Духовная культура предков татарского народа: Истоки, становление и развитие

Научная значимость и актуальность темы исследования истории древней и средневековой культуры предков татарского народа (тюрко-татар) определяется значимостью явлений духовной культуры в жизни любого общества. Общеизвестно огромное значение культуры для понимания истории. Реальная история народов выражается не только в состоянии экономики и социально-политического строя, но и во всем богатстве духовной и художественной деятельности людей. Изучение этих традиционных структур духовности позволяет понять и представить не только «высший», событийный ход историй, но и придать ей необходимую глубину и полноту. В этом проявляется единство историко-культурного процесса. Исследование культуры в целом дает возможность понять логику исторического развития и определить место данного общества в самом широком контексте. Именно непрерывности сохранения и развития культуры позволяют говорить о непрерывности тюрко-татарской истории. Культура, если она не опирается на традиции, теряет свою национальную определенность.

Древние и средневековые государства тюрко-татар играли важную роль не только в истории России, но и в истории многих евразийских народов. Их культура стала важной составной частью общероссийского наследия. В последние годы в научной и политической литературе особенно часто выдвигаются идеи евразийского единства. Тюрко-татары с древних времен создавали свои государства на пространствах двух континентов, соединяя этнокультурные черты населяющих их народов. После распада общетюркских евроазиатских государственных образований даже их наследники — Хазарский каганат, Волжская Булгария — в культурном плане стали связующим звеном Азии и Европы, Востока и Запада, Юга и Севера. Волжская Булгария, занимая промежуточное положение между европейским Западом и азиатским Востоком, играла значительную роль в передаче как культурных достижений «мусульманского ренессанса» в Европу, так и элементов европейской культуры йа Восток. Еще А. П. Смирнов, основоположник булгароведения, отмечал, что без знания истории Волжской Булгарии нельзя достаточно полно представлять историю не только Среднего Поволжья, Приуралья, но и историю Древней Руси, в частности, Владимиро-Суздальского, Рязанского княжеств [307, с. 153−166]. Академик В. Л. Янин писал: «На протяжении всего периода восточной торговли с конца УШ до начала XI вв. единственными воротами, через которые шла торговля Руси, был Булгар» [397, с. 105].

Подлинно евроазиатским государством стал Улус Джучи или Золотая Орда. Его история является частью и российской истории. Современным обществом было унаследовано немало достижений Улуса Джучи в государственно-культурном плане.

До сих пор при изучении этногенетических проблем ученые уделяли недостаточное внимание вопросам духовной культуры. Хотя именно духовная культура является определяющим фактором этноса. Если исчезают особенности традиционной культуры, исчезает как этнос и народ. Культурные явления, определяющие народ как этнос, можно до конца понять лишь при рассмотрении их в историческом развитии.

В исторической литературе последних лет значительно усилился интерес не только к истории культуры вообще, но и к религиозной духовности в особенности. Появились серьезные исследования о роли православия и ислама в сохранении общечеловеческих ценностей, в развитии национальных культур и нравственном воспитании людей. С целью более глубокого изучения проблем исследователи стали обращать пристальное внимание на ранние периоды истории мировых религий, в частности, на вопросы, связанные с началом их распространения среди народностей, населявших современную территорию России. Указанное еще более усиливает актуальность выбранной для исследования проблемы.

В то же время до последнего времени данная тема не стала предметом специального исследования. Слабая разработанность темы во многом связана и с тем, что вопросы история культуры тюрко-татарских государств, Как, впрочем, и общие теоретико-методологические проблемы культуры, долгие годы незаслуженно оставались как бы побочными, второстепенными.

Научная новизна работы. Диссертация представляет собой по существу первое в отечественной историографии опыт комплексного монографического исследования духовной культуры предков татарского народа. Конкретная новизна исследования определяется следующими показателями:

— это первая работа по развернутому исследованию различных областей духовной культуры тюрко-татар;

— тюрко-татарская культура исследуется на основе комплекса разных видов источников, вводится в научный оборот и анализируется уникальный эмпирический материал: археологические, этнографические, фольклорные, языковые и некоторые письменные источники;

— в отличие от предшествующих работ все области духовной культуры исследуются на стыке и на основе достижений различных наук;

— объект исследования — духовная культура — рассматривается не в рамках отдельно взятых исторических государств и государственных образований, а каждая конкретно взятая область культуры исследуется на протяжении всего исторического периода: на первый план выдвигается не духовная культура отдельно взятого исторического государства тюрко-татар, а предпринимается попытка проследить развитие каждого ее компонента;

— впервые в таком контексте в связи с другими областями культуры исследуется история календаря и счета временивыявляются конкретные виды и размеры единицы измерения, характерные черты тюрко-татарской метрологии и системы счета;

— впервые ставятся вопросы космогонических воззрений тюрко-татарони систематизируются, выявляются их характерные чертыисследуются сложные взгляды тюрко-татар на пространство и время;

— по сути впервые написана история ислама у тюрко-татар от его первоначального принятия населением Великой Булгарии и Хазарского каганата и до Казанского ханства включительно. Исследуются взаимоотношения тюркотатарского язычества (тантризм) и ислама, их синкретизм до принятия ислама в центре Улуса Джучи. Впервые определяется время, место первоначального принятия и распространения ислама на современной территории Россииопределяется состояние мусульманского богословия в Волжской Булгарии и Улусе Джучи;

— исследуется история просвещения тюрко-татар, делается попытка реконструкции его системыв таком большом количестве привлекаются, систематизируются надписи на археологических материалах. Эта работапервая попытка определения степени грамотности среди тюрко-татарского населения;

— исследуются научные и профессиональные знания тюрко-татар. Обосновывается их выделение в самостоятельную область — науку. На основе многочисленных и разных Материалов выявляются достижения тюрко-татар в области математики, астрономии, геодезии, географии, химии, медицины, истории;

— новым является попытка разработки общей периодизации истории тюрко-татарской культуры, выявление особенностей этих периодов и определение их конкретного содержания.

