Рекрутские наборы в Тамбовской губернии в XIX в

Актуальность темы

исследования определяется необходимостью изучения проблем военной истории, в том числе и вопросов комплектования войск, длительное время остававшихся вне поля зрения историков. В настоящее время научное сообщество уделяет пристальное внимание изучению социальной и военной истории, военно-исторической антропологии, взаимоотношениям власти и общества в императорской России. Исследование рекрутской повинности, которая отражала воздействие государственных институтов на социальные отношения, сословно-правовой статус и повседневную жизнь населения страны, позволяет реконструировать особенности развития национальной идентичности, опыт и традиции прошлых поколений, развитие самосознания русского народа. Следует отметить и расширение методологии и источниковой базы военно-исторических исследований, которые отражают интенсификацию и актуализацию данного направления современного исторического знания.

Рекрутские наборы влияли на все стороны жизни российского социума, отражали давление военно-мобилизационной деятельности государства на социально-экономические, межсословные, социокультурные отношения в обществе, способствовали росту социального напряжения в Российской империи XIX в. Изучение данных аспектов рекрутской повинности не было предметом специального исследовательского внимания в отечественной историографии.

В современных условиях, когда проводится реформирование российской армии, возрастает интерес ученых к проблемам комплектования Вооруженных сил в Российской империи, уточняется военное законодательство и мобилизационные мероприятия государства в XIX в. Это обусловлено тем, что вооруженные силы всегда были одновременно и инструментом, и жертвой принудительной государственной политики. Поэтому изучение организационных моментов пополнения русской армии, отношения к военной службе податных сословий дает возможность комплексного изучения политической и социальной систем модернизирующейся России XIX в.

Опыт, накопленный в императорской России губернскими и уездными органами управления, в том числе в обеспечении армии призывным контингентом, может быть востребован и сегодня властными структурами.

Следовательно, актуальность темы диссертации обосновывается необходимостью исследования на научной основе проблем комплектования Вооруженных сил рядовым составом в XIX в., что имеет важное научно-теоретическое значение.

Историография. Проведенный анализ историографии проблемы позволил выявить и оценить уровень ее разработки в научной литературе. Можно выделить несколько этапов развития историографии по истории рекрутчины: дореволюционная историография (XIX в. — 1917 г.), советская историография (1917;1991 гг.), современная историография (1992 г. — настоящее время).

Дореволюционная историография по данному вопросу представлена, прежде всего, официальными работами по истории русской армии, которые издавались военным министерством и были написаны, как правило, офицерами Генерального Штаба, а также историко-публицистическими очерками, печатавшимися в таких журналах как «Военный сборник», «Исторический вестник» и др. Самыми первыми публикациями, в которых рассматривались особенности комплектования русской армии, были статьи в «Военном сборнике» второй половины XIX в. Можно выделить несколько направлений, по которым велось изучение рекрутской повинности: механизмы проведения наборов (очередная и жеребьевая системы), их достоинства и недостатки1- проблемы найма охотников на службу в армию и последствия.

1 Рекрутские наборы в 1863 г. // Военный сборник. — 1865. — № 7. — С. 87−104- Заметка о последнем рекрутском наборе в 1865 г. // Военный сборник. — 1865. — № 8. -С. 44−54. такой практики для населения — общее описание рекрутских наборов по годам в разных губерниях Российской империи в XIX в. — исполнение рекрутской повинности мещанскими обществами4. Большинство первых исследователей рекрутчины приходили к выводу о ее неблагоприятном воздействии на население страны, отмечая многочисленные трудности и злоупотребления, допускавшиеся в ходе проведения наборов, негативное влияние призывов в армию на повседневную жизнь людей. В то время о рекрутской системе писали не историки, а отставные офицеры или публицисты, что объясняется позицией военного министерства, контролировавшего и цензуриро-вавшего любые упоминания о способах комплектования русской армии и проблем, с этим связанных. Интересной представляется работа Д. Крапоткина о способах избавления от рекрутской повинности, анализировавшего причины массового уклонения рекрутов от ее исполнения5.

Однако, в основном, русская историческая наука по установившимся традициям детально изучала те или иные военные кампании, мало касаясь проблем организации армии. Даже в многотомных «Истории царствования императора Александра I и России в его время"6, «Истории русской армии.

2 Г. В. Заметка о найме охотников / Г. В. // Военный сборник. — 1863. — № 7. -С. 71−78- Г. Р. Наемные деньги. Заметка по поводу рекрутов, поступивших по найму в набор 1865 г. / Г. Р. // Военный сборник. — 1866. — № 2. — С. 381−385- Кальбе, С. Нечто о наемниках в нашей армии / С. Кальбе // Военный сборник. — 1866. — № 11. — С. 99−110- Г. Р. Наемные деньги. Заметка по поводу рекрутов, поступивших по найму в ноябре 1866 г. / Г. Р. // Военный сборник. -1867. — № 1. — С. 105−109.

3 О рекрутском наборе 1863 г. // Военный сборник. — 1862. — № 10. — С. 385−392- Заметки о последнем рекрутском наборе в Рязанской губернии (из официального отчета) // Военный сборник. — 1863. — № 6. — С. 618−631- Рекрутский набор 1867 г. (Из всеподданнейшего доклада В. М. Государю императору) // Военный сборник. — 1868. — № 4. -С. 143−155- Рекрутский набор 1868 г. // Военный сборник. — 1869. -№ 8. — С. 135−148- Рекрутский набор 1869 г. // Военный сборник. — 1870. — № 4. — С. 107−115.

4 Мысли о рекрутской повинности в мещанских обществах // Военный сборник. -1861.-№ 4. -С. 317−340.

5 Крапоткин, Д. Записка о способах избавления от личного исполнения рекрутской повинности / Д. Крапоткин. — СПб., 1864.

6 История царствования императора Александра I и Россия в его время: в 6 т. -СПб., 1871.

7 в и флота", «Русской были», представляющих, по существу, историю войн и внутренней политики императоров, лишь вскользь затронут вопрос организации армии, способов ее комплектования.

Исследования по истории рекрутской повинности появились во второй половине XIX в. Одной из самых первых стала книга Р. Фадеева «Вооруженные силы России», в которой автор наряду с анализом состояния армии в ХУШ-Х1Х вв. касался вопроса тяжести рекрутских наборов и психологических последствий рекрутчины для населения страны9. В работе «Призыв всех сословий на военную службу"10, посвященной военной реформе 1874 г., особое внимание уделялось восприятию населением военной реформы 1874−1875 гг. Автор исследования указывал, что для русского человека рекрутчина была близка и понятна. Основные выводы работы были следующие: во-первых, рекрутская повинность вошла составляющим элементом в новую систему комплектования армии и, во-вторых, несмотря на все минусы рекрутской повинности, она все же подходила для существующего строя Российской империи.

Проблемам комплектования русской армии здоровыми рекрутами посвящена работа А. Ф. Риттиха, анализировавшего требования к физическим данным, необходимым для призыва молодых людей11. Его исследование содержит также сведения и о рекрутах Тамбовской губернии. Можно также отметить интересное исследование Степанова, который в своем военно-географическом обозрении Российской империи писал о физическом состоянии новобранцев, поступавших из разных обществ, сельских и город.

7 История русской армии и флота / [под ред. А. С. Гришинского, В. П. Никольского, Н. Л. Кладо]. -М., 1911;1913.

8 Эпоха Александра I / [под ред. М. О. Гершензона]. — М., 1909. (Русская быль) — Эпоха Николая I. Эпоха Александра II / [под ред. М. О. Гершензона]. — М., 1910. (Русская быль).

9 Фадеев, Р. Вооруженные силы России / Р. Фадеев. — М., 1868.

10 Призыв всех сословий на военную службу. — СПб., 1875.

11 Риттих, А. Ф. Племенной состав контингентов русской армии и мужского населения Европейской России / А. Ф. Риттих. — СПб., 1875. ских, преимущества и недостатки каждого из них в деле комплектования армии12.

Анализ отбывания рекрутской повинности государственными крестьянами представлен в «Историческом обозрении пятидесятилетней деятельности министерства государственных имуществ. 1837−1887"13. Так, в нем рассматриваются проблемы недостатков очередной системы и введения жеребьевой, отношение населения к этим нововведениям, злоупотребления чиновников во время наборов, покупка зачетных рекрутских квитанций и наем охотников.

Вопросами перехода России к регулярной армии занимался П. О. Бобровский14. Автор описывает состояние русской армии накануне принятия закона о всеобщей воинской повинности, анализирует необходимость принятия нового устава 1874 г., отмечая при этом отрицательные последствия рекрутской повинности для податных сословий.

В рамках широкого анализа законодательства о государственном ополчении Ф. В. Петров касается и вопросов рекрутчины, в частности проблемы найма рекрутов-охотников, а позже и военных заместителей15. Исследователь раскрывает отношение к ним населения, а также поведение самих наемников в ходе наборов.

Из работ, относящихся к дореволюционной историографии, обращает на себя внимание книга бывшего военного министра, профессора А. Ф. Редигера «Комплектование и устройство Вооруженной силы"16. Дан.

12 Степанов. Общее военно-географическое обозрение Российской империи / Степанов.-СПб., 1908.

13 Историческое обозрение пятидесятилетней деятельности министерства государственных имуществ. 1837−1887. — Ч. II. — СПб., 1888.

14 Бобровский, П. О. Переход России к регулярной армии / П. О. Бобровский. -СПб., 1885.

15 Петров, Ф. В. Государственное ополчение. Исторический очерк и сравнительное исследование действующего положения о государственном ополчении по русскому и иностранным законодательству / Ф. В. Петров. — СПб., 1901.

16 Редигер, А. Комплектование и устройство Вооруженной силы. Ч. 1. (комплектование армии) / А. Редигер. — СПб., 1913. ные, приводимые в ней, относятся к пяти европейским армиям: русской, германской, австро-венгерской, французской и итальянской, раскрывают вопросы комплектования солдатами, унтер-офицерами и офицерами, а также порядок мобилизации. В книге приводится много интересного материала справочного характера, и при этом делается сопоставление систем комплектования различных европейских армий. К исследованиям подобного рода.

17 относится и работа М. И. Богдановича о деятельности военного ведомства в годы правления Александра II. Труды этих авторов отличает подробное описание военно-организационной стороны дела — система комплектования войск, основанная на определенном типе воинской повинности населения.

С 1902 г. в связи со столетием Военного министерства издавалась многотомная история этого ведомства, касавшаяся различных сторон его деятельности18. Это издание выходило в свет до 1914 г. и осталось незавершенным. Для настоящего исследования наибольший интерес представляет 1−3 части четвертого тома, раскрывающие вопросы комплектования войск в 1801—1874 гг. Ценность работы заключается в обилии фактических сведений, дающих довольно подробное представление об официальной стороне деятельности Военного министерства в области комплектования.

Вопросы рекрутчины затрагивал в своем исследовании Крымской войны 1853−1856 гг. А. М. Зайончковский19. Отмечая влияние рекрутских наборов на население Российской империи в XIX в., автор пришел к выводу о ее тяжелых последствиях для жителей деревень и городов.

Существенную работу в сравнительно неизученной области кодифи.

20 кации военного права провел П. Н. Заусцинский. Автор изучал развитие.

17 Богданович, М. И. Исторический очерк деятельности военного управления в России в первое двадцатипятилетие благополучного царствования государя императора Александра Николаевича. 1855−1880 гг. Т. 2 / М. И. Богданович. — СПб., 1879.

18 Столетие военного министерства 1802−1902 гг. Т. IV. Ч. 1−3. — СПб., 1902,1907,.

1914.

19 Зайончковский, А. М. Восточная война 1853−1856 гг. в связи с современной ей политической обстановкой: в 2 т. / А. М. Зайончковский. — СПб., 1908.

20 Заусцинский, П. Кодификация русского военного законодательства в связи с историей развития русского войска до реформ XIX в. / П. Заусцинский. — СПб., 1909. законодательства в отношении рекрутской повинности. Вопросам комплектования русской армии на протяжении XIX в. посвящена работа Н. Г. Филимонова21, в которой прослеживаются основные этапы мер по вопросам мобилизационной политики государства. Однако автор ограничивается лишь перечислением мероприятий в этой области, не давая им оценок.

Справочные статьи о рекрутчине представлены в словарях Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона22 и братьев А. Н. и И. Н. Гранат23.

