Правовой механизм противодействия коррупции на государственной гражданской службе Российской Федерации

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Международный институт экономики и права»

Кафедра государственно-правовых дисциплин КУРСОВАЯ РАБОТА По дисциплине: Правовое обеспечение государственной службы На тему: «Правовой механизм противодействия коррупции на государственной гражданской службе Российской Федерации»

Москва, 2014

Оглавление Введение

1. Особенности квалификации коррупционных преступлений

2. Социальный аспект противодействия коррупции

3. Воспитательная функция юридического образования в разрезе антикоррупционной политики Заключение Список использованной литературы

Введение

Выбранная тема курсовой работы «Правовой механизм противодействия коррупции на государственной гражданской службе Российской Федерации» является, несомненно, актуальной, теоретически и практически значимой в связи с тем, что всестороннее, последовательное и решительное противодействие коррупционным правонарушениям — одна из главных политико-правовых задач, стоящих перед Россией в XXI веке. Президент Российской Федерации в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 2012 г. призвал продолжить наступление на коррупцию, которая уничтожает ресурс национального развития. В Стратегии национальной безопасности до 2020 г. формирование и усовершенствование целостной совокупности мер по снижению уровня коррумпированности общественных отношений рассматривается среди приоритетных направлений государственной политики.

В работе рассматривается роль воспитательной функции в учебно-воспитательном процессе на юридических факультетах в аспекте противодействия коррупции. Указывается, что к предупреждению коррупции необходим многофакторный подход. Особое внимание следует обратить на необходимость развития у молодого поколения нетерпимости к коррупционным проявлениям, неприятия коррупционных практик, отчетливого понимания реального вреда для общества и безопасности государства, который наносит коррупция.

Объектом данной курсовой работы является непосредственно коррупция на государственной гражданской службе Российской Федерации.

Целью данной курсовой работы является рассмотрение особенностей борьбы с коруппцией на государственной гражданской службе Российской Федерации. основных моделей взаимодействия правовых и религиозных систем.

При подготовке и написании курсовой работы мною была использована научная литература, учебники и учебные пособия по административному, уголовному и уголовно-процессуальному праву, действующее законодательство РФ, а также статьи российских юристов, а также использованы справочно-правовая система «КонсультантПлюс», информационно-правовое обеспечение «Гарант» и ресурсы Интернет.

Данная курсовая работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

1. Особенности квалификации коррупционных преступлений Выгода (имущественная выгода) — самостоятельная юридическая категория, имеющая особый правовой смысл Категория «выгода» известна прежнему уголовному законодательству России. См., в частности: ст. 194 УК РСФСР 1922 г., ст. 174 УК РСФСР 1926 г., ст. 173 УК РФ 1996; используется в действующем Уголовном законе (ст. ст. 201, 202 УК РФ 1996 г.). При этом квинтэссенция имущественной выгоды заключается в фактическом обогащении либо в сохранении имущественного состояния выгодоприобретателя. Имущественная выгода вообще — это полученное в денежной или натуральной форме имущество, приобретенные имущественные права, а также сбереженное имущество в связи с полным или частичным освобождением от исполнения имущественных обязанностей. Перечень таких выгод весьма широк и является открытым: безвозмездное получение имущества (в широком смысле слова, в том числе приобретение имущественных прав); уменьшение стоимости передаваемого имущества (в широком смысле слова); временное безвозмездное или по заниженной стоимости пользование чужими движимыми или недвижимыми вещами и пр. Исходя из смысла разъяснений, закрепленных в п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», выгода имущественного характера может быть связана с незаконным безвозмездным обращением чужого имущества в свою пользу или пользу других лиц, а также может состоять в незаконном получении льгот, кредита, освобождении от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т. п.

Имущественный характер взятки прямо вытекает и из текста действующего уголовного законодательства. Однако если в прежней редакции ч. 1 ст. 290 УК РФ предмет взяточничества определялся в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера, то в редакции Федерального закона от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ он предстает в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконных оказания услуг имущественного характера, предоставления иных имущественных прав. Используя такое перечневое определение и забыв указать в нем на иные имущественные выгоды, законодатель «сузил» предмет взяточничества. Например, современное право различает такие юридически значимые действия, как услуги и работы. При этом услугой считается деятельность, полезный эффект которой, даже если он имеет материальную форму, не может быть отделен от самих действий (перевозка, хранение и др.). Под работами же понимаются действия, направленные на достижение материального результата, отделимого от самих действий (строительство домов, инженерных сетей, сооружений и т. д.).

В лучших традициях судебных толкований Верховный Суд РФ возвращает в легальный юридический оборот утерянную антикоррупционным уголовным законодательством РФ категорию и определяет через нее один из видов взятки — незаконное оказание услуг имущественного характера. Под последним, как разъясняется в абз. 2 п. 7 проекта, следует понимать «предоставление лицу любых имущественных выгод, в том числе освобождение его от имущественных обязательств» .

С учетом вышеизложенного, а также исходя из буквального (и, прямо скажем, неудачного) текста Уголовного закона (ч. 1 и ч. 3 ст. 204, ч. 1 ст. 290 в редакции Федерального закона от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ), абз. 1 и 2 п. 7 проекта Постановления целесообразно изложить следующим образом.

" Предметом взяточничества и коммерческого подкупа является любая имущественная выгода как в виде необоснованного получения денег, ценных бумаг, иного движимого или недвижимого имущества безвозмездно или с неэквивалентным возмещением на определенный или неопределенный срок (в том числе безвозвратно), так и в виде незаконных оказания услуг имущественного характера и предоставления иных имущественных прав.