Хронологические рамки исследования — с древнетюркского времени (государства хуннов-гуннов5 населения Древнетюркского каганата) до Казанского ханства включительно. При определении временных рамок исследования мы исходим из того, что считаем ошибочным в принципе попытки связывать происхождение, формирование татарского народа и соответственно становление и развитие его культуры лишь с одним конкретным историческим этносом. И поскольку процесс формирования этноса казанских татар, ставших основой сформировавшегося к концу XVII в. этноса волго-уральских татар [208, с.247], завершился в эпоху Казанского ханства, к середине XVI в. [208, с. 108], постольку время функционирования названного политического организма стало верхним хронологическим пределом наших научных поисков. Корни истории и культуры современных волго-уральских татар восходят к древнетюркскому периоду. Более того, именно общетюркские черты составляют основу традиционной культуры татарского народа, Волго-уральские татары получили культурное наследие не только булгаро-хазар, волжских булгар и тюркского населения Улуса Джучи, но и гуннов, древних тюрков. Именно данным обстоятельством и были продиктованы нижние хронологические рамки исследования.

Основная проблематика диссертации — истоки, становление и развитие основных компонентов духовной культуры предков татарского народа. Условно мы называем их тюрко-татарами. Термин «тюрко-татары», как обобщенное название всех тюркских народов, вошел в обиход еще в ХГХ-начале XX вв. [409]. В последнее время он активно используется некоторыми языковедами и историками, по-разному объясняющие его лексическое содержание. Одни под этнонимом «тюрко-татары» имеют в виду население Улуса Джучи и возникших на его основе татарский ханств до периода формирования этноса поволжских татар, другие — тюркоязычное население Евразии от древнетюркского периода до образования татарской народности [413, с. 19]. Мы под этим термином условно подразумеваем население обширной территории в период от древнетюркского времени до формирования поволжских (казанских) татар. Это — гунны, жители Древнетюркского и Хазарского каганатов, Волжской Булгарии, тюрки Улуса Джучи и Казанского ханства и т. д. Все они сыграли значительную роль в этногенезе татарского народа. В этом отношении особого внимания 'заслуживает мнение М. А. Усманова, который отмечает, что термин тюрко-татары «условно привносит новое, конкретизирующее содержание: тюркское по роду и татарское по виду» [333, с. 17]. Нам представляется вполне правомерным рассмотрение истории государств и государственных образований тюрко-татар, начиная с самых древних времен до середины XVI в., т. е. до момента завоевания Казанского ханства войсками Ивана IV в 1552—1556 гг., поскольку весь этот своеобразный общетюркский период и его наследие являются общими для всех тюркских народов Евразии. Во времена Улуса Джучи была предпринята попытка добиться сплочения, консолидации тюрков. Именно поэтому его наследие значимо для всех тюркских народов Евразии. В период Казанского ханства началось формирование этноса поволжских татар. Не все периоды истории и культуры тюрко-татар получили в нашей работе одинаковое освещение, что связано со степенью изученности проблемы, состояния источников.

Духовная культура — сложное и многостороннее общественное явление. Само понятие культуры, его определение и толкование многообразны, а зачастую и противоречивы у разных исследователей. В литературе прочно утвердилось понятие культуры как способа и результата материальной и духовной деятельности людей. При этом способ и результат рассматриваются в неразрывном диалектическом единстве. Продукты человеческой деятельности, в том числе и их остатки — археологические материалы, являются одновременно результатом как физического, так и духовного Труда. Каждый элемент культуры имеет свою материальную и духовную сторону. Говоря словами известного культуролога Э. С. Маркаряна, «любая идея для того, чтобы стать элементом культуры, должна необходимым образом найти свое знаковое, т. е. материально объективированное выражение. С другой стороны, любой материальный предмет, вступая в качестве продукта культуры, является „одухотворенным“ в том смысле, что при его создании в него вкладывается определенная идея, выражающая его функциональную значимость» [256, с.86].

Следует подчеркнуть, что абстрактной культуры не существует. Она рассматривается и исследуется и в историко-стадиальном плане, и в плане фиксации конкретной общности в определенном пространственно-временном континууме. Вышеизложенное предопределило выбор темы диссертационного исследования. Оно посвящено рассмотрению истоков, становления и развития духовной культуры предков татарского народа: населения Волжской Булгарии, Улуса Джучи, Казанского ханства, а также исторически связанных с ними более древних государственных образований (гуннов, древних тюрков, булгаро-хазар, кипчаков). В научной литературе последних лет все более утверждаются мнения, что у кочевых племен — гуннов и древних тюрков существовало, хотя и своеобразное, но полнокровное государство [248].

В диссертации довольно часто используются термины «древние тюрки», «культура древних тюрков», «древнетюркский период» и т. д. Под этими терминами имеются ввиду народы, жившие в дренетюркских каганатах и их культуры, что согласуется с мнениями Л. Р. Кызласова [247, с.23]. Понятно, что это оставляет место неким спорам по проблеме тюркизма.

Состояние изученности темы. Вследствие того, что культура включает в себя разные области общественной мысли и изучаются они различными специалистами, историографический обзор целесообразно произвести по областям духовной культуры, останавливаясь лишь на тех из них, которые рассматриваются в данной диссертации.

