Участие Русской Православной Церкви в экуменическом движении уже давно переместилось из чисто религиозной, в политическую плоскость. В многом это связано с тем что данный вопрос обнажает ряд существенных проблем, которые волнуют на протяжении длительного времени не только церковь. Они являются актуальными в плане решения внешнеи внутриполитических задач в масштабах всей страны. Принимая во внимание тот факт, что движение за воссоединение христианских церквей сегодня рассматривается как одно из проявлений мировых процессов глобализации, можно с уверенностью говорить, что экуменизм стал стержнем церковной истории второй половины XX в., связав с собой практически все страны и конфессии мира.
Политические, экономические, социальные и культурные процессы в нашей стране во второй половине XX в. теснейшим образом связаны с теми тенденциями, которые преобладали в духовной сфере общества. В этот период, в условиях усиленного партийно-государственного контроля над духовной жизнью советского общества, инструментом политической практики становится церковь, которая в первые годы советской власти едва ли не полностью игнорировалась как внутриполитический субъект.
Русская церковь, как одна из форм организации и регулирования общественной жизни, прошла сложную эволюцию. Церковь теснейшим образом была связана с государственной властью, которая с начала XVIII в. установила над ней полный контроль. Сегодня опять имеет место стремление придать церкви статус непременного государственного атрибута, что, впрочем, не мешает оставаться России светским государством.
На протяжении всей своей истории Русская Православная Церковь, будучи преисполненной ортодоксальности и традиционализма, вела борьбу с вероотступничеством. В советское время, когда нажим партийно-государственных органов ставил под угрозу сам факт свободы вероисповедания, церковь была вынуждена бороться за свое существование с еще большей энергией. На фоне этих проблем во второй половине XX в. начинается новая страница в истории Русской православной церкви, расширяются ее международные контакты и внешнеполитическое присутствие. Такой поворот был связан с либерализацией внутриполитического курса СССР в условиях «хрущевской оттепели», что изменило международный облик Советского Союза. Если ранее международная деятельность Русской Православной Церкви сводилась в основном к контактам с зарубежными епархиями, то позже эта сфера расширилась за счет вовлечения СССР в экуменическое движение.
Вступив не без влияния государственных структур во Всемирный Совет Церквей, Русская Православная Церковь включилась во взаимодействие с католической церковью. Заинтересованность Ватикана в расширении контактов с Русской Православной Церковью связана с вовлечением ее в экуменическое движение. Несмотря на периодическое сближение двух мировых религий и потенциальные возможности для принятия компромиссных решений, в этом двустороннем диалоге еще очень далеко до полного взаимопонимания, т.к. деятельность Римско-католической Церкви на территории России зачастую являет собой слабо прикрытое стремление обратить в свою веру, обнажая оборотную сторону экуменизма.
Далее, до сих пор остается нерешенным вопрос о равноправии православных верующих Западной Украины по сравнению с представителями других конфессий. Этот вопрос тесным образом был связан с урегулированием статуса униатской церкви Украины еще в середине XX в. Тогда государство могло регулировать взаимоотношения представителей различных конфессий, сохраняя баланс их представительства. После распада СССР ситуация обострилась антироссийскими настроениями в этой республике, которые в западной ее части имеют еще и религиозный подтекст.
Наконец, попытки религиозной экспансии других конфессий на территории России под эгидой экуменического движения сталкиваются с глубокими традициями Русской Православной Церкви. Главная из нихтеснейшая ее связь с государственной властью. Государство в России было и есть главным и единственным регулятором межрелигиозных отношений в условиях конфессиональной пестроты страны. При формальном равенстве религий Русская Православная Церковь остается «главным» и основным духовным объединением. Поэтому всякое участие Русской Православной Церкви в международной политике, к которому, несомненно, относится и экуменизм, приобретает общегосударственный смысл. Такое положение церкви в современной России придает ей статус конструктивного участника выработки политических решений,, как по чисто религиозным вопросам, так и по проблемам национальной безопасности в целом. Исходя из этого, обращение к изучению проблемы экуменизма в контексте взаимоотношений Русской Православной и Римско-католической церквей представляется актуальным.
Предметом настоящего исследования является экуменическое движение во второй половине XX — начале XXI вв.
Объектом исследования являются взаимоотношения Русской православной и Римско-католической церквей в конце 1950;х — начале 2000;х гг.