Таким образом, дореволюционная историография представлена специальными работами по изучению состояния вооруженных сил в периоды правления российских императоров Александра I, Николая I и Александра II. В них был собран материал по рекрутской повинности XIX в. Их содержание в основном нейтрально, т. е. показаны как положительные, так и отрицательные стороны рекрутской повинности. В исследованиях широко ис- ¦ пользуются проверенные статистические данные. Дореволюционная историческая наука лишь поставила вопросы изучения темы рекрутской повинности. Характерной особенностью исследований этого периода была определенная закрытость изучения, на которую влияли ограничения военной цензуры.

Советская историография в основном затрагивала вопросы военной теории, организации и тактики, а также некоторые аспекты социального поведения солдат русской армии (их участия в социальном протесте и пр.). Специальных монографических исследований по вопросам рекрутской повинности не выявлено. Можно говорить лишь об отдельных трудах, относящихся к тем или иным аспектам рассматриваемой проблемы. Так, наибольшее внимание уделялось вопросам военно-организационной истории рекрутских наборов.

21 Филимонов, Н. Г. Постепенное развитие мероприятий по мобилизации русской кадровой армии в XIX столетии / Н. Г. Филимонов. — СПб., 1908.

22 Энциклопедический словарь: в 84 т. Т. XXVI, А / Под ред. И. Е. Андриевского, изд. Ф. А. Брокгауз (Лейпциг) и И. А. Ефрон (С.-Петербург). — СПб., 1899. — С. 530−533.

23 Энциклопедический словарь Гранат: в 58 т. Т. 3. — 7 изд. -М., 1910. С. 507.

Серьезное научное изучение проблем рекрутчины началось лишь в конце 40-х — в начале 50-х гг. XX в., когда особое внимание стали уделять военному прошлому России в рамках марксистского подхода. Появился ряд работ, в которых упоминалось об особенностях рекрутской системы в Российской империи. Необходимо отметить добротные монографические исследования 40−60-х гг. XX в. П. А. Зайончковского, Л. Г. Бескровного, А. В. Федорова.

В книге П. А. Зайончковского «Военные реформы 1860−1870-х гг. в России"24 дается описание состояния армии перед реформой 1874 г. П. А. Зайончковский считал, что социально-экономическое и политическое положение империи определяли военное положение российского государства. Крепостное право, экономика, общество, политика влияли на развитие армии. Большое внимание уделялось состоянию русских войск в 50−60-е гг. XIX в., ее численному пополнению и перевооружению. В целом же автор скептически оценивал рекрутскую повинность, считая ее тормозом развития вооруженных сил России.

Из числа авторов, занятых исследованием проблем военной истории, необходимо упомянуть А. В. Федорова и его работу «Русская армия в 50−70-х годах XIX века. Очерки"25. В работе показано, что рекрутская система комплектования в социально-экономической модернизации не удовлетворяла интересам государства. В то же самое время автор делал вывод, что крестьянство шло в армию для избавления от тягот крепостного права. А. В. Федоров приходит к выводу, что состояние русской армии в середине XIX в. по своему назначению не могло выполнить поставленные перед ним задачи.

Наиболее полным исследованием по истории русской армии XIX в.

Л/" являются работы Л. Г. Бескровного. Несомненным достоинством его тру.

24 Зайончковский, П. А. Военные реформы 1860−1870-х гг. в России / П. А. Зайончковский. — М., 1947.

25 Федоров, А. В. Русская армия в 50−70-х годах XIX в. Очерки / А. В. Федоров. -Л., 1959.

26 Бескровный, Л. Г. Русская армия и флот в XVIII в. / Л. Г. Бескровный. — М., 1958; Бескровный, Л. Г. Русская армия и флот в XIX в. / Л. Г. Бескровный. — М., 1973. дов является широта подхода к военной истории, прекрасное знание источников. На основе многочисленных фактов им исследуется развитие структуры Вооруженных сил на протяжении ХУШ-Х1Х вв. Одним из первых исследователь рассмотрел влияние военного фактора в жизни российского государства и общества на основе обширного архивного материала. Изучение рекрутской повинности велось в тесной ее связи с внешней политикой России ХУШ-Х1Х вв. Книга содержит информацию о численности и количестве рекрутских наборов и дает четкое представление о рекрутской системе комплектовании армии в конце XVIII — начале XIX вв.

Несомненный интерес представляет работа того же автора по источниковедению военной истории27, в которой Л. Г. Бескровный привел классификацию источников по данной тематике. Учитывая многоплановый характер источников такого рода, их специфику, автор разделил их на следующие группы: законодательные акты и уставы, архивные материалы военных учреждений, материалы о войнах России ХУШ-Х1Х вв., именные фонды и публикации частных архивов, военно-теоретические и военно-статистические работы, русские мемуары и воспоминания иностранцев, истории войсковых частей, военная журналистика и периодическая литература, а также военная картография. Подобная систематизация, хотя несколько и отличается от других, но достаточно удачно отражает весь сложный состав источников, относящихся к военной истории России и, несомненно, не остается без внимания исследователей.

Проблемами комплектования армии на рубеже ХУШ-Х1Х вв. занимался Ю. Ф. Прудников28. Автор подробно осветил процесс комплектования армии в конце XVIII в. и в первые годы царствования Александра I, показал достоинства и недостатки рекрутчины в указанный период. Не оставил без внимания проблемы комплектования русской армии и.

27 Бескровный, Л. Г. Очерки по источниковедению военной истории России / Л. Г. Бескровный. — М., 1957.

28 Прудников, Ю. Ф. Комплектование русской армии (1794−1804 гг.): автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02 / Ю. Ф. Прудников. — М., 1972.

Л. П. Богданов в своем исследовании о состоянии русской армии накануне и в ходе Отечественной войны 1812 г. 29.

Для полноты картины необходимо упомянуть еще и о работах «гражданских» историков (т. е. не занимавшихся специально проблемами военной истории) И. Д. Ковальченко, Е. И. Индовой, Б. Н. Миронова, В. И. Не.

30 упокоева, П. П. Котова, которые в своих трудах затрагивали вопросы рекрутской повинности в контексте изучения истории податных сословий России XIX в. Представители этой группы исследователей рассматривали рекрутчину вместе со всем комплексом денежных и натуральных повинностей населения империи. Однако история рекрутчины у них занимает подчиненное место и не подвергается серьезному анализу. В ряду данных историков особо следует отметить работу Н. М. Дружинина, в которой были детально рассмотрены изменения в системе рекрутских наборов в государственной деревне в 1830—1850-е гг.31.

С дальнейшим развитием исторической науки в 70−80-е гг. связано появление значительного количества исследований по различным аспектам социально-экономического и общественного развития дореформенной России.

В середине 70-х — начале 80-х гг. XX в. появилось новое направление в изучении проблемы — община и рекрутская повинность. Самыми значимыми были работы В. А. Александрова «Сельская община в России (XVII.

29 Богданов, Л. П. Русская армия в 1812 году: Организация, управление, вооружение / Л. П. Богданов. — М., 1979.

30 Индова, Е. И. Крепостное хозяйство в начале XIX века. По материалам вотчинного архива Воронцовых / Е. И. Индова. — М., 1955; Ковальченко, И. Д. Крестьяне и крепостное хозяйство Рязанской и Тамбовской губерний в первой половине XIX в. / И. Д. Ковальченко. — М., 1959; Ковальченко, И. Д. Русское крепостное крестьянство в первой половине XIX в. / И. Д. Ковальченко. — М., 1967; Миронов, Б. Н. Русский город в 1740—1860-е гг. / Б. Н. Миронов. — Л., 1990; Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.) / Б. Н. Миронов. — Т. 1. — СПб., 1999; Котов, П. П. Удельные крестьяне русского севера: автореф. дис.. канд. ист. наук: 07.00.02 / П. П. Котов. — Л., 1986; Котов, П. П. Удельные крестьяне Севера. 1797−1863 гг. / П. П. Котов. -Сыктывкар, 1991; Неупокоев, В. И. Государственные повинности крестьян Европейской России в конце XVIII — начале XX веков / В. И. Неупокоев. — М., 1987.

31 Дружинин, Н. М. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева: в 2 т. / Н. М. Дружинин. — М., 1946,1958. начало XIX веков)"32 и Л. С. Прокофьевой «Крестьянская община в России во второй половине XVIII — первой половине XIX века (по материалам вотчин Шереметевых)». В монографии В. А. Александрова рекрутской повинности посвящен отдельный раздел — «Община и рекрутчина». В нем рассматриваются все аспекты исполнения общиной рекрутской повинности. Оценка, данная автором, негативная. Рекрутская повинность для общины, как считает исследователь, являлась злом. В то же время В. А. Александров первым предпринял попытку изучения влияния рекрутских наборов на се-мейно-повседневную жизнь в крестьянской общине. Он заметил, что рекрутчина тормозила распад крупных семей и тем самым влияла на семейно-бытовую жизнь деревни, превратившись в своеобразный социальный субинститут.

В монографии Л. С. Прокофьевой о крестьянской общине конца XVIIIначала XIX в. большое внимание уделено анализу исполнения рекрутской повинности общиной: поставке рекрутов, последствиям рекрутчины для крестьянского хозяйства и т. п. Автор делает вывод, что крестьянская община при исполнении рекрутской повинности, с одной стороны, старалась сбыть «лихих» людей, но, с другой, сама страдала от рекрутчины. Потери рабочих рук особенно были заметны в центрально-черноземных областях, которые являлись основным источником пополнения рекрутов.

Вопросы рекрутчины затрагивались советскими историками в коллективной монографии «Революционная ситуация в России"34. Авторы изучали влияние рекрутских наборов на жизнь помещичьей деревни сразу после отмены крепостного права в 1861 г., отмечая усиленную сдачу рекрутов в этот период с целью получения большего количества денег за них.

32 Александров, В. А. Сельская община в России: XVII — начало XIX в. / В. А. Александров. — М., 1976.

33 Прокофьева, Л. С. Крестьянская община в России во второй половине XVIIIпервой половине XIX в. / Л. С. Прокофьева. — Л., 1981.

34 Революционная ситуация в России в середине XIX в. / Коллективная монография под ред. М. В. Нечкиной. — М., 1978.

На страницах научных исторических журналов «История СССР», «Военно-исторический журнал», «Отечественная история» часто поднимались различные проблемы комплектования и вооружения русской армии XIX в. Например, статьи С. Кляцкина35 и С. В. Шведова36 посвящены проблемам пополнения личным составом царской армии, особое внимание уделяется авторами рекрутским наборам в годы войн первой половины XIX в.

Таким образом, проблемам комплектования российских вооруженных сил в XIX в. уделялось достаточно внимания в советской историографии, которая оценивала рекрутскую повинность как отрицательный фактор развития государства и общества императорской России. Тем не менее, специальных работ по рекрутской повинности не выходило. Можно отметить, что советские историки рассматривали рекрутскую систему как институт, принадлежавший феодальной формации, который с началом разложения феодального строя во второй половине XVIII века также начал приходить в упадок. К достоинствам советской историографии необходимо отнести широкое привлечение новых исторических источников, в том числе архивных документов военного министерства.

Современный период историографии (с 1992 г. до наших дней) характеризуется ликвидацией жестких идеологических постулатов и стремлением историков разобраться в проблемах российской истории XIX в. Исследователи сделали серьезные попытки раскрыть проблемы комплектования армии России исследуемого периода, в том числе стали разрабатываться новые темы в изучении рекрутчины. В частности, появляются работы по изучению солдат как социального слоя, влиянию рекрутских наборов на повседневную жизнь не только российской деревни, но и российского общества в целом. Историки изучают ранее неизвестные архивные материалы,.

35 Кляцкин, С. О системе комплектования старой армии / С. Кляцкин // Военно-исторический журнал. — 1966. -№ 1. — С. 17−26.

36 Шведов, С. В. Комплектование, численность и потери русской армии в 1812 г. / С. В. Шведов // История СССР. — 1987. — № 4. — С. 120−139. документы, которые позволяют более широко и полно рассматривать роль и влияние военного фактора в истории России.

•ущ.

В статье В. Лапина «Если бы не военные, то было бы плохо» отмечается, что рекрутская повинность была исторически необходимой мерой государства в сложившихся условиях. Особого внимания заслуживает рассмотрение автором рекрутской повинности в совокупности с менталитетом российского народа.

Особое внимание современные историки уделяли национальному составу русской армии. В публикации В. Лапина изучено состояние российской армии в XVI — начале XX вв., в частности ее национальные и регио.