Народные знания нашли отражение в исследованиях этнографа Г. М. Хисамутдинова, который затрагивает вопросы календаря и метрологии. Основываясь на косвенных данных, он отмечает практикование булгарами двенадцатилетнего звериного цикла, а также мусульманского лунного и зодиакального календарей [326, с.327−329]. В его же работах приведен анализ названий денежных единиц — терминов алтын, тиен, сум. Рассматривая меры веса, он пришел к выводу, что самой крупной весовой единицей у булгар был батман [326, с. ЗЗ 1−332]. Несмотря на то, что факты, приведенные Г. М. Хисамутдиновым, относятся к более позднему времени истории тюрко-татарской духовной культуры, его материалы можно использовать при реконструкции древней и средневековой метрологии.

Более углубленно освещаются эти вопросы в трудах В. М. Беркутова, собравшего и проанализировавшего большое количество материала. Основываясь на трудах Ш. Марджани и других, он отмечает бытование у булгар разных календарных систем. Ему удалось также выявить некоторые уникальные факты по метрологии. Справедливости ради необходимо указать, что слабый критический анализ источников древнего периода привел его к необоснованным выводам [147- 148].

Вопросы хронологии и редукции дат нашли отражение в последующем и в фундаментальной работе М. А. Усманова, посвященной жалованным грамотам Джучиева Улуса [333, с.257−266].

Состояние изученности данных вопросов стало основанием для попытки комплексного изучения календарей и метрических единиц, распространенных тюрко-татар и в предпринятом диссертационном исследовании [182, с.24−46- 412, с. 169−199].

Определенные успехи достигнуты в изучении истории ислама у тюрко-татар. В работах Е. А. Халиковой впервые на научную основу поставлены вопросы о времени проникновения и степени распространения ислама в домонгольской Волжской Булгарии. Е. А. Халикова приходит к выводу о том, что ислам начинает интенсивно распространяться в Волжской Булгарии уже с IX, а в XII — начале ХШ вв. «идеология и обряды ислама глубоко укоренились у основного населения страны, охватив различные социальные слои булгарского общества» [374, с.151]. Автор отмечает также, что процесс исламизации протекал параллельно с феодализацией булгарского общества и укреплением государственности, способствуя образованию единой булгарской народности с ее общей культурой.

Мысли, высказанные в работах Е. А. Халиковой, были развиты и уточнены АХХаликовым. Он попытался определить время проникновения и причины быстрого распространения ислама в Волжской Булгарии. Быстрое распространение ислама, по мнению автора, было обусловлено и тем обстоятельством, что предки булгар приняли его, находясь в составе Великой Булгарии и Хазарского каганата. Показывая положительную роль приобщения булгар к культуре мусульманского Востока, А. Х. Халиков вместе с тем отмечает, что «в условиях значительной интеграции в мусульманских странах оно привело к утере местной культурой ряда самобытных черт» [436, с. 161].

По мнению А. Х. Халикова, булгары и в золотоордынский период, как и раньше, оставались мусульманами суннитского толка ханафитского мазхаба. Несомненной заслугой ученого является то, что он впервые в историографии и попытался рассмотреть булгарскую культуру в связи с золотоордынской [368, с.142−151]. Исследователь обратил внимание на усиление позиции суфизма в ХШ-Х1У веках как в Улусе Джучи в целом, так и в булгарских землях в частности. Именно с усилением суфизма связывает он появление у булгар надгробных камней и дюрбе-мавзолеев [368, с. 144 ].

Об исламе, распространенном у тюрко-татар, достаточно основательные мнения высказаны и другими учеными. Их труды можно разделить на три группы. К первой группе относятся исследования, рассматривающие ислам в рамках определенного исторического периодако второй группе принадлежат труды, определяющие роль и значение ислама в истории и культуре тюрко-татар в целом, а к третьей — работы, посвященные суфизму. Так, работы Г. А.Федорова-Давыдова [346- 349], М. А. Усманова [336] посвящены периоду Улуса Джучи. МА. Усмановым, например, определены этапы исламизации Улуса Джучи, показаны сложности этого процесса. Из трудов, посвященных роли ислама в истории и культуре тюрко-татар, выделяются исследования Я. Г. Абдуллина [401] и Х. Ю. Миннегулова [421]. Проблемы тюрко-татарского суфизма достаточно подробно рассматриваются в также трудах Ш. ШАбилова [430], Г. Т. Тагарджанова [431], РМАмирханова [128], АТ. Сибгагуллиной [429], А. Х. Халикова [368] и др.

Однако ислам, составляющий основу письменной культуры тюрко-татар, и сегодня во многих своих аспектах изучен слабо. Исследователи ограничивались лишь обзором отдельных периодов, аспектов. До сих пор еще не написана история ислама у тюрко-татар. В наших исследованиях, основываясь на различные источники, предпринята попытка более полного освещения его истории [182, с.76−87- 412, с.218−286].

