Проблема исторических трансформаций (исторических «переходов», «переходности», трактуемых как «исход» старого и становление нового) становится особенно значимой в периоды, когда сама эпоха отмечена «переходностью» и общество пребывает в ситуации социальной аномии.
В силу особенностей развития историософского знания историки долгое время и тщательно изучали классические, определенные, «системно-уловимые» ситуации и события. «Неклассические», трудноопределимые, находящиеся в становлении (или в процессе распада) явления, процессы, «идеи-кентавры» долго не были предметом специального рассмотрения. Это касается и т.н. переходных периодов в истории культуры в целом и истории Ренессанса в частности. Наиболее востребованными (в плане изучения) традиционно оставались «знаковые» фигуры (уровня А. Мантеньи) и крупные ренессансные фазыгораздо реже ставился вопрос о сути проторенессанса как начала Возрождения или маньеризма как завершения последнего.
Тем не менее, существенные изменения в традициях историописания, произошедшие во второй половине XIX столетия, способствовали рождению осознанного интереса к «переходным» культурным ситуациям и имели результатом возникновение целого ряда работ, где проблема становления Ренессанса в Италии (с элементами ее типологического истолкования) ставится особо и специально. В работе Я. Буркхардта, А. Бартоли, М. Мюнца Возрождение рассматривается как новая культурная эпоха, типологически отличная от предшествующих и последующих и определяемая через «формирующуюся светскость и индивидуальное начало». В работах же Г. Тоде, К. Бурдаха рассматривается проблема сохранения в новых условиях средневековых компонентов. Эти две «линии» в историографии представляют две основные традиции в решении вопроса о характере и элементах «переходности» в эпоху Треченто.
Особое место в рассмотрении этой проблемы занимают труды видного американского исследователя истории культуры и истории философии Пауля.
Оскара Кристеллера (1905;1999). Его творчество отмечено преемственностью по отношению к европейской традиции ренессансоведенияодновременно оно стало своеобразным воплощением традиции американской. П. О. Кристеллер является знаковой фигурой, в значительной степени предопределившей характер развития ренессансоведения в США второй половины XX — начала XXI в.- его научные контакты, опыт работы в различных учреждениях образования и науки, громадный вклад в издание исторических источников сами по себе говорят о нём как о фигуре мирового масштаба. Наряду с П. О. Кристеллером во второй половине XX в. в США мы видим таких крупных историков, как Г. Барон и Ч. Тринкаусимя П. О. Кристеллера часто сопрягается с именами таких видных европейских исследователей Возрождения, как П. Бёрк или Э. Гарэн. Все эти авторы отчасти продолжают, отчасти же преодолевают знаменитые две «линии» в историографии Ренессанса, заложенные еще Я. Буркхардтом и Г. Тоде. В мировой историографии Ренессанса практически обязательным является обращение именно к этим вариантам интерпретации ренессансной культуры. То же можно сказать и о П. О. Кристеллере, индекс цитирования которого как в мировой, так и в отечественной историографии достаточно высокоднако специальные работы, освещающие его наследие, в отечественной науке практически отсутствуют.
Объектом данного исследования является американское ренессансоведение 1920;1980;х гг. XX в.
Предмет исследования — проблема переходного характера культуры Италии эпохи проторенессанса и раннего Возрождения в интерпретации П. О. Кристеллера.
Цель данного исследования следующая: на основании изучения работ П. О. Кристеллера оценить его вклад в решение проблемы «переходности» ренессансной культуры Италии XIII — начала XV вв.
Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:
1) обозначить важнейшие моменты творческой биографии П.О. Крис-теллера и тот общеисторический и общекультурный контекст, в рамках которого происходило становление учёного;
2) сопоставить наличествующие в европейской, американской, отечественной историографиях интерпретации сущности проторенессанса и раннего Ренессанса и соотнести эти варианты со взглядами П. О. Кристеллера;
3) определить важнейшие дискуссионные вопросы, связанные с оценкой дихотомии «Средневековье — Ренессанс», представить точку зрения.
П.О. Кристеллера на эту проблему;
4) в контексте выявленного философско-методологического обоснования творчества П. О. Кристеллера реконструировать кристеллеровскую концепцию истоков и сущности раннего итальянского гуманизма и неоплатонизма;
5) охарактеризовать те черты «переходности» в культурных практиках раннего Ренессанса, которые выделены П. О. Кристеллером в ряде его конкретно-исторических исследований (таких, как «Music and Learning in the Early Italian Renaissance» (1947)1, «The Origin and Development of the Language of Italian Prose» (1946)2, «The Modern system of the Arts» (1951)3 и др.).
Хронологические рамки: творчество П. О. Кристеллера рассматривается в историческом и историографическом контексте XX векаисследуемый П. О. Кристеллером период — это XIII — середина XV вв. (время становления ренессансной культуры в Италии).
Степень изученности проблемы. Прежде чем обратиться к кристелле-ровской интерпретации «переходного» характера культуры Возрождения, необходимо дать оценку проблематики «переходности» в отечественной ре-нессансоведческой науке, а также определить меру представленности (своего рода индекс цитируемости) творческого наследия П. О. Кристеллера в отечественных исследованиях.
1 Kristeller P.O. Music and Learning in the Early Italian Renaissance // Renaissance Thought and the Arts. — Princeton, NJ: Princeton Univ. Press, 1980. — P.142−162.
2 Kristeller P.O. The Origin and Development of the Language of Italian Prose // Ibid. — P. 119−141.
3 Kristeller P.O. The Modern system of the Arts // Ibid. — P.163−227.
Отечественная историография по истории формирования ренессансной культуры не раз становилась предметом интереса российских авторов. Значительный историографический материал, обобщающий информацию по периоду становления Ренессанса как такового, включён в замечательную диссертацию А. К. Матюковав диссертации речь идёт об изучении итальянского гуманизма отечественными историками.4 Другой интересной работой, хотя и в меньшей степени затрагивающей интересующую нас проблему «переходности», является статья И. Я. Эльфонд (2006).5 Однако наличие таких прекрасных информативных работ по истории исследования Ренессанса в целом не избавляет от необходимости дать собственную характеристику интересующей нас историографии в рамках собственной исследовательской рефлексии. Кроме того, нам необходимо актуализировать именно те аспекты ре-нессансоведения, которые имеют непосредственное отношение к проторе-нессансной и раннеренессансной проблематике.
Российская историографическая традиция XIX в. неизбежно должна была развиваться под определённым влиянием европейской традиции, и влияние это оказалось тем более значительным, чем менее история Италии, искусство и мировоззрение католической Европы были связаны с непосредственной политико-государственной, религиозно-идеологической жизнью России. Чем же был обусловлен интерес российских историков, почему в этих обстоятельствах они обращаются к истории средневековых городов Европы и к такому специфическому переходному явлению, как гуманистическая культура Х1У-ХУ вв.
Основоположниками ренессансоведения в отечественной историографии можно назвать замечательного историка литературы А. Н. Веселовского и историка культуры М. С. Корелина. Идеи А. Н. Веселовского и М. С. Корелина покоятся на демократических идеалах и, в общем, совпадают с позицией.
4 Матюков А. К. Отечественная историография итальянского гуманизма (1830-е гг. — конец XX века): Авто-реф.дисс.канд. ист. наук: 07.00.09.-Тюмень: 2002 — 24 с.
5 Эльфонд И Л. Изучение проблемы культуры Возрождения в отечественной науке 60−80-х гг. XX в. ZUUo. -URL: http://www.sgu.ru/files/nodes/9644/10.pdf, свободный. — Проверено 02.02.2012.
Я. Буркхардта6 и его положительной оценкой Возрождения (которое, по мнению Я. Буркхардта, явилось периодом наивысшего расцвета буржуазной культуры).
