Метафизика Я: Самоидентичность, самопознание, духовность

Актуальность темы

исследования. На пороге третьего тысячелетия приходится констатировать, что XX в. не оправдал радужных ожиданий конца предыдущего столетия и не стал «золотым веком» в истории человечества. Напротив, он обнажил проблемы, которые требуют от нас незамедлительного решения. Неотложность и острота этих проблем продиктована тем, что они приобрели глобальный характер и поставили под угрозу существование человека и всего мира. Те или иные проблемы глобальны не потому, что повсеместны, встречаются в любом обществе, а главным образом потому, что их в принципе нельзя решить на каком-то местном уровне, в масштабах отдельно взятого общества или региона. Предотвращение угрозы самоуничтожения — общая задача всего человечества. Осмысление и прояснение природы современных проблем — задача социальной философии.

Первоначально к разряду глобальных относили проблемы, связанные с ухудшением экологической ситуации и нехваткой природных ресурсов для развития. Причину этого видели в чрезмерном природопотребляющем техническом развитии современной цивилизации. Однако в 70-х, 80-х гг. произошло осознание того, что ни техника, ни общество не являются субъектами социальных изменений, и поэтому на них нельзя возлагать ответственностьпричины глобальных проблем не связаны непосредственно с особенностями современного общества, его технологического развития, а заложены в самом человеке, в раздробленности его практики, непонимании этой раздробленности, отсутствии должной духовной напряженности, собирающей многогранную жизнь общества в одно целое. Современные глобальные проблемы есть лишь следствие, логическое продолжение глубокой структурной несогласованности человеческой субъективности, кризиса его самоидентичности.

Проблема самоидентичности человека является ядром не только современной глобалистики, но и всей социальной проблематики. Конец XX века ознаменовался коренной перестройкой всей социальной системы, которая породила многочисленные проблемы. Это, прежде всего, потеря людьми объектов их социальной идентификации, распад их референтной группы в лице государства и поиски новых — национальных, региональных, возрастных, — что в свою очередь привело к обострению социальных конфликтов, росту сепаратизма, национализма и т. д. Причем, эти явления и процессы присущи не какой-то одной стране, региону, они имеют глобальный характер. Распад социальной системы начинается с распада социальных связей и разрушения социальных субъектов, кризиса их личных ценностных ориентаций и утраты самоидентичности.

Обсуждение проблемы самоидентичности человека в современном обществе должно исходить из осмысления базовой идентичности, прояснения природы «Я». Что есть «Я»?- необходимый и вечный вопрос философствующего мышления. Необходимый, ибо вне предварительного определения своего «Я» невозможно сконструировать ни собственного представления о мире, ни, тем более, представления о своем месте и предназначении в нем. Вечный, потому что каждое закономерное стремление к его разрешению следует считать не более чем очередной, претендующей на большую или меньшую степень полноты и достоверности, попыткой. Ответить на этот вопрос или хотя бы пытаться ответить должна философия. Какую бы область философского знания не избрал человек сферой своих интеллектуальных поисков, какие бы, пусть самые отдаленные от классических, проблемы не стали предметом его непосредственного анализа, он непременно будет вынужден вновь и вновь возвращаться к традиционной философской проблематике.

Степень разработанности проблемы. Термин «самоидентичность» вошел в словарь социально-гуманитарных наук приблизительно во второй половине 70-х годов. Широкое распространение и, главное, его введение в научный обиход связано с именем Эрика Эриксона1. Однако впервые в социально-философском плане проблематика самоидентичности разрабатывается Джорджем Мидом и Чарльзом Кули2. В своих работах они еще не употребляют термин «самоидентичность», используя более традиционный — «самость» (Self). Работы Мида и Кули легли в основание символического интеракционизма, в котором самоидентичность рассматривается и как результат социальной интеракции, и как фактор, обуславливающий социальную интеракцию. Близок к такому пониманию самоидентичности Энтони Гидденс3. Объектом его исследований выступает процесс возникновения новых психосоциальных механизмов личностной самоидентичности, которые формируются под влиянием трансформирующихся институтов современности и, в свою очередь, трансформируют их. Эрвин Гоффман4 выдвинул драматическую модель социального взаимодействия, где «Я» представляет собой совокупность социальных ролей и одновременно рефлексию на собственные социальные роли. В онтологической герменевтике Чарльза Тейлора5 представлен ценностный подход к проблеме самоидентичности. Идентичность личности, по мнению Тейлора, зависит от того, как он сам себя интерпретирует, что для него является ценностью. К противоположным выводам о случайности и безосновности человеческого бытия, лишенного ценностного смысла, приходит Р.Рорти. Он предлагает отказаться от поиска идентичности и исследовать скрытые «квазиличности», которые составляют «Я». Идея.