•JO нальные компоненты. Исследователь рассмотрел практику привлечения к военной службе представителей национальных меньшинств. В. Лапин пришел к выводу, что Российская империя на протяжении всего периода своего существования эффективно использовала ресурсы своего поликонфессионального населения, демонстрируя при этом гибкость и учитывая национальные традиции. Эти же проблемы затрагивает и М. фон Хаген в своей статье о национализме и русской императорской армии39, приходя к выводу, что она представляла собой многонациональную вооруженную силу, которой командовал еще более космополитичный офицерский корпус, что гарантировало ее лояльность царю. По мнению немецкого историка Д. Байрау, национальные традиции имели важное значение в комплектовании вооруженных сил Российской империи40.

Следует отметить, что исследования национальных формирований в составе российских вооруженных сил не часты и, как правило, ограничива.

37 Лапин, В. Если бы не военные, то было бы плохо / В. Лапин // Родина. — 1993. -№ 1. — С. 86−93.

38 Лапин, В. Армия империи — империя в армии: организация и комплектование Вооруженных сил России в XVI — начале XX вв. / В. Лапин // Ab Imperio. — 2001. — № 4. -С. 109−140.

39 М. фон Хаген. Пределы реформ: национализм и русская императорская армия в 1874—1917 годы / М. фон Хаген // Отечественная история. — 2004. — № 5. — С. 37−49.

40 Байрау, Д. Империя и ее армия / Д. Байрау // Новый часовой. — 1997. № 5. -С. 19−39. ются изучением участия представителей различных народностей, населяющих Россию, в военных операциях. Исключение составляет лишь служба в русской армии евреев, и в последние годы отмечено появление нескольких работ, относящихся к этой проблеме.

В этой связи определенный интерес представляет работа И. Петровского-Штерна «Евреи в русской армии: 1827−1914"41, затрагивающая вопросы отношений традиционной еврейской общины и русской армии, а также социально-политические и духовные обстоятельства этих отношений. Ее отличает широчайший круг источников и использование исследований отечественных и зарубежных авторов. Й. Петровский-Штерн прослеживает историю взаимоотношений военного ведомства с евреями России и Царства Польского от первого еврейского рекрутского набора 1827 г. до начала Первой мировой войны. Историк раскрывает значительное влияние появления евреев на военной службе на армию и государство, негативно оценивая введение рекрутской повинности для еврейского населения Российской империи.

Небольшая по объему, но весьма содержательная статья А. Кухарука «Как забривали Хаима"42 посвящена принятию закона от 26 августа 1827 г., распространившего на евреев рекрутскую повинность. Автор не склонен видеть в факте принятия закона исключительно проявление ассимиляторских стремлений правительства, но полагает, что «закон от 26 августа 1827 года наряду с выполнением фискальных функций и определенным православным прозелитизмом дал правительству возможность влиять на относительно замкнутый мир еврейских общин, стимулируя в них образовательные процессы"43. Статья интересна также с точки зрения анализа условий несения военной службы евреями по сравнению со славянским населением.

41 Петровский-Штерн, Й. Евреи в русской армии: 1827−1914 / Й. Петровский-Штерн. — М., 2003.

42 Кухарук, А. Как забривали Хаима: Распространение натуральной рекрутской повинности на еврейское население / А. Кухарук // Родина. — 2002. — № 4−5. — С. 74−76.

43 Кухарук, А. Там же. С. 75.

Статья А. Кухарука «Мнимый больной"44 посвящена состоянию российской армии в 1825—1855 гг. Автор считает, что российская армия перед Крымской компанией ни в чем не уступала, а порой и превосходила западноевропейские армии. Рекрутская повинность обеспечила армию необходимыми людскими ресурсами. Она же сыграла значимую роль в формировании национального самосознания. «Память» рекрутской повинности перешла уже в следующие периоды российской военной истории.

Свое диссертационное исследование А. В. Кухарук посвятил изучению действующей армии в военных преобразования николаевской России45. Автор уделяет большое внимание проблемам комплектования русской армии в период царствования императора Николая I, анализирует большую законотворческую работу царя по проблемам рекрутчины. Исследователь пришел к выводу о том, что изменения, произошедшие в армии в этот период, привели к фактическому введению в России конскрипционной системы, хотя по-прежнему сохранялось название рекрутской повинности. В целом А. В. Кухарук отмечает положительные тенденции, наметившиеся в развитии рекрутчины в 1825—1855 гг.

Проблемами комплектования русской армии в пореформенный период занимается В. Б. Горячев46. И хотя хронологические рамки его диссертационного исследования (1874−1914 гг.) не совпадают с хронологическими рамками данной работы, выводы историка о состоянии российских войск накануне отмены рекрутской повинности, необходимости их реформирования представляют несомненный интерес для диссертанта.

Следует отметить, что в последние годы стали предприниматься попытки изучения проблем рекрутчины на региональном уровне, хотя работ такой направленности совсем не много. В связи с этим следует упомянуть.

44 Кухарук, А. Мнимый больной / А. Кухарук // Родина. — 1995. — № 3−4. — С. 27−31.

45 Кухарук, А. В. Действующая армия в военных преобразованиях николаевской России (1825−1855): дис. канд. ист. наук: 07.00.02 / А. В. Кухарук. -М., 1999.

4 Горячев, В. Б. Комплектование русской армии рядовым составом в конце XIXначале XX вв.: автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02 / В. Б. Горячев. — М., 2006. диссертацию Ф.Н.Иванова47, который проанализировал рекрутскую повинность населения России на примере Европейского Севера страны во второй трети XIX в. как исторического явления в его целостности, в рамках которого система комплектования армии и повинность населения находились во взаимосвязи.

Определенный интерес представляет исследование Т. Ф. Ермоленко о традиционном аграрном обществе, в частности такую его устоявшуюся черту как патернализм48. Автор затрагивает проблему исполнения населением многочисленных государственных повинностей, самой тяжелой из которых была рекрутская, отмечает многочисленные злоупотребления и нарушения при проведении рекрутских наборов.

Несомненную ценность для диссертационного исследования представляет монография А. Г. Бесова «Военная политика России в XIX в."49. Автор считает, что рекрутскую систему и ее место в жизни российского общества необходимо изучать в более широком, чем традиционно принято, плане, а потому рассматривает институт воинской повинности в системе общественных отношений и военного строительства.

В ряду специальных исследований проблемы взаимоотношений армии, общества и государства выделяется работа И. Волковой50, в которой рассматривается роль армии на переломных рубежах российской истории, анализируется проблема политической активности военных в случае потенциального конфликта с властью. Особое внимание историк уделяет проблемам рекрутской повинности, с которой начиналась регулярная армия империи и которая впоследствии стала гибким инструментом направления процессов модернизации на всех уровнях государственной власти.

47 Иванов, Ф. Н. Рекрутская повинность населения России в 1831—1874 годах: на материалах Европейского Севера: автореф. дис.. канд. ист. наук: 07.00.02 / Ф. Н. Иванов. — Сыктывкар, 2006.

48 Ермоленко, Т. Ф. Патернализм в России (опыт культурно-исторического анализа) / Т. Ф. Ермоленко. — Ростов-на-Дону, 1999.

49 Бесов, А. Г. Военная политика России в XIX в. / А. Г. Бесов. — М., 2001.

50 Волкова, И. Русская армия в русской истории / И. Волкова. — М., 2005.

Если с военно-организационной точки зрения истории рекрутских наборов уделялось немало внимания в исследованиях, то изучения влияния рекрутчины на повседневную и семейную жизнь российского общества почти не проводилось. Анализ изученности данной проблемы в современной историографии провел Н. Г. Рогулин, отметив лишь намечающийся интерес историков к вопросам повседневной жизни русской армии XVIII — начала XX вв., которые являются весьма актуальными и для Вооруженных сил России сегодня51. Ценный вклад в изучение этой проблемы внесла монография П. П. Щербинина «Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII — начале XX вв."52, а также его докторская диссертация, посвященная той же теме53. В своих работах автор раскрыл аспекты семейной жизни рекрутов в период службы, после отставки, их правовое и социальное положение, отметив колоссальное влияние рекрутчины на повседневные реалии сотен тысяч «обыкновенных» людей.

Следует особо отметить работы тамбовских историков Е. Ю. Ивано-вой-Малофеевой и Ю. В. Мещерякова, которые в своих исследованиях касались вопросов рекрутчины и ее последствий для жителей Тамбовской губернии. Е. Ю. Иванова-Малофеева изучала последствия введения жеребьевого порядка отбора рекрутов в государственной деревне в Тамбовской губернии в 40−50-х гг. XIX в.54 Ю. В. Мещеряков в исследовании о тамбовском наместнике Г. Р. Державине55 затрагивает проблемы рекрутских набо.

51 Рогулин, Н. Г. Вопросы повседневной жизни нижних чинов русской армии в новейших отечественных исследованиях / Н. Г. Рогулин // Историография и источниковедение отечественной истории: Сб. науч. статей (Вып. 4). — СПб., 2005. — С. 99−106.

52 Щербинин, П. П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII — начале XX вв. / П. П. Щербинин. — Тамбов, 2004.

53 Щербинин, П. П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII — начале XX вв.: автореф. дис. докт. ист. наук: 07.00.02 / П. П. Щербинин. — М., 2005.

54 Иванова-Малофеева, Е. Ю. Реформа государственной деревни в Тамбовской губернии (середина 30-х — середина 50-х гг. XIX в.) / Е. Ю. Иванова-Малофеева. — Тамбов, 2005.

55 Мещеряков, Ю. В. Гавриил Романович Державин. Тамбовский период деятельности (1786−1788) / Ю. В. Мещеряков. — Тамбов, 2006. ров конца XVIII в., анализирует политику Г. Р. Державина в этом вопросе. Автор отмечает стремление населения Тамбовского наместничества избежать рекрутской повинности, злоупотребления местной власти, а также экономические последствия рекрутчины для отдельных хозяйств.

Отдельные аспекты исполнения рекрутской повинности в Тамбовской г/ ет губернии в XIX в. изучены в работах Е. Колобаева и Р. Истомина .

Тему рекрутчины в фольклорных произведениях подробно рассмот.

Сй рела в своих работах Ж. Кормина, а также американская исследовательница Беатрис Фарнсворс59. Авторами анализируются причины изменения отношения к службе в армии на протяжении XIX в., рассматриваются такие вопросы, как структура коллективной идентичности и восприятие традиционным обществом государства, система обрядов жизненного цикла и конструирование ритуалов. Фольклор, в частности рекрутские плачи, являются дополнительным источником по истории повседневности рекрутов и их семей и подробно изучены в работах исследовательниц. Поведенческие нормы в рекрутской обрядности изучали А. В. Черных60 и Е. В. Ярыгина61, вы.

56 Колобаев, Е. Рекрутские наборы и воинские части, сформированные на Там-бовщине в период Отечественной войны 1812 г. / Е. Колобаев // Тамбов: история и современность. Материалы молодежной научно-практ. конференции. — Тамбов, 2006. -С. 34−36.

57 Истомин, Р. Рекрутские наборы на Тамбовщине в 1853 г. / Р. Истомин // Война и общество. Материалы междунар. научно-практ. конференции преподавателей, аспирантов и студентов (25 февраля 1999 г.). — Тамбов, 1999. — С. 5.

58 Кормина, Ж. В. Рекрутский обряд: к проблеме структурного анализа / Ж. В. Кормина // Актуальные проблемы культурологи. Тезисы докладов III международной конференции. — Екатеринбург, 1998. — С. 55−56- Кормина, Ж. В. Рекрутская обрядность: ритуал и социально-исторический контекст / Ж. В. Кормина // Материалы конференции «Мифология и повседневность». — СПб., 1999. — С. 36−50- Кормина, Ж. В. Рекрутский обряд: структура и семантика (на материалах севера и северо-запада России XIX—XX вв.): автореф. дис.. канд. культуролог, наук: 24.00.01 / Ж. В. Кормина. — М., 2000; Кормина, Ж. В. Проводы в армию в пореформенной России. Опыт этнографического анализа / Ж. В. Кормина. — М., 2005.

59 Farnsworth, В. The Soldatka: Folklore and Court Record / B. Farnsworth // Sr. 49. -1990.-P. 58−73.

60 Черных, А. В. Поведенческие нормы в рекрутской обрядности (по материалам Пермского Прикамья) / А. В. Черных // Мужской сборник. Вып. 1. Мужчина в традиционной культуре. — М., 2001. — С. 142−149.

