Актуальность темы
исследования. Термин «гармония» традиционно считается основным термином музыкознания, в меньшей степеникатегорией эстетики и искусствознания и совсем экзотично выглядит встреча с гармонией в естественных науках. Только такие крупнейшие ученые как Эйнштейн или Пуанкаре «не стеснялись» писать о гармонии мироздания. Так выглядит сегодняшний синхронный «гармонический» срез.
Если обратиться к диахронному «гармоническом» ряду, то легко обнаружить, что идея гармонии существовала всегда и всегда занимала ведущее место во всякой культурной традиции — от ведической, древнекитайской и античной до современной. Не менее разнообразно и семантическое поле идеи гармонии — от пифагорейской «гармонии сфер» как необходимого условия существования порядка в мироздании до недавней идеи взращивания «гармонически развитой личности» как важнейшего условия построения коммунизма в СССР и сегодняшних суперменов и суперинтеллектуалов в американских, а затем и российских блок-бастерах.
Таким образом, тема гармонии как константы культуры актуальна уже потому, что она вечна. Не даром мудрые дневние говорили: идея хороша, когда она древна.
Разумеется, есть и специфически современная причина актуальности темы гармонии. Вся история мировой культуры убеждает нас в том, что тема гармонии становится актуальной в кризисные этапы истории человечества. Так было в первые века нашей эры, когда на развалинах античной культуры отцы церкви рассуждали о гармонии. Так было и в конце второго тысячелетия, когда на развалинах советской империи академик Сахаров рассуждал о гармонии нового евразийского союза. Тема гармонии во всемирном масштабе — гармоничного сосуществования и сохранения разноликих культур в условиях глобализации, гармоничного равновесия христианского и мусульманского миров, нейтрализации ненасильственными гармонизирующими средствами сил террористического зла — все эти разнообразные вариации единой темы гармонии как никогда актуальны именно сегодня.
Заметим, что, как и положено, философы предвидели сегодняшнюю актуальность этих тем и, как водится, не были услышаны. В 1993 г. XIX Всемирный конгресс по философии в Москве прошел под девизом толерантности в мире. Через два года началась первая чеченская война, а через восемь лет случились потрясшие мир события 11 сентября 2001 г.
Актуальность темы
гармонии, необходимой миру гармонизирующей толерантности, получили новые, увы, кровавые доказательства.
Что же нужно делать философам и культурологам, чтобы быть услышанными? Это не очень понятно со времен Платона. Но ясно, что как минимум они не должны молчать, должны делать свое дело — писать и говорить на актуальные темы.
Степень разработанности проблемы. О гармонии пишут без малого три тысячи лет — и одного этого достаточно для того, чтобы признать гармонию константой культуры. Слово «гармония» встречается уже у Гомера, но еще ранее оно зазвучало в греческой мифологии, в имени богини Гармонии. Тем не менее, и по прошествии трех тысячелетий, в XX веке нашей эры, Лё Корбюзье восторженно писал о гармонии: «Гармония — магическое слово, сулящее всевозможные блага, это синтетическое понятие, это слово завтрашнего дня» [70, с. 205].
Поистине замечательно, что Лё Корбюзье — человек, формально далекий от философии и культурологии — отмечает два важнейших свойства гармонии: междисциплинарностъ категории гармонии («синтетическое понятие») и неисчерпаемость гармонии («слово завтрашнего дня»). Замечательно также, насколько точно оценка гармонии выдающегося архитектора Лё Корбюзье перекликается со словами о гармонии выдающегося философа А. Ф. Лосева: «Вот тут-то мы и встречаемся с одним античным термином, получившем колоссальное распространение во всей античной литературе и представляющим собой мировое и общечеловеческое достижение, еще и поныне торжествующее свою небывалую победу. Это — термин гармонии» [77, кн. 2, с. 6—7].