1 Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис (1969). М, 1996.

2 Mead G.H. Mind, Self and Society. Chicago, 1934; Cooley Ch. H. Human Nature and and Social order (1922). N.Y., 1964.

3 Giddens A. The consequences of modernity. Stanford, 1990; Giddens A. Modernity and self-identity. Stanford, 1991.

4 Goffinan E. The Presentation of Self in Everyday Life. N.Y., 1959. целостного «Я» заменяется Рорти описанием более или менее случайных фрагментов индивидуальных жизней.

В отечественной философской литературе проблема личностной самоидентичности не получила достаточной разработки. Из последних публикаций можно выделить работу В. С. Малахова «Неудобства с идентичностью"6, в которой дан исторический и социокультурный анализ понятия самоидентичности. Данная проблема рассматривается в отечественной литературе в основном в рамках исследований самосознания и духовности. Исследование индивидуального самосознания в отечественной философии в качестве самостоятельной философской проблемы разворачивается на рубеже 60−70-х годов. Определенными вехами на этом пути были работы А. Г. Спиркина и И. С. Кона, выполненные в рамках парадигмы социальной детерминированности самосознания. Этот подход обосновывается также в работах Е. В. Шороховой, Э. Ф. Звездкиной, о.

Л.В.Скворцова. Создание более «реалистичной модели человека», осмысление многомерности мира человеческой субъективности, противостоящей «линейным моделям организации психики, духовной жизни человека» предпринято Д. И. Дубровским, В. В. Столиным, Н. А. Государевым, В.С.Библером9. Предметом их изучения стал конфликтный характер самосознания, осознаваемый как противоречивость Я и мира, внутреннего и внешнего. Самобытная концепция культурно-семантической онтологии личности, противостоящая характерному для нашей отечественной.

5 Taylor Ch. Sourses of the Self: the Making of Modern Identity. Cambridge, 1989.

6 Малахов B.C. Неудобства с идентичностью // В.Ф. 1998. № 2. С.43−53.

7 См. Спиркин А. Г. Сознание и самосознание. М., 1972; Кон И. С. Открытие «Я». М., 1978; Кон И. С. В поисках себя. М., 1984.

8 См. Шорохова Е. В. Проблема «Я» и самосознание // Проблемы сознания. М., 1968; Звездкина Э. Ф. Социальная природа самосознания. Красноярск, 1986; Скворцов Л. В. Культура самосознания: человек в поисках истины своего бытия. М., 1989.

9 См. Библер B.C. Нравственность. Культура. Современность: Философские размышления о жизненных проблемах. М., 1988; Государев H.A. Треугольный человек. М., 1991; Столин В. В. Самосознание личности. М., 1983. парадигмы тандему социальности и гносеологизма, представлена в работах.

B.В.Налимова, М.К.Мамардашвили10.

Проблема самоидентичности является одной из центральных тем современной социальной философии, однако, в теологии, мистике, психологии она была поставлена гораздо раньше, а сегодня она обсуждается также антропологией и этнографией. Корни этой проблемы уходят глубоко в историю и обнаруживаются у самых истоков философии, в призыве Сократа «познай самого себя». К настоящему времени в мировой и отечественной философии накоплен огромный идейно-теоретический, методологический и текстологический материал, на который можно и нужно опираться в исследовании данной темы.