Магистерская диссертация А. Н. Веселовского, озаглавленная «Вилла Альберти. Новые материалы для характеристики литературного и общественного перелома в итальянской жизни Х1У-ХУ столетия», представляет историю литературы, художественных стилей и языка в контексте переломной культурно-исторической эпохи. Инициированная им проблема «переходности», особого положения эпохи по отношению к предшествующим эпохам и, в конечном итоге, к современности, сразу же занимает в отечественной исторической науке основополагающее место. Этот аспект по сути будет главенствовать во всей последующей историографии (как в дореволюционной, так и в советской).
Согласно видному исследователю истории Ренессанса М. А. Гуковскому, Возрождение у А. Н. Веселовского — вовсе не единый организм, неизменный со времени Данте до XVI в., и главное в нем — не латинская древность, а влияние народных масс, получивших право голоса на пороге Возрождения. Культура Возрождения — это детище социального развития, обязанное своими достижениями широкой народной основе, активности, экономической самостоятельности и политической сознательности населения итальянских городов. Советский историк подчёркивает, что А. Н. Веселовский даже рассуждает о «народном итальянском характере», который зародился в героический период коммунальных свобод к. XIII — начале XIV вв., и, конечно, в связи с «освобождением человеческой личности», которая создает культуру Возрож8 дения.
6 Различие в методологии, различие в принципах исследования и многих частных выводах этих двух исследователей несомненно (см., например, диссертацию А.К. Маттокова), однако мы говорим об общем идеологическом настрое и о той проблеме, которая лежала в основе их исследованийв этом смысле и А. Н. Веселовский, и М. С. Корелин находятся в одном «лагере».
7 Гуковский М. А. Итальянское Возрождение в трудах русских ученых XIX века // Вопросы истории. — 1945. -№ 5−6.-С. 100.
8 Гуковский М. А. Там же. — С.99.
Действительно, сочинения А. Н. Веселовского проникнуты характерным либеральным духом, соответствующим своему времени, времени реформ Александра II и постреволюционных процессов в Европе, когда возникают Германия и, конечно, Италия как единые национальные государства.
Одновременно мы обнаруживаем у А. Н. Веселовского особый, взвешенный подход к проблеме культурной преемственности, процессам сохранения и трансформации культурной традиции. В статье о Данте А. Н. Веселовский критически отзывается о «тенденциях» некоторых авторов видеть в Данте социалиста и революционера, что, по его мнению, крайне однобоко.9 В тексте своей магистерской диссертации А. Н. Веселовский представляет Данте как переходную фигуру в развитии литератур- «двойственное положение между старым и новым временем объясняет двойственные нападения на него: со стороны церкви и со стороны учёных начинавшегося Возрождения».10 Одновременно именно трансформация, изменение и в определенном виде сохранение культурной традиции является для А. Н. Веселовского важнейшим аспектом изучения культуры «многозначительного» XIII в. и Раннего Возрождения. При этом Возрождение само по себе определяется им как переходная эпоха.
Схожим является подход к типологической оценке Ренессанса и у М. С. Корелина (1896). Он определяет Возрождение как движение, освободившее на Западе Европы личность и культуру от порабощения католическою церковью и положившее прочное начало новой, независимой науке, светской философии, литературе, школе и самостоятельному искусству. Оно началось в Италии, откуда распространилось с большей или меньшей силой по всей Европе и стало «первым проявлением в новой истории культурного роста личности, которая стала относиться критически к современным, уже отжившим тогда культурным формам».11 М. С. Корелин точно так же говорит.
9 Веселовский А. Н. Данте Алигьери, его жизнь и произведения // Италия и Возрождение. — СПб.: Типогр. Имп. Акад. наук, 1908. — Т.1 — С. 2.
10 Веселовский А. Н. Положения к диссертации «Вилла Альберта» // Там же. — С.574.
11 Корелин М. С. Очерки итальянского Возрождения. — М., 1896. — С. 1. и о свободе личности.12 Для нас важно, что М. С. Корелин исходит из представления об уникальной значимости и исключительности Возрождения для истории Европы, а также из тезиса о принципиальном противостоянии культуры Возрождения предшествующему периоду. Иначе говоря, важна констатация им переходного, переломного характера эпохи, давшей времени самого М. С. Корелина множество прекрасных примеров для подражания.
А.К. Дживелегов пишет свою работу «Начало итальянского Возрождения» (1908), уже имея целый ряд предшественников по проблемам типологии Ренессанса. Он прямо говорит, что трудно быть оригинальным после Я. Буркхардта, Г. Фойхта, А. Н. Веселовского и Э. Жебара. Очевидно, что предшествовавшая ему практика исследования Ренессанса развивалась в постоянной полемике, в том числе относительно интересующего нас вопроса. А. К. Дживелегов осуществляет критику предшественников, выдвигая идею о том, что «под Возрождением следует понимать культурное течение, вернее, культурный процесс. Исторический смысл его [Ренессанса] в том, что он совершенно убил средневековое миросозерцаниеего главный результат он освободил человеческую личность от средневековых узего главный признак —. он ищет опоры в древности».13 Таким образом, А. К. Дживелегов в целом повторяет концептуальную оценку исследуемого явления, данную А. Н. Веселовским и М. С. Корелиным. Вместе с тем он предлагает своего рода краткую классификацию подходов к Возрождению: «Историки, писавшие о Возрождении, понимают это слово по-разному. Одни из них говорят об «эпохе Возрождения» и нередко пытаются установить для нее хронологические рамкидругие подразумевают под ним просто факт — возрождение классической древноститретьи — считают Возрождение культурным течением, которое определяется различными более или менее характерными момента.
12 Действительно, сам по себе концепт свободы делал полемику вокруг Возрождения крайне актуальной на тот момент. А, говоря о критическом отношении к отжившим формам в XIV в., М. С. Корелин наверняка подразумевает век Х1Х-Й.
13 Дживелегов А. К. Начало итальянского Возрождения // Творцы итальянского Возрождения: В 2 кн. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 1998. — Кн. 1. — С.8. ми".14 Характерно, что подобные классификации будут даваться исследователями и через 80 лет после публикации исследования А. К. Дживелегова.
По проблеме «противостояния» Возрождения средневековью А. К. Дживелегов в каком-то смысле идет дальше М. С. Корелина. В основе средневековой культуры, согласно А. К. Дживелегову, лежат такие перво-принципы, как феодализм, теократизм и аскетизм. Городская культура XII в., ереси и францисканство (по сути — узаконенная ересь), провансальская поэзия, ваганты, народная литература и многое другое — явления, коренным образом противоположные церковной точке зрения, враждебные или аскетическому, или теократическому началу. В них А. К. Дживелегов видит предвестников Ренессанса и заявляет — буквально — что голиарды и провансальские трубадуры осуществляют сознательный протест против средневековой культуры. На этот пункт в концепции А. К. Дживелегова следует обратить особое внимание как на наиболее яркий пример конфликтного истолкования отношений между средневековьем и Новым временем. К тому же в дальнейшем такая позиция будет вызывать определённые нарекания со стороны отдельных историков.
В целом можно утверждать, что дореволюционное отечественное ренес-сансоведение придерживалось «буркхардтовского» варианта истолкования характера Ренессанса. В то же время необходимо отметить, что в ходе развернувшейся на рубеже XIX—XX вв. дискуссии о Ренессансе (в связи с т.н. «кризисом историзма» и наметившимся медиевалистическим поворотом) проводниками идей медиевализма стали русские религиозные философы (В.В. Розанов, E.H. Трубецкой, С. Н. Булгаков, Н. Я. Бердяев, П. А. Флоренский и др.).15 Они смотрели на Ренессанс как на некий чудовищный фантом, сокрывший в своей тени христианское средневековье. В данном.
14 Дживелегов А. К. Начало итальянского Возрождения. — С.7.
15 «Он ГРенессанс] создал искусство человеческой гениальности, но не религиозного вдохновения. Его.