На рубеже XIX — XX вв. появились работы, касающиеся вопросов церковного единства. Ряд видных представителей отечественной религиозно-философской мысли приняли активное участие в разработке и развитии этих идей. Среди них, прежде всего, следует выделить B.C. Соловьёва и С. Н. Булгакова.
В последней четверти XIX в. появились работы B.C. Соловьева1, в которых он проводил идею «свободной теократии», основанной на вере в будущее соединение христианских церквей. Церковно-политические стремления B.C. Соловьева предполагали практическое воплощение его основополагающего философского принципа — принципа всеединства, который основывается на безусловных нормах христианской морали. Размышления B.C. Соловьева о вселенской церкви были тесно связаны с его «русской идеей», отводившей русскому народу мессианскую роль единственной силы, способной постичь вселенскую истину. Только Россия и русский народ способны проводить подлинно христианскую политику, основанную на «живом» вселенском христианстве. Именно представление.
0 предначертанности свыше этой исторической миссии России дистанцировало B.C. Соловьева от чистого славянофильства, согласно которому исполнение этих обязанностей было рукотворным делом. В этой религиозно-философской концепции должны были раствориться национальные противоречия, которые в России всегда заявляли о себе с особой остротой. Это получило теоретическое оформление в одной из главных его работ — «Русской идее», где он отмечал: «Не желающие пожертвовать своим национальным эгоизмом вселенской истине не могут и не должны называться христианами». Таким образом, мысли B.C. Соловьева подготовили почву для дальнейшей разработки вопросов христианского объединения, как на теоретическом, так и на практическом уровнях.
Развитие религиозно-философской концепции B.C. Соловьева и ее дальнейшая творческая переработка были осуществлены С. Н. Булгаковым.
1 Соловьев B.C. Россия и Вселенская церковьего же: Русская идеяего жеВизантизм и Россия //Соловьев B.C. Смысл любви: Избранные произведения. М., 1991.
Этот мыслитель в своей самой значительной философской работе2, ^ полемизируя и различными философскими и религиозными течениями, стремился выработать универсальное миросозерцание, которое связывало бы в единое целое Бога, Мир и Человека. Не отождествляя и не уничтожая специфики каждого из этих понятий, С. Н. Булгаков стремился дать онтологическое, гноссеологическое, космологическое, аксиологическое, эсхатологическое обоснование новой антропологии. Иными словами, С. Н. Булгаков предпринял попытку синтезировать науку, философию и религию с точки зрения всеединства — учения о Боге, Мире и Человеке, j, основоположником которого был B.C. Соловьев.
Центральное место в концепции всеединства С. Н. Булгакова занимает проблема Софии. Но он, в отличие от остальных русских мыслителей (в т.ч. и B.C. Соловьева) понимает ее не как Божественную премудрость, а как Любовь. По B.C. Соловьеву универсальная религияэто религия души, специальная функция души есть любовь, которая является и моралью этой религии, объединяющей все духовные существа свободной внутренней связью. Для С. Н. Булгакова же София не просто любима, но и сама творит любовь. София лежит в основании всеединства и собственно составляет это всеединство, так как она зачинает в себе все, > являя собой умопостигаемый мир, одно и все, всеединое, становясь началом мира и его высшим совершенством. Таким образом, для С. Н. Булгакова, последователя B.C. Соловьева, софиология становится мировоззрением, христианским видением мира.
Другим русским богословом, участвовавшим в становлении экуменической мысли был Г. В. Флоровский, который, представляя русскую духовную академию Парижа, входил в состав многих международных экуменических организаций.
2 Булгаков С. Н. Свет невечерний. М., 1994.
Одним из первых в советской историографии к изучению экуменических проблем в целом обратился Н.С. Гордиенко3. Им были раскрыты теоретические его основы, дана краткая характеристика организационной эволюции. Автор обратил внимание и на участие в движении за воссоединение церквей Русской Православной Церкви, отметив ее вхождение во Всемирный Совет Церквей.
Отдельные аспекты экуменического движения нашли свое отражение в ряде работ отечественных ученых. Особо следует отметить на специально посвященную данной проблеме монографию Ю.В. Крянева4, в которой он попытался показать роль и место экуменизма в системе мировых отношений и подробно проанализировал экуменическую идеологию. Однако, написанная с позиций теории классовой борьбы и марксистско-ленинской идеологии, работа не вскрывала глубокие проблемы, которые были в экуменическом движении вообще и его взаимодействии с Русской Православной Церковью, в частности. Не нашли освещения в данной работе и вопросы взаимодействия Русской Православной Церкви с Римско-католической.