Под незаконными оказанием услуг имущественного характера и предоставлением иных имущественных прав следует понимать любые другие неправомерные имущественные выгоды, которые обращены в пользу виновного или другого лица безвозмездно или по заниженной стоимости и состоят в необоснованном увеличении или сбережении имущественного состояния последнего. К ним относятся: прощение долга (погашение долга, отказ от требования возврата долга путем, например, уничтожения долговой расписки); скидка с долгов; отсрочка или рассрочка платежей; уменьшение размера арендных и иных платежей; получение льготных кредитов (снижение процентных ставок за пользование банковскими ссудами); бесплатное или по заниженной стоимости выполнение работ или оказание услуг (передача должностному лицу купленных взяткодателем туристических путевок, ремонт квартиры или машины, строительство дачи и пр.); иное необоснованное полное или частичное освобождение от имущественных обязательств, а равно неправомерное извлечение каких-либо других материальных привилегий или преимуществ" .

От имущественных выгод следует отличать выгоды неимущественного характера. Исходя из разъяснений, данных в п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19, стремление извлечь выгоду неимущественного характера может быть обусловлено такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т. п. Согласно современной отечественной доктрине и практике те или иные неимущественные выгоды или нематериальные блага (дача положительного отзыва, рецензии, характеристики, выдача документов, сообщение конфиденциальной информации, в том числе личной или семейной тайны, неправомерная передача права авторства или иных личных неимущественных прав и пр.) не признаются предметом взяточничества Уголовное уложение 22 марта 1903 г. С мотивами, извлеченными из объяснительной записки редакционной комиссии, представления Мин. юстиции в Гос. совет и журналов — особого совещания, особого присутствия департаментов и общего собрания Гос. совета. Изд. Н. С. Таганцева. СПб., 1904. С. 1042.

В рамках различения имущественных и неимущественных выгод в доктрине и практике возникают спорные вопросы. Один из них: могут ли изъятые из оборота или ограниченные в обороте вещи (наркотические средства, психотропные вещества, их прекурсоры и аналоги, сильнодействующие и ядовитые вещества, радиоактивные вещества, боевое огнестрельное оружие, взрывные устройства и пр.) выступать в качестве предмета взяточничества или коммерческого подкупа? Другой вопрос, тесно примыкающий к первому, — о допустимости признания предметом преступлений, предусмотренных ст. ст. 204, 290, 291 и 291.1 УК РФ, совершение в пользу соответствующих субъектов власти и управления действий противоправного или аморального характера, цена на которые сложилась в сфере теневой экономики (например, оказание услуг сексуального характера, услуг по написанию диссертаций или других квалификационных работ, совершение преступных посягательств по найму или иных «заказных» правонарушений).

На мой взгляд, такого рода деяния могли бы считаться взяточничеством или коммерческим подкупом лишь при условии законодательного признания предметом последних как имущественных, так и неимущественных выгод.

Предметом же преступлений, предусмотренных ст. ст. 204, 290, 291 и 291.1 УК РФ, может быть только выгода, которая является объектом легального гражданского оборота. Выгоды, не являющиеся объектом гражданского оборота и не способные участвовать в товарно-денежном обращении, лишены стоимостного выражения. В таком случае невозможно или очень сложно установить цену незаконно предоставленного блага. В свою очередь, это означает, что нельзя с достаточной точностью определить размер выгоды, который является основанием строгой дифференциации уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ст. ст. 290, 291 и 291.1 УК, а следовательно, в ряде случаев правильно квалифицировать содеянное. Передавать и принимать в качестве предмета взяточничества и коммерческого подкупа можно лишь те выгоды, которыми имущественный правопорядок позволяет владеть, пользоваться и распоряжаться своей властью и в своем интересе (продавать, дарить, обменивать, уступать или отчуждать в иной форме) и в той мере, в какой их оборот допускается действующим законодательством.

В связи с этим следует поддержать позицию Верховного Суда РФ, отраженную в абз. 3 п. 7 проекта, согласно которой в случаях совершения взяточничества «любой переданный предмет или оказанные услуги должны получить денежную оценку на основании действительной стоимости предмета, цен, расценок или тарифов за услуги, сложившихся в данной местности или действовавших на момент совершения преступления, а при их отсутствии — на основании заключения экспертов». Единственное, следовало бы распространить это в целом верное судебное разъяснение и на коммерческий подкуп, изложив абз. 3 п. 7 проекта в следующей редакции: «Любая переданная при совершении взяточничества или коммерческого подкупа вещь, иное имущество, оказанные услуги или иные выгоды должны получить денежную оценку на основании действительной стоимости имущества, цен, расценок или тарифов за услуги, сложившихся в данной местности или действовавших на момент совершения преступления, а при их отсутствии — на основании заключения экспертов. Если предмет взяточничества или коммерческого подкупа получен в виде услуг имущественного характера, его размер определяется исходя из суммы тех затрат, которые лицо не понесло, но должно было понести при надлежащем исполнении возложенных на него имущественных обязательств» .

Напротив, заслуживают критической оценки и исключения из проекта разъяснения, содержащиеся во втором варианте абз. 2 п. 7 и абз. 2 п. 10 проекта, в части указания на предоставление без эквивалентного имущественного возмещения благ, стоимость которых можно установить с учетом цен, сформированных на рынке незаконных услуг, например оказания услуг по написанию диссертации, и признания такого деяния оконченным с момента передачи должностному лицу хотя бы части выполненной за него квалификационной работы.