—————————-—и улыбспасти красота не есть святость, но то двусмысленное, демоническое начало, которое прикрывает пустоту, и улыбка его играет на устах леонардовских героев. Про эту красоту нельзя сказать, чтобы она могла «спасти мир» ибо она сама нуждается в спасении." - эта мысль С. Н. Булгакова, высказанная в его «Автобиографических заметках», является основополагающей для ряда других его работ, в том числе и для статьи «Церковь и культура» (1906) (Булгаков С. Н. Церковь и культура // Христианский социализм. — Новосибирск: «Наука», Сибирское отделение, 1991. — С.68−79). контексте предметом рефлексии русской религиозной философии стали отношения средневековья и РенессансаРенессанс рассматривался как преодоление средневековья и тем самым как начало нового времени, того самого нового времени, которое для всех анти-историцистов есть воплощение бездуховного индивидуализма и всеобщей релятивизации ценностей.16.
Советская историография во многом наследует идеи дореволюционных историков и хотя и подвергает их критике с марксистской точки зрения, но в общем и целом также развивает «буркхардтовскую» линию в интерпретации Возрождения.
1920;1930;е гг. были достаточно сложными для отечественного ренес-сансоведения, поскольку, с одной стороны, происходила идеологическая переориентация науки, а с другой — сложный процесс освоения нового методологического инструментария. Однако в этот период мы видим и совершенствование институциональной организации науки, поскольку именно в этот период создаются ГАИМК, ЛИЛИ, РАНИОН и др.- в эти же годы заканчивают аспирантуру В. Н. Лазарев, М. В. Алпатов, продолжают плодотворно трудиться А. К. Дживелегов, А. Ф. Лосев, И. И. Иоффе и др.
В 1940;1950;е гг. советскими исследователями была рассмотрена проблематика переходных процессов в истории и культуре Ренессансаразрабатывалась оригинальная концепция проторенессанса как переходной эпохи, 17 которая, как полагают историки, не являясь органичной частью Возрождения, включает в себя развитие итальянского искусства во второй половине XIII в. (до наступления т.н. «готической реакции» XIV в.). Для В. Н. Лазарева, наиболее чётко сформулировавшего этот тезис, принципиально было обозначить передовые тенденции в итальянском искусстве XIII в., не соответствующие специфике романского, византийского, готического и собственно.
О специфике интереса к средневековью в отечественной историографии начала XX в. и о связи этого интереса с другими отраслями социо-гуманитарного знания см.: Зайцев A.A. П. А. Сорокин и российская медиевистика начала XX века // VI Чтения, посвящённые памяти Р. Л. Яворского (1925;1995): Материалы международной научной конференции. — Новокузнецк: РИО КузГПА, 2010. — С.87−92.
О восприятии ренессансной культуры в отечественной художественной культуре см.: Кудрявцев О. Ф. «Умри, Флоренция, Иуда!»: ренессансная Италия в восприятии русской культуры // Новая и новейшая история.
— 2004. — № 5. — С.214−222.
17 Лазарев В. Н. Происхождение итальянского Возрождения: В 3 т. М., 1950;1979. Т. 1, 2. античного искусства и рождающиеся из сплава этих четырех составляющих. Одновременно В. Н. Лазарев утверждает, что в XIII в. теория отстает от практики, а эстетические доктрины Фомы, Бонавентуры и Данте очень консервативны. Он активно использует риторику прогресса («передовой», «мучительная борьба старого и нового», «компромисс», «расшатать вековые устои») и подчеркивает, что в Дученто больше противоречий, чем в Ренессансе: не все в области искусства было передовым, как не все было ренессансным в эпоху.
Ренессанса. Критикуя же сторонников идеи «Ренессанса XII века», он отри.
18 цает как взгляды Г. Вейзе, так и У. Холмса, хотя позиция последнего оказывается наиболее близка к концепции А. К. Дживелегова.
Параллельно свои идеи развивает А. Ф. Лосев, для которого проторенес-сансными являются и ранняя французская готика («Сугерий — первый ренес-сансный философ»), 19 и схоластика XIII в., и ХШ-Х1У вв. в Италии. Эстетика Проторенессанса (Александр Галесский, Альберт Великий, Винцент из Бовэ, Фома, Бонавентура, Раймонд Луллий и др.), по А. Ф. Лосеву, стала основой развития ренессансного искусства в XV в. Развитие Возрождения невозможно рассматривать вне развития готики. Но если для В. Н. Лазарева готика XIV в. в Италии сдерживает развитие Ренессанса, являясь реакцией, стагнацией, отходом на консервативные позиции, то для А. Ф. Лосева это — предпосылка дальнейшего развития. Более того, по А. Ф. Лосеву, готика и зародилась раньше Ренессанса, и ему сопутствовала, и часто с ним стилистически объединялась, и хронологически оказалась более долговременной. Интересно, что А. Ф. Лосев опирается на типологию течений в искусстве XIII в., данную В. Н. Лазаревым, но разворачивает ее в ином ключе, поскольку для него главным предметом исследования (и фокусом рассмотрения всей культуры) является философия. Безусловно, А. Ф. Лосев прав в том, что эстетику Ренессанса ни в коем случае нельзя излагать отдельно от готической эстетики, как бы ни были противоположны эти два стиля. Их борьба всегда сопровожда.
18 См: Лазарев В. Н. Проблема Ренессанса и ее фальсификация в буржуазной науке эпохи империализма / отдельный оттиск из «Известий» Академии Наук Армянской ССР. — 1951 — № 4. — 19 с.
19 Лосев А. Ф. Начальные стадии неоплатонической эстетики Ренессанса // Типология и периодизация культуры Возрождения. Сборник статей / под ред. В. И. Рутенбурга. — М.: Наука, 1978. — С.62.
12 лась также их взаимодействием, а иной раз даже их взаимной неитрализаци.
— 20 ей.
В дальнейшем в ряде исследований советско-российских авторов проторенессанс занимает равноправное место в периодизации Возрождения наряду с ранним, высоким и поздним Возрождением.21 Однако само понятие, означающее эту фазу, по-прежнему не является бесспорным. Подробный анализ вариантов периодизации художественной культуры Ренессанса делает В. Н. Гращенков.22 Он обозначает хронологические рамки эпохи Возрождения примерно с 1300 по 1600 гг., отмечая при этом, что начало Возрождения у М. А. Гуковского (с 1250 г.) неоправданно раннее. В. Н. Гращенков, конечно же, критикует сторонников готизации и медиевизации Ренессанса (особенно Г. Вейзе). Выстраивая хронологию Ренессанса, он охватывает всю Европу, включая в нее и Северное Возрождение. Однако проторенессанс, согласно В. Н. Гращенкову, есть явление чисто итальянское, а переходный период, характерный для других стран Западной Европы, отличен от последнего по своей сути и результатам. И продолжается он в Италии и в XIV в., с чем категорически не соглашался В. Н. Лазарев. Т. е. проторенессанс в интерпретации В. Н. Гращенкова существенно отличен и от лазаревского, и от лосевского вариантов. Они также видят его в сочетании романики и готики, но в различном смысле.
Следующий этап развития советской историографии Возрождения, и, соответственно, проблематики «переходности» Ренессанса, может быть связан с формированием в 1972 г. Комиссии по культуре Возрождения при Институте всемирной истории АН СССР (хотя тенденции к более широкому до.
20 Лосев, А Ф Начальные стадии неоплатонической эстетики Ренессанса. — С. 81.
21 См.: Программы общих курсов. Часть первая / Под ред. В. П. Головина, B.C. Турчина. — М.: Истор. ф-т Моск. ун-та, 2007. — 330 с.
Эта учебная программа даёт нам яркое представление о том, каким образом концепция Проторенессанса утвердилась в современной отечественной высшей школе. Согласно ей, Проторенессанс в искусстве Италии приходится на 1260/80−1410/25 гг., раннее Возрождение — 1410/25−1500 гг. Помимо этого, в самой программе называются проблемы, связанные с понятием медиевизации ренессансной культуры. «Медиевизация» Возрождения определяется как явление, сужающее границы Возрождения как целостного культурного и художественного феномена.