В ходе реформирования российского общества появились исследования, основанные на новой, ранее недоступной источниковой базе, в которых по-иному освещались различные аспекты государственно-церковных отношений. В частности, проблемы религиозной политики Советского государства, деятельности государственных органов, которые непосредственно осуществляли управление церковно-религиозными вопросами, нашли отражение в трудах М. И. Одинцова.5 Вопросам становления церковно-государственных отношений, формирования.
3 Гордиенко Н. С. Критика новых тенденций современного православия. Л., 1974; его же: Современное русское православие. Л., 1988; Современный экуменизм: Движение за единство христианских церквей. М., 1972; Экуменизм: его социальный смысл, идеология и цели //Политическое самообразование. 1969. № 8. С.103−107- Экуменическое влияние в современном русском православии// Общественная жизнь и религия. Ученые записки ЛГПИ. Т. 524. Л., 1972.
4 Крянев Ю. В. Христианский экуменизм. — М., 1980.
5 Одинцов М. И. Государство и церковь: история взаимоотношений (1917;1938 гг.) -М., 1991; его же: Религиозные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны. 1941;1945. -М., 1995. аппарата антирелигиозной пропаганды в советское время посвящены работы В. А. Алексеева.6 Однако и в этих работах проблемы экуменизма затронуты вскользь.
Пожалуй, наиболее фундаментальными работами по истории взаимоотношений Советского государства и Православной Церкви являются монографии канадского профессора Д. В. Поспеловского.7 Написаны они на широкой источниковой базе (привлечены материалы российских архивов, ранее секретные фонды органов, призванных заниматься политическим сыском и контролем за религиозными объединениями в СССРшироко использованы документы по истории РПЦ, хранящиеся в зарубежных архивохранилищах, мемуарная литература, периодическая печать, бесцензурные источники и т. д.). Тем не менее, он обходит своим вниманием вопросы экуменической деятельности РПЦ.
Протоиерей В. Цыпин8 в своей работе подробно рассматривает только два эпизода: приглашение на Второй Ватиканский Собор представителей РПЦ и ситуацию, сложившуюся в 90-х гг. во взаимоотношениях с Римско-католической Церковью, когда Православная Церковь в Галиции явилась жертвой униатской экспансии.
Ряд аспектов участия РПЦ в экуменическом движении исследован в диссертационных работах историков, защищённых в последнее время. Так, в докторской диссертации М.В. Шкаровского9 рассмотрены отношения между Церковью и советским государством в период, когда роль Московской Патриархии во внутренней и внешней политике руководства.
6 Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. -М., 1991; его же. «Штурм небес» отменяется: критические очерки по истории борьбы с религией в СССР. -М., 1992; его же. В начале был декрет// Диалог. -1991. -№ 4- его же. Отвечали ли принципам свободы совести церковно-государственные отношения в СССР в период «оттепели"// Свобода совести в духовном возрождении Отечества. -М., 1994; его же. Была ли в СССР «безбожная пятилетка"// Диспут. -1992. — № 2.
7 Поспеловский Д. В. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР: Уч. пособие. -М., 1996; его же. Русская Православная Церковь в XX веке. -М., 1995.
8 Протоиерей о. Владислав Цыпин. История русской Церкви 1917;1997. -М., 1997.
9 См.: Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь и религиозная политика Советского государства в 1933;1964 гг.-СПб., 1995. страны была значительно выше, чем в предшествующие и последующие времена. Значительное внимание в работе уделено проблеме, до сих пор остававшейся вне поля зрения историков, — деятельности Московской Патриархии на международной арене в качестве проводника внешней политики СССР10.
Различные пути развития экуменического движения видит автор монографии А. Кураев11. В своем исследовании он предлагает десять вариантов трактовки экуменизма. Это сотрудничество христианских конфессий в проповеди Евангелия и в борьбе с язычествомпреодоление христианами разных конфессий стереотипных негативных представлений друг о другеспособ знакомства западного христианства с православиемзаимствование православием опыта неправославного миравыяснение главного и второстепенного в разных ветвях христианства для упорядочения собственной церковной идеологиисотрудничество различных конфессий в решении социальных проблем. Экуменизм, по мнению А. Кураева, может пониматься и как простая терпимость к человеку иных убеждений, и как понимание того, что благодать присутствует не только в православии, но и других христианских религиях. Наконец, экуменизм признает, что все православные обладают равной спасающей благодатью, а разница обрядов и теоретических богословских формул не влияет на духовную жизнь. Автор допускает, что для экуменизма не только христианские, но и вообще все религиозные дороги равны, человек все равно придет к спасению выбрав для себя любую из них.