Наиболее основательно к настоящему времени изучена письменная культура древних тюрков: возникновение, распространение, функционирование древнетюркского рунического алфавита [14- 15- 43- 44- 45- 166, с59−190- 223- 224- 225- 229а, 76−81- 244- 245- 261- 442- 448- 449]. Объем диссертационной работы не позволяет уделить место обзору и анализу многочисленных исследований по данному вопросу. Поэтому мы отсылаем читателя к работам, в которых даются наиболее полные историографические справки [14, с. 5−20- 225, с.5−17- 249- 391, с.111−147]. В ряде исследований описаны отдельные находки с руническими надписями, обнаруженные в Среднем Поволжье и Прикамье, опубликованы рядом ученых [146, с.17−19- 182, с.113−114- 205, с.20- 235- 243, с.13−18- 315, с.19- 316, с.14−16- 329- 361- 416 и др.]. Более древней, так называемой туранской письменности, посвятил свою книгу А. Г. Мухамадиев. Ученый смог прочитать эти древнейшие надписи, благодаря чему открыт чрезвычайно интересный мир древнейших тюрков [426]. Древние пласты письменной культуры в связи с генезисом общетюркской поэзии изучены М. Х. Бакировым [137]. Письменная культура Волжской Булгарии рассмотрена в трудах Х. Ю. Миннегулова [419], А. Х. Халикова [436, с.154−166], Р. К. Ганиевой [168, с.48−63], Н. Ш. Хисамова [377], Ш. Ш. Абилова [430, с.88−96], Г. Т. Тагирджанова [431, с.38−39] и др.- Улуса Джучи — в исследованиях Г. А.Федорова-Давыдова [342- 343- 345- 351- 445], М. А. Усманова [333- 334], Х. Ю. Миннегулова [418- 423], Ш. Ш. Абилова [430, с.160−169], А. Ю. Якубовского [174, с.112−120], Р. Ф. Исламова [414], Г. Т. Тагирджанова [431, с.40−45], Р. М. Амирханова [128] и др.- Казанского ханства в работах — Ш. Ш. Абилова [430, с.283−294], Х. Ю. Миннегулова [419, с. 14−24] и др.

Синкретическим видом культуры являются булгаро-татарские надгробные памятники. Монографически они исследованы Г. В. Юсуповым [394] и Ф. С. Хакимзяновым [359- 360]. Историография вопроса в полной мере освещена в указанной монографии Г. В. Юсупова [394, с.7−18], что освобождает нас от детального ее рассмотрения.

Несмотря на многочисленность исследований, посвященных истории тюрко-татарской письменной культуры, все еще остается немало вопросов, требующих специального изучения. Самым важным из них является поиск и сбор письменных памятников, на основе которых возможно восстановление истории письменной культуры, раскрытие особенностей ее развития и определение ее роли в тюрко-татарских обществах. Исходя из этого, соискатель счел необходимым выполнить определенную работу в указанном направлении [182, с.111−148- 412, с.300−428].

Хотя отдельные области духовной культуры тюрко-татар не являются объектом данного исследования, без осмысления их невозможна была бы данная работа. Из них — фольклор. В раскрытии древних корней татарского фольклора особенно важными являются работы Н. Исанбета [69- 99- 100], Ф. Урманчеева [330- 331- 332], Х. Махмутова [417], М. Бакирова [404] и др. Опубликование 13 томного свода татарского фольклора было большим достижением татарской духовной культуры. В них опубликованы и произведения, относящиеся к древним пластам. Томы создавались по жанровому принципу. Авторы затрагивают вопросы древнего и средневекового фольклора [94−98]. Соискателем принята попытка по реконструкции булгарского фольклора. В определенной мере затронуты и вопросы устного народного творчества более позднего и более ранних периодов [95, с.87−110].

Другая область — мифология, древние религии, мировоззрение. О религии, мифах, верованиях гуннов и населения Тюркского каганата имеются много исследований. Среди них особенно основательны исследования С. Г. Кляшторного [224- 226- 227- 228- 229а, с.81−88], Л. Н. Гумилева [176- 179- 180], Л. П. Потапова [291- 292], А. Н. Кононова [232]- И. В. Стеблевой [318- 319- 320], М. Х. Бакирова [137] немецкого ученого О. Маенхен-Хелфен [447, s. 189−211, 213−239], французского ученого Жан-Поль Ру и др.

По хазаро-булгарскому времени ценны иследования М. А. Артамонова [130], С. А. Плетневой [280- 281- 283], М. Г. Магомедова [252], Н. А. Новосельцева [275], А. Г. Копыла и С. Й. Татаринова [233], К. И. Красилышкова [236), В. С. Флерова [354] и др. Протобулгарским традициям посвящены работы дунайско-булгарских исследователей [438−444].

Таким образом, отдельные проблемы духовного наследия древних тюрков, булгаро-хазар, населения Улуса Джучи, Казанского ханства изучены многими исследователями. Однако до сих пор отсутствуют работы, посвященные изучению культуры тюрко-татар за длительный исторический период. Более того, нет работ, в которых эти периоды изучались бы по отдельности. Хотя в плане исследования истории татарской литературы выделяются труды Али Рахима и Газиза Губайдуллина [427], статьи в «Истории татарской литературы», Х. Г. Короглы [430, с.37−83], Ш. Ш. Абилова [430, с.84−96, 158−170], Х. Ю. Миннегулова [263- 418−424]. В них делаются содержательные наблюдения. Имеющиеся труды, в основном, рассматривают одно из явлений культуры того или иного периода (мифы населения Древнетюркского каганата, древнетюркскую руническую письменность, половецкие изваяния, жалованные грамоты Джучиева Улуса, булгаро-татарские эпиграфические памятники и т. д.) или же посвящены исследованию одной из областей культуры (например, золотоордынской литературы, искусства Волжской Булгарии и Золотой Орды).

Важными проблемами являются также соотношение народной и профессиональной культуры, язычества и ислама, взаимопроникновение отдельных компонентов тюрко-татарской культуры. Без решения этих и других проблем тюрко-татарской духовной культуры невозможно полно представить и их историю.