Ярыгина, Е. В. Кологривский рекрутский обряд / Е. В. Ярыгина // Мужской сборник. Вып. 1. Мужчина в традиционной культуре. — М., 2001. — С. 150−151. явив особенности статуса самого рекрута и его изменение на протяжение XIX в.

Важное значение для разработки проблемы имело ее обсуждение и публикация материалов научных конференций последних лет, посвященных войне, армии и обществу: «Армия в истории России» (Курск, 1997 г.), «Война и общество» (Тамбов, 1999), «Армия и общество» (Тамбов, 2002), «Катанаевские чтения» (Омск, 2006). На них были поставлены такие вопросы, как особенности проведения рекрутских наборов в Тамбовской губернии в XIX в., размещение новобранцев, их содержание, влияние рекрутчины на повседневную жизнь российской провинции. Все это в определенной степени способствовало активизации интереса к изучению проблем комплектования российской армии в ХУШ-Х1Х вв.

Таким образом, современные историки аккумулировали источники дореволюционного и советского периодов, изменили методику изучения документов и их интерпретацию. В этой трактовке тема рекрутской повинности не предстает уже лишь в негативном свете. Особое внимание уделяется видению рекрутской повинности глазами человека XIX в. Ученые считают, что рекрутская повинность вошла в национальное самосознание, стала составной частью русского характера и менталитета. Современная российская историография рассматривает проблему рекрутской повинности через призму социальной истории, истории повседневности и истории частной жизни.

В настоящее время в изучении истории рекрутской повинности можно выделить два направления: рекрутчина как часть комплекса натуральных и денежных повинностей и как часть истории сословий. Не остаются без внимания исследователей и проблемы рекрутчины в отдельных регионах Российской империи.

Однако заметим, что еще остался ряд вопросов, связанных с отбыванием населением рекрутской повинности в России в XIX в., не исследованных в современной отечественной историографии. К ним можно отнести проблемы распределения повинности среди населения, льготы и изъятия от службы в армии, очередную и жеребьевую системы отправления рекрутской повинности, ее модернизацию на протяжении XIX в. Очевидно, что необходима корректировка сложившейся системы взглядов.

Следует отметить работы западных историков, которые внесли значительный вклад в изучение проблем отбывания рекрутской повинности населением Российской империи в XIX в. и в отличие от советской историографии посвятили ряд исследований рекрутской системы. Из наиболее ранних обобщающих работ по истории русской армии можно привести книгу Д. Кертисса «Русская армия при Николае I"62. В основном она базируется на материалах, изданных в конце XIX в. в журналах «Русской старине» и «Историческом архиве», представляя собой достаточно полный свод сведений о негативных тенденциях в жизни русской армии.

Всесторонний анализ рекрутчины дан в работах американской исследовательницы Э. К. Виртшафтер. Ее монография «From Serf to Russian Sol-dier"63 представляет собой попытку написания социальной истории обыкновенного солдата, основанной на обширном архивном материале, в основном на официальных правительственных документах. Помимо описания механизмов отбывания рекрутской повинности, тенденций ее развития на протяжении всего XIX в. автор ставит несколько задач в своем исследовании. Во-первых, определить основные параметры повседневной жизни солдата. Каковы были физические и психологические факторы, определяющие его жизненные условия? Что значила военная служба для отдельного рекрута, для общества в целом и для государства в частности? Э. К. Виртшафтер соотносит детали солдатской повседневности и более широкого понятия «военное общество».

62 Curtiss, J. The Russian Army under Nikolaj I, 1825−1855 / J. Curtiss. — Durham, N.C.: Duke University Press, 1965.

63 Wirtschafter, E. K. From Serf to Russian Soldier / E. K. Wirtschafter. — Princeton University Press, 1990.

Во-вторых, в работе определены параметры «военного общества», исследованы психологические характеристики рекрута — его взгляды, ожидания и модели поведения. В конце концов, анализируя динамику взаимоотношений власти и социальных отношений в дореформенной армии, исследование представляет собой взгляд на взаимоотношения между государством и обществом, особенно на проблему модернизации в контексте традиционной, хотя и достаточно подвижной, социальной структуры.

Что касается рекрутской повинности, то Э. К. Виртшафтер изучила особенности ее реализации в Российской империи. Так, подробно описываются правила рекрутских наборов (медицинские, организационные). Значительное место в монографии уделено случаям уклонения от наборов, рассматривается система наказаний. Выявляется роль внутренних органов при проведении рекрутских наборов (полиции, рекрутских присутствий). Исследовательница рассматривает существовавшую практику продажи рекрутских квитанций и найма посторонних рекрутов — охотников, а также приводит сравнительный анализ теории и практики осуществления рекрутских наборов в государстве.

Социальные последствия рекрутчины изучены Э. К. Виртшафтер в статье «Social Misfits: Veterans and Soldiers' Families in Servile Russia"64, опубликованной в сборнике «The Journal of Military History» в апреле 1995 г. В данной статье рассматривается проблема отставных солдат, их социальная защита, а также положение семей рекрутов, их жен и детей. Необходимо отметить, что этим проблемам посвящены и другие публикации Э. К. Виртшафтер65.

64 Wirtschafter, Е. К. Social Misfits: Veterans and Soldiers' Families in Servile Russia / E. K. Wirtschafter // The Journal of Military History 59. — April 1995. — P. 215−236.

65 Wirtschafter, E. K. Legal Identity and the Possession of Serfs in Imperial Russia / E. K. Wirtschafter // The Journal of Modern History 70. — September 1998. — P. 578−579- Wirtschafter, E. K. Soldiers Children, 1719−1856: A Study of Social Engineering in Imperial Russia / E. K. Wirtschafter // Forschungen zur osteuropaische Geschichte. — 1982. ~ № 30. -P. 61−136- Wirtschafter, E. K. Military Justice and Social Relations in the Pre-reform Army, 1796 to 1855 / E. К. Wirtschafter // Slavic Review 44. -№ 1 (April 1985). P. 67−82.

Часть исследований социальной истории военного сословия или охватывает последние периоды рекрутчины (работы Д. Бушнелла)66, или представляют собой широкий хронологический и тематический синтез главным образом печатных источников (Д. Байрау и Дж. Кипа). Немецкий историк Дитрих Байрау в своем широком исследовании «Militar und Gesellschaft im vorrevolutionaren Russland"67 анализирует взаимоотношения между армией и обществом в XVIII—XIX вв.еках. И хотя его исследование включает различные главы об обучении солдат и полковой экономике, это — фундаментальное исследование по дисфункции военной системы в более широком контексте гражданского общества и экономики (в период до и после военных реформ 1870-х гг.).

Работа английского исследователя Джона Кипа «Солдаты царской о армии и общество в России, 1462−1874 гг.» — это очень интересное и квалифицированное исследование. Основное внимание в книге уделено принципам комплектования, социальному составу, устройству российской армии, жизни простого солдата, а также затрагиваются вопросы военно-гражданских отношений в Российском государстве и обществе. Ученый рассматривает проблемы отбывания рекрутской повинности, начиная с ее зарождения в XVIII в. и заканчивая отменой рекрутчины в 1874 г., посвящая этому вопросу большую часть монографии. В книге дается подробный анализ попыток реформирования армии в период царствования Николая I и Александра II.

Проблемы воздействия рекрутчины на общину и помещичьи хозяйства на примере с. Петровское Тамбовской губернии изучал американский ис.

66 Bushneil, J. Mutiny amid Repression: Russian Soldiers in the Revolution of 19 051 906 / J. Bushneil. — Bloomington, 1985.

67 Beyrau, D. Militar und Gesellschaft im vorrevolutionaren Russland / D. Beyrau. -Gologne, 1984.

68 Keep, John L. N. Soldiers of the Tsar: Army and Society in Russia, 1462−1874 / John L. N. Keep.-Oxford, 1985. торик С. JI. Хок69. Автор пришел к выводу о том, что рекрутчина являлась серьезным инструментом регулирования внутренней жизни крестьянской общины, помогая ей избавляться от экономически нежизнеспособных дворов, нежелательных элементов и т. д.

Некоторые оценки рекрутчины представлены в сборниках статей.

7П.

The Military History of Tsarist Russia" и «Reforming the Tsar’s Army: Military Innovation in Imperial Russia from Peter the Great to the Revolution"71. Так, Д. МакДональд в статье «The Military and Imperial Russian History» приходит к выводу, что рекрутская повинность вызывала массу адаптивных изменений в поведении, такие, например, как наем заместителей вместо назначенных рекрутов72. Р. Ф. Бауман рассматривает русскую армию в войнах XIX в., в частности подчеркивая неготовность вновь призванных рекрутов к военным действиям перед Крымской войной 1853−1856 гг.73.

Очевидно, что в зарубежной историографии проблема рекрутчины и ее социальных последствий не остается без внимания исследователей. Для западных историков характерно привлечение большого массива источников центральных архивов. Подробно изучена роль военного сословия в социальной структуре российского общества. В обобщающих работах по истории армии XVIII—XIX вв. значительное место отводится проблемам рекрутской повинности. В трудах американских и немецких историков подробно рассматриваются механизмы ее осуществления, взаимоотношения государ

69 Хок, С. JI. Крепостное право и социальный контроль в России: Петровское, село Тамбовской губернии / С. JI. Хок. — М., 1993.

70 The Military History of Tsarist Russia / Robin Higham and Frederick W. Kagan, editors. — PALGRAVE, 2002.

71 Reforming the Tsar’s Army: Military Innovation in Imperial Russia from Peter the Great to the Revolution / D. Schimmelpenninck van der Oye, Bruce W. Menning, editors. -Cambridge University Press, 2004.

72 McDonald, David M. The Military and Imperial Russian History / David M. McDonald // Reforming the Tsar’s Army: Military Innovation in Imperial Russia from Peter the Great to the Revolution / D. Schimmelpenninck van der Oye, Bruce W. Menning, editors. — Cambridge University Press, 2004. — P. 307−321.

73 Baumann, Robert F. The Russian Army / Robert F. Baumann // The Military History of Tsarist Russia / Robin Higham and Frederick W. Kagan, editors. — PALGRAVE, 2002. -P. 137−150. ства и общества в этом вопросе, анализируется деятельность чиновников, отвечавших за проведение рекрутских наборов, а также социальные последствия рекрутчины для тех сословий, которые несли бремя повинности.

Необходимо отметить, что проблемы военной истории занимают важное место в структуре исторических исследований. В последнее десятилетие опубликованы монографии, статьи по истории войн, военного искусства, отдельных структурных единиц вооруженных сил, военным реформам. Вопросы комплектования российских вооруженных сил в ХУШ-Х1Х вв. также не остались без внимания исследователей. Однако монографических исследований по избранной в диссертации проблеме не выявлено.

Из вышеприведенного обзора допустимо сделать вывод о необходимости детального изучения рекрутской повинности в XIX в. Как уже указывалось, вопросы, связанные с рекрутчиной, лишь затрагивались в некоторых работах. В большинстве же случаев просто игнорировались или отбрасывались. В связи с этим необходимость в дальнейшем углубленном изучении проблемы представляется достаточно очевидной. На наш взгляд, рекрутскую повинность следует изучать как целостное историческое явление, поскольку это был особый государственный институт, в рамках которого система комплектования армии и повинность населения находились в жесткой взаимосвязи и были взаимозависимы.

Цель диссертационного исследования — дать целостную и комплексную картину развития рекрутской системы в Тамбовской губернии в XIX в., что позволит выявить качественные изменения, которые влияли на комплектование вооруженных сил страны, раскрыть взаимоотношения власти и общества по отношению к рекрутам.

Для достижения поставленной цели исследования предполагалось решение следующих основных задач:

1. Изучить государственную регламентацию рекрутской повинности в России в XIX в.

2. Охарактеризовать Рекрутский устав 1831 г. как правовую базу рекрутской системы в 1832—1874 гг.

3. Рассмотреть способы комплектования русской армии в XIX в.: очередную и жеребьевую системы.

4. Проанализировать правила приема рекрутов, практику продажи рекрутских квитанций и найма охотников.

5. Выявить практику уклонения от исполнения рекрутской повинности, ее причины, а также проследить отношение населения к службе в армии в Тамбовской губернии.

6. Оценить исполнение рекрутской повинности крестьянскими общинами и мещанскими обществами в Тамбовской губернии в XIX в.