А. Кураев видит два пути объединения религии. Первый из нихэто взаимное объединение всех религий. Второй — подгонка всех религий под некий идеал «мировой религии». При этом А. Кураев отмечает, что в любом случае религии, вступившие на путь объединения, должны будут.
10 См.: Отечественная история. -1997. — № 3. -С.217.
11 Кураев А. Вызов экуменизма. М., 1997. поступиться рядом своих принципов во имя приобретения новых, обших, «объединительных».
Из последних работ по исследуемой теме следует отметить.
10 монографию В. А. Ливцова, которая выполнена на основе обширного круга источников. Большой интерес представляют привлекавшиеся им опубликованные документы в оригинальных изданиях западных экуменических центров, прежде всего — Всемирного Совета Церквей в Женеве и экуменического института в Боссэ (Швейцария). Однако исследователь практически не затрагивает вопросов предыстории православного участия в экуменическом движении. В центре внимания автора — ключевые моменты отношения русской православной церкви к экуменическому движению. В. А. Ливцов обратил внимание на безусловно подчиненное государству положение церкви в СССР. Тем самым создавался не вполне объективный ее облик во Всемирном Совете Церквей. Кроме того, чрезмерная государственная опека церкви порождала негативные аспекты. Например, в годы «холодной войны» потенциальные оппоненты СССР рассматривали религиозные, а вместе с ними правозащитные объединения как инструмент давления на СССР на международной арене.
Между тем, по мнению автора СССР через Русскую Православную Церковь успешно использовала Всемирный Совет Церквей для решения внешнеполитических задач и создания положительного имиджа на международной арене. Это стало возможно после того как СССР привлек на свою сторону представителей церквей третьих стран — членов Совета заинтересованных в идеологической и материальной поддержке их национально-освободительной политики. Декларируя борьбу за мир и разоружение, СССР обеспечил себе поддержку со стороны Всемирного Совета Церквей по ряду важных международных проблем, имевших далеко.
12 Ливцов В. А. Русская Православная Церковь и экуменическое движение в XX веке. М., 2000. не однозначную оценку в мире. Так, Совет не осудил советское военное присутствие в Афганистане, спокойно относился к расширению советского военного строительства и т. п. Русской православной церкви, находившейся под пристальным вниманием партийных и государственных органов, удавалось манипулировать христианскими церквами социалистических стран.
По мнению В. А. Ливцова, в начале 1960;х гг. с принятием ряда законодательных актов, усиливших государственный контроль за церковью, начинается новый этап в истории отношений Русской Православной Церкви и Всемирного Совета Церквей. Гонения на прогрессивных священников способствовали падению международного авторитета Русской Православной Церкви. Ее официальные представители, во Всемирном Совете Церквей перестали рассматриваться как отражающие мнение всей церкви. В монографии В. А. Ливцова в целом уделяется много внимания такому новому явлению советской общественной жизни, появившемуся в начале 1960;х гг., как религиозное диссидентство.
В.А. Ливцов справедливо подмечает, что проблема экуменизма не сводится только к участию в нем посредством членства в религиозных организациях. Не меньшую остроту, по его мнению, имеет и вопрос о православно-католических отношениях. Им обозначены ключевые моменты этих отношений. Это проблема прозелитизма на территории СССР, а затем и Российской Федерации со стороны Ватиканадавление на Русскую Православную Церковь на Украине после распада СССР. Наконец, это проблема католической экспансии на территории современной России, проводящаяся под экуменическими лозунгами.
В работе привлекались материалы диссертационных исследований, особый интерес среди которых представляют диссертации выпускников.
Московской и Ленинградской Духовных академий, пока еще недостаточно изученные светскими исследователями.
