Правовое регулирование брачно-семейных отношений в контексте эволюции государственно-правовой системы России, IХ — ХХ вв

Актуальность темы

диссертационного исследования. Обращение к проблемам семьи в рамках самостоятельного монографического исследования не случайно — трансформации института семьи вызывают много вопросов теоретического и практического характера.

Социально-правовая значимость проблемы регулирования брачно-семейных отношений обусловлена прежде всего ролью института семьи в жизни общества. Семья является первичной социальной ячейкой и источником воспроизводства социума. Семья — это воспитательная среда, интерпретационная система, в рамках которой формируются и закрепляются на бытовом уровне мировоззренческие, культурологические и нравственные основы жизнедеятельности общества. Процесс интернационализации социо-культурных норм детерминирован, прежде всего, семейной социализацией.

Вместе с тем, приходится констатировать, что вплоть до настоящего времени в историко-теоретической юридической науке проблемам семьи и брака внимания уделяется явно недостаточно, а имеющиеся работы носят либо сугубо отраслевой, либо прикладной характер.

Актуальность проблем регулирования брачно-семейных отношений и острота вопросов, связанных с ними, особенно заметны в нашей стране — стране углубляющегося процесса депопуляции1, где фактом стали сверхнизкая рождаемость, отсутствие стремления молодежи к юридическому закреплению супружеского союза, рост количества бракоразводных процессов, увеличение числа внебрачных детей.

1 Послание Президента Российской Федерации Федеральному собранию от 8 июля 2000 года: Выступление В. В. Путина при представлении ежегодного послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации II Российская газета. 2000. 11 июля.

Обстановка, сложившаяся в современной России сопровождается усилением нигилистических тенденций, получающих свое выражение в криминализации общественных отношений, углубляющейся дифференциации социальной структуры общества, усилением конфликтности взаимоотношений между представителями различных социальных групп.

В такой обстановке возникает угроза сохранения российского социума в качестве единой этно-политической общности.

Противодействовать подобным тенденциям можно с помощью различных форм и методов воздействия, в том числе посредством укрепления и стабилизации семейных отношений. В сфере правового регулирования это прежде всего означает создание «качественного законодательства», регламентирующего брачно-семейные отношения, и обеспечение реализации издаваемых правовых актов системой действующих юридических гарантий, важнейшее место среди которых отводится гарантиям государственным.

В свою очередь, законотворческая и правореализационная деятельность в данной социально-юридической сфере невозможна без достаточной идейно-теоретической базы, включающей анализ опыта, накопленного как отечественной политико-правовой мыслью, так и зарубежными аналогами.

Представляется, что осмысление генезиса проблемы правового регулирования брачно-семейных отношений и ее ретроспективный анализ позволят не только выработать действующий механизм решения проблемы правового регулирования отношений в сфере семьи и брака в современных условиях, но и предостерегут от совершения возможных ошибок, имевших место в историческом прошлом.

Перечисленные обстоятельства обусловливают актуальность и научно-практическую значимость проблемы и объясняют выбор темы диссертационного исследования.

Степень разработанности темы. Исследование проблемы правового регулирования брачно-семейных отношений в отечественной истории, накопление фактического материала о русской семье, о личных и имущественных правах мужа и жены, о семейном статусе мужчины и женщины, о роли семьи в культурной и общественно-политической жизни началось в российской историографии в XVIII — первой половине XIX в. За последние три столетия отдельные стороны проблемы отношений в сфере семьи и брака неоднократно становились предметом специального рассмотрения историков, этнографов, фольклористов, правоведов, социологов.

Одним из самых многочисленных и появившихся ранее других является ряд работ, посвященных свадебным обрядам Древней Руси и Московского государства (М. Морошкин, И. Платонов, М. П. Погодин, Н. Цертелев, Д. И. Языков), а также освещающих «домашнюю жизнь и нравы» русского народа (Н. Аристов, В. А. Гольцев, И. Е. Забелин, Н. М. Карамзин, В. О. Ключевский, Н. И. Костомаров, С. М. Соловьев, А. Терещенко, М. М. Щербатов).

В 30-е годы XIX в. проявился научный интерес к правовым отношениям внутри семьи, складывавшимся в Древней Руси, Московском государстве и Российской империи. Этому способствовал перевод с немецкого языка работ И. Ф. Г. Эверса. Исследование правовых норм, регулирующих брачно-семейные отношения, нашло свое отражение на страницах трудов М. Ф. Владимирского-Буданова, И. В. Гессена, М. Горчакова, А. Ефименко, Д. И. Мейера, К. А. Неволина, С. В. Пахмана, К. П. Победоносцева, А. Рейца, В. В. Розанова, Д. Я. Самоквасова, В. И. Сергеевича, А. Смирнова, И. Харламова, Г. Ф. Шершеневича. Попытку исследовать имущественные и наследственные отношения между супругами в русской семье предпринимали И. Д. Беляев, И. Губе, О. фон Ланге, В. Н. Никольский, О. Перегамент, А. Попов, Н. Рождественский, В. А. Рязановский, Ал. Савельев.