22 Гращенков В. Н. О принципах и системе периодизации искусства Возрождения // Типология и периодизация культуры Возрождения. — М.: Наука, 1978. — С. 201−247. осмыслению проблемы явственно обозначились уже в 1960;е гг.- этот процесс продолжится и в 1980;е гг.). Комиссию возглавил В. И. Рутенбург, а после его смерти в 1976 г. — В. Н. Гращенков. Деятельность комиссии отмечена междисциплинарностью и объединяет «традиционных» историков с искусствоведами, философами и филологами. На страницах сборников статей соседствуют различные точки зренияредакторы и авторы как бы приглашают читателя к выработке самостоятельных суждений. К 1960;1970;м гг. возрождается интерес к конструктивному содержанию западных теорий Ренессанса.
В свете этих подвижек важно отметить статью Л. М. Баткина, посвященную методологии изучения проблемы: с каких позиций возможно говорить о.
Возрождении, как соблюсти критерии научности? Эта статья является образной научной программой: автор активно испоьзует понятие диалога применительно к Ренессансу и призывает к диалогичности подхода самих ученых. Историк должен реконструировать тот смысл, который существует для нас, и тот, который существовал для человека изучаемой эпохи.
Для Л. М. Баткина также важным оказывается учет уникального значения Ренессанса как явления, непосредственно породившего прорыв в культуре, далее — промышленную революцию и как результат — современное общество. Вполне в марксистском ключе он решает вопрос о целостности Ренессанса как культурного типа: Возрождение есть самостоятельная культура и эпоха, и, несмотря на сложное соотношение с предшествующим этапом, наличие массы явлений, не попадающих под определение «чисто ренессансных», должна рассматриваться именно в этом, «автономизированном» ключе.
Гуманизм же, по Л. М. Баткину, является чисто ренессансным явлением. Даже если в процессе эволюции он теряет свои очертания, он остаётся гуманизмом, поскольку главное в нём — это его субстрат, определяющий способ мышления эпохи. В трактовке гуманизма Л. М. Баткин оказывается близок к позиции В. Н. Лазареваоднако он включает в Ренессанс и влияние зрелой госвое.
23 Баткин Л. М. Тип культуры как историческая целостность. Методологические заметки в связи с итальянским Возрождением // Вопросы философии. — 1969. — № 9. — С.99−108. тики, поскольку это явление, несмотря на его «ретроградность», также участвовало в становлении «эталонного» Высокого Возрождения.
В 1978 г. выходит сборник статей, посвященный онтологии Ренессанса и интерпретации самого понятия «Ренессанс», подведший промежуточный итог дискуссиям в данной области.
Безусловный интерес представляет опубликованная в сборнике статья А. Ф. Лосева.24 В сборнике она соседствует со статьей А. Х. Горфункеля, посвященной истории философии, и очевидным образом с ней полемизирует. А. Ф. Лосев прибегает к аргументам, вызвавшим в предыдущее время острую критику со стороны представителей «магистрального» направления историографии. По мнению А. Ф. Лосева, настоящий Ренессанс начался не в Италии, а во Франции в XII в., где впервые появилось искусство, которое трактовало в первую очередь внутреннее состояние человеческой личности — искусство готикипоследняя, как и Ренессанс, была апофеозом антропоцентризма, хотя и в ином смысле. «Первым неоплатонизмом» в эстетике Ренессанса он считает стиль французской готики XII в., а ее первым теоретиком — аббата Суге-рия. Данное утверждение крайне не типично для всей современной А. Ф. Лосеву традиции истолкования Ренессанса и развивает идеи, заложенные еще П. А. Флоренским и Л. П. Карсавинымодновременно А.Ф. Лосев соотносит свой подход с подходами В. Н. Лазарева и М. А. Гуковского.
Инструментарий, который использует А. Ф. Лосев — это категории той же самой ренессансной неоплатонической философии, генезис и сущность которой он выявляет. Данное обстоятельство накладывает сильный отпечаток на конечные выводы. Происхождение философии Ренессанса (а заодно и сам Ренессанс!) А. Ф. Лосев определяет через соотношение неоплатонизма и ари-стотелизма. В то же время А. Х. Горфункель делает важный вывод о том, что основная линия водораздела шла не по старым направлениям и школам, но между теологией и прислуживающей ей схоластикой, с одной стороны, и фи.
24 Лосев А. Ф. Начальные стадии неоплатонической эстетики Ренессанса // Типология и периодизация культуры Возрождения. Сборник статей — М.: Наука, 1978. — С.61−83. лософией, противостоящей теологическим схемам средневековья, — с другой.25 Но для А. Ф. Лосева готика — определяющее понятие по отношению к Ренессансу. Одновременно Ренессанс и противостоит готике (неизбежно, ибо Ренессанс не исчерпывается лишь философией), и развивает ее начала (имеется в виду христианский неоплатонизм).
Определение, данное Ренессансу в этом же сборнике В. Н. Гращенковым, по существу повторяет классическую позицию М. А. Гуковского, но при этом.
26 особое внимание акцентируется на переходном характере эпохи. Ренессансом называется целая культурная эпоха, символизирующая процесс перехода от средних веков к новому времени, обладающая не только чертами известной типологической целостности, но и сложной исторической динамикой с глубоким внутренними противоречиями. В искусстве итальянского Возрождения четко различаются четыре исторических периода: Проторенессанс, раннее Возрождение, Высокое (зрелое) Возрождение и позднее Возрождение. Очевидно, что В. Н. Гращенков не только спорит с А. Ф. Лосевым, но и корректирует позицию В. Н. Лазарева, который полагал, что проторенессанс есть предтеча, но никак не составная часть Возрождения.
Следует отметить, что интерпретация Ренессанса очень сильно зависит от области рассмотрения и метода. Так, Н. Г. Елина в своей статье критикует диалогический подход Л. М. Баткина, поскольку проблема соотношения наследий существовала и до Ренессансаболее того, она была основной для всего средневековья, которое, подобно Ренессансу, стремится к синтезу.27 Ренессансная культура, по Н. Г. Елиной, разъяла средневековый синтез, полностью осуществленный в поэме Данте, и начала возводить свой собственный. Фигура Данте, противоречивая для В. Н. Лазарева и бесспорно ренессансная для В. Н. Гращенкова, Н. Г. Елиной вообще выводится за рамки Возрождения.
25 Горфункель А. Х. Основные этапы развития итальянской философии в эпоху Возрождения // Там же. — М.: Наука, 1978.-С.55.
26 Гращенков В. Н. О принципах и системе периодизации искусства Возрождения // Типология и периодизация культуры Возрождения. — М.: Наука, 1978. — С. 201−247. ^ ]по.
27 Елина Н. Г. К вопросу о преемственности культуры Возрождения // Там же. — М., 1978. — СЛоЗ.
1970;1980;е гг. — время максимального расцвета полемики. Возрастает количество вариантов трактовок Ренессанса, различие которых диктуется методологией. Ренессанс определяется и как хронологический период, и как «сумма фактов», и территориально, и в виде целой эпохи. Кроме того, намечается подход к оценке Ренессанса как определенному типу «переходной» культуры. Важный вклад в развитие культурологического подхода к Ренессансу сделан А. Х Горфункелем. Например, в своей статье «» Молот Ведьм" -средневековье или Ренессанс?" автор исходит из жесткого противопоставления Возрождения и средних веков и делает вывод, что «Молот ведьм» — не средневековый памятник, а «документ своей эпохи», отвечающий на те же явления действительности, что и европейский гуманизм, но с иных, традиционно-аскетических позиций.28 Здесь утверждается идея многообразия культурных проявлений в определённую историческую эпоху. В одну эпоху могут сосуществовать различные культурные традиции. Хотя XV в. — век дальнейшего развития и начавшегося кризиса Возрождения, но Ренессанс не повинен в охоте на ведьм. Культуры же, по мысли автора, существуют параллельно, и теоретически между ними возможен как диалог, так и противостояние. По А. Х. Горфункелю, диалог между Ренессансом и средневековьем невозможен, они опровергают друг друга.