Таким образом, историография обнаруживает изученность лишь отдельных, зачастую общих сторон вопроса о взаимоотношениях Русской Православной Церкви и Римско-католической Церкви в контексте экуменического движения конца 1950;х — начале 2000;х гг. Слабо изученными представляются, в частности, причины и характер двусторонних межцерковных отношений Москвы и Ватикана по вопросам экуменического движения. Мы располагаем лишь работами, отдельные положения которых нуждаются в проверке и доработке. Вместе с тем, историография нуждается в разработке вопросов состояния экуменического движения в России на современном этапе. Поэтому обращение к заявленной теме может не только дополнить, но и существенно расширить глубину разработки проблем истории мировых межконфессиональных отношений. Все это делает правомерным выбор для изучения предложенную проблематику вопросов. Актуальность, научная и практическая значимость избранной темы, недостаточная изученность экуменического движения второй половины XX — начала XXI вв., отсутствие научных работ по истории взаимоотношений Русской Православной Церкви и Римско-католической Церкви обусловили цели и задачи предлагаемого диссертационного исследования.
Исходя из степени изученности рассматриваемой проблемы, целью работы является — изучение экуменического движения конца 1950;хначале 2000;х гг. в контексте взаимоотношений Русской Православной Церкви и Римско-католической Церкви.
Достижение поставленной цели обусловлено решением следующих задач:
1. исследовать причины и характер возобновившегося двустороннего диалога Русской Православной церкви и Ватикана по вопросам экуменического движения;
2. выделить узловые проблемы двусторонних взаимоотношений Русской Православной церкви и Ватикана;
3. изучить сущность противоречий межцерковных православно-католических контактов в новых внешнеполитических условиях после распада СССР.
Хронологический период исследования охватывает конец 1950;х гг. -начало 2000;х гг. Они обусловлены, с одной стороны, организационным включением Русской Православной Церкви в экуменическое движение на фоне изменения ее международного имиджа в условиях либерализации общественно-политической жизни в СССР после прихода к власти Н. С. Хрущева. С другой стороны, верхняя хронологическая граница, определяется обострением противоречий Русской Православной и Римско-католической Церквей по догматическим и политическим вопросам в конце XX — начале XXI вв.
Хронологические рамки, принятые в диссертационном исследовании, характеризуются прежде всего, динамизмом международных политических, социально-экономических и социально-культурных процессов. Он отражался и на таком, казалось бы, консервативном по своей природе институте, как церковь, особенно православная. Он влиял и на характер взаимоотношений различных конфессий между собой и с центральными органами экуменического движения. Поэтому в предлагаемой работе, взаимоотношения Русской Православной и Римско-католической Церквей исследуются в контексте многообразия общемировых церковно-политических изменений указанного периода.
Источниковую базу диссертационного исследования составил разнообразный круг источников. Это законодательные акты, делопроизводственная документация государственных и церковных органов, периодическая печать и источники личного происхождения.
Группу нормативных источников составили законодательные акты, представленные, в первую очередь, советским и российским законодательством о религии. К нему относятся программные документы и резолюции съездов Коммунистической партии СССР о религии и церквипостановления Совета Министров СССР о религиозных объединенияхпостановления Советов Министров союзных республик СССР о контроле за выполнением законодательства о религиозных культах в СССР и др13. Этот комплекс источников в юридических формулах фиксирует нормы, обязательные в пределах соответствующей юрисдикции. Они выявляют официальную позицию государства в отношении основ внутренней организации и функционирования церкви. Далее следуют программные документы ассамблей Всемирного Совета Церквей, II Ватиканского собора, международных экуменических конференций, Архиерейских соборов и др14. В них излагается сущность новых догматов о церкви, характеризующих религиозный экуменизм Римско-католической Церкви, охватывающий монотеистические и языческие верования. В них же прослеживается отношение к католичеству и экуменизму официальных кругов Русской Православной Церкви.
Важной базовой группой источников явилась делопроизводственная документация. Эти источники создавались в процессе деятельности, как органов государственного управления, так и религиозных организаций. Чрезвычайно разнообразный круг материалов сыгравший ведущую роль в.
13 Законодательство о религиозных культах. М., 1971; Законодательство РФ о свободе совести, вероисповедания и религиозных объединениях: Сб. нормативных актов. М., 1994.