Как известно, действующее законодательство не содержит понятия мелкого взяточничества или коммерческого подкупа в небольших размерах. Получение и дача предмета взяточничества и коммерческого подкупа признаются уголовно наказуемыми деяниями независимо от стоимости предоставленной выгоды. Это обстоятельство отражено в той части разъяснений, содержащихся в п. 8 проекта, где указывается, что «независимо от размера полученное незаконное вознаграждение должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, за совершение ими действий (бездействие) по службе должно расцениваться соответственно как взятка либо коммерческий подкуп» .

Однако соответствующее разъяснение «увязано» в проекте с положениями п. 1 ст. 575 ГК РФ о запрете дарения. Действительно, одной из проблем в сфере правового противодействия коррупции является отграничение взятки от подарка. С принятием второй части Гражданского кодекса РФ, а также с внесением изменений Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. N 280-ФЗ в ст. 575 ГК РФ и п. 6 ч. 1 ст. 17 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» указанная проблема стала еще более актуальной. В доктрине высказываются различные точки зрения по этому вопросу, в том числе даже такие: принимая во внимание принцип единства правовой системы и требование соответствия уголовно-правовых предписаний нормам иной отраслевой принадлежности, можно предположить: три тысячи рублей — граница, которая отличает уголовно наказуемое взяточничество от уголовно ненаказуемого дарения. На этом основании зиждется и утверждение, согласно которому различие между взяткой и подарком состоит в размере стоимости предоставленного блага: небольшие по денежной оценке знаки внимания и признательности — это подарок, взятки же — это значительные и крупные имущественные выгоды. Обозначу свое видение этой проблемы.

Взятка носит обусловленный характер в том смысле, что она, будучи объектом коррупционной сделки, органически связана с другим объектом такой сделки — с должностным поведением, совершаемым в интересах дающего взятку или представляемых им лиц. Взятка детерминирована должностным действием (бездействием), зависима от последнего, вызывает в виде подкупа соответствующее, в том числе и правомерное, поведение должностного лица либо является платой за уже совершенные действия (бездействие) по службе независимо от наличия или отсутствия предварительной договоренности об этом с должностным лицом. Другими словами, взятка предоставляется с целью склонить должностное лицо к совершению служебного действия (бездействия) либо вознаградить за совершенное в интересах взяткодателя или других лиц служебное действие (бездействие). Следовательно, взятка и должностное поведение взаимообусловлены.

Дарение, в свою очередь, отрицает такую причинную обусловленность, оно совершается в самых различных целях (общеполезных, из сострадания, желания оказать помощь, из личных симпатий, любви, благодарности, дружбы, по случаю юбилея и др.), для которых нетипично ожидание встречных обязательств. Подарок — это дар, который предоставляется при отсутствии встречной передачи вещи, права либо обоюдного обязательства, тем более в виде исполнения обязанностей служебного характера. Итак, взятка диктует взаимные обязательства сторон, тогда как подарок предполагает отсутствие имущественной компенсации и не требует ответного оказания какой-либо услуги. При этом подарок связан чаще всего с таким юридическим фактом, как событие, взятка — с действием или бездействием строго определенного характера.

Характеризуясь по сути различными субъектным составом, основанием и характером, взятки и подарки имеют фундаментальную схожесть в предмете — имущественной выгоде. При этом даже стоимостный размер предоставляемого блага не является их разграничительным признаком. Высокая стоимость дара не превращает его в незаконную имущественную выгоду. Размер взятки и отграничение взятки от подарка — это два разных юридических вопроса.

С учетом вышеизложенного замечу, что под подарком можно понимать имущественную выгоду, которая передается безвозмездно, обычно заранее не оговаривается и вручается одаряемому, как правило, открыто (публично) ввиду наступления какого-либо значимого события в жизни одаряемого или дарителя либо в связи с протокольными мероприятиями, служебными командировками или другими официальными мероприятиями. В свою очередь, взятка — это любая имущественная выгода противоправного характера, которая предоставляется должностному лицу, иностранному должностному лицу или должностному лицу международной публичной организации за совершение в интересах дающего или представляемых им лиц каких-либо действий (бездействия) должностного характера.

Отсюда можно сделать вывод, что положение, закрепленное в подп. 3 п. 1 ст. 575 ГК РФ, является несостоятельным с социально-правовой стороны, так как «размывает» основания разграничения подарка и выгод незаконного характера.

Кроме того, это положение нарушает механизм правового регулирования, баланс публичного и частного начал. Получается, что властеотношения в сфере государственного и муниципального управления, принципы публичной службы регламентируются нормами частного права. В таком случае недопустимо расширяется сфера действия гражданского законодательства, произвольно вторгающегося в область отношений, регулируемых публичным правом. В любом случае подобного рода нормам не место в Гражданском кодексе.

Указанное положение принято без учета криминальной ситуации — широкого распространения завуалированных форм взяточничества, когда в целях снижения риска ответственности незаконное вознаграждение маскируется под подарок. На этом основании положение, закрепленное в подп. 3 п. 1 ст. 575 ГК, не соответствует задачам эффективного противодействия коррупции и бескомпромиссного привлечения к ответственности государственных и муниципальных служащих, относящихся к числу должностных лиц, которые используют свои властные полномочия в корыстных целях.