Ряд представителей дореволюционной русской историографии внесли свой вклад в изучение «истории русских женщин», обращая внимание в числе прочих вопросов на правовое положение женщин в русской семье (А. В. Добряков, А. Ивановский, В. С. Иконников, К. Д. Кавелин, Е. Лихачева,.

Д. Я. Мордовцев, Я. Орович, В. И. Синайский, И. Н. Харламов, С. С. Шашков,.

B. Я. Шульгин, А. П. Щапов, Е. Щепкина).

Во второй половине XIX в. предметом исследования ученых стали отдельные аспекты правового положения ребенка в семье, а также вопросы защиты прав и законных интересов детей, оставшихся без попечения родителей (И. В. Гессен, А. И. Загоровский, Б. П. Никонов, П. Обнинский, М. Ошанин, JI. Ф. Снегирев, А. Стог).

Однако историки государственной школы XIX в., преувеличивая значение нормативных документов, зачастую обрекали себя на формально-юридическую трактовку явлений истории российской семьи и правового статуса ее членов и тем самым искажали и упрощали представления об обществе.

Особое направление в историко-правовом исследовании русской семьи было связано с применением сравнительно-исторического метода. Несмотря на ряд допущенных исследователями ошибочных сопоставлений, этот метод способствовал углубленному анализу проблемы. В трудах С. М. Шпилевского,.

C. В. Ешевского собран большой материал для сравнительного изучения статуса мужа и жены, а также основных этапов развития семьи на Руси и в Западной Европе. К. Алексеев, А. И. Алмазов, М. И. Горчаков, Д. Н. Дубакин, А. И. Загоровский, А. С. Павлов, Г. А. Розенкампф, П. Сорокоин, В. Д. Спасович, Н. К. Суворов обращали внимание на самобытность русского брачного права.

Брачно-семейные отношения различных хронологических периодов российской истории находили свое изучение в контексте исследований по истории церковного права (И. М. Альтшуллер, Т. В. Барсов, И. С. Бердников, И. Борков, Н. Н. Верещагин, Е. Е. Голубинский, И. М. Громогласов, Д. Дубакин, А. На-деждин, А. Павлов, И. Перов, Феофан Прокопович, Н. П. Розанов, М. Руднев, Н. С. Суворов), авторы которых стремились рассмотреть институт брака, статус семьи, статус мужа и жены с позиций христианских воззрений.

В конце XIX — начале XX в. возросло внимание к историко-этнографической проблематике. Внутрисемейные отношения нашли отражение в исследованиях историков, сумевших научно оценить агиографический материал, древнерусскую покаянную литературу и епитимийники как источники по истории семейного быта (А. Я. Ефименко, П. С. Ефименко, Н. В. Калачов, О. И. Левицкий, И. Г. Оршанский, Н. К. Остроумов, С. И. Смирнов, Н. Ф. Сум-цов, А. В. Терещенко, П. Чубинский).

Интерес к различным сторонам бытия русской семьи, проявленный заруш w бежными учеными конца XIX — начала XX в. (Е. Дюшесн, JI. Лежер, Н. Мельников, Дж. Прилукер, А. Рамбо, К. Соханевич), можно назвать, пожалуй, случайным.

Таким образом, русская дореволюционная историография выявила и накопила значительный конкретно-исторический материал, позволяющий с разных сторон осветить историю семьи, социальное положение и роль женщины в российском обществе, статус мужа и жены во внутрисемейных отношениях. Однако исследователи концентрировали свое внимание на описательной сто-% роне бытия семьи, из правовых аспектов наибольшую разработку получили вопросы внутрисемейных отношений, главным образом законодательное закрепление имущественных прав супругов в семье. Исследований юристов собственно по семейному праву, в итоге, немного (М. Ф. Владимирский-Буданов, А. И. Загоровский, К. А. Неволин, А. Д. Способин), и принципиальные вопросы правового регулирования брачно-семейных отношений в IX — начале XX в. оказались изучеными не в полной мере.