Цель и задачи исследования

Целью данной работы является обобщение достижений разных наук в области проблематики, обозначенной в настоящем исследовании, определение общего состояния, уровня развития и особенности духовной культуры древнего и средневекового населения тюрко-татарских государств.

Сложный характер указанных проблем, разнородность компонентов духовной культуры предполагает решение следующих задач:

1) комплексное изучение всех видов источников по теме;

2) определение состояния и особенностей следующих ключевых элементов: народные знания — календари и счет времени, метрологии и система счетамировоззренческие сферы — космогонические воззрения и взгляды, связанные с пространством и временемписьменная культура — письменность и просвещениенаучные представленияистории ислама и развитие его учений в государствах тюрко-татар;

3) изучение ключевых элементов древней и средневековой духовной культуры тех стран и народов, которые были связаны с духовной культурой тюрко-татар.

Данная работа не претендует на охват всех компонентов духовной культуры тюрко-татар. Например, не включены в диссертацию исследования по фольклору, мифологии, языческим верованиям тюрко — татар, хотя они опубликованы в наших монографиях [182, с.57−76, 87−110- 412, с.55−168].

Одни компоненты духовной культуры, такие как архитектура, искусство, являются объектом изучения других специалистов и довольно обстоятельно представлены в специальных монографиях, статьях [343- 282- 156- 386- 157- 123, с.65−112- 125, с.46−61]. Другие, как, например, музыка, искусство танца не могут разрабатываться на данном этапе развития науки из-за недостаточности источников. Хотя дело не только в этом. Исследование богатого духовного мира тюрко-татар во всех его аспектах требует усилий многих ученых и не только историков. Наша диссертация является первой попыткой обобщающего исследования, первого общего взгляда, своего рода введения в чрезвычайно сложный, многогранный мир, имя которому — культура.

Источники. При работе над темой нами выявлены и использованы разные виды источников: письменные, вещественные (археологические), этнографические, фольклорные, языковые и др. Письменные источники представлены в основном сочинениями арабо-персидских (йбн Русте [61], Ибн Фадлан [40- 229], ал-Балхи, ал-Истахри, ал-Масуди, ал-Муккадаси, ал-Гарнати [50], Рашид-ад-Дин [52], Ибн Баттута [59], Ибн Арабшах [59], Ибн Халдун [59], ал-Омари [59], ал-Джувейни [59] и др.), китайских [12], западноевропейских (Юлиан [3], П. Карпини [51], Г. Рубрук [51], М. Поло [39], Барбаро и Контарини, С. Герберпггейн[21] и др.), венгерских [58а], византийских [64], русских (ПВЛ и позднейшие летописные своды [48], «Казанская история» [31], сочинения А. М. Курбского [42]- тюрко-татарских (словарь Махмуда Кашгари [83- 417], «Codex comanicus» [104], «Большой тирйак» Таджаддина ал-Булгари [58], «Зафер наме-и Вилайет-и Казан» Шарифа Хаджитархани [66- 68], «Дафтар-и.

Чингизнаме" [75], «Джамиг ат-Таварих» Кадыр Али бека [335], татарскими родословными [131- 403], жалованными грамотами [333] и др.), литературно-художественными («Кысса-и Йусуф» Кул Али [80], Йусуф Баласагунский «Благодатное знание» [6], произведениями золотоордынских поэтов и писателей и Казанского ханства [91- 88- 85- 72- 82] и др. авторов.

Подавляющее большинство этих источников опубликовано, и критический их анализ осуществлен как историками, так и филологами. Поскольку значительная часть указанных источников фрагментарна, содержит ограниченное количество информации, зачастую весьма противоречивой, то анализ их на предмет использования в качестве источников в аспекте истории духовной культуры тюрко-татар как источник мы считаем целесообразным давать в каждом конкретном случае отдельно.

Важными, иногда единственными, особенно для древних периодов, источниками, служат археологические материалы, которые позволяют не только уточнять сведения, зафиксированные в письменных источниках, но иногда и по-новому раскрывать те или иные явления духовной культуры. Они конкретно локализованы во времени и пространствев них отражается культурная (археологическая) и этническая принадлежность рассматриваемых предметов. Использование археологических материалов в качестве источника, как говорилось выше, основано на понимании культуры как способа и результата материальной и духовной деятельности людей, диалектического их единства, что делает потенциальным источником все предметы и явления, связанные с деятельностью человека.

При работе над темой был изучен широкий круг археологических материалов, относящихся к булгарской, золотоордынской эпохе и периоду Казанского ханства. Большое значение имело непосредственное участие автора в исследовании ряда памятников, например, Билярского, Булгарского, Джукетауского, Челнинского и др. городищ, Казанского Кремляв археологических разведках на территории Татарстанав составлении паспортов для свода памятников истории и культуры Татарстана. Нами изучались также материалы из других городищ, поселений, могильников, а также коллекции, хранящиеся в Национальном музее Республики Татарстан (НМ РТ), Булгарском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике (БГИАМЗ), Билярском историко-археологическом и природном музее-заповеднике (БИАПМЗ), Государственном Эрмитаже, Национальном музее Финляндии (НМФ), Национальном центре археологических исследований института истории АН Республики Татарстан, Археологическом музее Казанского государственного университета (КГУ). В диссертации использованы также ценные материалы, содержащиеся в отчетах Билярской, Булгарской, Нижневолжской археологических экспедиций, которые хранятся в Документальном фонде Булгарского заповедника [115], Архиве Института археологии РАН [108−114- 121], в отдельных фондах Архива ИИМК РАН (фонды А. А. Спицина, В.Г.Тизенгаузена) [120], личном фонде Н. Ф. Калинина [118], Г. В. Юсупова [117] научном архиве института языка, литературы и искусства имени Г. Ибрагимова АН Татарстана.