14 Документы II Ватиканского собора. М., 1998; Совместное заявление папы Павла VI и патриарха Афинагора I о решении изгладить из памяти и из среды Церкви анафемы 1054 года от 7 декабря 1965. Томос Агапис: Ватикан-Фанар (1958;1970). С. 140−142- Послание папы Павла VI Ambulante in dilectione от 7 декабря 1965 года. Томос Агапис: Ватикан-Фанар (1958;1970). С. 142−144- Визиты М. С. Горбачева в Италию и Ватикан, 29 ноября — 1 декабря 1989 года. Документы и материалы М., 1990; Экуменическое движение. Антология ключевых текстов /Сост. М. Киннемон, Б. Коуп. М., 1997. раскрытии темы, был привлечен из фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Российского государственного архива Новейшей истории (РГАНИ). К ним относятся записи бесед членов Совета по делам религий с лидерами Русской Православной Церкви и других церквей СССР и мира, отчеты о деятельности Совета, докладные записки об экуменических встречах, подготовительные документы к мероприятиям ВСЦ, проводимым в СССР и иные источники о международной деятельности Русской Православной Церкви. К их числу можно отнести документы о положении православной церкви в Западных областях Украинской ССРитоговые материалы совещания руководителей центральных ведомств соцстран по делам религий. Информация о различных аспектах политики Ватикана в отношении социалистических государств в условиях разрядки международной напряженности содержится в донесениях посольства СССР в Италии о работе II Ватиканского Собора.
Материалы отдела внешних церковных сношений, Научного отдела Комиссии Веры и церковного устройства Всемирного Совета Церквей содержат оценки П-го Вселенского Собора Римско-католической Церкви и сведения о внешнеполитической позиции представителей Московского Патриархата на заседании Центрального Комитета Всемирного Совета Церквей, и в целом отношение к Ватикану.
Этот важный и обширный источниковый комплекс отложился в составе Фонда Совета по делам религий при Совете Министров СССР (Ф. 6991), который находится на хранении в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ).
Немаловажные факты содержатся в переписке областных партийных органов с центральным руководством, хранящейся в фонде отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам (Ф. 5. Оп. 88) Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ).
Материалы партийного, государственного и церковного делопроизводства позволили проследить процесс выработки, принятия и реализации решений по вопросам взаимоотношений Русской Православной Церкви с Римско-католической Церковью. Особенно важное место занимает подготовительная и черновая документация, которая дает информацию о реальной стороне разработки того или иного вопроса, часто скрытой за официальным итоговым отчетом.
Самостоятельную группу составили источники личного происхождения, которые представляют важные подробности событийной стороны двустороннего диалога Русской Православной и Римско-католической Церкви, которые часто бывают скрыты за официальной документацией15.
Страницы периодической печати, в частности газет «Известия», «Независимая газета», «Правда», «НГ — Религии», «Нова зоря», «Рабочая газета», «Визвольний шлях», «Християнський голос», «Радио Ватикана», «Символ" — журналов: «Журнал Московской Патриархии», «Наука и религия», «Логос», «Эхо планеты», «L'Osservatore Romano», «Московский церковный вестник», позволили дополнить данные ведомственной документации, по различным направлениям двусторонних контактов Русской православной и Римско-католической церкви. Свидетельства современников, знакомых с закулисной стороной деятельности межцерковных отношений, а так же материалы прессы, позволили существенно уточнить и дополнить информацию официальных документов.
Методологической основой исследования являются принципы объективности и историзма. Они предполагают всесторонний подход к анализу изучаемых проблем, критическое отношение к источникам,.
15 Елевферий, митрополит, неделя в Патриархии //Из жизни Христианской церкви на родине и за рубежом в XX столетии: Сб. -М., 1995. -Кн.5- Архиепископ Василий (Кривошеин) Воспоминания. Письма. Нижний Новгород., 1998. вынесение суждений на базе осмысления всей совокупности фактов, а также показ явлений в развитии и контексте исторической обстановки.
Структура диссертации состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.
Заключение
.
Как показало проведённое исследование, проблема единения христианских церквей носит не только историографический, но и богословский, экклезиологический характер. Более того, она сопряжена с государственной церковной политикой, как Советского Союза, так и современной Российской Федерации. Что касается СССР, то в государственно-церковных отношениях чётко прослеживался диктат правящей коммунистической партии и Советского государства во отношении РПЦ как социального института общества. Православная Церковь практически на всех этапах истории страны Советов рассматривалась как единственная организация, строящая свою деятельность не на материалистической, а на идеалистической основе. Отсюда налицо стремление партийно-государственных кругов, если не ликвидировать, то существенно ограничить сферу деятельности, по-существу, оппозиционной организации.