За период с 1917 г. к проблеме истории семьи обращались этнографы, Ц фольклористы, археологи, историки, изучающие эволюцию статуса женщин, историю одежды и ремесла, историю феодального землевладения. Историко-правовых исследований проблемы катастрофически мало. Даже учебники для высших учебных заведений по истории государства и права и семейному праву либо не содержали материалов по истории брачно-семейных отношений дореволюционной России, либо содержали поверхностный обзор основных этапов развития русской семьи без акцентирования внимания на правовой стороне институте брака и его основных элементах.

Описание брачных обрядов, процедуры развода, составления завещания, семейного быта и различных житейских ситуаций нашли свое отражение в трудах отечественных историков (Б. Д. Греков, Н. В. Зорин, М. О. Косвен, Р. Г. Пихоя, М. О. Рапов, Б. А. Романов, Б. А. Рыбаков, М. Б. Свердлов, И. Я. Фроянов, Я. Н. Щапов, С. В. Юшков, В. JI. Янин). Интерес к вопросам типологии древнерусской семьи обратил внимание исследователей на самостоятельное изучение темы семейного статуса мужа, жены и ребенка, однако, до сих пор оно не нашло конкретного воплощения в научные издания. Серьезный вклад в изучение статуса женщины в русской семье доиндустриальной эпохи внесла Н. Л. Пушкарева, но ее фундаментальные работы — исследования историка и этнографа, а не правоведа.

Круг ученых, обративших свое внимание на различные аспекты правового регулирования брачно-семейных отношений в российской семье дореволюционной России, крайне узок: основные этапы развития семьи получили свое освещение в обзорных лекциях М. В. Антокольской, проблемы правоотношений в сфере семьи и брака в XVI—XVIII вв. — в работах М. К. Цатуровой, вопросы правовой регламентации брачно-семейных отношений в Древней Русив статье В. В. Момотова, особенности расторжения брака в Российской империи — в статье Т. Максимовой, вопросы правового положения ребенка в семье и специфика защиты прав детей, оставшихся без попечения родителей, — в трудах А. М. Нечаевой, а также в исследованиях по истории социальной работы в России JI. В. Бадя, М. В. Фирсова, Е. И. Холостовой.

В зарубежной историографии при наличии работ по бытовой истории России (Дж. Вернадский, А. Ветулиани, Е. Гаспарини, Ж. Дюби, Ж. Квизиньер, П. Ласлет, Б. Лещиньски, Ст. Пасюо, А. Плаканс, С. Роман, Д. Рэнсел, Дж. Товров, П. Фридриха, М. Шефтель), тендерных исследований (Дж. Александер, Д. Аткинсон, М. Биша, Н. Бошковска, К. Воробек, К. Герке,.

Д. Кайзер, В. Кивелсон, К. Клаус, Н. Коллман, Е. Левина, С. МакНелли, М. Маррезе, К. Паунси, И. Тирэ) и трудов, на страницах которых нашли отражение культурно-религоведческие аспекты бытия российской семьи (Е. Бенц, И. Неандер, К. Руффман, В. Сэндомирски-Данхэм, Г. Федотов), работ, посвященных ретроспективному анализу правового регулирования брачно-семейных отношений в России, нет.

Таким образом, наука XX в., расширив источниковую базу изучения истории отечественного права IX—XX вв. и создав необходимые предпосылки для специального исследования статуса мужа, жены и ребенка в семье, осветила ряд новых по сравнению с дореволюционной историографией аспектов проблемы. Работы по истории социально-экономических отношений продвинули вперед изучение имущественного статуса женщин, особенно привилегированного сословия. Типологический подход к проблеме российской семьи открыл новые пути к изучению различных аспектов правового статуса семьи и ее членов. Выявление и публикация архивных источников, расширение круга исто-рико-правовых и правовых исследований, развитие этнографии, археологии и других отраслей исторических знаний создают предпосылки для проникновения в глубинные слои русского общества и исследования мотивов законодательного закрепления правового положения членов семьи, а также для исследования механизма реализации правовых установлений государства.

Таким образом, несмотря на устойчивый интерес к истории семьи, правовое регулирование брачно-семейных отношений в контексте эволюции государственно-правовой системы России в период с IX до начала XX в. так и не нашло исследовательского решения. Этот пробел призвано восполнить настоящее диссертационное исследование.

Объектом настоящего исследования являются общественные отношения, возникающие при нормативном закреплении и применении правовых норм, регулирующих брачно-семейные отношения.

Предметом исследования являются основные понятия, категории и закономерности развития правовых отношений в сфере семьи и бракапрактика законодательного и иного регулирования брачно-семейных отношений в период с IX до начала XX в.- организационно-правовые основы возникновения, изменения, прекращения юридически значимых отношений в сфере семьи и бракаособенности брачных отношений в период господства язычества и после принятия на Руси христианстваспецифика правового статуса членов русской семьи, основные аспекты личных и имущественных взаимоотношений супруговособенности правоотношений между родителями и детьмиорганизационно-правовые основы обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей.

