваний, предотвращение природных катаклизмов, а также наказание тех, кто проявил непочтительность к епископу как «мужу апостольскому». Примечательно, что нигде чудеса Цезария не описывались агиографами ради самого чуда или только лишь как доказательства особого благоволения Божьего к епископу. Его чудеса доказывали истинность системы ценностей, которую он непрестанно проповедовал, и эффективность санкционированных Церковью способов решения житейских проблем. Подобное отношение к чудесному отличает «Житие» Цезария от агиографии Мартина Турского или от «Жития отцов» Григория Турского, где чудеса святых подавляют своей мощью свидетелей, читателей или слушателей и внушают им страх.

К особенностям пастырской политики Цезария следует отнести довольно противоречивое отношение к использованию ритуальных действий. С одной стороны, он, конечно, постоянно настаивал на необходимости прибегать к помощи церковных таинств и ритуалов в различных житейских нуждах. С другой стороны, в отличие от многих позднеантичных епископов, Цезарий не был инициатором культа какого-либо святого и без особого энтузиазма относился к культу реликвий и святых мест. Возможно, он чувствовал, насколько тонка грань между этими формами христианского благочестия и мифо-магическим восприятием мира, свойственным многим мирянам. Представляется также, что весьма ровное отношение епископа к культу реликвий связано с особенностями — его личной религиозности: нам ничего неизвестно о. его глубоких впечатлениях от встречи со святыней или о святом, которого он считал своим личным патроном. Все религиозные переживания Цезария на протяжении жизни связаны исключительно с размышлениями1 над Библией, молитвенной или аскетической практикой.

Как пастырь Цезарий прикладывал усилия к тому, чтобы адаптировать христианское учение* к уровню восприятия широкой1 массы мирян", и многие его наставления — краткие, построенные на основе Библии и разговорной латыни, апеллировавшие к повседневному опыту паствы — действительно стали важным шагом в этом направлении. Это неизбежно усиливало моральный аспект христианства, сводя его к некоему списку добродетелей, к которым надо стремиться, и порокам, которых следует избегать. В то же время проповедничество, Цезария не исчерпывалось лишь популяризацией христианского учения. Многие его наставления были рассчитаны на людей, чувствующих многогранность и сложность христианства, не воспринимающих его как набор готовых формул. Проповедник не противопоставлял христианский этос системе ценностей паствы, а искал пути взаимопонимания. Так, в наставлениях на тему богатства и бедности аскет Цезарий никогда не забывал о том, что проповедовал людям, в системе ценностей которых богатство занимало одно из главных мест и ассоциировалось с материальным благополучием и со знатностью. Считая (в русле библейской и святоотеческой традиции) злом не само богатство, а неправильное отношение к нему, епископ настаивал, что богатые и бедные имеют равную возможность достичь Царства Небесного и, более того, становятся* соучастниками в деле спасения. Это выражается, например, в сравнении руки нищего с «копилкой Христовой», посредством которой богач всего лишь за солид может купить Царство Небесное. Выявляя смысл милостыни и других форм благотворительности через категории «служения» и «пользы», Цезарий одновременно стремился открыть прихожанам духовную глубину акта1 милосердия, связывая его с чувством сострадания, к алчущему и жаждущему Христу, с осознанием братского единства между людьми, с усовершенствованием самих себя:

Трезвое отношение Цезария к своим возможностям как пастыря-и к уровню понимания своей аудитории* особенно чувствуется в освещении, им эсхатологической проблематики. Проповедник, с одной стороны, стремился придать чувству страха перед концом конструктивный характер, настаивая на рациональной основе Суда: человеческое действие при посредничестве Божественной благодати получает справедливое вознаграждение в вечности. С другой стороны, не желая давать своей пастве повод для буйства фантазии, он не приводил живописных подробностей устроения потустороннего мира, ограничиваясь лишь библейскими образами. В подобной сдержанности Цезария, чувствуется также аскетическая традиция укрощения голоса при разговоре о самых глубоких тайнах.

Разумеется, стратегия христианизации, задуманная Цезарием, не могла быть полностью претворена в жизнь. Во-первых, ему так и не удалось обеспечить свои реформы во внутрицерковной жизни широким кругом сторонников. После смерти епископа его соратники не смогли удержаться у власти и продолжить начатые им преобразования. Во-вторых, интеграция во Франкское королевство, начавшаяся ещё при жизни Цезария, делала Арелатскую кафедру лишь одной из многих в церковной структуре государства и отнюдь не лидирующей. Кроме того, проблемы, с которыми столкнулся Цезарий при реализации своей программы, связаны с общими особенностями христианства, поэтому характерны для миссионеров во все времена. Христианство — это, во многом, культура мысли, оно предполагает личностное восприятие парадоксальных евангельских истин. Однако личности — и среди наставников, и среди наставляемых — явление не столь уж частое, поэтому всегда слишком велик соблазн свести христианство к набору поведенческих норм и моральных формул, которые, накладываясь на различные предрассудки, суеверия, фантазии, в лучшем случае, составляют гибридное образование под условным названием «народное христианство». И всё же широкое распространение проповедей Цезария в многочисленных сборниках и популярность их в эпоху средневековья, служит, пожалуй, лучшим доказательством того, что усилия Арелатского епископа не пропали втуне.