В качестве вывода наиболее убедительным представляется следующее суждение: положение п. 1 ст. 575 ГК об обычных подарках, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей, лицам, замещающим государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, муниципальные должности, государственным служащим, муниципальным служащим, служащим Банка России в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей, не может оказывать влияние на уголовно-правовое определение конструкции взятки и не должно приниматься во внимание при решении вопроса об уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ст. ст. 290, 291 и 291.1 УК РФ.

Возвращаясь к п. 8 проекта Постановления, подчеркнем, что вопреки содержащимся в нем разъяснениям в п. 1 ст. 575 ГК ничего не говорится о должностных лицах и тем более о лицах, выполняющих управленческие функции в коммерческих или иных организациях. Как известно, соответствующие категории лиц в известной своей части вообще несовместимы с кругом субъектов, названных в подп. 3 п. 1 ст. 575 ГК.

Кроме того, положение п. 8 проекта, согласно которому «незаконное вознаграждение должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, за совершение ими действий (бездействия) по службе должно расцениваться соответственно как взятка либо коммерческий подкуп в тех случаях, когда вознаграждение (или соглашение о нем) имело характер подкупа, обусловливая соответствующее, в том числе и правомерное, поведение должностного лица, либо передавалось за незаконные действия (бездействие) или под воздействием вымогательства», противоречит разъяснениям, содержащимся в п. 9 того же проекта, где справедливо указывается, что ответственность за взяточничество наступает независимо от того, были ли действия (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц заранее обусловлены взяткой или договоренностью с должностным лицом о передаче за их совершение взятки.

С учетом вышесказанного предлагаю п. 8 проекта изложить в следующей редакции: «Судам следует исходить из того, что независимо от размера полученное незаконное вознаграждение должностного лица, иностранного должностного лица, должностного лица международной публичной организации либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, за совершение ими действий (бездействия) по службе должно расцениваться соответственно как взятка либо коммерческий подкуп» .

Решение вопроса о моменте окончания взяточничества и коммерческого подкупа, предложенное в п. п. 10 и 25 проекта, в целом заслуживает поддержки. При этом во избежание повторов желательно объединить разъяснения, содержащиеся в указанных пунктах проекта, изложив последние в одном пункте 10 так: «Дача взятки или незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, их получение должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, а равно посредничество во взяточничестве в виде непосредственной передачи взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя считаются оконченными с момента принятия субъектом преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 204 или ст. 290 УК РФ, хотя бы части передаваемых ценностей, независимо от того, получил ли виновный реальную возможность пользоваться или распоряжаться переданными ему ценностями по своему усмотрению.

Если получение, дача взятки либо коммерческий подкуп состояли в незаконном оказании услуг имущественного характера, преступление считается оконченным с начала выполнения действий, непосредственно направленных на приобретение должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, имущественных выгод, например с момента уничтожения долговой расписки, передачи другому лицу имущества в счет исполнения обязательств взяткополучателя, заключения кредитного договора с заведомо заниженной процентной ставкой за его пользование, с начала выполнения ремонтных работ по заведомо заниженной стоимости.

Если должностное лицо или лицо, осуществляющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, отказалось принять взятку или предмет коммерческого подкупа либо передача ценностей не состоялась по иным обстоятельствам, не зависящим от воли лиц, пытавшихся передать предмет взятки или коммерческого подкупа, то виновный подлежит ответственности за покушение на преступление, предусмотренное ст. 291 УК РФ, соответствующей частью ст. 204 УК РФ либо ст. 291.1 УК РФ.

Если незаконная передача ценностей не состоялась по обстоятельствам, не зависящим от воли лиц, пытавшихся получить предмет взятки или коммерческого подкупа, содеянное ими следует квалифицировать как покушение на получение взятки или на незаконное вознаграждение при коммерческом подкупе.

В тех случаях, когда заинтересованное лицо намеревалось передать, а должностное лицо — получить взятку в значительном, крупном или особо крупном размере, однако размер фактически принятого должностным лицом незаконного вознаграждения не превышал соответственно двадцати пяти тысяч рублей, ста пятидесяти тысяч рублей либо одного миллиона рублей, содеянное надлежит квалифицировать как покушение на дачу либо получение взятки соответственно в значительном, крупном или особо крупном размере" .

Соответственно, п. 25 подлежит исключению из проекта.

2. Социальный аспект противодействия коррупции Следует вспомнить, что официальное вознаграждение чиновников и государственных служащих в современном понимании появляется только в Британии XIX в. По данному вопросу Бурдье писал Bourdieu P. (2012) Sur l’Etat. Cours au de France 1989 — 1992. Paris: Raisons d’agir/Seuil, 2005. P. 443 — 447.:

" Эрик Хобсбаум рассказал мне: в английской бюрократии вплоть до середины XIX в. считалось допустимым, когда высшие функционеры выделяли собственные, частные ресурсы в свои округи. Система публичной бюрократии, при которой функционеры получали зарплату, является изобретением очень недавним и относительно ограниченным.

Пьер-Этьен Виль описывает институализированную коррупцию в Китае как регулярные отклонения. «Низшая бюрократия», которая выделялась из провинциального общества, стабильно сидящая на своих должностях, поскольку эта стабильность позволяла им создавать сети, у них не было лояльности ни по отношению к государству, ни по отношению к начальнику как частному лицу. Эти субфункционеры были нацелены на изъятие как можно более крупных денег за кратчайший период.