Методологической основой диссертации стали такие научные принципы познания как историзм и объективность. Согласно принципу историзма, следует исходить из положения, что каждое явление нужно изучать в развитии, с учетом того, как оно возникло, какие стадии прошло, и какие получились результаты. Объективность исследования достигается путем привлечения разнообразных, независимых друг от друга источников, использования компьютерных технологий.

Исходным научным принципом диссертационного исследования является объективный критический анализ всего корпуса фактического материала, включающий и новые архивные документы. При работе над диссертацией применялись различные общенаучные методы, имеющие большое значение для проведения исторического исследования: соединение исторического и логического методов, методы сравнения и функционального анализа. Это позволило проследить логическое развитие и уровень разработки проблемы в литературе. Помимо этого, были использованы специально-исторические и смежные методы исследования. К первым относились: проблемный, хронологический и ретроспективный методы. К смежным — метод классификации и статистический.

Диссертант старался использовать как новейшие методологические подходы, так и классическую методологию исторического исследования. Для преодоления опасности абсолютизации локального исследования учитывались макропроцессы в развитии военной сферы страны в рассматриваемый период.

Источниковую базу исследования составляет комплекс неопубликованных и опубликованных материалов, сплошное освоение которых позволило всесторонне «осветить» особенности отбывания рекрутской повинности населением Тамбовской губернии в XIX в. Исследование вопросов, связанных с рекрутской повинностью, в достаточной мере обеспечено источниками. Рекрутчина — одна из немногих проблем, по которой осталось так много опубликованных документов. Это не удивительно, т. к. она наряду с подушной податью, имевшей непосредственное к ней отношение, являлась основной точкой взаимодействия между абсолютистским государством и его подданными. Напротив, сложность состоит в необходимости классификации и отбора данных из огромного количества сведений, отложившихся в результате деятельности различных ведомств.

Соискатель разделил источники на семь групп: 1) законодательные источники- 2) статистические материалы- 3) архивные материалы- 4) периодическая печать- 5) документы личного происхождения- 6) фольклорные источники- 7) художественная литература.

Первая группа источников является весьма многочисленной. К ней относятся, прежде всего, законодательные акты, составлявшие правовую базу военно-мобилизационной деятельности государства, а именно законы, уставы, положения, постановления и другие акты, регулировавшие правила рекрутских наборов. Основное законодательство, касающееся армии и рекрутчины, собрано в Полном собрании законов Российской империи (первое и второе издания)74 (в дальнейшем — ПСЗ), в Своде военных постановлений (1838 г.) с последующими дополнениями75, а позже в Своде законов Российской империи76. Законодательные акты, содержащиеся в данных сборниках, дают возможность изучить многие правовые аспекты рекрутской повинности, а также тенденции развития законодательной политики государства в области комплектования российской армии в XIX в.

ПСЗ, а также Свод законов Российской империи содержат важнейшие сведения по рекрутчине. Прежде всего, это указы Сената и императорские манифесты о рекрутских наборах. Каждый набор объявлялся царским манифестом, который по форме составления был всегда одинаков. Различалось лишь число рекрутов, назначенных к приему с тысячи душ населения. Почти каждый год, в основном в конце лета, император или Сенат от его имени, издавал указ о начале очередного рекрутского набора. Этот указ, обычно сопровождающий царский манифест, устанавливал, сколько человек следовало набирать с определенного количества душ, какие группы населения освобождались от повинности, если они были, и какова была процедура набора. Издававшиеся в 1801—1874 гг. манифесты о рекрутских наборах основывались на нормах действовавшего законодательства. Несмотря на некоторые попытки реформирования комплектования армии на основе рекрутской повинности на протяжении XIX в., система оставалась удивительно устойчивой к изменениям на протяжении ХУШ-Х1Х вв.

Более многочисленной и разнообразной группой законодательных актов были указы. Часть из них, как уже упоминалось, издавалась «в развитие» манифестов, и в них разъяснялись правила проведения конкретных рекрутских наборов (рост и возраст рекрутов, цены на обмундирование и.

74 Полное собрание законов Российской империи: 1-я сер. (I) 1649−1825. 45 т. -СПб., 1830- 2-я сер. (II) 1825−1881. 55 т. — СПб., 1830−1884- 3-я сер. (III) 1881−1913. 33 т.-СПб., 1885−1916.

75 Свод военных постановлений. Т. 1−4. — СПб., 1838−1842.

76 Свод законов Российской Империи. T. IV. — СПб., 1842- Свод законов Российской Империи. T. IV. — СПб., 1857. другие вопросы). Другие указы содержали в себе нормы более общего характера, вносившие незначительные изменения в законодательство о рекрутской повинности. Третья категория указов изменяла или определяла статус тех или иных групп податного населения страны, привлекая их к отправлению рекрутской повинности или освобождая от нее.

Указы Правительствующего Сената были призваны также разрешать вопросы и споры на местном уровне. Проводилось это следующим образом. Крестьянин, мещанин, помещик или община, не согласные с проведением или результатом рекрутского набора, посылали прошение или запрос в Сенат, обязательно на гербовой бумаге. Сенат его рассматривал и оповещал местных властей о принятом решении. Местные власти (губернская канцелярия, палаты, суды) выполняли решения Сената. Таким образом, с их помощью можно увидеть развернутый механизм рекрутской системы комплектования армии, в них определялись важнейшие параметры рекрутской повинности.

К указам примыкают так называемые «высочайше утвержденные мнения Государственного Совета» — высшего законосовещательного органа Российской империи в XIX в. В Госсовете проходила работа по совершенствованию правовой базы проведения рекрутских наборов, давались разъяснения и уточнения существующих норм, касавшихся отношения отдельных групп податного населения к рекрутской повинности, правил приема людей на военную службу, правил проведения рекрутских наборов.

Материалы по рекрутской повинности, сконцентрированные в ПСЗ, дополняются Сводом военных постановлений. В него вошли различные Расписания, Положения, Предписания и другие документы, которые нормировали повседневную армейскую жизнь и регулировали частные вопросы. Примерно 'Л объема военных постановлений составляют материалы, не представленные в ПСЗ.

Надо отметить, что разного рода Расписания, Распоряжения и др. не всегда находили отражение в Полном собрании законов и Своде военных постановлений и часто выходили отдельно. Как пример, можно привести: «Распоряжение с росписанием о распределении рекрут 97 набора"77, «Рас.

7Я писание о распределении рекрут 1851 г.", «Общая ведомость о числе и составе всех запасных войск"79, «О распределении в войска рекрут набора.

1868 г." ит. д. Помимо этого, существует большой массив документов, вышедших ранее включения их в ПСЗ или носивших примерный характер и игравших роль проектов. Подобного рода источники представляют большой интерес для исследователя, т. к. дают возможность проследить ход и развитие тех или иных процессов в армии, становление ее различных норм и правил. Так, в начале реформирования военного ведомства готовился новый «Воинский Устав о Пехотной службе» и издается его первая часть fil.

Рекрутская школа". Впоследствии только действующие нормы, без отмененных, нашли отражение в Своде военных постановлений. Таким образом, используя эти материалы, можно в определенной мере восстановить процесс военного строительства.

В годы царствования императора Николая I была проведена большая законодательная работа по упорядочению рекрутской повинности, вступил в силу ряд новых законов, положений и уставов, внесших существенные изменения в условия отбывания воинской службы населением страны. Они регулировали правила найма, замены, откупа и производства наборов для различных категорий населения из податных сословий.

77 Распоряжение с росписанием о распределении рекрут 97 набора. — СПб., 1831.

78 Расписание о распределении рекрут 1851 г. 9-го частного набора с Западной полосы империи, набора в царстве Польском по конскрипции 1850 г. собранных в 1850 г., Малороссийских казаков и рекрут с военных поселян кавалерии, наборов 1851 г. проводившихся. — СПб., 1851.

79 Общая ведомость о числе и составе всех Запасных войск. — СПб., 1842.

80 О распределении в войска рекрут набора 1868 г. — СПб., 1867.

81 Воинский Устав о Пехотной службе. Рекрутская школа. — СПб., 1831.

Своеобразным достижением всей рекрутской системы этого периода стал Рекрутский устав 1831 г. Он был издан 28 июня 1831 г. 82 На его основе проводились все последующие наборы, вплоть до введения всесословной воинской повинности в 1874 г. В нем были систематизированы принятые ранее правовые нормы. Устав был призван устранить не только многочисленные правила наборов и усовершенствовать надзор за их исполнением, но также ликвидировать неравенство в раскладке и в движении очередей. Устав 1831 г. регламентировал все аспекты подготовки и проведения рекрутских наборов.

Помимо Рекрутского устава 1831 г. в XIX в. выходили другие важные праовоые акты, расширявшие состав потенциальных рекрутов, а, следовательно, и социальную базу рекрутской повинности. Прежде всего, это два закона, вышедшие 26 августа 1827 г., о привлечении евреев к отбыванию рекрутской повинности83, лиц духовного звания (1831 г.)84, малороссийских казаков85, а также граждан и однодворцев западных губерний86.

Основным сборником документов, используемым в работе, стали извлечения из рекрутских уставов87. Они представляют собой подборки государственных постановлений, касающихся рекрутской системы по вопросам правил набора, льгот при исполнении рекрутской повинности отдельными категориями населения, способов замены людей. Материалы сборника дают представление об основах рекрутской системы.

В целом, законодательные источники достаточно многочисленны и разнообразны и позволяют определить закономерности проведения верховной властью мероприятий, направленных на регулирование рекрутской повинности в стране в целом и в отдельных регионах в частности.

82 ПСЗ. Т. VI. № 4677.

83 ПСЗ. И. Т. II. № 1329,1330.

84 ПСЗ. И. Т. VI. № 4563.

85 ПСЗ. II. Т. VI. № 4356.

86 ПСЗ. II. Т. IX. № 7116.

87 Извлечения из Уставов Рекрутских. — СПб., 1863.

Вторая группа — статистические материалы — является необходимым элементом источниковой базы диссертационного исследования и содержит сведения о призыве рекрутов, их численности по годам, квоты наборов, сообщается число лиц, получивших льготы, число потенциальных рекрутов и др.88. Данные этих источников включают также информацию о численности военного сословия и дают характеристику их семейного положения.

Следует особо отметить ежегодные отчеты III отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии и корпуса жандармов, которые содержат ценную информацию о настроениях российского общества в XIX в., в том числе его отношении к рекрутчине, попытках государства реформировать рекрутскую систему89.

Третья группа источников включает в себя материалы, хранящиеся в центральных и региональных государственных архивах. Автором в ходе исследования использовались архивные фонды Российского государственного исторического архива (РГИА)90 и Государственного архива Тамбовской области (ГАТО)91.

88 Военно-статистический сборник. Вып. IV. Россия. — СПб., 1871- Военно-статистический сборник. Вып. IV. — СПб., 1881- Статистические таблицы Российской империи, изданные по распоряжению МВД, Центральным статистическим комитетом. Вып. 2. Наличное население империи за 1858 г. — СПб., 1863 и др.

89 Нравственно-политический отчет за 1840 год // «Россия под надзором»: отчеты III отделения 1827−1869: [сб. док.]. Сборник документов / Сост. М. Сидорова и Е. Щербакова. — М., 2006. — С. 225−243- Обозрение расположения умов и различных частей государственного управления в 1834 году // «Россия под надзором»: отчеты III отделения 1827−1869: [сб. док.]. Сборник документов / Сост. М. Сидорова и Е. Щербакова. -М., 2006. — С. 113−125- Отчет о действиях III отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии и корпуса жандармов за 1854 год // «Россия под надзором»: отчеты III отделения 1827−1869: [сб. док.]. Сборник документов / Сост. М. Сидорова и Е. Щербакова. — М., 2006. — С. 438−442 и др.

90 Фонды: 1281 (Совет министров (1804−1917)), 1282 (Канцелярия Министерства внутренних дел), 1286 (Департамент полиции исполнительной), 1292 (Управление по делам о воинской повинности (1861−1917)), 1383 (Ревизия сенатора И. Э. Куруты Тамбовской губернии (1843−1844)).

91Фонды: 2 (Тамбовское губернское правление) — 4 (Канцелярия тамбовского губернатора) — 15 (Тамбовская палата государственных имуществ) — 16 (Тамбовская городская дума) — 27 (Тамбовское рекрутское присутствие) — 65 (Коллекция апелляционных и других дел Сената, министерства юстиции, министерства внутренних дел и министерства полиции по Тамбовской губернии) — 157 (Козловская городская дума) — 161 (Тамбовский губернский предводитель дворянства) — 795 (Тамбовский губернский прокурор).