Учение о гармонии, основанное на закономерном объединении тонов в созвучия и на связи созвучий в их последовательном движении, является одним из важнейших и широко разработанных разделов теории музыки, а как учебный предмет составляет основу музыкально-теоретического образования. Именно поэтому в данной работе гармония как категория музыкознания почти не рассматривается. Здесь мы укажем только на классическую монографию по истории учений о музыкальной гармонии Л. Шевалье [129] и на классический консерваторский учебник гармонии Ю. Н. Холопова [121].
Тем не менее, даже, казалось бы, завершенное и усовершенствованное со всех сторон учение о музыкальной гармонии не перестает приносить неожиданные сюрпризы, еще раз подтверждая тезис о том, что всякая наука неисчерпаема в своем развитии. Достаточно указать здесь на появившиеся в последние 15 лет многочисленные работы по математическому содержанию музыкальной гармонии московского композитора М. А. Марутаева [42, 83].
Сегодня гармония в философии и эстетике означает соразмерность частей и целого, слияние различных компонентов объекта в единое органическое целое. Гармония проявляется всюду, начиная от строения Солнечной системы и кончая духовной жизнью человека и общества.
Чем сложнее целостная система, тем содержательнее оказывается гармония, выражающая соотношение разнородных элементов.
Но только философией и эстетикой отнюдь не исчерпывается роль гармонии в современной культуре. В сети Интернет, в поисковой системе Rambler только на русском языке мы находим 74 812 сайтов и 773 952 документа, содержащих слово «гармония» (понятно, что числа эти не постоянны). Уже эти необозримые цифры говорят об огромной роли феномена гармонии в современной культуре, что дает основание назвать гармонию концептом культуры.
Согласно Ю. С. Степанову «Концепт культуры понимается как явление, родственное понятию, но отличающееся от него содержанием, формой и сферой существования: его сфера — ментальный мир, не логика, а культура в любой из ее областейего форма — не научный термин, а слово или словосочетание общего языкаего внутреннее содержаниедостояние всего общества.» [105, с. 9]. Гармония, безусловно, удовлетворяет этому определению и, безусловно, является концептом культуры. Тем не менее, нам более импонирует называть гармонию константой культуры — это и более благозвучно, и более подчеркивает константно выдающееся значение гармонии в истории мировой культуры. Заметим, что «константы культуры» также были введены в культурологический оборот Ю. С. Степановым [104].
Тем не менее, даже в энциклопедическом по содержанию словаре русской культуры «Константы» Ю. С. Степанова [104] не нашлось места для слова «гармония». Это послужило одним из сильных стимулов для написания данной диссертации. Да и на упомянутых сайтах речь идет в основном не о гармонии мироздания или гармонии искусства, а о гармонии половых отношений. Так что частота употребления слова еще ничего не говорит о глубине вкладываемых в него смыслов, а если говорить о серьезной литературе по гармонии, то ее оказывается на удивление мало. Эту литературу можно разделить на следующие три направления, которые и определили структуру настоящей работы (деление диссертации по главам).
Гармония в историко-культурном контексте рассматривается в классических работах А. Ф. Лосева [73−78]. Хотя речь в них идет о понимании гармонии в античности, и само античное учение о гармонии настолько глубоко, и сами работы А. Ф. Лосева настолько энциклопедичны, что они не теряют актуальности и сегодня. Если говорить об истории учений о гармонии в мировой культуре, то здесь непревзойденной до сего дня остается монография В. П. Шестакова [134], равно как и монография А. Ф. Лосева, В. П. Шестакова [78]. Конечно, вышедшая более четверти века назад монография В. П. Шестакова [134] не содержит современных неклассических взглядов на гармонию. Этот пробел мы и постарались восполнить в диссертации. Самый широкий спектр учений о гармонии рассмотрен в многотомных монографиях [54, 55, 141]. Разумеется, следует указать и на работы по гармонии самих классиков: это труды Аристотеля [6], Платона [93], Плотина [94], Цицерона [125], Августина [1], Григория Нисского [38], Альберти [4], Леонардо [69], Дюрера [44], Пачоли [80, 160], Кеплера [59], Гегеля [32], Лейбница [68], Канта [56], Монтескье [84], Хатчесона [119], Хогарта [120], Цейзинга [171], Лё Корбюзье [70], А. Пуанкаре [99], Эйнштейна [139], Г, Вейля [18], В. И. Вернадского [19], Ю. Вигнера [20−22], П. Дирака [43], В. Гейзенберга [33].
Гармония в теоретико-философском дискурсе имеет не менее обширную библиографию. Здесь следует указать на ставшую классической монографию Э. М. Сороки «Структурная гармония систем» [102] и его многочисленные работы по философскому и естественнонаучному дискурсу гармонии (например, [103]). Укажем также на ставшие классикой монографии А. В. Шубникова и В. А. Копцика [137], Р. Арнхейма [145.
147], Г. Биркгофа [149] и труды Международных конференций [98, 162]. Философские и мировоззренческие вопросы гармонии рассматриваются в статьях Ю. В. Линника [71], М. А. Марутаева [83], В. Г. Буданова [13, 14], А. В. Волошинова [24], А. И. Колкова [62] и др. Проблемы гармонии ставятся также в набирающем силу учении об эволюционной эпистемологии [114, 151, 163]. Косвенным образом вопросы гармонии мироздания ставятся и в работах по синергетике И. Пригожина [96, 97], Е. Н. Князевой и С. П. Курдюмова [60, 61], Г. Хакена [116, 117, 154], Р. А. Браже [12] и др. В диссертации мы попытались в явном виде сформулировать синергетический взгляд на гармонию.
Если говорить о количественном содержании гармонии мироздания, то фактически это содержание и составляет высший смысл естествознания. Нас интересовали прежде всего междисциплинарные работы, посвященные общим законам гармонии мироздания и гармонии искусства, философским взглядам на гармонию выдающихся ученых и художников. Это работы по гармонии, симметрии и золотому сечению в науке и искусстве [11, 15, 26, 27, 31, 45, 63, 91, 92, 111, 124, 131, 133, 135−137, 150, 152, 153, 155, 156, 157, 164, 165, 169, 170]. Особого внимания в этом списке заслуживают монографии В. Хана [153[, М. Лейтона [155] и М. Ливио [156].
Библиография работ по гармонии в эстетико-художественном пространстве становится просто необозримой. Нас интересовали главным образом работы, связанные с количественным описанием гармонии искусства. Сюда относятся уже перечисленные в предыдущем абзаце работы по симметрии и золотому сечению как количественных характеристик гармонии. Необходимо отметить отдельно синергетический подход к гармонии, развиваемый И. А. Евиным [45], симметрологический и синергетический подход к гармонии, развиваемый В. А. Копциком [64,.
65], информационный подход, развиваемый в работах Г. А. Голицына [35], В. М. Петрова и В. П. Рыжова [35, 65, 89, 90].
Важное значение для нас имели работы по симметрии в музыке Л. В. Александровой [3] и С. С. Гончаренко [36, 37].
Особое значение для диссертанта имели работы по фрактальному подходу к морфологии искусства, развиваемые А. В. Волошиновым. В работе [27] Волошиновым впервые введено понятие семантического и морфологического фрактала, в работе [28] впервые рассмотрены пять признаков эстетики фракталов, в работах [30, 166−168] развиваются идеи фрактальной морфологии искусства. Философским и междисциплинарным проблемам фракталов посвящены также работы В.В. Тарасен-ко [106−108].
Нам представляется, что системный, синергетический, информационный, симметрологический и фрактальный подходы составят методологическую основу учений о гармонии в XXI веке.
Цель и задачи исследования
Цель данного исследования заключалась в выработке современной концепции гармонии как константы культуры на основании исторически сложившихся учений и подходов.
Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:
1. Рассмотреть в историко-культурном контексте различные учения о гармонии в различные исторические периоды, начиная с античности и заканчивая постнеклассической наукой.
2. Сформулировать концепцию гармонии в рамках постнеклассической синергетической парадигмы.
3. Исследовать роль хаоса и порядка в формировании законов гармонии.
4. Рассмотреть космогенные основания гармонии, а также роль природных формообразующих принципов в гармонии искусства.
5. Исследовать роль количественных характеристик гармонии мироздания и гармонии искусства, таких как симметрия, диссимметрия, антисимметрия, пропорция, золотое сечение, фрактал.
6. Установить конкретные законы гармонии на примере конкретных художественных произведений, попытаться найти примеры изоморфных законов гармонии для различных искусств, исследовать фрактальные и симметрийные свойства гармонии на примерах конкретных художественных произведений.
Объектом исследования является феномен гармонии в историко-культурном контексте, а предметом исследования — законы гармонии художественной культуры.
Теоретические и методологические основы исследования. Теоретико-методологическую базу исследования составили как традиционные методы диахронного историко-культурологического анализа, так и нетрадиционные методы, складывающиеся в рамках синергетической парадигмы. Прежде всего, это структурно-симметрологические и теоретико-информационные методы, методы эмпирической эстетики и фрактального анализа. Это методология синергетики, рассматривающая культуру как сложную самоорганизующуюся систему, а естественнонаучное и гуманитарное знания как единую открытую систему. Это нелинейное мышление, составляющее основу современного мировидения.
В рамках синергетической парадигмы гармония мироздания и гармония искусства рассматривалась нами как единый универсальный кос-могенный закон. Вообще важнейшая неклассическая методологическая концепция — концепция единой картины мира — стала отправной точкой в поисках единых законов гармонии для «первой» и «второй» природы. В качестве конкретных количественных принципов гармонии выступили принципы симметрии и фрактальности, которые в настоящем исследовании играют роль фундаментальных методологических принципов.
Важнейшую роль в анализе феномена гармонии сыграли работы классиков философии и естествознания Платона, Аристотеля, Плотина, Августина, Фомы Аквината, Альберти, Леонардо, Дюрера, Гегеля, Канта, Пуанкаре, Эйнштейна, Пригожина и др.
Особую роль в становлении междисциплинарной унитарной парадигмы интеграции «двух культур» играют труды Г. А. Голицына, В. А. Копцика, В. М. Петрова, В. П. Рыжова и др. В. А. Копцик является пионером применения симметрологических методов к теории культуры и искусства, В. М. Петров является основоположником теоретико-информационного подхода к культуре и искусству. Г. А. Голицын впервые сформулировал принцип максимума информации в приложении к культуре и искусству.
Опорой для диссертанта стали работы по синергетике культуры, фрактальной морфологии искусства, эстетике фракталов А.В. Волоши-нова. Концепция фрактальности искусства, впервые сформулированная Волошиновым, стала методологической основой для получения основных результатов третьей главы.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
1. Впервые указано на необходимость рассмотрения гармонии как категории культурологии. Показано, что гармония есть универсальное трансдисциплинарное понятие, принадлежащее всей культуре.
2. Особо отмечается роль гармонии как феномена «двух культур» — естественнонаучной и художественной. Указано на общность законов гармонии мироздания и гармонии искусства.
3. Впервые предпринята попытка сформулировать неклассическую концепцию гармонии, основанную на синергетической парадигме. Определена роль порядка и хаоса в формировании феномена гармонии, определены фрактальные свойства гармонии.
4. Впервые исследована роль феномена фрактальности в формировании количественных законов гармонии.
5. Впервые рассмотрены структурные изоморфизмы музыки романтиков и поэмы Блока «Двенадцать». Получены новые результаты по фрактальным симметриям композиции «Двенадцати». Рассмотрена роль порядка и хаоса в семантике и морфологии поэмы.
Результаты исследования позволяют сделать ряд выводов, которые сформулированы в основных положениях, выносимых на защиту:
1. Трех тысячелетняя история учений о гармонии показывает, что гармония является подлинной константой культуры, гармония в равной мере принадлежит «двум культурам», более того, законы гармонии мироздания и искусства тождественны. В истории учений о гармонии хорошо видны возвраты к старому, сращивание одних теорий с другими, революционные и эволюционные изменения, т. е. история учений о гармонии не есть необратимый однонаправленный процесс, как это и предписывают законы синергетики.
2. Рассмотрение феномена гармонии в горизонте синергетиче-ской парадигмы позволяет установить новые неклассические свойства гармонии. Если классическая традиция понимает гармонию как выражение более общей идеи порядка («согласие разногласного»), то неклассическая гармония есть согласие двух первородных оппозиций бытия — космоса и хаоса. В неклассическом понимании гармония есть согласие космоса и хаоса в цепи их взаимопереходов, внутри одной структуры, а также скрытый закон становления и бытия самого хаоса. Именно внутренняя гармония наделяет хаос креативным потенциалом, что отмечалось многими философами и художниками.
3. Синергетическая парадигма позволяет установить фрактальные свойства гармонии. Если классическая традиция рисует гармонию как согласие разногласного, то в неклассическом горизонте гармония есть также согласие разномасштабного или фрактал. В качестве согласующего начала здесь выступает закон подобия или фрактальный алгоритм.
4. Гармония и в классической, и в неклассической трактовке является качественной категорией бытия культуры, она определяет только качественный характер отношений космоса, космоса и хаоса или одного хаоса в системе. Количественными законами гармонии выступают законы симметрии, диссимметрии, антисимметрии, пропорции, золотого сечения, ритма. В качестве нового количественного закона гармонии выступает фрактал.
5. Неклассические законы гармонии имеют яркое выражение в поэме Блока «Двенадцать». В композиции поэмы обнаружены фракталы зеркальной симметрии. Показана изоморфность фрактальных структур в композиции поэмы и в музыке романтиков, что свидетельствует о единстве законов гармонии в различных искусствах. Исследована роль порядка и хаоса на семантическом и морфологическом уровне «Двенадцати», именно прослежено рождение космоса композиции из хаоса ритмов и смыслов поэмы.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в преодолении давней разобщенности «двух культур», ставшей серьезной преградой на пути гармоничного развития человечества. Понимание гармонии как единого принципа бытия мироздания и культуры, разработка единых фундаментальных принципов естествознания и гуманитарных наук (конкретно — принципов симметрии и фрактальности) служит делу гармонизации самой культуры. Положения и выводы, предлагаемые в работе, способствуют развитию синергетического взгляда на культуру в целом, служат делу интеграции науки и искусства в лоне культуры. Материалы диссертации могут служить методологической базой для культурологических и искусствоведческих работ, а также могут быть использованы в курсах теории культуры, философии культуры, истории и философии науки, теории литературы и др.
Апробация работы. Основные положения диссертации излагались автором на Международной конференции «Проблемы гармонии, симметрии и золотого сечения в природе, науке и искусстве» (Винница, 2225 октября 2003), Международной конференции «Космическое мировоззрение как концепция науки XXI века» (Саратов, 12−14 октября 2004), Всероссийской научной конференции, посвященной 15-летию социологического факультета СамГУ, «21 век: новые горизонты гуманитарных наук» (Самара, 16−17 декабря 2004), Региональной научной конференции «Актуальные проблемы социального и производственного менеджмента» (Саратов, 25 марта 2005), Международном конгрессе по креативности и психологии искусства (Пермь, 1−3 июня 2005).
Структура работы обусловлена задачами диссертационного исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка библиографии. Главы работы разделены на 11 параграфов, а параграфы — на 12 подпараграфов. Список использованной литературы содержит 171 работу отечественных и зарубежных авторов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
По каждому из одиннадцати параграфов диссертации можно сделать следующие выводы.