Существенное значение для нашего исследования имеют данные этнографии. Они показывают, что благодаря народной памяти сохраняются в том или ином виде (чаще в трансформированном) пережитки предшествующих эпох. Этнографические материалы татарского и других тюркоязычных, а также финно-угорских народов региона, входивших в одни и те же государственные образования — Волжскую Булгарию, Золотую Орду, Казанское ханство — или же находившихся под сильным этнокультурным влиянием последних, свидетельствуют о сохранении удивительных параллелей этнографического свойства. Внимательное изучение этих параллельных явлений часто дает возможность сомкнуть зафиксированные в исторической этнографии факты с данными археологии или письменных источников. Поздний этнографический материал становится таким образом точкой отсчета в ретроспективном направлении изучения проблем культуры тюрко-татар. На основании археологических данных и письменных источников при имеющихся этнографических параллелях нам удалось реконструировать некоторые явления духовной культуры тюрко-татар.

Разумеется, сопоставление археологических и этнографических данных, отдаленных почти тысячелетним расстоянием, таит в себе множество трудностей. Должны быть четко выявлены, обоснованы пространственные, этнокультурные параллели. Но главное здесь — выявление механизма передачи исследуемых элементов культуры из одной исторической эпохи в другую, от одного этноса к другому, которые могут быть своеобразными в разные эпохи.

Своеобразным и весьма интересным источником для исторической интерпретации, как известно, является фольклор. В фольклоре причудливо отражаются быт и культура, социально-экономические, политические воззрения создавшего его народа. Проблема использования фольклора в качестве исторического источника была поставлена и решена в трудах таких крупнейших фольклористов, как В. М. Жирмунский, А. Н. Кононов, В. Я. Пропп, К. В. Чистов, Р. С. Липец и др. В их трудах содержится и методика использования фольклора как источника. Использование фольклорных данных в исторических исследованиях на материале Волжско-Уральского региона впервые на научную основу поставлено известным этнографом Р. Г. Кузеевым [239].

Фольклор казанских татар, отчасти других тюркских и финно-угорских народов, использован нами для раскрытия семантики изобразительных сюжетов в археологических материалах путем сопоставления первых с данными письменных и археологических материалов. Параллельность, созвучность, зафиксированных в археологических материалах и письменных источниках сюжетов, исторических образов с поздними фольклорными материалами позволяют в ряде случаев судить об их древних истоках. Следует заметить, что к анализу были привлечены как опубликованные [16- 18- 23- 32- 35- 36- 37- 38- 69- 70- 72- 77- 94−100], так и неопубликованные [122] фольклорные тексты.

В определенной мере нами использованы также данные лингвистики. Этимологический, семантический анализ исторических терминов, относящихся к области духовной культуры, слов, являющихся консервативными элементами словарного состава, нередко подводит к конкретным периодам истории. В плане вышесказанного плодотворны исследования Р. Г. Ахметьянова [5- 132], посвященные общей лексике культуры народов Среднего Поволжья и Приуралья. Автор убедительно продемонстрировал большие возможности этимологических, сравнительных исследований в области лексики. Действительно, такого рода исследования способствуют выявлению удивительно богатых, казалось бы, отчасти совершенно исчезнувших, но сохранившихся главным образом благодаря языку многих элементов духовного мира предков народов Волжско-Уральского региона. В качестве источника нами привлечены также и разные словари [13- 24- 65- 78- 87- 89- 92- 93].

Таким образом, необходимые нам материалы рассеяны в письменных и археологических источниках, фольклоре, мифах, этнографических, языковедческих данных. Это обстоятельство, конечно, несколько осложняет исследование, но не означает, что работа над темой безнадежна и бесперспективна. Путь комплексных исследований разнородных источников дает возможность найти ответы на многие поставленные нами вопросы. Применение комплексного метода является для нас не только средством привлечения в одном исследовании разнородного материала, сколько принципом взаимной проверки достоверности и корреляции фактов и объективности полученных выводов. При сегодняшнем состоянии источников объективное исследование проблем духовной культуры должно опираться не на ограниченную, а на исчерпывающую совокупность сопоставимых источников. В. Л. Янин справедливо указывал, что «синтез источников в одном исследовании является сегодня главным средством развития исторической науки [398, с.57]. Это действительно так, ибо источники, взятые по отдельности, не могут отражать все многообразие культуры. Так, археологические памятники сами по себе представляют отдельные застывшие элементы этой культуры. Ключом к разгадке их семантики являются этнографические, фольклорные материалы. Но данные современного фольклора, этнографии, языка, взятые по отдельности, опять-таки не могут служить непосредственно источниковым материалом из-за принадлежности к разным эпохам, что связано также с особенностями объекта исследования — духовной культуры, которая объединяет в себе множество областей общественной мысли, изучаемых на основе разных источников различными науками.

При изучении указанного комплекса источников применялись в основном следующие методы анализа:

— сравнительно-исторический анализ, основой его для нашего исследования является стремление к массовости, репрезентативности привлекаемых материалов, а также к их определенности во временном, Пространственном и этническом отношениях.

— историко-генетический, представляющий собой экскурс в историю тюрко-татарских народов и их предков или племен, живших в тесном контакте с нимиисторико-сопоставительный, позволяющий привлекать для сопоставления явления культуры тех стран, с которыми тюрко-татары поддерживали тесные экономические, торговые и культурные связи (Древняя Русь, страны Востока) и история культуры которых в достаточной степени изучена.