Можно сделать вывод, что культуры, которые развиваются и стремятся себя сохранить, и историческую эпоху (предопределяющую облик культур и предопределяемую ими), необходимо разделять сознательно, иначе можно впасть в известное противоречие. Кроме того, необходимо учитывать фактор идеальных, ценностно окрашенных представлений о совершенном, «чистом» состоянии культуры и соответствии/несоответствии изучаемого явления этому состоянию.
Очевидно, что вопрос противостояния и преемственности средневековья Возрождения не может быть решен однозначнотем не менее в 1990;е гг. в и.
28 Горфункель А. Х. «Молот ведьм» — средневековье или Возрождение? // Культура Возрождения и общество. — М.: Наука, 1986. — С.162−171. нашей науке продолжает утверждаться т.н. «оптимистическая» интерпретация Ренессанса. Например, С. М. Стам выступает с вполне традиционных позиций, заявляя, что в процессе становления Возрождения не было плавного континуитета. Отрицание несомненнооно носило особый характер: отрицаемое частично воспринимается, глубоко перерабатывается, реализуется в новом качестве.29 Одновременно создаются и концепции иного плана. Например, Г. К. Косиков стремится «подчинить» Ренессанс средневековью, для чего отождествляет всю ренессансную культуру со специфично понимаемым гуманизмом, который не является для него, как для Л. М. Баткина, «фокусом» рассмотрения культуры, но всей «ренессансной культурой». По мнению М. Т. Петрова, проблема Ренессанса есть проблема скорее нравственная, и несправедливо, когда «аморальность Рабле», «беспринципный артистизм» Леонардо да Винчи, «макиавеллизм» подменяют гораздо более сложную личность самого Макиавелли и заслоняют интеллектуальные и духовные достижения Ренессанса.30.
В целом же для историков 1940;1980;х гг. (при всех существенных отличиях исследовательских практик) детерминирующим началом в изучении Ренессанса стала социально-экономическая проблематика. Ярким примером этого подхода явился сборник статей, 31 объединивший статьи М. А. Гуковского, А. Х. Горфункеля, В. И. Рутенбурга и др., посвященные как положению народных масс, так и политике и философии Ренессанса, но неизменно выполненные с постоянным выписыванием единого социальноэкономического контекста.
Как известно, Я. Буркхардт рассматривал Возрождение в первую очередь как переворот в сфере культурной, в пределах между началом XIV и серединой XVI в. Для советских историков первичное значение играла система взаимоотношений в экономике, политике, духовной культуре и социальном.
Стам С. М. Проблема соотношения культур Возрождения и Средневековья: вековой спор // Возрождение и Средние века. -М&bdquo- 1993. -С. 184.
30 Петров М. Т. Ренессанс как проблема современного нравственного сознания // Культура и общество Италии накануне Нового времени / отв. ред. А. Н. Немилов. — М.: Наука, 1993. — С.82−94.
31 Итальянское Возрождение. Сборник статей. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1966. — 142 с. развитии, а сам Ренессанс определялся комплексно, в виде целостной эпохи, отличной от средневековья и имевшей в основе народную, отнюдь не элитарную, а в первую очередь городскую культуру.
В 1990;е гг. христианские истоки культуры Ренессанса начинают восстанавливаться в правах, 32 но пока это незначительно меняет наиболее распространенную концептуальную оценку, согласно которой гуманизм начинал с решительного вызова средневековой системе знания, формальнологическому методу схоластической науки, приоритету теологии, противопоставляя средневековой традиции приоритет знаний о человеке.
Несомненный интерес с точки зрения концептуальных поворотов представляет уже упоминавшаяся работа Г. К. Косикова, продолжающая линию синтезирующих работ.33 Тем более что переиздана она была относительно недавно, и уже поэтому способ рассуждений автора демонстрирует особенности парадигмального спора на современном нам этапе. Автор полемизирует со сторонниками «прогрессистского» направления и одновременно старается не впадать в крайности «медиевизации» Ренессанса.34.
32 См.: Ревякина Н. В. Христианские истоки гуманистической мысли Италии XIV — XV вв.// Возрождения и религиозная жизнь эпохи. — М.: Наука, 1997. — С. 14 — 20.
33 Косиков Г. К. Средние века и Ренессанс. Теоретические проблемы // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000−2000. — М., 2001. — С.8−39.
34 Учитывая опыт предшествующей историографии, Г. К. Косиков применяет известный принцип разделения понятий культуры и цивилизации. В основе рассуждения автора лежит то соображение, что, обращаясь к истории Ренессанса, исследователи обращаются к трехсотлетнему периоду, принадлежащему одновременно и истории средних веков, и Новому времени. Если В. Н. Гращенков, как последовательный «прогрессист», не только видит эксклюзивную роль Ренессанса в становлении нововременной культуры, но и «подчиняет» ему всё содержание эпохи, то Г. К. Косиков, напротив, лишает ренессансную культуру смысловой самодостаточности. Согласно Г. К. Косикову, Ренессанс не сменяет средневековье, он рождается внутри него и лишь подготавливает почву для рождения культуры Нового времени.
Одновременно автор проводит качественную разницу между культурой Ренессанса и традиционной культурой средневековья: последняя — в силу многовекового успешного функционирования — была целиком институционализирована, а первая — лишь в незначительной степени и лишь в некоторых (гуманитарных) областях. Таким образом, главным различием для Г. К. Косикова оказывается именно формальное несовпадение двух культурных систем.
Отличительной чертой концепции Г. К. Косикова является его представление об элитарности ренессанснои культуры в силу чего последняя обнаружила явную нежизнеспособность уже во второй половине XVI века и «сама изжила себя в новой социальной обстановке». Кроме того, по мысли автора, «эпоха Возрождения называется так. потому, что. ренессансные гуманисты сумели возродить античную культуру. Возрождение античности — не форма и способ существования, а прямая цель и непосредственное содержание Ренессанса» (Там же. С.29).
Гуманизм зародился из светских тенденций средневековой культуры и не вышел по существу за ее рамки. Будучи элитарной, ренессансно-гуманистическая культура имела к тому же и четко выраженный книжныи характер что вызывало язвительные инвективы и отповеди со стороны адептов «опытного» натурфилософского знания, начиная с Леонардо да Винчи, называвшего гуманистов «трубачами и пересказчиками чужих произведений», и кончая Кампанеллой.
Г. К. Косиков заключает, что эпоха Ренессанса несводима к одной только ренессансной культуре, а Новое время не выводимо из нее одной. Не будь в XVI в. иных, неренессансных, но также готовивших почву для цивилизации Нового времени потенций, культура гуманистов могла бы оказаться хотя и выдающимся, но не имевшим радикальных исторических последствий эпизодом секуляризации жизни средневековой Европы. Г. К. Косиков стремится восстановить значимость средневековых компонентов Ренессанса. Для этого он отождествляет всю «ренессансную культуру» с очень специфично понимаемым гуманизмом, который не является для него, как для Л. М. Баткина, «фокусом» рассмотрения культуры, но всей «ренессансной культурой». Данное разделение, игра с дефинициями, несмотря на попытку саморефлексии, оказывается почти бесплодной, поскольку происходит все в той же сетке координат, намеченной основоположниками традиции, определяющей Ренессанс с точки зрения медиевализации или модернистского истолкования Возрождения.
Можно констатировать, что, несмотря на весьма широко представленную в отечественной историографии светскую, «оптимистическую», про-грессистскую концепцию Ренессанса, здесь также обнаруживаются и «ме-диевализирующие» тенденции в интерпретации Возрождения (либо как целостной системы, либо отдельных его сфер), а также взаимоотношений Ренессанса с культурой средневековой. Разнообразие в характере этих интерпретаций также необычайно велико.