Проблема самоидентичности имплицитно присуща практически всем классическим философским системам. В концепциях самосознания Платона, Аристотеля, Декарта, Спинозы, Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля была заложена и развита рационалистическая традиция в исследовании данной проблемы.

Экзистенциально-онтологическая традиция представлена в лучших образцах исповедального жанра: «Исповеди» Аврелия Августина, «Истории моих бедствий» П. Абеляра, «Опытах» М. Монтеня, «Мыслях» Б. Паскаля, «Исповеди» Ж.-Ж. Руссо, а также в трудах философов-экзистенциалистов М. Хайдеггера, К. Ясперса, Г. Марселя, Ж.-П.Сартра, Н. Бердяева, Л. Шестова,.

C.Франка.

Иррационалистическая традиция в осмыслении проблемы самоидентичности развивается в западной и восточной мистике, брахманизме, буддизме, суфизме, в восточной традиции «духовного наставничества» -Дж.Кришнамурти, Ч. Трунгпы, Г. Гурджиева, П.Успенского. Особенность восточной рефлексии проблемы самоидентичности в признании.

10 См. Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М., 1990; Проблема человека в философии // О человеческом в человеке. М., 1991. С.8−22. иллюзорности человеческого самосознания, необходимости разотождествления сознания с любым наличным содержанием сознания, критике любых форм самоидентификации человека в сфере сущего.

Большой вклад в разработку иррационалистической традиции внесла философия психоанализа (З.Фрейд, У. Джеймс, К. Юнг, Э. Фромм, Р. Лэнг). Заслуга Фрейда и его учеников заключается в открытии роли бессознательного в процессе самоидентификации личности. Идентичность ^ личности, по мнению Фрейда, обретается в результате специальной работы с областью бессознательного. Юнг, помимо личного бессознательного, вводит понятие коллективного бессознательного, или архетипа, — идентичного у лиц определенной социальной группы, того или иного народа, всего человечества.

Социально-философская рефлексия проблемы самоидентичности в рамках критической теории общества и теории отчуждения представлена в работах К. Маркса — «Экономическо-философские рукописи 1844 года», «Тезисы о Фейербахе», теоретиков франкфуртской школы М. Хоркхаймера, Т. Адорно — «Диалектика просвещения», Г. Маркузе — «Одномерный человек», Э. Фромма — «Бегство от свободы», «Иметь или быть?».

В диссертационной работе использовались основополагающие труды отечественных и зарубежных авторов, которые в значительной мере определили как содержательную сторону, так и личное отношение к избранной теме исследования. Это — работы Ф. Ницше, А. Шопенгауера, М. Бубера, Ю. Хабермаса, Э. Агацци, А. Глюксмана, А. Гелена, Э. Кассирера, Х. Ортега-и-Гассета, М. Шелера, Дж. Агасси, В. Хесле, Ж. Деррида, М. Фуко, Ю. Хабермаса, Ю. Мамлеева, а также работы отечественных авторов: М. Бахтина, В. Д. Губина, Б. Т. Григорьяна, И. Т. Фролова, Г. Гачева, С. Л. Рубинштейна, В. Г. Федотовой, Г. С. Батищева, В. И. Стрелкова, С. Б. Крымского, С. А. Нижникова и др.

Цель и задачи исследования

Целями настоящей диссертационной работы являются социально-философский анализ проблемы самоидентичности человека в современном обществе и конструирование цельной модели самоидентификационной практики. Для достижения поставленных целей необходимо решить ряд взаимосвязанных задач:

• Исследовать основные формы и особенности идентификационной практики человека в современном обществе.

• Выявить условия проблематизации самоидентичности человека в современном обществе.

• Представить и сравнить западную и восточную традиции рефлексии проблемы самоидентичности.

• Выявить инварианты рефлексии проблемы самоидентичности в традиционных и авторских философских дискурсах Востока и Запада.

• Исследовать диалектику личностной и социальной самоидентификации.