Цель и задачи исследования

Цель диссертации состоит в исследовании правового регулирования брачно-семейных отношений в контексте эволюции государственно-правовой системы России в IX — начале XX в.

В рамках реализации данной цели автор сосредоточил свои усилия на решении следующих исследовательских задач:

— рассмотреть формирование первичных регулятивно-охранительных систем в сфере брачно-семейных отношений;

— выявить особенности брачных отношений славян в период господства язычества;

— осмыслить специфику отраслевого обособления брачно-семейных отношений и правовых регуляторов, действовавших в этой сфере после принятия христианства;

— проследить формирование основных институтов брака в условиях христианизации Руси;

— рассмотреть правовой статус членов русской семьи в IX — начале XX в.;

— исследовать основные аспекты личных и имущественных взаимоотношений супругов в IX — начале XX в.;

— выявить особенности отношений между родителями и детьми в Древнерусском и Московском государстве, в Российской империи;

— проанализировать организационно-правовые основы обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних, в том числе оставшихся без попечения родителей;

— проанализировать институциализацию усыновления;

— определить место и роль института опеки несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей, в системе семейных отношений;

— раскрыть особенности прекращения брака, признания брака недействительным, расторжения брака;

— раскрыть механизм реализации норм брачно-семейного права в IXначале XX в.

Методологическая основа диссертации. Являясь комплексной проблемой, тема диссертационной работы требует использования большого количества разнообразных методов. К ее исследованию применимы общефилософский, социально-философский, специальные общенаучные и частнонаучные, теоретические и эмпирические методы.

Исследование темы требует разработки таких подходов, которые интегрируют многие частные приемы, в частности, типологического метода, представляющего собой совокупность процедур расчленения и группировки изучаемой проблемы по ключевым признакам или аспектам с целью получения модели типологической общности для исследуемого явления, а также структурно-функционального анализа, направленного на раскрытие строения и функционирования объектов, представляющих собой систему. Результатом применения структурно-функционального анализа является выделение элементов, которые соотносятся с другими элементами и с системой в целом. Такая же операция может быть проделана и над каждым выделенным элементом, который, в свою очередь, представляет собой систему («подсистему»), С этой точки зрения правовое регулирование брачно-семейных отношений предстает в качестве подсистемы, включающей некоторые элементы и выполняющей соответствующие функции.

Из различных исследовательских методов и методик, выработанных современной историко-правовой наукой, к проблеме правового регулирования брачно-семейных отношений применимы практически все. Даже противопоставляющие себя друг другу агрегативный метод — метод сбора разрозненных фактов и составления картины-мозаики, и каузальный метод — метод детального рассмотрения уникальных, редких, нетипичных явлений (одни из которых стали, а другие — не стали основой каких-либо изменений в законодательном закреплении правового статуса членов семьи), сосуществуют в исследовательском поле истории правового регулирования брачно-семейных отношений. Эти методы дополняются интерпретативным, позволяющим исследовать прошлое и при недостаточном количестве источников, и при наличии источников, которые упрощают явление или искажают его. Продуктивным является выработанный школой Анналов этнологический подход к исследованию явлений доиндустриальных эпох. При локальных, конфессиональных, хронологических, дискурсивных сопоставлениях особую важность приобретает компаративный (сравнительный) метод работы.

Для выявления динамики и исторической перспективы развития того или иного явления в многовековой истории русского брачно-семейного права имеет значение и принцип историзма. Принцип историзма исходит из единства исторического и логического и использует в качестве инструмента познания логику истории, которая позволяет понять современное состояние объекта как нечто ставшее и дает возможность научного осмысления событий и фактов прошлого, их анализа сквозь призму инвариантности, функциональной связи и причинности происходивших событий. Принцип историзма использован в диссертационном исследовании в нескольких разновидностях: как генетический подход, который предполагает выявление последующих этапов развития из начальной фазы, и как сравнительно-исторический подход, который дает возможность сопоставить различные этапы развития правового регулирования брачно-семейных отношений в контексте эволюции государственно-правовой системы России.

Теоретической основой диссертации послужили труды ученых и практиков, принадлежащих к различным научным направлениям и школам. Это работы Ю. Е. Аврутина, А. И. Алмазова, М. В. Антокольской, JI. В. Бадя, И. Д. Беляева, И. С. Бердникова, В. В. Бородина, А. М. Величко, М. Ф. Вла-димирского-Буданова, С. Б. Глушаченко, М. Горчакова, Б. Д. Грекова, А. Я. Гу-ревича, Н. