Лексико-семантические особенности эмоционально-экспрессивных выражений в отемишском говоре кумыкского языка

Актуальность темы

За последние годы в общем языкознании основное направление работ было связано с исследованием проблем лексикологии и семантики, стоящие в центре внимания современной лингвистики не только потому, что через эти аспекты раскрывается коммуникативная сущность языка, но и потому, что содержательная сторона языка непосредственно связана с познавательной деятельностью человека и представляет собой поле деятельности многих смежных наук — философии, гносеологии, литературоведения, изучающих процессы формирования и передачи знания в языковой системе [94- 4]. Национальные особенности в семантике языка стали предметом внимания лингвистической науки примерно с середины XX в. [141- 3].

В кумыкском языкознании большинство исследований было посвящено фонетике, грамматике и морфологии. Нерешенными остаются вопросы лексической семантики кумыкского языка и его диалектов (говоров). Между тем, проблемы лексикологии и семантики диалектов оставались и остаются наиболее актуальными в лингвистике. Во-первых, это обусловлено тем, что лексика диалекта (говора) сохраняет языковые явления, отражающие жизнь, быт, социальную и духовную культуру, склад ума диалектоносителей. Диалектная лексика очень архаична, изобилует различными экспрессивными выражениями, идиомами, устойчивыми разговорными формулами, сохранившимися как наследие устного народного творчества, а также в результате языковых контактов с другими родственными и неродственными языками. Во-вторых, диалектный язык — это безписьменный язык, язык устной разговорной речи, более разнообразной и экспрессивной в диалектной речи, нежели в речи жителей городов. Это обусловлено тем, что в диалектах (говорах) сохраняются устои раннего общества, языковые традиции и обычаи. Устойчивость эта сохраняется благодаря тому, что носители диалектного языка — это узкий, небольшой круг людей, которые живут по схеме сложившегося до них обычая, порядка, определенной системы, повторяющейся из поколения в поколение. Язык диалекта отражает эмоции, чувства, желания и т. д. Изучение его наиболее выразительных разговорных формул в плане описания их семантической структуры является, на наш взгляд, одной из первоочередных задач кумыкского языковедения.

В системе воззрений и представлений носителей отемишского говора кумыкского языка, также как и других тюркских народов, особое место занимал культ слова, который своими корнями уходит в глубокую древность. Почитание слова переплеталось со многими мифологическими представлениями. Люди верили в его магическую силу, сакральное значение и усматривали в них, как и в любом явлении природы, олицетворение добра и зла.

Благопожелания и проклятия рассматривались неоднократно в трудах известных тюркологов (А. 3. Абдуллаевой, А. М. Бушуй, Р. Д. Журакулова, С. Н. Муратова и др.) как предмет фразеологии на материалах литературных языков.

Исследуемые благопожелания и проклятия являются по своей природе экспрессивными разговорными формулами. В системе разнообразных функций языка, экспрессивная функция оценивается многими лингвистами как важная, существенная [103- 4]. В вопросе о роли экспрессивной функции языка в коммуникативном процессе мы придерживаемся точки зрения, согласно которой экспрессивность является одной из характерных особенностей живой разговорной речи. Интерес к экспрессивности не случаен. Серьезная разработка проблем лексической экспрессивности непосредственно связана с изучением семантики языковых единиц и их системности. Исследования смысловой структуры слова, полисемии, лексико-семантических групп (ЛСГ), синонимии подготавливают почву для выявления экспрессивного фонда лексики разговорного употребления.

Задачи, стоящие перед лексикологией кумыкского языка и его диалектов (говоров), сложны и многообразны. Разработка проблем этой области лексикологии кумыкского языкознания — таких, как системная организация лексики говора, вопросы изучения лексики диалекта и идиолекта и ряд других — вызвала необходимость дальнейшего изучения лексики говоров как системы.

Наше исследование экспрессивной лексики отемишского говора кайтагского диалекта лежит в русле семантических исследований.

Объект исследования — семасиология отемишского говора кайтагского диалекта, являющегося самым отдаленным от литературного кумыкского языка и, поэтому, представляющего наибольший лингвистический интерес [87- 6]. Как известно, больше всего отличий в языковой системе литературного языка от диалекта заключается в лексике и семантике. Семантические диалектизмы могут быть выделены в системе говора только при сравнении его с литературным языком. В соответствии с внутренними закономерностями языковой системы в говоре происходит непрерывное обогащение лексики и семантическое развитие ее.

Предметом исследования являются лексико-семантические особенности эмоционально-экспрессивных выражений (благопожеланий и проклятий) отемишского говора кумыкского языка, оформленные в виде оптативных (императивных) предложений и стихотворные. В этом аспекте возникает необходимость, прежде всего, исследовать основные семантические закономерности эмоционально-экспрессивных выражений в отемишском говоре. Не любое слово, как известно, может нести эмоционально-экспрессивное или оценочное значение. В благопожеланиях и проклятиях, слова, помимо своего основного денотативного значения, несут и коннотативную смысловую нагрузку. Немаловажную роль играет и контекст, реализующий ту или иную характеристику значения. Семантические особенности слова, его коннотативный спектр и особенности семантики в отемишском говоре предопределяют употребление той или иной лексемы либо в благожелании, либо в проклятии.

Цель исследования заключается во всестороннем изучении исконной и заимствованной лексики отемишского говора при выявлении основных отличий в семантической структуре, определении основных тематических групп, сдвигов значений в заимствованиях на материале благопожеланий и проклятий, а также представлении названных аспектов изучения в сравнительном плане с данными кумыкского литературного языка.

В соответствии с указанной целью в работе поставлены и решены следующие задачи:

1) раскрыть основные закономерности употребления эмоционально-экспрессивных выражений в речи носителей отемишского говора;

2) проследить за причинами использования экспрессивной лексики в разговорной речи носителей отемишского говора и влиянием на семантику слов в эмоционально-экспрессивных выражениях;

3) исследовать тематику наиболее часто встречающихся в благои зложеланиях лексико-семантических групп, их семантическую структуру в сравнении с литературным кумыкским языком, некоторыми другими тюркскими языками;

4) охарактеризовать семантическую структуру исконных и заимствованных слов отемишского говора, сравнивая ее с данными литературного кумыкского языка;

5) установить основные процессы в семантике заимствований, выявляя отличия в их семантической структуре в отемишском говоре и литературном языке.

Материалы и источники исследования — полевой материал, собранный у носителей отемишского говора, фольклор, словари кумыкского языка, результаты имеющихся исследований, работы по общему языкознанию и специальная тюркологическая литература.

Данное исследование проведено на материале отемишского говора кайтагского диалекта, являющегося самым отдаленным от литературного кумыкского языка и недостаточно изученным. Кроме того, именно в говоре (диалекте) сохраняется живая стихия народной речи, для которой экспрессивность является одним из наиболее характерных признаков. Н. А. Баскаков справедливо замечает: «Язык должен быть изучен во всем многообразии его местных разновидностей» [26- 18]. Диалектные различия в лексике еще более разнообразны, так как касаются не столько самих лексических групп, их состава, сколько отдельных слов, их значений. Диалектный материал позволяет в определенных случаях дополнить картину отдельных участков экспрессивного фонда, недостаточно ярко представленную или «размытую» в системе литературно-разговорного языка. Таким образом, диалектный материал используется в работе как основнойпри рассмотрении эмоционально-экспрессивных выражений на уровне слова.

Методологическая и теоретическая база исследования — труды отечественных и зарубежных ученых по проблемам семасиологии и диалектологии тюркских языков: А. К. Алекперова, Н. А. Баскакова, Э. Ф. Ишбердина, Г. К. Кулиева, М-А. П. Магомедовой, К. М. Мусаева, X. Г. Нигматова, А. М. Щербака и многих других.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые основным объектом исследования становится семасиология одного из самых отдаленных от литературного кумыкского языка и малоизученных говоров — отемишского. Новизна темы состоит также и в том, что предметом исследования послужили эмоционально-экспрессивные выражения благопожелания и проклятия, неисследованные и неизученные пласты экспрессивной лексики кумыкского языка.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что исследование лексико-семантических особенностей отемишского говора кумыкского языка, а именно изучение семантической структуры исконных и заимствованных слов, основных лексико-тематических групп на материале фольклора, литературы и говора имеет важное значение для кумыкской лексикологии (диалектологии) и общетюркского языкознания в целом.

Практическая ценность работы заключается в том, что ее материал и результаты могут быть использованы при чтении спецкурсов и проведении спецсеминаров по кумыкской лексикологии, семасиологии, диалектологии, а также при составлении диалектного словаря кумыкского языка. Исследования семантической структуры слова в диалекте (говоре) во взаимосвязи с этимологией, этнографией, психолингвистикой и др. отраслями науки являются определяющими в изучении многих лексико-семантических проблем тюркских языков.

Степень изученности темы. Вопросы лексикологии (семасиологии) в тюркологии рассматривались неоднократно. Имеются работы, посвященные изучению благопожеланий и проклятий как фразеологических оборотов, устойчивых разговорных формул или как фольклорного материала. Однако их исследование ограничивается аспектами фольклористики, фразеологии на материале литературных языков. Монографическое изучение лексико-семантических особенностей эмоционально-экспрессивных выражений в отемишеком говоре кумыкского языка проводится впервые в данной работе.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Эмоционально-экспрессивные выражения в отемишеком говоре отличаются большим тематическим разнообразием и устойчивостью. Экспрессивность является одним из основных признаков речи носителей отемишского говора и достигается различными способами: а) сочетанием слов в выражении (высказывании), обладающим в сумме эмоционально-оценочным значением (экспрессивный контекст), б) метафорическими значениями, в) различными повторами и т. д.

2. Лексико-тематические разновидности существительных в эмоционально-экспрессивных выражениях (благопожеланиях и проклятиях) классифицируются по признаку частотности употребления: термины родства и свойства, соматонимы, религиозная терминология. Подобный «расклад» отражает менталитет, специфику мировоззрения, особенности восприятия действительности носителями отемишского говора.

3. Основными неродственными языками, из которых в отемишский говор проникло наибольшее количество заимствованных слов являются арабский и иранский языкиколичество заимствований из родственных языков огузского типа превышает количество слов кыпчакского типа и неродственного даргинского языка.

4. Основными семантическими процессами при заимствовании слов в отемишском говоре являются сужение значения и заимствование без изменения смысловой структуры ввиду того, что в самом языке-оригинале такое слово являлось моносемичным. Это, в основном, заимствованные термины (названия предметов быта, общественно-политические и др.).

5. Наиболее частотными лексико-семантическими группами прилагательных в благопожеланиях и проклятиях выступают прилагательные с семами оценки, размерности и цвета, семантика которых отличается «подвижностью значений» — наличием денотативного и коннотативного значений. Последние тем разнообразнее, чем экспрессивнее контекст (речевая ситуация).

6. Глаголы в экспрессивных разговорных формулах отличаются разнообразием ЛСГ и многозначностью, вследствие чего огромное количество метафорических значений, а также значений, возникших именно в данной местности ввиду индивидуальных (национальных) особенностей жизненных условий, устоев общества, обычаев и традиций.

Методы исследования. В качестве основного в диссертационной работе используется метод лингвистического описания с привлечением сравнительного, компонентного и семного анализов на основе словарных толкований.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации обсуждены на заседании кафедры турецкого языка Дагестанского государственного педагогического университета, Н-й международной научно-практической конференции «Межкультурный диалог на филологическом пространстве» (Махачкала, 2007). По теме диссертации опубликовано десять статей.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списков использованной литературы, электронных источников и условных сокращений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Как известно, язык существует и функционирует в бесконечном многообразии речевых высказываний, то есть устно произносимых или письменных изложений, выполняющих задачи коммуникации. Взаимосвязь языка и культуры образует единое семантическое пространство. Ценность культуры в способности вербальной фиксации в языке. Языковая семантика выступает базой, на которой вырастают культурные смыслы.

Человеческая культура, социальное поведение и мышление, как известно, не в состоянии существовать без языка и вне языка. Являясь средством человеческой коммуникации и потому социальным и национальным по своей природе, язык не может не нести на себе отпечатки особенностей мировоззрения, этических и культурных ценностей, а также норм поведения, характерных для данного языкового сообщества.

В лексике это выражается наличием разнообразных устойчивых, разговорных выражений, отражающих жизнь, быт, чаяния, чувства, эмоции людей. Экспрессия может быть связана с выражением эмоционально-оценочных нюансов — досады, иронии и др. Такими разговорными эмоционально-экспрессивными формулами являются благопожелания и проклятия, отражающие устои общества и его культуру, менталитет, мировоззрение и т. д. Особенно ярко это проявляется в диалектах (говорах), имеющих богатый исторический опыт, насыщенный различными событиями в жизни носителей диалекта (говора), что непосредственно находит свое отражение в его лексике.

Лексика диалекта отражает все процессы культурной, социальной, духовной сферы жизнедеятельности. Основной единицей исследования в данной работе являлось слово. Основной причиной этому служит то, что именно слово, наиболее конкретная единица языка. Язык — это, прежде всего, не язык форм или язык звуков, а язык слов [137- 60].

Все слова кумыкского языка образуют его лексикон. Как известно, слова необходимо изучать в их системных связях, как номинативные единицы, так или иначе связанные друг с другом, близкие или тождественные в каком — то отношении, а в чем-то противоположные, непохожие. Установление разнообразных системных связей слова с другими словами, отнесение их к общим лексико-семантическим группам предполагает более или менее полную характеристику слова.

В процессе функционирования слова в разговорной речи развивающего значения слов появляются иные оттенки и со временем они как значения входят в лексическую систему языка. Н. Г. Комлев пишет: «Становление значений, появление новых, происходит стихийно. Нахождение структуры значений и ее типологизация помогает упорядочить употребление слов, способствует повышению семантической точности лексических понятий» [95- 106].

Большая роль в обогащении словарного состава литературного языка, как известно, принадлежит диалектной лексике. Диалектная лексикаценнейший и незаменимый материал в изучении истории языка, при составлении толковых словарей. Диалектная лексика, охватывает слова, связанные с территориальными особенностями функционирования национального языка.

Отемишский говор кумыкского языка отличается от других диалектов (говоров) кумыкского языка и самого литературного кумыкского языка лексическими, фонетическими и семантическими особенностями, архаичностью своего лексического состава, претерпевшего различные изменения за пятитысячную историю существования. Надо отметить, что основной пласт лексики отемишского говора составляет общетюркская лексика. Проведенное исследование выявило наличие большого количества огузских слов, по-видимому, проникших в говор из терекемейского говора азербайджанского языка. По наличию огузских элементов среди западно-кыпчакских языков кумыкский язык стоит на третьем месте после крымскотатарского языка и крымского диалекта караимского языка. Как известно, в истории кумыкского языка имели место связи с огузскими языками ранее, чем указанные языки. Огузским вариантам отемишского говора в литературном кумыкском языке соответствуют кыпчакские параллели. Несомненно, лексика отемишского говора является более древней по сравнению с лексикой литературного кумыкского языка. Кроме слов тюркского происхождения, в говоре имеется большое количество арабизмов и персизмов, проникших в говор, также как в другие тюркские и дагестанские языки через литературу, религию и некоторые другие источники. Как результат территориального «соседствования» с носителями даргинского языка, в говор проникли заимствования из данного языка. Надо отметить, что в исследованных благопожеланиях и проклятиях практически не обнаружено заимствований из даргинского языка, в отличие от арабизмов и персизмов. Этот факт говорит о том, что данные благопожелания и проклятия в отемишском говоре возникли раньше, чем носители говора начали контактировать с носителями даргинского языка. Возможно, в тот период носители даргинского языка и отемишского говора жили не по соседству, а изолировано или влияние было довольно слабым. Арабские слова проникли в кумыкский язык вместе с исламом. Персидская же лексика проникла в кумыкский язык, в основном, через книжный язык, через язык художественных произведений, через фольклор, а не при непосредственном общении кумыков с носителями персидского языка. Как известно, арабский и персидский языки были языками религии, литературы, политики, науки, образования и т. д. Лексика в благопожеланиях и проклятиях, надо отметить, сохранилась практически без изменений с древних времен. В настоящее время заимствуются, в основном, слова из русского языка и посредством него, интернациональные слова.

В работе использован огромный материал устного народного творчества. Язык фольклора имеет богатую лексику, веками отшлифованную фразеологию, меткие выражения, стилистические фигуры и другими поэтические особенности. Устно-поэтическая, а также разговорная лексика, представленная различными благопожеланиями и проклятиями является экспрессивной. Экспрессия эта достигается различными способами. Так, употребление в одном контексте двух слов с близкими коннотативными семами используется для усиления экспрессивного «эффекта»: например, къара балагъ башинга дословно «черная беда на твою голову». Как известно, прилагательное къара, помимо основного значения «черный», обладает метафорическими значениями «несчастливый, смертельный, бедственный, губительный, преступный» и т. д. Отсюда следует, что понятия «беда, горе» ассоциативно не могут быть «белыми», иначе — счастливыми, радостными. Как известно, горе, печаль, беда не бывают хорошими и т. д. То есть в семантике этих слов уже закодирована информация о культурно-коннотативном потенциале данных слов. Г. Н. Комлев справедливо отмечает, что «коннотация не выражена эксплицитно, это — семантическая модификация значения, включающая в себя совокупность семантических наслоений, чувств, представлений о некоторых свойствах, качествах объектов, для обозначения которых употребляется данное слово-значение» [95- 108].

На уровень экспрессивности благои зложеланий влияют различные типы повторов. Некоторые известные тюркологи (Гаджиахмедов, Иванов) называют повторы способами экспрессивного выражения множества. К ним относятся: 1) повтор одинаковых слов- 2) сочетание слов с близкими друг другу значениями [53- 23−25]. Надо отметить, подобные типы повторов довольно часто встречаются в различных стихотворных и нестихотворных благопожеланиях и проклятиях, например, къап-къара юзунг болсун дословно «пусть твое лицо будет черным-пречерным и т. д. Второй способ экспрессивного выражения множества (сочетание слов с близкими значениями), рассмотренный выше, используется не только в проклятиях, но и в благопожеланиях, например: суюнуп-кьуванип, эсеилик-аманликъ булан горушме насип болсун, что значит «чтоб вы, довольствуясь — радуясь, с благополучием-счастьем встречались» и т. д.

Что касается лексико-тематической дифференциации слов в благопожеланиях и проклятиях, необходимо отметить, что соматонимы (названия частей тела) в основном встречаются в проклятиях, редко в благопожеланиях. В благопожеланиях больше терминов родства (генонимов) и свойства, чем соматонимов. В проклятиях встречаются различные лексико-тематические группы слов: соматонимы, термины родства и свойства, религиозная терминология. Эти тематические пласты отражают своеобразие и специфику национальной семантики: образ жизни, верования, мировоззрения, склад ума, особенности мышления и т. д. В благопожеланиях список указанных лексико-тематических групп слов несколько суживается. Больше всего в благопожеланиях можно обнаружить термины родства и свойства. Далее идут абстрактные существительные насип «счастье» и т. д. Что касается глаголов, то в благопожеланиях, в основном, употребляются глаголы с положительной коннотацией, многозначные глаголы и глаголы с аффиксами отрицания.

Прилагательные и глаголы в благопожеланиях и проклятиях отличаются вариативностью значений, наличием в них помимо основных, также и метафорических, переносных значений. В зависимости от речевой ситуации то или иное значение выходит на первый план. Прилагательные оценки и цвета обладают семами коннотативно-положительной и коннотативноотрицательной оценки. В зависимости от этого, прилагательные с положительной оценкой употребляются в благопожеланиях, а прилагательные с отрицательной оценкой — в проклятиях. Метафора является самым распространенным видом употребления слов в переносном значении, основывающихся на сходстве характеристик предметов, явлений, действий. Образная (экспрессивная) метафора выполняет в языке роль средства, создающего зрительное представление об обозначаемом, которое может выступать мотивом эмоциональной оценки. Такая метафора является по характеру и по функции экспрессивно-оценочной.

Проведенный компонентный, семный анализ лексико-семантических групп некоторых прилагательных и глаголов позволил проследить развитие семантики, а также выделить основные, номинативные и производные, метафорические значения, мотивы и предпосылки, способствовавшие развитию тех или иных оттенков значений, сдвиг семантики, образование переносных значений слов, встречающихся в таких экспрессивных контекстах как благопожелания и проклятия. Что касается эмоционального компонента, то он оказывается наиболее весомым и широко варьируетненависть, злость, пренебрежение, ирония, дружелюбие, любовь, восхищение, симпатия. Общим для глаголов и прилагательных, выражающих качества, свойства, отношения, состояния и т. п. является одно — те и другие выполняют в языке предицирующую функцию, придавая субстанциональным и несубстанциональным сущностям многообразные свойства, оценки, качества. Исследовав семантическую структуру некоторых качественных прилагательных и глаголов, наиболее часто встречающихся в различных благопожеланиях и проклятиях, отмечаем, что прилагательные и глаголы реализуют свои системные семантические значимости в рамках относительно актуализованных знаков, т. е. в минимальных лексических синтагмах. Семантические структуры прилагательных бывают разными по своей конфигурации, в зависимости от характера обозначаемого прилагательным понятийного признака, от наличия оценочных и потенциальных сем в его семантике. На материале ЛСГ прилагательных, наиболее часто встречающихся в благопожеланиях и проклятиях, были рассмотрены вопросы синонимии и антонимии. Синонимические слова, как известно, расширяют выразительные возможности языка, что особенно актуально в таких эмоционально-экспрессивных высказываниях как проклятия и благопожелания. Это отражается в употреблении в них в рамках одного контекста двух слов с тождественными или близкими значениями, то есть синонимов, что усиливает экспрессивный фон и эмоциональный тон высказывания. Что касается антонимии, то ее Л. Ю. Максимов считает одной из основных характеристик качественных прилагательных. Необходимо отметить, что в благопожеланиях и проклятиях особенно часто встречаются слова с антонимичными значениями, особенно среди терминов родства и свойства.

В четверостишиях-проклятиях употребляются антонимичные по своей семантической структуре выражения. В некоторых редких случаях, явление антонимии состоит в том, что первые две строчки содержат благопожелание, а вторые две — проклятие. Такое использование антонимии характерно, в основном, для поэтических выражений. В этом случае, нельзя однозначно ответить, является ли данное пожелание благопожеланием или проклятием.

Большинство благопожеланий и проклятий, превратившихся в устойчивые выражения (фразеологические единицы), в отемишском говоре в большинстве случаев употребляются и воспринимаются в прямом, буквальном смысле, например в проклятии с соматонимом баш «голова»: ат тепсин башипгни «пусть лошадь ударит твою голову». Данное выражение в настоящее время в литературном кумыкском языке приобрело фразеологически связанные значения «раскаиваться в содеянном», совершать глупость" [1- 17]. Проклятия и благопожелания в давние времена воспринимались буквально и со временем некоторые из них превратились в устойчивые (застывшие) словосочетания, но определенная их часть продолжает восприниматься буквально. Магическая сила, приписывавшаяся когда-то таким выражениям, теперь не осознается, но присутствует ощущение того, что они связывают людей какими-то взаимными обязательствами, раньше — перед лицом богов и духов, а теперь просто друг перед другом.

Таким образом, проведенное исследование позволяет утверждать, что в основе большого количества эмоционально-экспрессивных выражений (разговорных речевых формул) лежат представления о магической силе слова, отдельных предметов и действий. Выявление и анализ культурно-исторических факторов, способствующих появлению тех или иных экспрессивных разговорных формул, имеет большое научное и познавательное значение.

Большинство из них сохранили образность, в них передаются чувства, настроения, экспрессивная оценка, что в сумме создают экспрессивность всего высказывания в разговорной речи. Таким образом, для того, чтобы абсолютно полноценно выявить всю коннотацию семантики подобных выражений (высказываний), необходимо принимать во внимание этимологический компонент семантики слов, употребляемых в эмоционально — экспрессивных выражениях. В связи с этим возникает проблема исследования общих и отличительных черт в развитии семантики слов также в современном кумыкском языке и его диалектах (говорах). Основные различия в языковой системе литературных языков и языков диалектов, как известно, состоят в лексике и семантике. Следовательно, необходимо изучить лексику литературного языка, выявляя общее и отличительное в лексической семантике литературного языка по отношению к диалектам и говорам.

Так как различные изменения в семантической структуре слов вполне могут быть объяснены не только факторами логическими, лингвистическими, а также и экстралингвистическими, обусловленными закономерностями восприятия человеком внешней среды, то возникает необходимость изучения каких либо аспектов лексики (семантики и др.) в комплексе используя также данные этнографии, этимологии, истории, психолингвистики.

Благопожелания и проклятия представляют собой всевозможные устойчивые разговорные формулы широкого семантико-тематического диапазона. Они нередко передают большой экспрессивный и эмоциональный накал повседневных разговорно-бытовых ситуаций. Структурное единство и тематико-смысловая цельность поддерживается нагнетанием серии образно-близких выражений [40- 28−29]. Благопожелания — многочисленные речевые стандарты благожелательности, построенные с использованием традиционных форм оптативной и императивной речи [199]. Произнося проклятия или благопожелания говорящий не только выражает свое желание, чтобы то или иное действие осуществилось, но и пытается повлиять на его реализацию. Как известно, необходимым условием употребления проклятий и благопожеланий является отсутствие контроля над ситуацией со стороны говорящего. Недоступность контроля со стороны говорящего, казалось бы, должна, исключать попытку каузировать реализацию ситуации. Парадоксальным образом, в значении речевых актов благословения и проклятия соединяется невозможность контролировать ситуацию с попыткой воздействовать на нее. Произнося такое высказывание, говорящий рассматривает ситуацию как не зависящую от его воли и не возлагает ответственность за ее реализацию ни на кого конкретного. Однако, тем не менее, говорящий считает, что его слова обладают определенной силой. Пожелание, которое выражается оптативом (благопожелание, проклятие), не пустое «сотрясение воздуха», за ним стоит вера в то, что сам акт произнесения вслух этого пожелания может повлиять на положение дел" [66- 7−27].

В благопожеланиях и проклятиях отемишского говора довольно часто встречаются мусульманские формулы, в которых сочетаются книжные и устные элементы.

Благопожелания и проклятия — часть народной культуры, с которой сталкиваешься повсеместно и ежечасно. В нем зашифрована биологическая, социальная, историческая, философская, психологическая, а также объединяющая их и в то же время стоящая как бы над ними этническая информация. Механизмом передачи правил этикета из поколения в поколение служит обычай в широком смысле слова, в том числе обряд и ритуал, являющиеся опорой и основой всех этнических традиций.

Языковая компетенция носителей отемишского говора может служить ценным источником знания о семантическом потенциале экспрессивных слов (и других экспрессивных единиц) и сфере их употребления. Факты языковой интуиции носителей данного говора могут использоваться при осмыслении образности как лексикологической (семасиологической) категории, в частности, при выявлении семантической основы образных средств говора, при изучении соотношения мотивированности и образности, при классификации образных слов по разным параметрам. Языковая компетенция носителей отемишского говора является вполне объективным источником информации об оценочной семантике экспрессивов, о видах эмоциональной оценки, о варьировании оценки в зависимости от речевых условий, в частности от эмоционального состояния говорящего в момент речи. Обращаясь к языковому сознанию носителей исследуемого говора, можно получать сведения и о других компонентах экспрессивной семантики, например, об интенсивности/экстенсивности, актуализирующих высокую/низкую степень проявления некоторого объективного признака, отраженного денотативным содержанием данного слова. С опорой на языковую компетенцию носителей данного говора целесообразно изучать и системные отношения в сфере экспрессивной лексики, в частности диалектную полисемию, синонимию и т. п. Наблюдения над речью носителей отемишского гойора показывают, что экспрессивные выражения и другие экспрессивные средства входят в их активный речевой фонд и легко воспроизводятся в необходимых ситуациях.