Методология и методика исследования. Методологическую основу работы составляют разработанные в философской науке принципы диалектики, историзма, предполагающие изучение явлений культуры с точки зрения их возникновения, развития и исторических связей. Это — учение об универсальном развитии общества, принцип объективности в изучении культурного наследия. Этнос и его культура являются сложноорганизованной системой, изучение которой невозможно без использования системного подхода, что и определило основные методы анализа: сравнительно-исторический, стадиально-ретроспективный, типологический, аналитический, историко-генетический, историко-сопоставительный, комплексный и т. д.

В освещении конкретных вопросов, поставленных в диссертации, мы опирались на научно-теоретические положения, разработанные в трудах Ю. В. Бромлея [153], Б. А. Рыбакова [297−299], Э. М. Маркаряна [256], Э. А. Баллера.

138], Л. Н. Гумилева [176−180], В. Л. Янина [397−399], Г. А.Федорова-Давыдова [340−352], С. Г. Кляшторного [224−229а], Р. Г. Кузеева [239], М. А. Усманова [333 336], А. Х. Халикова [362−373- 436], Х. Ю. Миннегулова [263- 418−424], А. Г. Мухамадеева [265−269- 425−426], Д. М. Исхакова [208−209] и др.

Основные научные результаты исследования, выносимые на защиту отражены в выводах по главам и в заключении.

Научно-практическое значение исследования состоит в том, что оно может заполнить собой лакуну, имеющуюся в региональных, российских публикациях и трудах в СНГ по истории духовной культуры тюркоязычных народов России и зарубежных стран. Научно-теоретическое и прикладное значение настоящего исследования проявится более конкретно при создании теоретических работ по истории культуры, науки, обычного права, общественной мысли, ислама, фольклора, литературы, хронологии, метрологии, а также при изучении и решении некоторых вопросов этногенеза татарского народа.

Концепция исследования, выводы и наблюдения автора, и материал, привлеченный к анализу, могут быть использованы при написании учебников и учебно-методических пособий, применены при составлении учебных курсов и программ по истории и культуре в школе и в вузе. Информационный и справочный материал найдут в этом исследовании также и музейные работники и т. д. Кроме того, материалы диссертации, в том числе и составленные автором таблицы, могут стать основой для дальнейших выводов по различным наукам. Они уже использованы при написании шеститомной «Истории татарской литературы», истории фольклора, истории общественной мысли, «Археологии Татарстана» и т. д. На основе наших материалов написаны некоторые статьи Российской энциклопедии, «Татарского энциклопедического словаря».

Материалы диссертации привлечены нами также для написания учебных пособий «Рассказы по истории Татарстана», «История Татарстана», для чтения спецкурса «История духовной культуры тюрко-татар», и курса лекций «История татарского народа», и используются на практических занятиях для студентов историков, филологов Казанского государственного университета (КГУ), Татарского государственного гуманитарного института (ТЕГИ), в музейных экспозициях г. Казани, в циклах передач по радио и телевидению.

Материалы настоящего исследования будут использованы во втором томе 7-томной «Истории Татарстана и татарского народа», над созданием которой работает в настоящее время исследовательский коллектив ученых.

Избранная нами проблема имеет не только научное, но и социально-политическое значение. Освоение культурных традиций татарского и других тюркских народов становится особенно важным в связи с бурным развитием в современный период его национального самосознания.

Апробация работы. Результаты этих изысканий многократно докладывались на ежегодных итоговых научных конференциях вышеназванных институтов, а также КГУ, ТГГИ. Научная апробация основных положений работы была осуществлена на заседаниях национального центра археологических исследований, отделов истории, истории общественной мысли и ислама института истории АН Республики Татарстан, кафедр истории татарского народа КГУ, истории и общественных наук ТГГИ. Положения диссертации нашли отражение в докладах на всесоюзных и всероссийских (Москва, 1974, 1978, 1992, 1995, 1999; Нальчик, 2001; Казань, 2001), международных (Казань, 1992, 1998; Уфа, 1997), республиканских (1974, 1993, 1994, 1997, 1998, 1999, 2000) и др. научных конференциях (всего более 50 докладов и выступлений).

Основное содержание и выводы диссертации отражены в более чем 60 опубликованных работах, среди них две монографии: «Волжская Булгария: духовная культура. Домонгольский период (X — нач. ХШ вв.)» (Казань, 1990.192 е.), «История духовной культуры тюрко-татар» (Казань, 1999.523 е., на татар, яз.), два учебника и учебное пособие (1994,1996, в соавторстве).

В течение ряда лет автор является одним из постоянных ведущих передач Татарского радио «Минувшего неугасимый свет» и «В истории наших следов.

23 немало", в которых много места уделяется водросам тюрко-татарской духовной культуры.

Диссертация обсуждена на заседаниях кафедры истории татарского народа КГУ, национального центра археологических исследований, отделов истории института истории АН Татарстана и рекомендована к защите на соискание ученой степени доктора исторических наук.

Структура работы вытекает из Логики исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, обширного списка использованных источников и литературы. В приложение вынесены 12 таблиц (сравнительные таблицы календарейизмерения надгробных памятников, жалованных грамотдревние алфавиты и знакисведения об около 90 тюрко-булгаро-татарских просвещенных людях), более 120 рисунков вещественных источников с паспортными данными, списки рисунков и таблиц. Первая глава диссертации посвящена народной культуре, корнями уходящая в догосударственный, языческий период. В последующих главах рассматриваются компоненты профессиональной культуры, функционирующие в условиях государственности. Ислам и его учения в средневековых тюрко-татарских государствах являлись основой профессиональной письменной культуры, превалирующей ее частью. Поэтому эта глава предшествует остальным.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Историческое исследование духовной культуры тюрко-татар позволяет выделить в ее развитии несколько периодов.