Власть посредника появляется благодаря их способности продать наверх жизненно важные элементы информации, которой они обладают. Посредник может присвоить часть власти, осуществляя контроль за информацией, которой он обладает; с другой стороны, он может применить власть и блокировать доступ к начальнику, к главному. Это типичный случай, который англичане называют accessfees, правом на доступ" .

В Гражданском кодексе Наполеона впервые в европейском законодательстве термин «коррупция» понимается как государственное преступление, которое заключается в смешении понятий «частный интерес» и «публичный долг». Понятие «публичный долг» — синоним понятия «государственный интерес», ставший актуальным в эпоху Европейского средневековья. Поэтому М. Фуко и П. Бурдье называют государством не социальный институт, или некую объективированную конструкцию, но принцип политического действия, «регулятивную идею политики» Foucault M. (2004), territoire, population. Paris: Gallimard/Seuil, 2004. P. 263. (М. Фуко).

" Государство можно определить как принцип ортодоксии, то есть как скрытый принцип, который может быть схвачен только в проявлениях публичного порядка, понятый одновременно как физический порядок, противоположный беспорядку, анархии, и, например, гражданской войне. Скрытый принцип, схваченный в проявлениях публичного порядка, понятый как физический и как символический одновременно" Bourdieu P. (2012) Sur l’Etat. Cours au de France 1989 — 1992. Paris: Raisons d’agir/Seuil, 2005. P. 443 — 447.

Но государственный интерес (raisond'Etat) — не только противоположность социальной анархии, но и «интересу дома» («raisonmaison») — синониму социальной практики, существующей до возникновения государства. «Интерес дома» — это социальная жизнь на уровне семьи, общины — родовой и сельской, городских ремесленных корпораций, которые полагали солидарность, взаимные услуги как этическую норму и необходимость, обязательные и социально одобряемые формы взаимодействия в любом сообществе.

" Большие нарушения в публичной морали практически всегда связаны со стратегиями воспроизводства: это для моего сына, для моего дяди, для моего кузена. И «raisonmaison» всегда является темным задним планом raisond’Etat. Время от времени об африканских странах говорят: «Ах, новые государства — это ужасно, они не могут выйти из дома, нет государственного интереса», и это называется коррупцией" Bourdieu P. (2012) Sur l’Etat. Cours au de France 1989 — 1992. Paris: Raisons d’agir/Seuil. P. 406 — 408.

Коррупция возникает там, где логика государства противостоит социальной логике. Это неизбежный побочный продукт трудности процесса автономизации государственного интереса.

" Трудность эта состоит в том, что правовое поле сильно отличается от обычного мира. Скажем, в социальном мире приветствуется помощь родителям, сыну, другу. В мире права, напротив, надо поступать вопреки этим интересам (семьи, дружбы, землячества и пр.). Трудности эти переживают государства, испытывающие нехватку интегрированности людей в государство, то есть в публичное пространство. Поэтому и в хорошо интегрированных государствах периодически возникают рецидивы, когда одно спутывается с другим" .

" …теоретически в публичном мире нет больше ни брата, ни матери, ни отца… В публичном мире (или в Евангелиях) мы добровольно отрекаемся от домашних или этнических связей, с помощью которых [проявляются] все формы зависимости и коррупции. Происходит становление публичного субъекта, определением которого является служение той реальности, что трансцендентна локальным, партикулярным, домашним интересам, которая и является государством" .

Проникновение государства в социальную «ткань» вызывает резонанс — коррупцию в виде сопротивления. Этот резонанс нарастает пропорционально давлению государства. Появление государственных служащих в любом варианте — римских префектов, приказных в Московском царстве, французских откупщиков, современных бюрократов сопровождается тем же процессом.

Еще одна причина экспансии коррупционности — «самозванство власти». Когда государственный интерес персонифицируется, монарх отождествляет себя с государством как таковым. Но все те, с кем он вынужден делить управление и господство, — чиновники — воспроизводят аналогичную модель поведения на том уровне социальной и политической иерархии, который они занимают. Это означает, что коррупция задается сверху как некий эталон поведения для всех субъектов государственной власти. И коррупция «разбухает» .

" Создается цепь зависимости, и для каждого звена цепи создается возможность злоупотребления. Иначе говоря, то, что король делает для самого себя, может делать для себя каждый уполномоченный. Таким образом, процесс развития государства нужно представить как процесс размножения делением. Процесс делегирования сопровождается процессом деления власти и приводит к возникновению возможности злоупотреблений властью при каждой артикуляции власти. Потому в некотором смысле коррупция вписана в саму структуру: потенциалом коррупции является просто-напросто то, что делает король, но будучи воспроизведенным на низших ступенях; это злоупотребление в пользу личности, выгоды, обеспечиваемые авторитетом, которым обладает личность и который он получил посредством делегирования" Bourdieu P. (2012) Sur l’Etat. Cours au de France 1989 — 1992. Paris: Raisonsd’agir/Seuil. P. 432 — 437.

Любопытно, что попытка остаться «чистоплотным», некоррумпированным в этом общем движении воспринимается как предательство, ибо нарушает устоявшиеся формы воспроизводства отношений власти. «Чистоплотным» не доверяют, ибо не верят в их чистоплотность и считают, что они саботируют работу государственной машины. В качестве «симметричного» ответа — ненависть, преследования, остракизм. Чистоплотные становятся жертвами расправ подлинных коррупционеров. Их и обвиняют в коррупции, как правило. И изгоняют.