Методологическая основа диссертационного исследования сформировалась под влиянием работ Канта, философов неокантианской школы социального познания (Г.Риккерт, М. Вебер), критической теории общества Франкфуртской школы (М.Хоркхаймер, Г. Маркузе, Т. Адорно, Э. Фромм, Ю. Хабермас). Мы исходим из того, что социальная философия, наряду с функциями прогнозирования, моделирования, познания, должна выполнять критическую функцию в обществечто философские категории, в силу их специфики, никогда не могут быть редуцированы полностью к своим исторически ограниченным референтамони изначально содержат указание на нереализованность возможности и задают напряжение между тем, что существует, и тем, что может быть и должно быть.

В выработке общей концепции данного диссертационного исследования — «Метафизики Я» несомненную методологическую ценность имели теория «идеальных типов» (М.Вебера) и философская компаративистика.

Идеальная типизация — «Метафизика Я» представляет собой мыслительную конструкцию, которая позволяет рассмотреть три модуса бытия человека: самоидентичность, самопознание и духовность, в их неразрывном единстве. В то же время она не является гипотезой, а потому не подлежит эмпирической проверке, но выполняет эвристические функции в процессе научного поиска. Она позволяет автору ориентироваться в многообразии явлений, систематизировать материал и интерпретировать актуальное состояние дел с точки зрения его близости или отдаленности от идеально-типического образа, в то же время не ограничивая этот материал определенной схемой.

Методология философской компаративистики позволяет преодолеть изолированность, замкнутость философских культур Востока и Запада. Она дает возможность аналитического сопоставления традиционных типов философского дискурса с современными с целью экспликации их универсального содержания.

Для реконструкции культурно-исторического опыта самопознания мы также использовали методологию психоанализа З.Фрейда. В трактовке психоанализа как прототипа критического метода социального познания мы опираемся на исследования Э. Фромма и Ю.Хабермаса. Процедуры психоанализа, составляющие суть критического метода, используемого нами в настоящем диссертационном исследовании, подробно описаны нами в параграфе 2.1.

В исследовании восточной традиции рефлексии проблемы самоидентичности несомненную теоретическую и методологическую ценность представляют работы Дж. Кришнамурти, Ч. Трунгпы, Г. Гурджиева, П. Успенскогов реконструкции буддийской концепции «Я» мы опирались на тексты Васубандху «Абхидхармакоша», Чже Цонкапы «Большое руководство к этапам пути пробуждения», а также работы выдающихся отечественных будцологов Ф.И.ГЦербатского, О. О. Розенберга, А. М. Пятигорского, Б.Д.

Дандарона и др.

Научная новизна результатов исследования:

• В результате изучения западной рефлексии данной проблемы выявлена преимущественная форма самоидентификации человека в современном обществе — самоидентификация в сфере социального.

• На основании исследования особенностей современного общества в диссертации делается вывод, что ограниченность человека социальными самоидентификациями является одной из причин обострения проблемы самоидентичности в современном обществе.

• В результате анализа восточной традиции рефлексии проблемы самоидентичности раскрыта ложность, иллюзорность самоидентификаций в сфере сущего, в сфере социального.

• В диссертации обосновываются роль и значение самопознания в практике самоидентификации: выработка Я-концепта — структурного ядра самоидентификации.

• На основании анализа экзистенциализма, феноменологии, герменевтики и структурализма делается вывод, что характерной чертой современной философии является отказ от самопознания как интенции «Я», что в социальном плане создает условия возникновения проблемы самоидентичности человека.

• Диссертант обосновывает эвристичность использования критической методологии психоанализа для исследования культурно-исторического л опыта самопознания и реконструкции Я-концептов.

• В результате критической реконструкции Я-концептов в философии буддизма и философии Фихте обнаружено их универсальное содержание представление об интенциональной природе «Я».

• В диссертации раскрывается духовная природа истинной самоидентификации человекаустановлена взаимосвязь и взаимообусловленность трех модусов бытия человека: самоидентичности, самопознания и духовности.