1. Античная культура понимала гармонию прежде всего онтологически, как важнейшую характеристику бытия. Точнее, античность понимала гармонию космологически, как главное условие возникновения и существования космоса. Рассматривались также гносеологические, аксиологические и эстетические свойства гармонии.
Конкретное выражение античная гармония получала в числе, точнее в отношении симметрии. Формула красота есть гармония, гармония есть симметрия или триада красота-гармония-симметрия стала основной в античном понимании гармонии. Симметрия понималась как зеркальная симметрия или равенство, центр. Античное понимание симметрии доминирует в обыденном сознании и сегодня.
2. Средневековье добавило к античному количественному пониманию гармонии качественный элемент, установив формулу: гармония есть пропорция и свет (consonansia et claritas). Тем не менее, первый член, т. е. математическое понимание гармонии, явно довлело в средневековой культуре, которая в своих философских основах продолжала античную традицию.
Новым в средневековье стало рассмотрение теологических свойств гармонии, отчего законы гармонии в средневековье носили абсолютный статический характер. Средневековье расширило количественное понимание гармонии: если античность понимала гармонию как число, характеризующее симметрию двух членов, то средневековье понимало гармонию как пропорцию, связывающую по крайней мере три члена.
3. Пантеистическая философия Возрождения придала гармонии универсальный характер. Если в античности гармония — это свойство космоса, в средневековье — свойство Бога, то в Ренессансе гармония в равной мере есть свойство и природы, и искусства, и человека. Возрожденческая гармония приобрела универсальный характер и во многом способствовала рождению универсальных гениев. Одним из проявлений универсальной гармонии стало учение о гармонической личности.
Следствием универсальности стала и подвижность возрожденческой гармонии. Движение, высвобождение потенции вообще было важнейшим свойством эпохи. В отличие от абсолютной неизменной гармонии средневековья ренессансная гармония стала относительной и подвижной. Движение, временное отступление от канона нашло выражение в новой возрожденческой характеристике гармонии — грации. Можно сказать, что грация — это гармония движения. Из эстетики Возрождения движение вошло и в науку XVII в., так что в какой-то мере грация в эстетике родила производную в математике. Но в Ренессансе гармония движения носила только качественный характер.
Новым в гармонии Возрождения явилось повторное открытие — возрождение — пропорции золотого сечения, которую называют сегодня динамической симметрией. Золотое сечение — это первая динамическая характеристика среди количественных характеристик гармонии.
4. Новое время в истории культуры — это прежде всего время бурного развития науки, время непрерывного возрастания роли науки в обществе. Характерно, что, если в античности гармонию изучала философия, в средневековье — теология, а в эпоху Ренессанса — эстетика, то в Новое время гармония становится объектом изучения науки. Это еще одно свидетельство в пользу общекультурного значения гармонии: во все времена гармония является объектом самой продвинутой интеллектуальной сферы.
Творцы современного естествознания Кеплер и Лейбниц стали первыми исследователями гармонии в XVII в., веке научной революции. И продолжателями античной пифагорейско-платоновской традиции гармонии. Космографическая модель мироздания Кеплера, построенная на телах Платона, это последний аккорд в честь пифагорейской музыкальной гармонии космоса. В предустановленной гармонии Лейбница также звучат платоновские мотивы, а монады Лейбница походят на эйдосы Платона.
Культура Просвещения, верившая в способности разума объять все многообразие мира, понимала гармонию как единство в многообразии. Фактически это учение есть только вариация кросскультурной традиции гармонии как единого закона для многообразия космоса.
Пуанкаре и Эйнштейн явились подлинными певцами гармонии в классической и неклассической науке, равно как и продолжателями античной традиции. Для современного ученого наука невозможна без веры в гармонию мироздания.
Революционные изменения в понимании гармонии вносит постне-классическая наука. Синергетика рисует гармонию не как единственный закон развития, а как спектр возможных путей эволюции системы. «Синергетическая» гармония становится сегодня связующим звеном между наукой и искусством, между «научной» и «художественной» культурами.