Критика, диалог и опора на европейскую историографию характерны для развития отечественной науки о Ренессансе на всём её протяжении, от А. Н. Веселовского и М. С. Корелина, В. И. Рутенбурга и М. А. Гуковского до Л. М. Брагиной и Н. И. Девятайкиной. Однако с середины XX в. в круг участников этого диалога включаются и исследователи из США. До этого времени историография, созданная американскими авторами, в России была практи.
Мы видим что автор, стремясь разграничить и отрефлексировать составляющие части культуры Ренессанса, по ходу своего рассуждения подменяет всю ренессансную культуру единственно гуманизмом, так что получается, что Леонардо в общем-то совсем не ренессансный деятель. чески неизвестна, но именно в это время происходит значительный рост американской науки о Возрождении.
В дальнейшем мы увидим, что тенденции, которые определяют характер развития ренессансоведения в России, находят своё особенное проявление в научных кругах Европы и США. Те же идеи получают различное преломление в силу региональных условий развития науки.
Концепция ренессансного гуманизма П. О. Кристеллера широко известна в мире и не раз попадала в поле зрения отечественных историографов. Высказывания по существу отдельных аспектов концепции П. О. Кристеллера мы обнаруживаем в работах В.И. Рутенбурга35, Л.М. Баткина36, Л.М. Брагиной37. Мы встречаем также отсылки и ко множеству его непереве.
38 дённых работ, посвящённых Ренессансу, в исследованиях В. Н. Лазарева, М.А. Гуковского39, В.Н. Гращенкова40, С.Н. Пшизовой41 и т. д.
Первое упоминание работ П. О. Кристеллера в отечественной историографии обнаружено нами в статье В. Н. Лазарева (1951).42 Автор не комментирует положения П. О. Кристеллера, но из контекста становится ясно, что его работа рассматривается в ряду медиевизирующих ренессансную культуру исследований европейских и американских историков.
Типичным примером обращения к концепции П. О. Кристеллера в отечественной историографии является исследование В. И. Рутенбурга (1974), в котором он отстаивает тезис о неправомочности медиевизации ренессансной культуры. В частности, по В. И. Рутенбургу, убедительный ответ на вопрос о роли античности в средние века дан в работах Г. Ульмана, Э. Гарэна и.
35 Рутенбург В. Н. Италия и Европа накануне Нового времени. — Л.: Наука, 1974. — 324 с.
36 Баткин Л. М. Тип культуры как историческая целостность. Методологические заметки в связи с итальянским Возрождением // Вопросы философии. — 1969. — № 9. — С. 99−108.
37 Брагина Л. М. Итальянский гуманизм. Этапы развития // Типология и периодизация культуры Возрождения. — М.: Наука, 1978. — С.26−38.
38 Лазарев В. Н. Проблема Ренессанса и ее фальсификация в буржуазной науке эпохи империализма / отдельный оттиск из «Известий» Академии Наук Армянской ССР. — 1951 — № 4. — 19 с.
39 Гуковский М. А. Предисловие // Итальянские гуманисты XV века о церкви и религии / Сост., ред. и пред. М. А. Гуковского. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. — С.5−44.
40 Гращенков В. Н. О принципах и системе периодизации искусства Возрождения. 1978. — С. 2и1−24/.
41 Пшизова С. Н. Флорентийский университет и развитие гуманизма в Х1У-ХУ вв. // Средние века. — Вып. 56. — 1993. -С.153−173.
42 Лазарев В. Н. Проблема Ренессанса и ее фальсификация в буржуазной науке эпохи империализма. 1У с.
П.О. Кристеллера. П. О. Кристеллер, как отмечает В. И. Рутенбург, приходит к выводу, что наследие античности не прошло мимо средневековья, но вошло в него далеко не во всём объёме, в отличие от Возрождения. В данном случае из концепции П. О. Кристеллера выбран один из самых бесспорных и бесконфликтных тезисов. Подход П. О. Кристеллера к роли античного наследия в культуре Возрождения В. И. Рутенбург называет реалистическим и взвешенным. При определении роли томизма в итальянской литературе XIV—XV вв. В. И. Рутенбург выражает полное согласие со взглядами.
П.О. Кристеллера на этот вопрос.
Наиболее часто в отечественной историографии рассматривается кри-стеллеровская концепция ренессансного гуманизма. В частности, широкое распространение получила точка зрения, согласно которой П. О. Кристеллер занимает как бы промежуточную позицию между последователями Я. Буркхардта и «медиевистами». Например, Л. М. Баткин даёт собственную характеристику его концепции, сопоставляя её с концепцией другого известного ренессансоведа, Э. Гарена.43.
Кроме того, одной из наиболее обстоятельных в отечественной историографии является ссылка на кристеллеровскую концепцию гуманизма в работах Л. М. Брагиной. В её статье 1978 г. мы находим следующую характеристику этой концепции: ряд исследователей рассматривают гуманизм как новую (по сравнению со схоластикой) систему гуманитарных знаний, основанных на критическом методе исследования.44 П. О. Кристеллер — глава школы американских ренессансоведов — видит в гуманизме лишь одно из многих идейных течений ренессансной эпохи, к тому же не столь влиятельное, чтобы заметно воздействовать на итальянское Возрождение в целом. Подчёркивая, что это направление имело по преимуществу литературно-педагогический характер и не выходило за пределы новой системы гуманитарных знаний (зШсПа ИишапкайБ), П. О. Кристеллер, по Л. М. Брагиной, трактует гуманизм.
Баткин Л. М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. — М.: Наука, 1978. — С.13.
Брагина Л. М. Итальянский гуманизм. Этапы развития. С. 32. как профессиональную ориентацию части ренессансной интеллигенции именее всего — как обновление мировоззренческих принципов.
Небольшое уточнение о связи средневековой традиции и Возрождения мы находим у Л. М. Брагиной в более поздней работе.45 Л. М. Брагина задаётся вопросом, а только ли античные истоки питали викИа ЬитапкаИБ и не было ли определённой преемственной связи между гуманистическим комплексом знаний и гуманитарными дисциплинами Х1П-Х1У вв. (пусть гораздо более узким по своим масштабам и значению в общем развитии культуры)? Именно такова, согласно Л. М. Брагиной, позиция П. О. Кристеллера и его последователей, которые обратили внимание на историческую связь средневековой агэ Шс^шитв и гуманистической филологии и не склонны видеть в них принципиальных различий. Наконец, краткое обращение к кристеллеровской концепции Ренессанса мы находим в монографии Л. М. Брагиной, написанной в.
2002 г. 46.
Таким образом, мы полагаем, что текстуальные ссылки на П. О. Кристеллера носят, как правило, фрагментарный характер, а из числа его наработок оценивается в основном кристеллеровская характеристика ре-нессансного гуманизма. Другие аспекты кристеллеровской концепции Ренессанса, само представление П. О. Кристеллера о Возрождении как о культурной системе, своеобразие методов текстологического анализа, методологическая аргументация не становились у нас объектом специального изучения.
Следует также отметить, что все основные труды П. О. Кристеллера по Ренессансу до сих пор остаются непереведёнными (отсылки отечественных авторов даются по англои германоязычным текстам).
Структура работы. Работа состоит из введения, трёх глав, содержащих по два параграфа, заключения и списка использованных источников и литературы.
45 Брагина Л. М. Итальянские гуманисты XV века о культурно-исторических традициях средневековья // Возрождение и Средние века. — М.: Наука, 1993. — С.42−51.
46 Брагина Л. М. Итальянский гуманизм эпохи Возрождения: Идеалы и практика культуры. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002. — С. 15−16.
Первая глава имеет биографический и теоретико-методологический характер. В первом параграфе освещается жизненный путь П. О. Кристеллера в его историческом контексте, раскрываются основы историософских взглядов учёного. Второй параграф посвящён дискуссии о переходном состоянии культуры Возрождения, явившейся общетеоретическим базисом для изучения этой проблемы П. О. Кристеллером.