Научно — практическая значимость исследования. Содержащиеся в диссертации теоретические положения и выводы могут иметь методологическое значение при изучении культурных, социально-политических процессов в современном российском и западном обществах, при обсуждении глобальных проблем современности. Материалы диссертации послужили основой при разработке спецкурсов для Гуманитарного центра ВСГТУ: «Этнокультурные процессы Байкальского региона», «Постмодерн: человек, общество, культура», а также при разработке новых учебных курсов по социально-философской проблематике.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите кафедрой философии, логики и социальной экологии ВосточноСибирского государственного технологического университета и кафедрой философии Бурятского государственного университета. Основные положения диссертации докладывались автором на различных конференциях:

• Ежегодные научные конференции преподавателей ВСГТУ 1993;97 гг.

• Межвузовская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы и пути гуманитаризации высшей школы», Улан-Удэ, БГПИ, 1993 г.

• Симпозиум «Байкальский регион как мировая модельная территория устойчивого развития», Улан-Удэ, 1995 г.

• Международная конференция «Восток-Запад: диалог культур», Улан-Удэ, ВСГАКИ, 1996 г.

• Конференция «Work now and in the future», США, Портланд, 1995.

• Первый Российский Философский Конгресс «Человек-Философия-Гуманизм», Санкт-Петербург, 1997 г.

• Байкальский научно-практический семинар по философии устойчивого развития, Улан-Удэ, ВСГТУ, 1997 г.

Основные положения диссертации обсуждались на теоретических семинарах кафедры философии ИГУиСИ МГУ (г. Москва) и кафедры истории философии РУДН (г. Москва).

Материалы диссертационной работы апробированы при написании методических пособий, программ и чтении спецкурсов для студентов и аспирантов ВСГТУ.

По теме диссертации опубликовано шесть работ.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, двух глав, состоящих их пяти параграфов, заключения и списка использованной литературы из 226 наименований.

Заключение

.

Постмодерн — новая социальная реальность, появившаяся в конце XX века, одной из особенностей которой является обострение проблемы самоидентичности человека. Самоидентичность — это тождественность человека самому себепонятие самоидентичности обозначает твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя, чувство адекватности и стабильного владения личностью собственным Я независимо от изменений Я и ситуацииспособность личности к полноценному решению задач, возникающих перед ней на каждом этапе ее развития. Самоидентификация есть системная, комплексная деятельность по самоопределению.

Проблема самоидентичности рассматривается сегодня преимущественно в рамках социальной науки. Социологический подход, преобладающий в отечественной и зарубежной литературе, переносит поиск причин проблематизации самоидентичности человека вовне, ограничиваясь исследованиями характера и структуры современного общества, или анализом новых механизмов социальной самоидентификации.

Однако такой подход нельзя назвать продуктивным, поскольку в условиях постмодерна социальные трансформации не являются больше временными, этапными преобразованиями, а становятся качественной характеристикой социальной системы. Исследование же новых механизмов самоидентификации в условиях постоянного разложения и размножения новых оплотов самоидентификации не может самостоятельно решить саму проблему.

Этот вывод актуализирует задачу поиска новых путей в решении проблемы самоидентичности. Обращение к философии Востока вполне правомерно, если учесть, что проблема идентичности является одной из центральных тем восточной духовной традиции. Исследование восточной рефлексии проблемы самоидентичности приводит к двум важным заключениям: во-первых, проблема самоидентичности порождена ложной самоидентификацией человека, под которой понимается любая самоидентификация в сфере сущего, в том числе социального. Во-вторых, истинная самоидентификация возможна только через осуществление практики самопознания, которая предполагает внутреннюю трансформацию человека. Трансформация включает в себя изменение и устойчивость, множественность и единство, движение и постоянство. Если мы хотим найти устойчивость, мы можем найти ее только в себе как устойчивость нашего внутреннего направления к «Я». Это не устойчивость инерции, а устойчивость динамического движения. Внутренняя устойчивость и целостность того, кто нашел свой внутренний центр, бесконечно больше, чем внешнее благоустройство мира.