На рубеже 1950;х — 60-х гг., под влиянием изменившейся внутриполитической ситуации в СССР, либерализации общественной жизни происходят изменения не сущностные, а тактические в политике государства по отношению к Русской Православной Церкви. Из гонимого института советского общества РПЦ волей правителей становится одним из субъектов международного права, правда, в весьма определённой сфере — межцерковные отношения, направленные на поддержание мира между народами миротворческой деятельности. Идеократическое советское государство стало использовать Московскую патриархию миротворческих инициатив правящего коммунистического режима. РПЦ стали использовать при установлении контактов с государствами, с которыми не было дипломатических отношений, либо таковые были очень напряжёнными. С этой целью был использован такой специфический канал межцерковных отношений, как экуменический диалог, участие представителей Православной Церкви в международных экуменических организациях (Всемирный Совет Церквей — ВСЦ, Европейский Совет Церквей — ЕСЦ). Таким образом, спустя 12 лет предложение экуменических организаций Запада о вхождении в их состав РПЦ было реализовано. Хотя правящие круги СССР понимали, что важную роль в этих организациях играет Ватикан, который, безусловно, будет противодействовать инициативам православной стороны.
На начальном этапе экуменического взаимодействия РПЦ и РКЦ, как и ожидали разработчики внешнецерковной доктрины Русской Православной Церкви, со стороны понтификата поступили предложения, скоординированные, прежде всего, в европейском католическом сообществе. Это касалось Секретариата по вопросам христианского единства, документов Родосской конференции и т. д. Наиболее полно экуменические инициативы понтификата нашли отражение в документах Второго Ватиканского Собора (1962;1965). Следует иметь ввиду, что начавшийся диалог между РКЦ и РПЦ натолкнулся, по сути, на дискриминационные действия Папы Иоанна XXIII, который не счёл нужным послать именное приглашение в адрес Московского Патриархата на участие во Втором Ватиканском Соборе. Он ограничился общим приглашением ко всем православным автокефальным церквам. Тем не менее, несмотря на недопонимание и организационные трудности, Второй Ватиканский Собор создал канонические документы, которые позволили начать экуменический диалог между РПЦ и РКЦ. Это, прежде всего, Новая догматическая конституция и Декрет об экуменизме. На этом первоначальном этапе советская сторона в лице руководителя партий и государства вынуждена была пойти на компромисс и уступки в отношении верующих в СССР. Так, например, был освобождён из заключения И.
Слипый, руководитель униатской церкви на Украине. Ему была предоставлена возможность эмигрировать из СССР.
Начавшейся экуменический диалог между Московской Патриархией и Римско-католической Церкви проходил не в двустороннем плане, а в широком контексте новой восточной политики, с привлечением руководителей православных церквей (Map Игнатий Якуба (Иакова) III, коптский папа Александрийский, Шенуд III, патриарх престола св. Марка Александрийского и др.).
В 1970 — первой половине 1990 гг. в отношениях РПЦ и РКЦ ^ обнаруживается настойчивое стремление понтификата привлечь представителей униатской церкви, запрещённой в Советском Союзе к различным конференциям, симпозиумам, заседаниям международных смешанных комиссий по богословскому диалогу между Римско-католической и Православными церквами и другим подобным акциям. Это вызывало резкие протесты, демарши со стороны Русской Православной Церкви и других восточно-христианских церквей. Данная позиция понтификата подрывала саму идею экуменического диалога. С приходом к власти папы Иоанна Павла II, на которого Запад возлагал большие надежды в идеологической борьбе против мира социализма, начинается ' новый виток во взаимоотношениях РПЦ и РКЦ. Новая восточная политика нового понтифика включала в себя активные формы и методы проникновения и насаждения идей католицизма среди верующих, в том числе и православных на Украине (проведение специального «Синода украинских епископов», создание при Украинском католическом университете имени св. Климента (УКУ) создание богословских курсов для подготовки диаконов, совершение многочисленных зарубежных поездок, во время которых папа совершал совместные молитвы с предстоятелями восточных и западных церквей и т. д.), так и проведение экуменических, «миротворческих» акций. Среди них провозглашение св.
Кирилла и Мефодия, солунских братьев, сопокровителями Европы наряду со св. Бенедиктом Нурсийским. Иоанн Павел II назвал св. Кирилла и Мефодия «подлинными предшественниками экуменизма».
Характерной особенностью данного периода явилась усиление противоречий между униатами и католиками. Особенно это коснулось украинских эмигрантов в Канаде и США. Стремясь выстроить свою Греко-католическую Церковь с учётом социокультурных традиций, духа общинности, выдержавшей проверку времени обрядности, униатыэмигранты натолкнулись на жёсткий унифицированный подход со стороны римско-католических епископов и священников латинского обряда. В итоге значительная масса греко-католиков вернулись в православную церковь.