Так, Рим использовал на высших должностных постах в провинции прошедших социализацию в Римской империи варваров либо собственных наместников (Понтий Пилат) для снижения коррупционности. Отсутствие родственных связей и соответствующих обязательств снижало вероятность коррупционных форм поведения. Наместник — всегда чужой в сложившихся отношениях.

Древний и средневековый Китай, создавший мощное имперское образование с развитой системой государственного строительства и философией конфуцианства, освятившей процессы китайской этатизации, создал несколько заслонов для развития «интересов дома». Во-первых, на высшие придворные должности допускались исключительно евнухи, не способные заводить семью и детей. Во-вторых, чиновникам запрещалось работать там, откуда они были родом: в своих или соседних провинциях. Наконец, в-третьих, жесткий конкурсный отбор чиновников, который предполагал серьезные экзаменационные испытания на право быть государственным служащим, вынуждал дорожить своим местом. Вся эта система противодействия коррупции именовалась законом избегания.

Средневековая Европа даже в период Крестовых походов активно привлекала евреев к управлению финансами и сбору налогов в королевствах. Евреи были среди высших сановников монархий, приближенных королей, в рядах испанской и польской аристократии, оставаясь аутсайдерами по мнению большинства. Не просто инородцами-чужестранцами, но стигматизированным этническим и религиозным сообществом, представители которого были вынуждены вести себя «чистоплотно» на государственной службе. Иное поведение было просто опасным в условиях всеобщей ненависти христиан к иудеям.

Уже после отставки министра обороны Главная военная прокуратура вскрыла факт незаконной продажи военного объекта с занижением стоимости на 240 млн. рублей.

" В Мурманской области как минимум на 240 миллионов дешевле стоимости был продан нефтеперевалочный комплекс, который обеспечивал горючим корабли Северного флота и являлся важным элементом военной инфраструктуры отдаленного региона. Его сначала безвозмездно приватизировали, а потом решили продать, посчитав более не нужным флоту. «При этом предыдущего генерального директора, категорически отказывавшегося продавать данное имущество, заменили на более покладистого руководителя» , — сообщает пресс-служба ГВП. Она добавляет, что сделка купли-продажи в итоге была оформлена совсем недавно — 17 октября.

Одновременно сайт МВД сообщил в среду о задержании и.о. гендиректора коммерческой организации, уполномоченной Минобороны на реализацию недвижимости, высвобождаемой «Оборонсервисом». Задержанного подозревают в том, что он потребовал у представителя заинтересованной инвестиционной компании взятку в 3 миллиона рублей за помощь в покупке объектов недвижимости в подмосковном городе Щелково. При этом он обещал добиться существенного снижения цены, притом что общая рыночная стоимость этих объектов составляет более 35 миллионов рублей.

Источник в правоохранительных органах позже уточнил «Интерфаксу», что речь идет о гендиректоре ООО «Мира» В деле оборонсервиса всплыли новые махинации // http://newsru.com/russia/ 07nov2012/newoboron.html012/ newoboron.html.

Если подвести итог, то «интерес дома» в этом важнейшем ведомстве Российской Федерации, призванном обеспечить российскую военную мощь, техническую и технологическую модернизацию, обороноспособность и национальную безопасность, ничем не ограничен. Наоборот. Все коррупционные схемы прямо используют «короткое замыкание», описанное Бурдье.

Родственные связи, корпоративная солидарность, использование гражданских лиц на ключевых финансовых постах в военной структуре. И полученное от Президента право самостоятельно распределять ресурсы от продажи объектов недвижимости в условиях, когда 50% бюджета МО секретны и полностью отсутствует режим отчетности о потраченных деньгах Васильев В. Дело Сердюкова? // http://www.golos-ameriki.ru/content/ serdukov-corruption-case/ 1 538 093.html.

Создание дополнительных структур в Минобороны, подобных компании «Оборонсервис» , — это целенаправленное формирование устойчивых каналов для вывода недвижимости и ресурсов, которые крайне сложно контролировать. И наконец, общий фон, свойственный всем силовым ведомствам, который является во многом неизбежным следствием профессиональных и должностных регламентов: режим секретности; отсутствие общественного контроля; непрозрачность финансовых схем; беспрецедентные права начальников и руководства подразделений, в том числе в финансовых отношениях, что усиливает вероятность коррупционных действий.

В результате, как заключает Бурдье

" государство может быть присвоено людьми, которые используют его также как наследство и которые обладают государством как наследством. Всегда существует соблазн регрессии от raisond’Etat к «raisonmaison» Bourdieu P. (2012) Surl’Etat. Cours au de France 1989 — 1992. Paris: Raisonsd’agir/Seuil. P. 406 — 408.

" В этой модели выражается динамика появления государства. Весь процесс эволюции государства вписан в это противоречие; коррупция структурна до такой степени, что обладатели пожизненной ренты с семьями мечтают превратиться в династии, либо став благородными по крови, либо торгуя должностями. Как найти стимулы, которые были бы способны противостоять этой коррупции? Централистская логика, в которой находится король, очень опасна: он не может уступать так, чтобы не порождать власть, способную его уничтожить" .