Западноевропейский дискурс самопознания, воплощенный в его философии, скорее несет ответственность за кризис самоидентичности современного человека, нежели гармонизирует его бытие. Это, в свою очередь, актуализирует задачу исследования феномена самопознания. В результате исследования был обнаружен первоначальный дискурс западноевропейского самопознания, воплощенный в концепции epimeleia, который предполагал определенный образ действий, осуществляемый субъектом по отношению к самому себе, а именно — действие, которым он проявляет заботу о самом себе, изменяет, очищает, преобразует (transforme) и преображает (transfigure) себя. Редуцирование центрального понятия «Я» в концепции epimeleia к понятию субъекта, произошедшее впоследствии в рационалистической философии и имеющее место в современной философии, привело к отказу от истинного самопознания как преобразования себя, своего наличного состоянию субъекта к абсолютному состоянию «Я». Концепция epimeleia сближает возможности восточного и западноевропейского дискурсов самопознания в задаче прояснения природы истинной самоидентификации. Для реализации этой задачи, следовательно, необходимо решить вопрос метода исследования западного и восточного опытов и данной диссертации предлагается метод критическои реконструкции Я-учений. Метод критической реконструкции был сформулирован Хабермасом на основе психоанализа Фрейда, он взят нами в основу данного исследования, т.к. позволяет не замыкаться в рамках той или иной традиции, оказывающей большое влияние, а дистанцироваться, что делает возможным дальнейшее развитие их учений с целью экспликации универсального Я-концепта, т. е. представления об истинном «Я».

В результате критической реконструкции Я-концептов в философии буддизма (Восток) и философии Фихте (Запад) обнаружено универсальное содержание в понимании природы истинного «Я». Истинное «Я» не предсуществующее, не субстанциальное, а интенциальное, динамическое, подвижное, становящееся.

Проблему самоидентичности человека нельзя рассматривать изолированно от проблемы духовности: обсуждение проблемы самопознания невозможно без осмысления проблемы духовного и, наоборот, исследование проблемы духовного обращает нас к осмыслению феномена самопознания.

Духовность всегда выступала как принцип самостроительства человека, как выход к высшим ценностным инстанциям конституирования личности и ее менталитета, как призыв к свершению того, что не свершается естественным путем. Духовность — это способность переводить универсум внешнего бытия во внутреннюю вселенную личности на этической основе, способность создавать тот внутренний мир, благодаря которому реализуется себетождественность человека, его свободы от жестокой зависимости перед постоянно меняющимися ситуациями. Кризис духовности и самоидентичности взаимосвязаны и вызваны самодовольством, самоуспокоенностью человека, замыканием человека на ложных самоидентификациях, будь то мышление, душа, профессия, социальная роль и т. д., что, в свою очередь, приводит к отказу от воли к внутреннему преобразованию, самосовершенствованию.

Долгое время в проблеме взаимоотношения Востока и Запада кодовым знаком была звучная строфа Редьярда Киплинга: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и никогда не встретиться близнецам». Время, однако, расставило другие акценты в этой проблеме. В контексте сегодняшнего дня влияние Восток-Запад является взаимным. Главной причиной этого стал духовный вакуум, возникший на Западе. И распространение восточной мысли объясняется не ее агрессивностью, а потребностями самого Запада. Действительно, «не хлебом единым жив человек». Идет поиск многомерного понимания человеческой жизни, которая не может быть сведена лишь к рациональному началу. Речь не обязательно должна идти об иррационализме, но об, а — рационализме, не об отбрасывании разума, а о его дополнении другими компонентами духовной культуры. История цивилизации, как известно, знала несколько типов духовности: восточного, античного, христианского и даже сциентистского образца. Глобальный размах проблем накануне III тысячелетия вызывает потребность в новом духовном синтезе, на что, разумеется, потребуется длительное время. Мы полагаем, что в настоящий момент целесообразно эксплицировать предикаты духовности через выделение инвариантных черт, присущих всем типам, и очертить проблемные контуры ее основоположений.