Документы РГИА содержат ценную информацию о проведении рекрутских наборов в XIX в. Фонды Совета министров (Ф. 1281), канцелярии Министерства внутренних дел (Ф. 1282) и Департамента полиции исполнительной (Ф. 1286) включают подробные ежегодные отчеты губернаторов об особенностях рекрутских наборов в городах и уездах Тамбовской губернии: числе собранных рекрутов, забракованных, количестве выкупных рекрутских квитанций и нанятых охотников и т. д. В фонде Ревизии сенатора И. Э. Куруты Тамбовской губернии в 1843—1844 гг. (Ф. 1383) сохранились многочисленные прошения и жалобы граждан на неправильный прием в рекруты и другие нарушения в ходе наборов. Численные данные о наборах отложились также в Ф. 1292 — Управление по делам о воинской повинности. Таким образом, архивные материалы РГИА позволяют уточнять практику исполнения рекрутских наборов как в Тамбовской губернии, так и по России в целом.

На региональном уровне были привлечены документы Государственного архива Тамбовской области (ГАТО). Для данного исследования несомненный интерес представляют дела по наборам, составлявшиеся в канцелярии тамбовского губернатора (Ф. 4). По ним можно проследить весь ход подготовки и проведения рекрутских наборов по губернии в целом, по сословиям и отдельным участкам. Документы данного фонда содержат сведения о распределении рекрутов по полкам, об усилении надзора за беглыми рекрутами, о незаконной отдаче помещиками крестьян на службу в армию, а также прошения об освобождении от рекрутской повинности.

Особой разновидностью делопроизводственных документов являются губернаторские отчеты, а также материалы к годовым отчетам губернаторов, содержащие статистические сведения различного характера, в том числе данные о количестве собранных рекрутов, выданных рекрутских квитанциях, нарушениях рекрутского устава и лиц, наказанных за это, а также случаи укрывательства от повинности. Приводятся цифры стоимости отдачи одного рекрута. Подобного рода документы отличает системность и достоверность.

Дела о рекрутских наборах, сохранившиеся в фондах местных органов управления, например, вФ. 16и 157 — Тамбовской и Козловской городских дум соответственно, отличаются высокой информативностью и раскрывают вопросы подготовки и проведения рекрутских наборов, найма охотников и покупка рекрутских квитанций, финансовую сторону рекрутских наборов, показывают результаты наборов на местах.

Материалы Тамбовской палаты государственных имуществ (Ф. 15) дают полную картину проведения реформы государственной деревни в Тамбовской губернии, в том числе сведения по рекрутским наборам середины XIX в. По документам этого фонда можно проследить изменения механизма рекрутских наборов, в частности введение жеребьевой системы, особенностей ее внедрения и дальнейшей реализации в губернии.

Важные сведения о наборах содержатся в фонде Тамбовского рекрутского присутствия (Ф. 27). Всего дел в этом фонде 13, которые охватывают период с 1802 по 1845 гг. И хотя рекрутские присутствия были временными комиссиями, а, следовательно, данные о наборах сохранились фрагментарно и не носят комплексный характер, тем не менее, они содержат ценную информацию о проведении рекрутских наборов в отдельных участках. Ценными источниками являются формулярные списки рекрутов, которые предоставляют такие сведения как фамилию, имя, отчество рекрута, его возраст, особые приметы, место проживания, семейное положение, образование, год и месяц поступления на службу. Эти данные позволяют сделать выводы о социальном, возрастном, образовательном, семейном и др. составе рекрутов. В коллекции апелляционных и других дел Сената, министерства юстиции, министерства внутренних дел и министерства полиции по Тамбовской губернии (Ф. 65) представлены документы о нарушениях в ходе рекрутских наборов, случаях уклонения от наборов, вымогательств за прием рекрутов, жалобы граждан на неправильную отдачу в рекруты и др.

Подробные сведения о проведении наборов в XIX в., выдаче квитанций за поставку рекрутов, порядке рекрутской жеребьевки, неправильном распределении повинности, случаях уклонения и освобождения от нее, а также об охотниках содержит Ф. 161 — Тамбовского губернского предводителя дворянства.

Необходимо отметить, что зачастую в одном фонде или деле собраны документы по разным темам. Каждый фонд содержит всю гамму документов отражающих и ход набора, и характеристику состава рекрутских присутствий, режим их работы, и социально-экономическую основу наборов, а также правила набора, статистические данные и многое другое. При этом каждый из них имеет свои отличительные особенности.

Источники региональных архивов интересны, прежде всего, тем, что показывают исполнение рекрутской повинности на местах: работа местных органов, контролировавших исполнении рекрутской повинности, деятельность членов рекрутских комитетов и присутствий, донесения и переписка губернаторов, отчеты различных палат и ведомств, источники о самом рекруте, протекание рекрутских наборов в городах и уездах Тамбовской губернии и т. п. Источники этой группы ценны тем, что показывают внутренние особенности проведения рекрутских наборов. Анализ архивных материалов ГАТО позволяет нам сравнить теорию исполнения рекрутской повинности с практикой.

Таким образом, источниковая база исследования широка и разнообразна. Совместное привлечение всего комплекса архивных документов позволяет в полной мере получить информацию об особенностях отбывания рекрутской повинности в Тамбовской губернии в XIX в.

Четвертую группу источников составляет периодическая печать, которая оперативно поднимала «острые» вопросы проведения рекрутских наборов, и, в первую очередь, это журнал «Военный сборник», широко освещавший вопросы комплектования армии. Из номера в номер печатались статьи о последних рекрутских наборах, много внимания уделялось авторами статей проблемам найма посторонних рекрутов, особенностях отбывания повинности в мещанских обществах. Необходимо заметить, что в публикациях приводились в основном данные официального характера.

Газета «Тамбовские губернские ведомости» представляет несомненный интерес для понимания особенностей проведения рекрутских наборов в Тамбовской губернии, настроениях будущих рекрутов и их семей, позицию общественности. В печати зачастую приводились описания ритуала проводов в армию. В сезон рекрутских наборов в местных газетах регулярно появлялись сообщения о ходе кампании (с приведением статистических данных), в частности описывались случаи злоупотреблений (взяточничество должностных лиц, умышленное нанесение увечий с целью избежать службы и др.). «Тамбовские епархиальные ведомости» приводили примеры бесед священников с прихожанами по поводу военной службы, результаты наборов.

Пятую группу источников представляют мемуары и записки современников. Отдельно можно выделить воспоминания офицеров и солдат русской армии. Так, в воспоминаниях офицеров российской армии 1812 г. рекрутчину рассматривали с положительной точки зрения, и она, по их мнению, являлась главным фактором победы российской армии в войне 1812 г. 92 По мнению боевых офицеров, рекрутская система комплектования была идеальной для Российской империи.

С другой стороны, в воспоминаниях декабристов рекрутская повинность анализировалась не как солдатская служба, а «жестокое истязание и.

93 предпочитали каторгу, чем солдатскую жизнь". Декабристы были сторон.

92 1812 год: Воспоминания воинов русской армии: Из собр. отд. писем, источников Гос. ист. музея / Сост. А. Петров и др. — М., 1991.

93 Декабристы рассказывают. — М., 1975. — С. 63−65. никами самых широких преобразований, в том числе и в области системы комплектования российской армии.

Следует особо отметить воспоминания генерала Муравьева-Карского, который упоминает случай отправки рекрутов-духоборов на службу на Кавказ94.

Солдаты почти не оставили воспоминаний. Так, можно отметить лишь записки Памфила Назарова95 и Ивана Меньшого (Минаева)96, описавших свой призыв на службу соответственно в 1812 и 1813 гг., воспоминания крестьян конца XVIII — первой половины XIX вв. А. Я. Артынова97, И. В. Васильева98, И. М. Кабештова", Ф. Д. Бобкова100, М. Е. Николаева101, Т. Клемма102, С. Рябова103. Данные мемуары позволяют получить наглядное представление о ходе рекрутских наборов в различных губерниях Российского государства, их особенностях, настроениях и отношении к ним сельских жителей.

Отдельную группу воспоминаний представляют собой мемуары военных и гражданских администраторов. Прежде всего, следует выделить.

94 Муравьев-[Карский]. Записки / Муравьев-[Карский] // Русский архив. — Т. 11.-1886.-478−492.

95 Записки солдата Памфила Назарова, в иночестве Митрофана, 1792−1839 гг. // Русская старина. — 1878. — Август. — С. 529−549.

96 Воспоминания Ивана Меньшого. 1794−1826 гг. // Русская старина. — 1874. -Май.-С. 46−59.

97 Артынов, А. Я. Воспоминания крестьянина села Угодичи Ярославской губернии Ростовского уезда / А. Я. Артынов // Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века. — М., 2006. — С. 275−416.

98 Васильев, И. В. Мои воспоминания / И. В. Васильев // Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века. — М., 2006. — С. 417−450.

99 Кабештов, И. М. Моя жизнь и воспоминания, бывшего до шести лет дворянином, потом двадцать лет крепостным / И. М. Кабештов // Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века. — М., 2006. — С. 451−574.

100 Бобков, Ф. Д. Из записок бывшего крепостного человека / Ф. Д. Бобков // Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века. — М., 2006. — С. 575−655.

101 Николаев, М. Е. Мои воспоминания / М. Е. Николаев // Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века. — М., 2006. — С. 656−701.

102 Клемм, Т. Воспоминания старого солдата, рассказанные сыну, кадету VII класса Псковского кадетского корпуса / Т. Клемм // Источник. — 1998. — № 1. — С. 32−55.

103 Рассказ бывшего у.-о. Апшеронского полка Самойлы Рябова о своей боевой службе // «Россия и Кавказ — сквозь два столетия». Исторические чтения. — СПб., 2001. -С. 341−356. воспоминания военного министра Д. А. Милютина104, который посвятил целые главы своих мемуаров деятельности Военного министерства. Он возглавлял работу по пересмотру Рекрутского устава 1831 г. Его воспоминания содержат ценные сведения о рекрутских наборах 1860-х гг., их особенностях.

Несомненный интерес представляют заметки управляющего третьим отделением собственной е. и. в. Канцелярии, начальника Штаба Корпуса жандармов Л. В. Дубельта, содержащие ценную информацию о рекрутском наборе 1848 г. 105, воспоминания статс-секретаря, директора Канцелярии Министерства двора, поэта В. И. Панаева о рекрутском комитете и проекте рекрутского устава 1827−1828 гг.106, чиновника Ф. Я. Лучинского о рекрут.

1П7 1ПЙ ских наборах 30-х гг. XIX в, записки Н. А. Качалова, воспоминания Е. Н. Водовозовой109. Необходимо упомянуть и воспоминания известного предпринимателя конца XIX — начала XX вв., отца главнокомандующего вооруженными силами Юга России в 1920 г. Н. Е. Врангеля, который, будучи ребенком, был свидетелем рекрутских наборов в начале 40-х гг. XIX в.110.

Необходимо отметить и «Записки революционера» князя П. А. Кропоткина, который характеризует рекрутские наборы при Николае I как «мрачные и самые тяжелые"111. По мнению П. А. Кропоткина, рекрутчина была одной из самых позорных повинностей российского государства, где.

104 Милютин, Д. А. Воспоминания 1843 — 1856 / Д. А. Милютин. — М., 2000; Милютин, Д. А. Воспоминания. 1860 — 1862 / Д. А. Милютин. — М., 1999; Милютин, Д. А. Воспоминания. 1863−1864 / Д. А. Милютин. — М., 2003.

105 Заметки и дневники Л. В. Дубельта // Российский архив (История Отечества в свидетельствах и документах XVIII — XX вв.). — Вып. VI. — М., 1995. — С. 106−343.

106 Панаев, В. И. Воспоминания / В. И. Панаев // Вестник Европы. — 1867. — Т. 3. -С. 193−270- Т. 4. — С. 72−178- Русская старина. — 1892. — Т. 76. -№ 11. — С. 275−293- № 12. -С. 469−496- 1893. — Т. — 77. — № 2. — С. 299−312- Т. 78. — № 5. — С. 323−344.

107 Лучинский, Ф. Я. Провинциальные нравы за последние полвека. (Воспоминания) / Ф. Я. Лучинский // Русская старина. — 1897. — Т. 91. — № 9. — С. 633−657- Т. 92. -№ 10.-С. 201−215.