В 3000-летней истории учений о гармонии, как это и рисует синергетика, хорошо видно, что история учений о гармонии не есть необратимый и однонаправленный процесс. В истории учений о гармонии хорошо видны возвраты к старому, сращивание одних теорий с другими, равно как и революционные изменения. В целом эта история дает все основания говорить о гармонии как о кросскультурном явлении, как о константе культуры.
5. Рассмотрение ключевых понятий гуманитарного знания в свете синергетической парадигмы стало приметой сегодняшнего дня. Классическая гармония в самом общем виде понималась как закон перехода от хаоса к космосу и как способ бытия космоса. Неклассическое синерге-тическое понимание гармонии рисует гармонию как согласие двух первородных оппозиций бытия — космоса и хаоса. В неклассическом понимании гармония есть согласие космоса и хаоса в цепи их взаимопереходов, внутри одной структуры, а также скрытый закон становления и бытия самого хаоса. Именно внутренняя гармония наделяет хаос креативным потенциалом, что отмечалось многими философами и художниками.
Синергетическая парадигма позволяет установить фрактальные свойства гармонии. Если классическая традиция рисует гармонию как согласие разногласного, то в неклассическом горизонте гармония есть также согласие разномасштабного или фрактал. В качестве согласующего начала здесь выступает закон подобия или фрактальный алгоритм.
И классическое и неклассическое толкование гармонии приводят к общему выводу: гармония имманентно присуща мирозданию и искусству. Иными словами, гармония мироздания и гармония искусства имеют общую космогенную природу.
6. Основной принцип синергетики, принцип универсального эволюционизма, проливает свет на общую природу гармонии мироздания и искусства как открытых неравновесных самоорганизующихся систем, а также объясняет выдающуюся роль симметрии в процессе самоорганизации. Симметрия и динамическая симметрия (пропорция, золотое сечение, фрактал) являются количественными характеристиками качественной категории бытия культуры — гармонии.
7. Поэт — сын гармонии. Эта формула А. Блока в метафорической форме подтверждает доказываемый нами тезис о космогенной природе гармонии. Анализ блоковского понимания гармонии свидетельствует об интуитивном понимании Блоком всех синергетических свойств гармонии.
8. Музыка есть сущность мира. По существу этой и многими аналогичными формулами Блок ставит знак равенства между музыкой и гармонией. Но почему именно музыку выбирает Блок в качестве космического закона гармонии? Откуда знаменитое блоковское видение мира в духе музыки? Потому что именно в музыке как наиболее абстрактном из искусств в наиболее чистом виде проявляются космогенные законы гармонии.
9. Зеркальные симметрии и, в частности, фракталы зеркальной симметрии являются важным морфогенетическим элементом музыкальной композиции. Эти структуры в особенности характерны для музыки романтиков, горячо любимой Блоком. Возможно, именно музыка на подсознательном уровне «генерировала» те же структуры в композиции поэмы Блока «Двенадцать».
10. Фракталы зеркальной симметрии/антисимметрии определяют композицию поэмы Блока «Двенадцать» по крайней мере на пяти уровнях: уровне всей поэмы, уровне глав поэмы, уровне строф, уровне одного предложения и уровне одной фразы. На важнейшем уровне, уровне всей поэмы, законы симметрии выдержаны абсолютно, а по мере перехода на более низкие уровни их роль убывает. По-видимому, именно фракталами зеркальной симметрии объясняется признаваемое всеми совершенство композиции поэмы.
11. Совершенный порядок композиции «Двенадцати» рождается из хаоса ритмов поэмы. Многочисленные ритмы поэмы сталкиваются друг с другом, крошатся и ломаются, усмиряясь в общей композиционной гармонии. Хаос ритмов рождает космос композиции. Но есть в поэме еще более устрашающий хаос — это хаос мысли. Споры вокруг смыслов «Двенадцати» продолжаются уже целое столетие. Но быть может именно это сочетание порядка и хаоса рождает подлинную гармонию искусства?