Во второй главе рассматриваются основные интеллектуальные течения проторенессанса и раннего Возрождения в интерпретации П. О. Кристеллера. Первый параграф посвящён гуманизмуво втором представлена точка зрения П. О. Кристеллера на значение неоплатонизма для развития ренессансной культуры. Ренессансный неоплатонизм хронологически несколько «выходит» за обозначенные нами временные рамки, однако эта проблема является одной из важнейших для целостного понимания концепции П. О. Кристеллера, и поэтому мы включаем в работу анализ и этой проблематики.
Третья глава посвящена кристеллеровской оценке переходного состояния культуры Возрождения. В первом параграфе рассматривается переходный характер культуры для нескольких её сфер (язык, музыка, система искусств). Во втором параграфе, который носит обобщающий характер, представлена культура Возрождения, точнее, её итоговая интерпретация П. О. Кристеллером как переходного типа культуры в целом.
Источники исследования:
Первую группу источников составляют работы П. О. Кристеллера. Творческое наследие П. О. Кристеллера включает в себя несколько монографий47 и сотни статей, философских эссе, текстов публичных лекций, рецензий, переводов источников и комментариев к ним, предисловий к книгам и т. д. Некоторые, наиболее важные его работы переиздавались по нескольку раз (и.
47 Кг^еНег Р.О. ТЬе рЫк^орЬу с^МагаПо Гюто.
КУ.: Со1итЫа 1Ыу. РгеБв, 1943. -24.
441р. нередко сразу на нескольких языках, как в США, так и в Европе). Весь этот массив исследований подразделён нами на подгруппы.
В первую подгруппу источников входят работы П. О. Кристеллера, имеющие концептуальный, обобщающий характер. Это исследования по истории неоплатонизма49, схоластики50, гуманизма51, музыки, медицины52 и т. д. Каждая из этих сфер культуры традиционно представлена в широком историко-культурном контексте.
Вторая подгруппа — это работы П. О. Кристеллера, посвященные историческим персоналиям53, их мировоззрению и деятельности54, образовательным институтам, с которыми они были связаны55 и т. д.
Третья подгруппа — методологические работы и философские эссе56. В этих статьях П. О. Кристеллер рассматривает проблематику научного метода, специфику и границы исторического познания, роль и значение интеллектуальной истории. Сюда же отнесены рецензии П. О. Кристеллера на работы американских и европейских коллег, поскольку они естественным образом отражают его собственный подход к истории. В силу значимости историко-философской проблематики, к этой же подгруппе мы относим также автобиографические тексты П. О. Кристеллера, касающиеся темы его профессионального становления как историка57.
Работы П. О. Кристеллера опубликованы на немецком, итальянском, французском, венгерском, испанском яз и.
49 Kristeller P.O. Renaissance Platonism // Facets of the Renaissance. — L.A.: Univ. of Southern California Press,.
1959. — P.87−107., , .
50 Kristeller P.O. Humanism and Scholasticism in the Italian Renaissance // Renaissance Thought and its Sources.
N.Y.: Columbia Univ. Press, 1979.-P.85−105.
51 Kristeller P.O. The humanist movement // Ibid. — P.21−31., T.
52 Kristeller P.O. Philosophy and Medicine in the Middle Ages // Studies in Renaissance Thought and Letters.
Roma 1993 — P 431—42.
53 Kristeller P О Ficino // Eight Philosophers of the Italian Renaissance. — Stanford, CA: Stanford Univ. press, 1964. — P.37−53- Idem. The historical position of Johannes Scottus Eriugena // Studies in Renaissance Thought and.
Letters.-Roma,'1993.-P.395−402..,. .
54 Kristeller P.O. Ficino and Pomponazzi on the Place of Man in the Universe // Renaissance Thought and the Arts.
— Princeton, NJ: Princeton Univ. Press, 1980. — P. 102−110.
55 Kristeller P.O. The Platonic Academy of Florence // Ibid. — P.89−101.
56 Kristeller P О Some problems of Historical Knowledge // The Journal of Philosophy. Vol. 58. No. 4 (Feb. 16, 1961). — Р.85−1ЮReis L" Kristeller P.O. Some Remarks on the Method of History // The Journal of Philosophy. Vol. 40. No. 9 (Apr. 29, 1943). — P.225−245.
57 Kristeller P.O. A Life of Learning. — N.Y., 1990. — 19 p.
Вторая группа источников — это работы ряда американских, английских и отечественных исследователей, затрагивающие тот или иной аспект творческой деятельности П. О. Кристеллера (П. Блюм58, У. Боутчер59 Л. М. Брагина и др.), в том числе рецензии на работы П. О. Кристеллера (Г. Барон, Р. Бэйнтон, М. Беккер и др.). К этой же группе отнесены работы историков, занимающихся раннеренессансной проблематикой в контексте.
60 проблемы «переходности» .
Третья группа — это «источник источника» — то есть те тексты, вербальные и визуальные, на основании обращения к которым П. О. Кристеллер выстраивает свою концепцию. Это христианская патристика (Августин61, Тертуллиан), работы античных неоплатоников62 и Боэция63, труды теологов времён рассвета схоластики (Эриугена, Иоахим Флорский, Фома Аквин-ский64) разнообразные по жанрам и темам работы поэтов и ранних итальянских гуманистов (Данте, Петрарка, Валла65, Бруни), теоретиков и практиков «переходного» музыкального искусства (Рамис да Пареха, Иоанн Француз, Никколо Бурци), работы флорентийских неоплатоников (М. Фичино66, Пико делла Мирандола), репродукции полотен раннеренссансных художников.
Джотто, Чимабуэ, Боттичелли) и др.
Литература
включает в себя: работы, освещающие развитие историографии средних веков и Возрождения, современной П. О. Кристеллеру.
58 Blum P.R. The Young Paul Oskar Kristeller as a Philosopher // Kristeller Reconsidered. Essays on His Life and Scholarship. -N.Y., 2006. -P.19−38. .
59 Boutcher W. The making of the humane philosopher: Paul Oskar Knsteller and Twentieth-Century Intellectual.
History//Ibid.-P.39−70.. .
60 Ferguson W К The Renaissance. — N.Y., 1940. — 148 p.- Idem. The Interpretation of the Renaissance: Suggestions for a Synthesis // Renaissance: Medieval or Modern? / Ed. by K. Dannenfeldt. — Arisona Univ. Press 1959. -P.101−109- Weiss R. The Renaissance Discovery of Classical Antiquity. — Oxford, 1969 — 222 p.- Holmes G. Florence, Rome and the Origins of the Renaissance. — Oxford, 1986. — 273 p.
61 Августин Блаженный. Об истинной религии. Теологический трактат. — Минск: Харвест, 1999. — 1600 с.
62 Плотин. Эннеады. — Киев: «УЦИММ-ПРЕСС», 1995. — 393 е.- Ямвлих. О египетских мистериях. — М.:
Алетейа, 2004. — 208 с.
63 Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. — М.: Наука, 1990. — 415 с.
64 Фома Аквинский. Онтология и теория познания. — М., 2001. — 207 с.
65 Валла Л. Об истинном и ложном благе. О свободе воли. — М.: Наука, 1989. — 474 с.
66 Фичино М. Комментарий к «Пиру» // Эстетика Ренессанса. В 2 т. — М.: Искусство, 1981. — Т.1. — С. 144 241- он же Избранные письма // Гуманистическая мысль итальянского Возрождения / Сост, отв. ред. Л. М. Брагина. — М.: Наука, 2004. — С.255−270- он же. Платоновское богословие о бессмертии душ // Чаша Гермеса. — М, 1996. — С.176−211.
У. Фергюсон67, Н. Кантор68) — общие работы по истории Италии позднего средневековья и эпохи Возрождения69- работы по истории культуры итальян.
70 ского Возрождения и по отдельным проблемам ренессанснои культуры — работы по методологии историиработы философов, оказавших влияние на становление принципов исследования П. О. Кристеллерасправочную и словарную литературу. Научная новизна.
1. Определены характер и степень влияния оппозиции «Буркхардт-Тоде» и «медиевалистического поворота» в западноевропейской историографии на американское ренессансоведение второй половины XX в.
2. Охарактеризованы возможности использования методологического инструментария интеллектуальной истории (представителем которой является П.О. Кристеллер) при реконструкции оппозиционных моделей переходной ренессансной культуры («универсальная культура» и «культура-кентавр»).
3. Выявлены теоретико-методологические основания так называемой «бесконфликтной» концепции становления Ренессанса в Италии, разработанной в трудах П. О. Кристеллера.
4. В научной полемике с отдельными отечественными историографами раскрыто содержание того ренессансного культурного инварианта, который разрабатывает и отстаивает П. О. Кристеллер.
Методологическими принципами исследования стали системный подход (рассмотрение предмета в системе разноуровневых связей), проблемный подход (логическое выявление и структурное изучение отдельных проблем), историко-генетический анализ, текстологический анализ (позволяющий определить понятийно-категориальный ряд в исследуемом тексте и выявить его эволюцию в ходе изучения проблемы), историко-сравнительный метод.
67 Ferguson W.K. The Renaissance in Historical Thought. Five Centuries of Interpretation. — Boston: Mifflin, 1948. -429 p.
68 Cantor N. Inventing the Middle Ages. — N.Y.: Harper, 1991. — 477 p.
69 Тарле E.B. История Италии в Средние века. — М.: Едиториал УРС, 2003. — 208 с.
70 Девятайкина Н. И. Петрарка и политика: историческая реальность и идеалы // Средние века. — Вып. 56. -1993. с.136−152- Ревякина Н. В. Человек в гуманизме итальянского Возрождения. — Иваново, 2000.
323 с. и др.
Заключение
.
В результате осуществлённого нами анализа творческого наследия П. О. Кристеллера мы пришли к следующим выводам.
Первое. Оценка сущности Ренессанса в европейской, американской и отечественной историографиях в значительной мере сформировалась в контексте противостояния линий «Буркхардт-Тоде». Кристеллеровская концепция Ренессанса формируется предварительно на европейской почвев последующем она отчасти продолжает традиции американской историографии (Ч. Хоскинс, Л. Торндайк) и становится в оппозицию к другим современным течениям американской историографии Ренессанса (Г. Барон, Ч. Тринкаус). Одновременно в процессе обращения к предшествующей историографии вопроса П. О. Кристеллер исходит из критики крайних точек зрения на природу культуры Ренессанса.
Второе. П. О. Кристеллер старается разрешить дихотомию Средневековье — Ренессанс через оригинальную «бесконфликтную» концепцию историко-культурного развития и взаимодействия эпох. На высшем уровне она предполагает обнаружение в любой эпохе универсальных ценностей, что и составляет, в конечном итоге, главную цель постижения истории и подразумевает в силу этого самоценность и равнозначимость любой культурной эпохи. На уровне конкретных процессов и отношений главный акцент П. О. Кристеллер делает на преемственности и традициях, которые плавно изменяются, «перетекают» друг в друга во времени, сохраняя своё конструктивное содержание. Дифференцированно подходя к «прогрессистской» и «медивалистической» трактовке Ренессанса, П. О. Кристеллер не оспаривает многих принципиальных положений первой (хотя часто избегает их повторения) и старается актуализировать конструктивное содержание второй.
Третье. В контексте этого философско-методологического обоснования интерпретация истоков и сущности раннего итальянского гуманизма приобретает в концепции П. О. Кристеллера двойственный характер. С одной стороны, на уровне обобщения, через преимущественно институциональный подход, он говорит скорее о формальной стороне гуманизма. Опираясь на определение гуманизма как сферы профессиональных занятий, он как бы обезличивает гуманизм, в то же время обнаруживая в нём то общее, что объединяет это движение на всей протяжённости эпохи Ренессанса. На более частном уровне и в более сложных исторических контекстах П. О. Кристеллер обрисовывает сущность гуманизма в его культурно-историческом наполнении. Здесь он уже говорит об эволюции гуманизма внутри этой схемы, представляя этот феномен гораздо более сложным многоплановым явлением. Поэтому П. О. Кристеллер опционально рассуждает и о фактическом влиянии гуманизма на другие области культуры, и о гражданском гуманизме первой половины XV в. и т. д. При этом он последовательно придерживается своего общего определения гуманизма, что позволяет ему не впадать в крайности и не отождествлять весь ренессансный гуманизм с какой-либо одной его стороной. Как следствие, некоторые факты начинают плохо сочетаться с его определением (именно подобное «разномыслие» стало объектом критики в процессе обращения к наследию П.О. Кристеллера). Как ни парадоксально, при этом П. О. Кристеллер предъявляет нам более глубокое истолкование гуманизма как сугубо ренессансного явления.
Четвёртое. Ренессансный неоплатонизм морфологически зачастую трактуется П. О. Кристеллером как одно из равновеликих направлений философского знания эпохи. В то же время, по своей сути он занимает особое, привилегированное место в становлении культуры Ренессанса. Постоянно подчёркивая уникальность и богатство неоплатонического идейного наследия, П. О. Кристеллер всё же приходит к пониманию ренессансного неоплатонизма как своего рода метафизики гуманизма, следовательно, также сугубо ренессансного явления, взлёт которого стал возможным исключительно к середине XV в. Неоплатонизм, по П. О. Кристеллеру, выразил важнейшую интенцию предшествующей (протои раннеренессансной) эпохи, поскольку практически целиком (уже с Петрарки) строился вокруг формирования типично ренессансного представления о личности. Таким образом, неоплатонизм у П. О. Кристеллера становится единственным собственно ренессансным направлением философии.
Поэтому можно даже говорить о тенденции П. О. Кристеллера (правда, о трудноуловимой) к утверждению своего рода ментального первопринципа эпохи (особенно, если учесть его личный пиетет к гуманистическому типу образованности и неоплатонизму).
Пятое. Говоря о культурных практиках Ренессанса, П. О. Кристеллер характеризует черты переходности, исходя из широкого исторического контекста и подходя к проблеме более системно, нежели при определении явления гуманизма. Он учитывает и развитие образования, и политический контекст, и, на более абстрактном уровне, влияние течений гуманизма и неоплатонизма на сферы культуры. Поэтому эти черты переходности также представлены как взаимодействие культурных, интеллектуальных, художественных традиций, которые П. О. Кристеллером зачастую изображаются в виде «состязания искусств». Этот подход к культуре с формально-организационной стороны также даёт П. О. Кристеллеру возможность рассматривать систему культуры последовательно, удачно фиксируя особое «переходное» состояние культуры. На примерах жизни и творчества таких фигур, как Франческо Ландини или Иоанн де Мурис, взаимоотношениях Иоанна Француза и Витторино да Фельтре он демонстрирует реальную сложность взаимодействия теории и практики, отношения традиционного схоластического подхода и новых тенденций в образовании, художественной практике и идеологии периода.
Шестое. При выяснении отношений «средневекового» и «ренессансно-го» П. О. Кристеллер последовательно декларирует бесконфликтный, «мирный» характер процесса, вплоть до стирания, затушёвывания границ вступающих в диалог культур на определённых уровнях этих отношений. В итоге П. О. Кристеллер разрабатывает весьма удачный вариант построения одновременно умеренно-модернистской и умеренно-медиевалистской концепции становления Ренессанса. В её рамках проторенессанс и раннее Возрождение как «переходные» периоды, периоды формирования культуры Ренессанса, предстают в своей реальной сложности и противоречивостиодновременно с этим Ренессанс как таковой постулируется П. О. Кристеллером в качестве особой культурной эпохи, не сводимой ни к позднему средневековью, ни к раннему новому времени, как результат своеобразного континуитета.