108 Записки Николая Александровича Качалова // Голос минувшего. — 1916. -№ 11. — С. 62−98.

109 Водовозова, Е. Н. На заре жизни: в 2 т. Т. 1. / Е. Н. Водовозова. — М., 1964.

110 Врангель, Н. Е. Воспоминания: От крепостного права до большевиков / Н. Е. Врангель. -М., 2003. — С. 51−52. Кропоткин, П. А. Записки революционера / П. А. Кропоткин. — М., 1988. человек становился винтиком всей государственной машины. А. И. Герцен в своем автобиографическом произведении «Былое и думы» рассматривал рекрутскую повинность как варварское и безжалостное устройство военной.

112 службы в России с ее чудовищным сроком. Личность человека в Российском государстве везде была принесена в жертву без малейшей пощады, без всякого вознаграждения.

Существенным дополнением к воспоминаниям русских людей служат мемуары иностранцев, посещавших Россию. Они позволяют с иной точки зрения увидеть те моменты, на которые русские привычно не обращали внимания. В этой связи нельзя не отметить работу барона А. Гакстгаузе-на, который в марте-ноябре 1843 г. жил в России, а также посещал Тамбовскую губернию. В своих записках он оценивал рекрутчину как одну из форм освобождения от крепостной зависимости.

Рекрутская повинность в первой половине XIX в. рассматривалась в мемуарной литературе через призму неприятия государственного самодержавного режима. Проведенный анализ мемуарной литературы позволяет сделать нам вывод о положении простого человека и его взаимоотношениях с Российским государством.

Близкими к этой группе источников являются художественные произведения, в которых описывается поведение рекрута, его внешний вид, -такие, например, как «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева114, «Война и мир», «Поликушка» и «Песни на деревне» Л. Н. Толстого115. Из произведений Л. Н. Толстого мы можем узнать о рек.

112 Герцен, А. И. Былое и думы: Отрывки / А. И. Герцен. — М., 1979.

113 Гакстгаузен, А. Исследование внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России / А. Гакстгаузенпер. Л. И. Рагозин. Т. 1. -М., 1870.

114 Радищев, А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву / А. Н. Радищев. — М.,.

1971.

115 Толстой, Л. Н. Война и мир / Л. Н. Толстой // Собр. соч.: в 12 т. — М., 1984. -Т. 1. — С. 79,120- Толстой, Л. Н. Поликушка / Л. Н. Толстой // Собрание сочинений. — М., 1992. — Т. 7. — С. 56- Толстой, Л. Н. Песни на деревне / Л. Н. Толстой // Собрание сочинений. -М., 1992.-Т. 37.-С. 120. рутских наборах: манифестах о наборах и отношению к ним различных слоев населения, включая и дворян, численности рекрутов, отношении к ополчению, жеребьевке, спорах и найме охотников и др.

Очень интересно представлен в произведениях И.С.Тургенева116 и.

А. С. Пушкина образ помещичьего бурмистра, который в ходе рекрутского набора отдает в рекруты пьяницу, получив заранее взятки от зажиточных крестьян, или отдает в рекруты сразу трех сыновей. Н. С. Лесков в своем «Очарованном страннике» показывает отрицательные проявления рекрутской повинности, которая разъединяла близких людей, делала всех несчастными118. Н. А. Некрасов119 и Т. Шевченко120 рассматривали рекрутскую повинность через призму ущемления национальных и личностно-человече-ских отношений.

Таким образом, в художественных произведениях XIX в. дана яркая и точная картина рекрутской повинности. Практически во всех произведениях мы находим негативные ее оценки. Рекрутская повинность рассматривалась как повсеместное унижение человека, попрание и ущемление его личностных прав. Анализ художественной литературы представляет собой отражение идейного отношения нарождающейся интеллигенции к рекрутчине.

Дневники, воспоминания и произведения художественной литературы имеют большое значение, давая возможность изучить ту сторону явления, которая слабо или совсем не отражена в официально-документальных материалах.

116 Тургенев, И. С. Бурмистр. Записки охотника / И. С. Тургенев. — М., 1997.

С. 136.

117 Пушкин, А. С. История села Горюхина / А. С. Пушкин // Сочинения: в 3-х т. -М., 1987.-Т. З.-С. 114.

118 Лесков, Н. С. Очарованный странник и рассказы / Н. С. Лесков. — М., 1983.

С. 199.

119 Некрасов, Н. А. Кому на Руси жить хорошо / Н. А. Некрасов. — М., 1983.

С. 111.

120 Шевченко, Т. Кобзарь / Т. Шевченко. — М., 1985. — С. 60,204.

Последнюю группу источников составляют произведения русского фольклора: рекрутские плачи, частушки, пословицы и поговорки121. Рекрутчина в фольклоре рассматривалась преимущественно с семейно-бытовой стороны и значительно реже — с внутридеревенской, общественной. По мнению П. П. Щербинина, в этих произведениях ярче отражались коллизии, возникавшие внутри крестьянской семьи при рекрутском наборе и при 1 прощании рекрута с близкими. Это было связано с тем, что песни, плачи, поговорки и т. д. создавались в процессе развития порядков отправления повинности.

В целом, использованные диссертантом источники содержат репрезентативную базу информации и позволяют в полной мере раскрыть избранную тему.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1801 по 1874 гг. Нижняя граница избрана с учетом того, что она совпадает с началом правления Александра I, который обозначил основные подходы к реформированию способов комплектования российской армии (создание военных поселений как альтернатива проведению рекрутских наборов, введение рекрутских депо, регламентация медицинских требований при проведении наборов). Верхнюю границу предопределил подписанный императором Александром II 1 января 1874 г. «Устав о воинской повинности», по которому была отменена рекрутская система и осуществлен переход к всеобщей воинской повинности. Таким образом, 1801−1874 гг. — время наиболее заметных качественных изменений рекрутской системы, правовой регламентации в системе комплектования вооруженных сил Российской империи в XIX в.

121 Песни, собранные П. В. Киреевским. Вып. 6−10. — М., 1860−1874- Причитания северного края, собранные Е. В. Барсовым. Т. 2. Рекрутские и солдатские причитания. Свадебные причитания. — СПб., 1997; Соболевский, А. И. Великорусские народные песни / А. И. Соболевский. — СПб., 1900. — Т. 6- Частушки / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ф. М. Селиванова. — М., 1990.

1 ^.

Щербинин, П. П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII — начале XX вв. / П. П. Щербинин. — Тамбов, 2004. — С. 84.

Территориальные рамки исследования включают в себя Тамбовскую губернию как вполне типичное территориально-административное образование Европейской России в XIX в. Население Тамбовской губернии было однородным по национальному и социальному составу, традиционно несло рекрутскую повинность, как и жители других регионов Центральной России.

В определенных случаях логика изложения поставленной в диссертации научной проблемы требовала выхода за обозначенные территориальные границы и привлечения данных по другим губерниям Российской империи XIX в.

В качестве основного объекта исследования выступили рекрутские наборы, проводимые на территории России, и, прежде всего, в Тамбовской губернии, являвшейся одной из крупнейших в Российской империи в XIX в.

Предметом исследования является деятельность центральных и местных органов управления России по комплектованию армии рекрутами в 1801—1874 гг. и взаимоотношения властей и общества в Тамбовской губернии в период действия рекрутчины.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что на основе современных достижений исторической науки впервые осуществлено комплексное исследование рекрутских наборов в 1801—1874 гг. Выявлены особенности исполнения рекрутской повинности населением Тамбовской губернии и составлявших ее уездов, определено воздействие рекрутчины на городское и сельское население. Региональная направленность работы дополняет историю российской провинции новыми фактами. Значительная часть использованных в диссертации источников впервые вводится в научный оборот, позволяя восполнить имеющиеся пробелы в изучении проблем исполнения рекрутской повинности, разработке военно-исторической проблематики, в том числе особенностей взаимоотношений власти и населения в Тамбовской губернии в XIX в.

На основе опубликованных и неопубликованных источников, архивных материалов переосмысливаются некоторые принципиальные позиции, касающиеся рекрутских наборов в XIX в. В диссертации сформулированы теоретические выводы по вопросам отбывания воинской повинности населением Тамбовской губернии с учетом объективных и субъективных факторов, влиявших на пополнение армии Российской империи в XIX в.

Данные диссертационного исследования показали, что в XIX в. население Тамбовской губернии в целом было законопослушным в плане исполнения рекрутской повинности. Наборы осуществлялись успешно. В тоже время жители губернии активно использовали легальные способы уклонения от призыва в армию (покупку рекрутских квитанций и наем охотников).

В диссертации уточнены взаимоотношения властных структур и населения Тамбовской губернии в период действия рекрутской повинности, а также раскрыты особенности регулирования государством перераспределения тяжести рекрутской повинности между различными категориями населения, такие как предоставление льгот и изъятий при проведении конкретных рекрутских наборов в XIX в.

Практическая значимость исследования состоит в том, что выводы и материалы диссертационного исследования могут быть использованы при дальнейшем изучении социальной и военной истории России, военно-исторической антропологии, проблем, связанных с историей комплектования русской армии. Диссертация может помочь исследователям при написании учебных пособий по истории России XIX в., краеведению, при чтении лекционных курсов и проведении семинарских занятий в университетах, в том числе и в военных вузах. Изучение основных проблем комплектования российской армии в 1801—1874 гг., вопросов уклонения от службы, а также практики найма охотников, на наш взгляд, представляет ценность и для формирования современной государственной политики по отношению к призывникам срочной службы и контрактникам, а также более эффективной организации работы чиновников военного ведомства.

Положения, выносимые на защиту.

1. Характер взаимоотношений власти и общества в вопросе исполнения рекрутской повинности в XIX в. был весьма противоречивым: принуждение со стороны государства и стремление населения уклониться либо облегчить тяжесть рекрутской повинности. Возложив непомерные требования на часть общества, система рекрутских наборов мешала власти противодействовать уклонениям от военной службы и привлекать более квалифицированный личный состав русской армии.

2. Государственные структуры стремились обеспечить вооруженные силы достаточным количеством нижних чинов при любых условиях. Правительство беспокоила несправедливость исполнения рекрутской повинности различными категориями населения, однако попыток проведения фундаментальных реформ оно не предпринимало, так как армия успешно использовалась как внутри государства, так и для выполнения внешнеполитических задач.

3. Рекрутчина оказывала серьезное воздействие на семейно-бытовую жизнь населения Российской империи в XIX в. и способствовала формированию особого военного сословия в социальной структуре российского общества.

4. В процессе экономической модернизации страны рекрутчина постепенно теряла свой исключительно «натуральный» характер, обеспечиваясь, в том числе, и финансово-денежными поступлениями. Наем посторонних охотников-рекрутов говорил об определенном развитии и эволюции российской армии и общества, тем не менее, институт наемничества не имел объективных условий для своего развития в XIX в.

5. Основной целью государства было увеличение источников пополнения армии солдатами, поэтому власти заботились о том, чтобы все группы податного населения страны выполняли свою часть рекрутской повинности. Однако в условиях этнического и социального многообразия Российской империи в XIX в. использование одинаковых правил было практически невозможно.

6. Тамбовская губерния не имела ярко выраженных региональных особенностей и являлась в плане исполнения рекрутской повинности типичной губернией Центральной России.

Апробация. Основные положения диссертационного исследования апробированы в докладах на российских и международных научных конференциях: Державинские чтения (Тамбов, 2006;2007 гг.), «Тамбов: история, современность, перспективы» (Тамбов, 2006 г.), международной научной конференции «Человек в контексте своего времени: опыт историко-психологического осмысления» (СПб., 2006), международной научной конференции «Армия и общество в российской истории ХУШ-ХХ вв.» (Тамбов, 2007), региональной научной конференции «Власть и общество: история взаимоотношений» (Воронеж, 2007). Выводы диссертационной работы изложены в десяти опубликованных статьях и тезисах. Ряд статей изданы в сборниках «Гуманитарные науки: проблемы и решения», «Катанаевские чтения», «Державинские чтения», «Человек в контексте своего времени: опыт историко-психологического осмысления», «Армия и общество в российской истории ХУШ-ХХ вв.», а также в таких изданиях как «Вестник Тамбовского государственного технического университета» и «Вестник Тамбовского государственного университета», включенных в список ВАК. Материалы научного исследования использовались при проведении лекций и семинарских занятий со студентами ТГУ им. Г. Р. Державина.