1. Формирование тюркской культуры. От пратюркского (хунно-гуннского времени) до формирования Тюркского каганата. Это многослойный, сложный период пратюркской культуры, ее аморфное время, когда тюркская культура начинает только складываться.

2. Окончательное формирование древней общетюркской культуры, ее древний классический период. В У1-УШ вв. прежняя традиционная культура сближается с государственной, профессиональной культурой. Окончательно оформленный тангризм у тюркских народов функционирует на протяжении длительного времени вплоть до принятия монотеистических религий, главным образом, ислама. Тангризм — это целая система мировоззрений, тип духовной культуры. Рунический алфавит, оформленный в Древнетюркском каганате, просуществовал долго. Реликты его еще встречаются в материалах Волжской Булгарии XII в. Разумеется, этот алфавит в историческом развитии претерпевает изменения. Булгаро-хазары создают его северокавказский вариант, распространенный и в Среднем Поволжье. Культура, идеология, религия поднимаются до государственного уровня. Идеология тюркизма в последующем не поднимается столь высоко ни в одном другом тюркоязычном государстве.

3. Важную роль сыграл в развитии древнетюркской, а потом хазаро-булгарской, тюрко-татарской культуры переход от кочевничества к оседлости. Этот процесс начался с хазаро-булгарского времени и завершился становлением волжско-булгарской государственности.

4. Период времени от формирования Волжской Булгарии до завоевания Казанского ханства. В X — первой половине XVI вв. наблюдается распад общетюркской культуры. Формируются культуры отдельных тюркских народностей, в том числе культура волжских булгар, тюрков Улуса Джучи татары), тюрков так называемых казанских татар. Мусульманская культура развивается в местных, самобытных условиях. В то же время в профессиональной культуре наблюдается непрерывное, очень схожее, одинаковое в своей основе, развитие.

История древнетюркской и тюрко-татарской культуры не совсем совпадает с историей тюркских государств. Есть свои закономерности, этапы развития этой культуры. Это не только традиционная народная культура, а, главным образом, культура, возникшая и развивавшаяся в условиях государственности. Развитие древней и средневековой тюркской и тюрко-татарской культуры представляет собой непрерывный процесс, на который не оказали существенное влияние распад одного и образование другого государства. Это — тангризм, письменная культура, основанная на руническом алфавите, идеология тюркизма и т. д. С широким распространением ислама идеология тангризма, тюркизма уступает дорогу идеологии мусульманства. По сравнению с этническим единством на первый план выходит ощущение религиозного единства. Особенно сильное влияние оказывает эта идеология на письменную культуру. Даже в отдельных областях духовной культуры (письменность, просвещение, наука) наблюдается, в основном, превращение ее в местный вариант мусульманской культуры.

У волжских булгар формируется и развивается письменная профессиональная культура, основанная на мусульманской. Дальнейшее развитие ее связано с Улусом Джучи. В пределах Улуса Джучи объединяются, встречаются древние цивилизации Средней Азии, Крыма, Северного Кавказа, Булгара. Эти культуры в пределах одного государства обогащают друг друга и приводят к невиданному качественному скачку в развитии культуры. В пределах этого государства объединяются древние тюркские земли, племена, культуры. Если раньше распад древнетюркской общности привел к формированию отдельных этносов и культур, то сейчас, на более высоком уровне, начинает вновь складываться общетюркский этнос, называемый тюркотатарским или татарским, и формируется его культура. Тюркский язык в Улусе Джучи становится не только разговорным, литературным и официальным языком, но и одним из международных языков.

В истории духовной культуры тюрко-татар самым слабоизученным временем является культура периода Казанского ханства. Это связано, прежде всего, с состоянием источников. Между тем известно, что в некоторых областях, например, в поэзии создавались произведения, ставшие шедеврами всей средневековой литературы. Достаточно назвать имя поэта Мухаммадьяра и его произведений. Однако в целом нельзя не заметить определенный спад в культуре. На наш взгляд, это, в первую очередь, было связано с отсутствием жизнеспособной идеологии в государственном масштабе. Древние булгарские традиции были прерваны, а традиции Улуса Джучи не успели доконца сложиться. Булгарская и золотоордынская традиции к тому же не полностью были приняты культурой Казанского ханства.

Духовная культура тюрко-татар прошла сложный исторический путь. Несмотря на сильное воздействие на нее сначала китайской, иранской, византийской, потом мусульманской культуры, она не утратила свои традиции, восходящие своими корнями в древнетюркскую эпоху. Высокоразвитая и неповторимая для своего времени культура тюрко-татар в разной мере приумножалась, сохранялась и развивалась в кулыуре волжских булгар, казанских татар и других тюркских народов и, наконец, волго-уральских татар.

Создается для своего времени неповторимая, развитая культура. Корни традиционной культуры татарского народа уходят в древние времена. Культура разных времен в разной степени сохранилась и развивалась в кулыуре татарского народа.

Из вышеизложенного вытекает и следующее: древние и средневековые периоды татарского народа нельзя отнести только лишь к одному периодубулгарскому или золотоордынскому и т. д. Лежащие в основе его периоды: древний общетюркский (гунны, население ¦ Древнетюркского каганата и т. д.), хазаро-булгарский, тюрко-татарский (Улус Джучи, Казанское ханство) — каждый из них имеет важное значение.