Следует иметь в виду, что, начиная с середины 80-х гг. нарастают экуменические тенденции в самом католицизме. Стремясь расширить своё влияние не только в христианском мире, но и среди представителей других верований, Ватикан выходит за пределы христианской общности. Папа подаёт пример совершая литургии с представителями других деноминаций (иудеями, мусульманами и т. д.). Отношение подобного рода к новациям понтифика со стороны православного духовенства было неоднозначным. Так, монашество и низшее духовенство категорично не воспринимают эти новые экуменические акции Римско-католической Церкви.
С приходом к власти М. С. Горбачёва, когда начинаются радикальные реформы в области государственного управления, широкие социально-политические и экономические преобразования, происходят кардинальные изменения и в балансе межцерковных отношений между РПЦ и РКЦ, в том числе их экуменическом диалоге. После посещения М. С. Горбачёва папы Иоанна Павла II была достигнута договоренность об уравнении в правах последователей Греко-католической Церкви на Украине, с представителями иных конфессий. Вместе с тем, происходит резкое обострение противоречий между православными и униатами, начинаются акты насилия, захвата церковного имущества Русской Православной Церкви греко-католиками. Несмотря на протесты Московской Патриархии и руководителей восточно-христианских церквей, акты произвола насилия продолжались. Поэтому, хотя Греко-католическая Церковь в 1990 г. и получила юридическое признание, экуменический диалог между РПЦ и РКЦ зашёл в тупик.
Несмотря на изменения в расстановке сил и на международной арене и во внешнецерковных отношениях между Московской Патриархией и понтификатом, экуменический диалог между ними продолжился. Он принял характер, своего рода, затяжной «позиционной войны» и «несформировавшегося мира». Римско-католическая церковь по-прежнему придерживалась тактики активных наступательных действий, т. е. была инициатором многочисленных инициатив, причём скоординированных с другими «национальными католическими церквами». Причём в средствах массовой информации Запада, как в церковных, так и религиозных, была развёрнута беспрецедентная информационная идеологическая кампания в защиту исторических останков униатства «среди страдающих православных народов Украины, Молдавии, Югославии, Албании, и Чехословакии с целью насадить главенство папы в Восточной Европе». К сожалению, протесты православной общественности, как в России, так и в странах Восточной Европы, замалчивались. На фоне «достигнутых побед» Ватикан усилил свою прозелитическую деятельность на территории, традиционно считавшейся сферой влияния Русской Православной церкви. В результате увеличилось число католиков в России, расширилась сеть католических легистратур. Работа Смешанной международной комиссии по вопросам богословского диалога стала носить нерегулярный рутинный характер. В начале 1990;х гг. Патриарх Алексий II даже ставил вопрос о прекращении официального богословского диалога с Римско-католической.
Церковью. Мотивы были прежние: вероломные действия униатов по отношению к православным, прозелитизм и «открытая война против православия». Так, между тем, Иоанн Павел II в энцикликах и публичных заявлениях во время посещения зарубежных стран утверждал, что униаты имеют право иметь свои собственные организационные структуры и что их участие в богословском диалоге содействуют росту «братского взаимоуважения православных и католиков».
Между тем, противоречия между Русской Православной Церковью и Римско-католической продолжали возрастать. Так, Московский Патриархат с нескрываемым возмущением отнёсся к решению Ватикана о том, что можно рукополагать в священнический сан женщин, а также представителей нетрадиционной сексуальной ориентации. Несмотря на эту позицию папа Иоанн Павел II выступал с новыми экуменическими инициативами (проведение Недели молитвы о христианском единстве, подписании с рядом руководителей православных церквей Христологических деклараций, нацеленных на совместное исповедание веры во Христа, проведение симпозиума, посвящённого 400-летию Брестской унии и др.). Мечтою жизни Иоанна Павла II было посещение Московского Патриархата с целью установления личных контактов и разъяснению своей позиции по экуменическому вопросу предстоятелю Русской Православной Церкви, но визит папы так и не состоялся, несмотря на дипломатические усилия и пастырские обращения к руководителям РПЦ. Это и не могло произойти потому, что во взаимоотношениях РПЦ и РКЦ остается очень серьёзный груз противоречий.
Однако в руководстве РПЦ остается убеждение, что экуменический диалог, в том числе с католической церковью не исчерпал свои позитивные возможности. Но его продолжение возможно лишь на основе принятия взаимоприемлемых, компромиссных позиций, не нарушающих традиции веры и интересы двух церквей.