Общий объем публикаций по теме — 3,6 п. л.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры Российской истории ТГУ им. Г. Р. Державина.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

К началу XIX в. в России окончательно сложилась система рекрутских наборов как способ комплектования русской армии, которая просуществовала без особых изменений до 1874 г.

На протяжении XIX в. было проведено 63 рекрутских набора. Если в XVIII в., по мере увеличения численности армии, принципы отбора рекрутов складывались как собственно внутри сельских и городских обществ, так и по инициативе помещиков, то, начиная с XIX в., государственная власть стала пытаться детализировать правила персонального отбора рекрутов в Российской империи.

Рекрутская повинность в XIX в. рассматривалась как одна из главных государственных повинностей податного населения, поэтому со стороны властных структур ей всегда уделялось много внимания. Обязательный характер несения военной службы всем подушным населением страны, фундаментальные изменения в юридическом статусе и социальном положении рекрутов в свою очередь позволяют говорить о возникновении отдельного военного сословия.

На наш взгляд, рекрутчину следует рассматривать также и в системе социально-экономических отношений. Это правомерно потому, что нижними чинами (рекрутами, солдатами) комплектовались как военные, так и другие государственные структуры. Система формирования войск включала в себя целый ряд социальных мер в отношении военнослужащих и членов их семей. Кроме того, рекрутчина возлагала на городские и сельские общества обязанность пополнения войск, что давало возможность восполнять людские потери и материальные издержки военной политики. Феодальный характер рекрутчины подчеркивают многие исследователи как один из основных принципов государства, по которому повинности имели сословный характер, однако именно это условие позволило создать мощную и боеспособную армию, которая на всем протяжении XIX в. успешно отстаивала внешнеполитические интересы Российской империи. Таким образом, изучение института рекрутства позволяет уточнить не только историю развития вооруженных сил страны, но и систему общественных отношений в России в XIX в.

Характер взаимоотношений власти и общества в вопросе исполнения рекрутской повинности был весьма противоречивым. Государство четко отделяло привилегированную Россию от основных масс населения, освобождая целые категории лиц от несения рекрутской повинности (дворянство, купцы, духовенство, почетные граждане, некоторые представители этнических групп). И хотя государство, не колеблясь, давало отсрочки от службы по социальным и экономическим причинам, существовали некоторые разумные практические и моральные предпосылки этим привилегиям. У купцов была важная экономическая функция, которая приносила пользу всей национальной экономикедуховенство следило за духовными потребностями общества, а дворянство само определяло выбор службы императору.

Со стороны власти наблюдалось принуждение: подушное население было обязано исполнять воинскую повинность, в случае откупа от нее на городские и сельские общества возлагалась большая материальная и финансовая нагрузка. Правда, государство старалось ослабить бремя рекрутчины путем освобождения от повинности ряда территорий, находившихся рядом с театром военных действий. Такая политика представляет собой наглядный пример тонкого балансирования между местной социоэкономической стабильностью и потребностями армии в рекрутах. С другой стороны, принудительность и случайность выбора, которые всегда сохранялись при наборах, позволяли российской армии выступать в роли фильтра, улавливавшего всех, кто выпадал из рамок социального деления общества.

Рекрутчина была одна из самых тяжелых государственных повинностей. Нигде более не наблюдалось столь явного насилия во взаимоотношениях между государством и обществом. Призыв означал внезапный и окончательный разрыв с домом и семьей с очень маленьким шансом вернуться обратно. Отнимая у крестьянской общины работоспособных мужчин, рекрутчина приносила экономический крах отдельным семьям. Уход мужа-кормильца в рекруты наносил часто непоправимый урон благосостоянию его семьи. Более того, рекрутчина с 25 летним сроком службы фактически забирала целые поколения. С другой стороны, при крепостном праве рекрут, поступивший на службу в армию, становился свободным человеком, поэтому нельзя было без изменения основ общественного уклада пропускать слишком много людей через военную службу. Только ввиду государственной опасности правительство могло прибегать к чрезвычайным мерамнеограниченным рекрутским наборам, как это было в годы крупных войн и конфликтов.

Общество, со своей стороны, старалось решить проблему рекрутской повинности различными способами, не всегда законными. Так, в XIX в. были распространены покупка рекрутских квитанций и зачет по ним, а также наем постороннего рекрута. Если легальные методы избегания рекрутской повинности были недоступны для населения, то прибегали к членовредительству, побегам, разделам семей.

Уклонения от призыва и членовредительство среди потенциальных рекрутов податных сословий убедительно демонстрировали, насколько сильным было неприятие военной службы в обществе. Тот факт, что армия использовалась как место ссылки для преступников, бродяг и других антиобщественных элементов, еще больше обострял конфликт между обществом и государством.

Взяточничество было характерной чертой имперской администрации. Нередко горожане вместе с родственниками старались объединить свои капиталы, чтобы зарегистрироваться как купцы и не служить в армии. Такие способы уклонения от рекрутской повинности показывали, что люди старались не упустить ни одной возможности, чтобы избежать военной службы. Существовала и практика найма заместителей. Экономическое неравенство, административная коррупция и отношение к службе — все вместе это делало невозможным равномерное распределение всей тяжести службы среди населения. Возложив непомерные требования на часть общества, система рекрутских наборов мешала власти противодействовать уклонениям от службы в армии или привлечению более квалифицированного личного состава.

Стремление жителей империи различными способами избежать рекрутчины со всей полнотой отражает отношение население к наборам. В первой половине XIX в. большая часть населения относилась к армейской службе негативно. Из деревень рекрутов провожали похоронными обрядами, плач родственников сопровождал уход рекрута в армию. Поведение рекрута и его окружения в это время заметно отличалось от обычных норм и правил: пьянство, разгул, хулиганские выходки, что в обычное время осуждалось. Рекрутские наборы оказывали мощнейшее психологическое воздействие. Картина несколько изменилась в пореформенное время, когда было усовершенствовано законодательство: сократились сроки службы, все больше жителей получили возможность откупиться от рекрутства, приобретая зачетные квитанции и нанимая охотников, да и отправлять в войска рекрутов старались все ближе к дому, что позволяло им чаще видеться с родственниками.

Нельзя не отметить роль общины в процессе отбывания рекрутской повинности крестьянами Тамбовской губернии. Порядок отбора рекрутов на протяжении XIX в. и явления повседневной крестьянской жизни, проявлявшиеся при рекрутских наборах, свидетельствуют о том, что община была отнюдь не механическим исполнителем одной из важнейших государственных повинностей. Рекрутчина, как повинность сословного феодального государства, была немыслима и невозможна без общины, практически ее осуществлявшей. Для того чтобы обеспечить выполнение повинности, а тем самым предохранить саму себя, община придала рекрутчине отчетливый социально-хозяйственный оттенок. Рекрутчиной она поддерживала на определенном уровне нижнюю грань хозяйственного состояния своих членов. Община видела в рекрутстве возможность избавить себя от более бедных и малопродуктивных дворов, особенно тех, которые не платят налоги и подати. Мишенью общины были в первую очередь бедные, малые дворы с единственным тяглом. Поглощая наиболее бедную часть деревни, эта повинность способствовала в известной степени нивелировке крестьянства. В среде наиболее втянутого в товарно-денежные отношения крестьянства рекрутчина становилась фактически внутриобщинным денежным налогом, выплатить который могла лишь состоятельная часть деревни. В равной степени рекрутчина приобрела дисциплинирующую и феодально-карательную функцию, применявшуюся помещиками и общинами для того, чтобы держать широкую массу крестьянства в узде. Именно ей принадлежало решающее слово при отправке в войска антиобщественных элементов: воров, пьяниц, дебоширов и т. д. Подобным образом она «очищала» деревню от экономически неэффективных лиц. Практика отдачи в солдаты неугодных обществам лиц, уличенных в дурном поведении, стала своеобразным способом самозащиты, безотказно действующим вплоть до военной реформы 1874 г.

К началу XIX в. сформировались основные принципы рекрутской системы. Однако уже в первые десятилетия XIX в. она перестала отвечать требованиям времени и нуждалась в существенной корректировке. Серьезные попытки ее реформирования начинаются в 30-е гг. XIX в. с введения Рекрутского устава 1831 г. Более точно были прописаны правила общей очереди, жеребьевый порядок отбора, наличие подставных лиц, возможность заместительства. Происходило постепенное уравнивание повинностей для различных сословий. В результате реформирования рекрутская повинность была распространена на целый ряд социальных и этнических групп, ранее освобожденных от несения воинской повинности «натурой». Рекрутский набор 1827 г. был первым николаевским набором, составной частью обширной николаевской социально-экономической реформы, направленной на «выравнивание» кривой государственного дохода, укрупнение хозяйства и упрощения налоговой системы в империи.

Показательно, что в процессе экономического развития страны рекрутчина быстро потеряла свой исключительно «натуральный» характер и обеспечивалась в значительной степени на финансово-денежной основе. Оставаясь сословной повинностью, рекрутчина в различной форме охватывала разные по имущественному положению слои российского населения. Возможность зажиточных крестьян и горожан откупиться от рекрутских наборов во второй половине XIX в., приобретя зачетную квитанцию или внося денежный выкуп, свидетельствует о зарождении рыночных отношений в системе призыва. Институт наемничества был определенным шагом в развитии рекрутчины, однако он не получил широкого распространения в виду слабого экономического положения различных податных слоев российского общества. Откупиться от наборов могло лишь 15% жителей Российской империи и около 12 процентов населения Тамбовской губернии. Тем не менее, денежный откуп и наем постороннего охотника-рекрута, а позже и заместителя, давали населению определенный выбор и возможность избежать рекрутчины.

Русская армия до Великих реформ 60−70-х гг. XIX в. была отражением российского общества в целом. Так как государство в имперской России могло регулировать военное общество с его сравнительно ограниченными границами и делать это более эффективно, чем большое, более аморфное гражданское общество, то можно говорить о том, что армия дает исследователю большое поле для изучения взаимоотношений между государством и обществом. Рекрутская повинность как институт была крепко связана с системой власти, методами и инструментами ее политики. Социальная история низших чинов русской армии в XIX в. наводит на мысль о том, что необходимость мобилизации общественных ресурсов для военных целей давала постоянный, систематический стимул для реформ в государстве и обществе.

Несмотря на очевидные недостатки и проблемы рекрутской системы комплектования русской армии, она все же обеспечивала войска необходимым числом людей. Рекрутская повинность в первой половине XIX в. выполнила свою основную задачу — обеспечила бесперебойное комплектование вооруженных сил, что позволило России успешно проводить внешнюю политику, расширять территорию и сферы влияния. После поражения в Крымской войне 1853−1856 гг. недостатки рекрутчины проявились особенно остро, поэтому назрела необходимость серьезных и глубоких реформ комплектования русской армии.

Результатом десятилетий противостояния власти и общества по вопросу отбывания воинской повинности в XIX в. стало принятие закона о всеобщей воинской повинности в 1874 г. Реформы 60−70-х гг. XIX в. были выстраданы российским обществом, являлись результатом осознанной политики властей и их стремления отвечать на вызовы времени.

Результаты диссертационного исследования свидетельствуют, что рекрутская повинность представляла собой государственный институт, в рамках которого были взаимосвязаны система комплектования войск и повинности населения. Основой этого института являлся механизм трансформации военно-организационных мероприятий в повинность податного населения выставлять рекрутов, носивший название «раскладка рекрутской повинности». Это был основной канал реализации государственной политики в данной сфере, направленной на обеспечение необходимого баланса между интересами строительства вооруженных сил и социально-экономическим развитием страны. Важным элементом этой политики было перераспределение рекрутской повинности между различными категориями податного населения. За счет этого создавалась прочная база для комплектования Вооруженных сил и решался ряд важных социально-экономических задач.

Призывная модель русской армии в XIX в., осложненная множественными изъятиями, льготами, неравномерным распределением по социальным стратам, работала не столько на консолидацию общества, сколько на закрепление его расколотого характера. Между тем в теоретическом варианте сильная и монолитная армия, представляющая все слои населения, должна была содействовать превращению гетерогенного общества в единую нацию граждан. Однако подобная возможность в российском случае была безнадежно мала ввиду низкой репутации армии в обществе и психологической неустойчивости личного состава, разделенного при отбывании воинской повинности не менее жесткими перегородками, чем в гражданской жизни.