Из этого следует, что в какой-то момент делегирования и разделения центральной власти у ее креатур-чиновников возникает вполне понятное желание минимизировать риски от коррупции, сделав ее основным источником дохода. Это становится возможным, когда экономические и финансовые ресурсы срастаются с властью в конкретном опыте клана коррупционеров. Он неизбежен. Коррупция в индивидуальном режиме невозможна. Это всегда сеть или группа заинтересованных лиц в качестве отлаженной коллективной системы изъятия ресурсов у государства и общества. Усиливаясь, эти группы начинают оказывать обратное влияние на официальную, легальную систему власти (королевскую, президентскую и т. п.). И последняя становится заложником и охранителем возникшей параллельной структуры господства. Так возникает «теневой» режим управления. И разрушить его крайне сложно, поскольку опасно даже для людей принимающих решения: президента, премьер-министра, высших должностных лиц. Возникает парадоксальная ситуация: власть не способна управлять и доминировать, т. е. быть профессиональной.

Нужно иметь в виду и другое: коррупцию ни в коем случае нельзя использовать как инструмент государственного строительства, надеясь удержать ее под контролем. Как известно, блестящий диалектик и творец немецкой классической философии Гегель утверждал: «Бытие средств полагает бытие цели». Коррупция в качестве ситуативного временного инструмента, например для обеспечения лояльности региональных лидеров и элит в целях ослабления центробежных тенденций в стране, способна трансформировать саму природу политической системы, сделав коррупцию ее системообразующим фактором. Неудивительно, что коррупцией в подобных условиях называют самые разнородные и многообразные формы злоупотреблений. И на уровне обыденного сознания обычные граждане констатируют: всюду коррупция, и все чиновники коррумпированы. Проблема в том, что рано или поздно ситуация радикально меняется, и из принципа функционирования и развития системы коррупция трансформируется в принцип ее разрушения. В результате, говоря языком системологии, система идет вразнос.

Став самоцелью, коррупция уничтожает ресурсы общества и государственного аппарата, делая невозможным создание совершенно иной системы структурирования общественной и политической жизни. И сама ей уже не служит. Общество и государство оказываются в ситуации, когда ресурсы безнадежно уходят «не туда». Поэтому события недавнего времени, связанные с шумными антикоррупционными процессами, дают некоторую надежду на оздоровление ситуации в РФ.

3. Воспитательная функция юридического образования в разрезе антикоррупционной политики Коррупция сегодня ставится в один ряд с такими преступлениями, как терроризм и экстремизм, и является одним из серьезнейших факторов, влияющих на обеспечение государственной и общественной безопасности.

Под коррупцией согласно Федеральному закону от 25 декабря 2008 г. «О противодействии коррупции» Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (в ред. от 29.12.2012) // СЗ РФ. 2008. N 52 (ч. I). Ст. 6228; 2012. N 53 (ч. I). Ст. 7605. понимаются следующие действия: злоупотребление служебным положением, дача и получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами, а также совершение данных деяний от имени или в интересах юридического лица.

Таким образом, понятие «коррупция» не ограничивается взяточничеством. Другими формами проявления коррупционных действий являются «кумовство», «фаворитизм», «система откатов» и т. д. Появился и вошел в обыденность такой термин, как «телефонное право». Государство уже обратило свой взор на эту проблему, результатом чего стало принятие соответствующих норм, способствующих недопущению, а в случае возникновения — урегулированию конфликта интересов Указ Президента РФ от 1 июля 2010 г. N 821 «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов» (в ред. от 02.04.2013) // СЗ РФ. 2010. N 27. Ст. 3446; 2013. N 14. Ст. 1670.

Одним из основных принципов противодействия коррупции является приоритетное применение мер по ее предупреждению. К предупреждению коррупции необходим многофакторный подход. Наряду с названными в Законе мерами по предупреждению коррупции следует обратить внимание на необходимость развития у подрастающего поколения нетерпимости к коррупционным проявлениям. В частности, в высших учебных заведениях при подготовке будущих юристов необходимо уделять этой проблеме повышенное внимание, ведь львиная доля должностей государственной и муниципальной службы замещается именно выпускниками юридических вузов и факультетов.

Согласно ст. 8 Федерального закона от 22 августа 1996 г. «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» Федеральный закон от 22 августа 1996 г. N 125-ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» (в ред. от 03.12.2011) // СЗ РФ. 1996. N 35. Ст. 4135; 2011. N 49 (ч. V). Ст. 7063. основными задачами высшего учебного заведения являются:

1) удовлетворение потребностей личности в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии посредством получения высшего или послевузовского профессионального образования;

2) сохранение и приумножение нравственных, культурных и научных ценностей общества;

3) распространение знаний среди населения, повышение его образовательного и культурного уровня и др.

Поэтому можно с уверенностью утверждать о необходимости направления учебно-воспитательного процесса в такое русло, чтобы не только дать студентам знания в области права, но и воспитать в духе уважения к закону, справедливости, нетерпимости ко всем проявлениям девиантного поведения, ведь «юрист с низким уровнем общей культуры и морали — это абсолютный брак в работе любого юридического учебного заведения» Сибиряков С. Л. О повышении качества подготовки научных и научно-педагогических кадров юристов в современной России // Государственная власть и местное самоуправление. 2010. N 3. С. 31 — 33. Подобные цели ставят и современные образовательные стандарты, ориентирующие на выпуск компетентных специалистов.

Практика сегодняшнего дня показывает, что недоработка в данном направлении существует. Масштабы и глубина коррумпированности в России достигают критических показателей.

Формальный подход к решению данного вопроса со стороны руководства страны, силовых ведомств и самого гражданского общества пагубно влияет на морально-нравственное воспитание молодого поколения, порождает цинично-корыстное отношение к высшему образованию и своей будущей профессии, формирует антисоциальную (а порой — преступную) направленность в поведении.

" Особенно обострилась данная проблема в отношении преподавателей профессиональных образовательных учреждений, так как отрицательные их черты легко прививаются обучаемым, воспроизводятся в них во все более опасных формах и умножаются во все увеличивающихся масштабах" Ставило С. П. Истинные и ложные методы формирования комфортного обучения и их влияние на мировоззрение личности в условиях глобализации // Юридическое образование и наука. 2008. N 2. С. 13 — 18.

Очевидно, что ни конституционные принципы о правах человека, ни присяга, даваемая курсантами ведомственных вузов на начальных курсах обучения, ни страх перед уголовным наказанием не могут обеспечить стопроцентную законность в поведении студентов и курсантов. Совершаемые ими тяжкие преступления, словно лакмус, выявляют сбои в учебно-воспитательном процессе. При этом ответственность лежит не только на педагогах высшего учебного заведения, ведь покровительство и попустительство со стороны родителей и педагогов начального образования — опасная ошибка в воспитании, которая зачастую ведет к фатальным последствиям.

В связи с этим необходимо обеспечить исключение однобокости в учебно-воспитательном процессе путем гармоничного нравственного, правового, патриотического и даже идеологического воспитания молодых граждан страны Корсаков К. В. Проблемы методики процесса правового обучения и воспитания // Российский юридический журнал. 2010. N 3. С. 194 — 201.

Поэтому, говоря о высших учебных заведениях, особое значение необходимо уделять роли преподавателя как лидера, имеющего несомненный авторитет у студентов, курсантов и слушателей, и на своем примере показывающего важность образования, воспитания и дисциплины.

" Педагогические приемы и методы, применяемые в отношении современной нам молодежи, должны быть строго отобраны и дифференцированы, в их общем массиве гораздо большее место следует отводить индивидуальным и личностно-ориентированным методам воздействия на сознание и мышление" .

Среди таких методов особую актуальность сегодня приобретают медиаобразование, привлечение учащихся к участию в проводимых конференциях, семинарах и круглых столах, проведение мастер-классов представителями различных государственных структур, привлечение к работе в юридических клиниках, проведение разнообразных конкурсов, предусматривающих как индивидуальное, так и коллективное участие.

Другим направлением должна стать разработка методического обеспечения посредством выпуска методических пособий, разработки веб-сайтов, выпуска тематических компакт-дисков, подготовки электронных презентаций и короткометражных видеофильмов по антикоррупционной тематике.

Указанные меры будут способствовать формированию у молодежи неприятия коррупционных практик, отчетливого понимания реального вреда для общества и безопасности государства, который наносит коррупция.

В литературе высказывается мнение о том, что «одним из перспективных направлений противодействия системным проявлениям коррупции могло бы стать формирование территориальных кластеров с существенно пониженными (по сравнению с общероссийским и региональными) уровнями коррумпированности органов государственной и муниципальной власти и управления. Такого рода кластеры могли бы стать точками изменения общественного мнения» Самсонов А. А. Территориальные кластеры с пониженным уровнем коррупции как инструмент антикоррупционной политики // Общество и право. 2009. N 5. С. 214 — 217.

Современной молодежи необходима прививка чести, достоинства и упорства, не позволяющая соглашаться с нарушениями закона в различных сферах общественной и государственной жизни, игнорировать общечеловеческие принципы и нормы морали.

Исходя из изложенного, к вопросу борьбы с коррупционными проявлениями в нашем обществе необходимо подходить многоаспектно. К уже существующим элементам антикоррупционной политики (антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов, налоговое администрирование, борьба с подкупом в частной сфере и др.) необходимо добавить работу с молодежью, в первую очередь с учащимися юридических факультетов и вузов, а также создание и распространение соответствующей социальной рекламы.

Заключение

Резюмируя вышеизложенное, можно сделать следующие выводы:

1. Настоятельное требование времени — это повышение качества практики применения уголовно-правовых установлений в сфере противодействия коррупции на основе признания, обеспечения и защиты основных прав и свобод человека и гражданина, законности, а также неотвратимости ответственности за совершение коррупционных преступлений.

2. История государственного строительства, сопряженная с наиболее заметными эффектами коррупционных проявлений, дает богатую эмпирию фактов и условий коррупционного поведения и не менее богатый арсенал попыток им противостоять.

3. Определенные подвижки в решении рассматриваемой проблемы уже имеются: принят ряд законодательных и других нормативных правовых актов, направленных на противодействие коррупции, создается механизм реализации Национального плана противодействия коррупции, в том числе посредством повышения эффективности деятельности правоохранительных органов и спецслужб, создания единой государственной системы профилактики преступности (в первую очередь среди несовершеннолетних) и иных правонарушений, мониторинга и оценки эффективности правоприменительной практики, ротации государственных гражданских служащих, повышения уровня оплаты труда и социальной защищенности государственных и муниципальных служащих с целью обеспечения снижения экономической заинтересованности в совершении коррупционных правонарушений. И все же следует констатировать, что наша страна находится в начале долгого пути по искоренению столь негативного, деструктивного явления, как коррупция.

Список использованных источников и литературы

Нормативные правовые акты Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (в ред. от 29.12.2012) // СЗ РФ. 2008. N 52 (ч. I). Ст. 6228; 2012. N 53 (ч. I). Ст. 7605.

Указ Президента РФ от 1 июля 2010 г. N 821 «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов» (в ред. от 02.04.2013) // СЗ РФ. 2010. N 27. Ст. 3446; 2013. N 14. Ст. 1670.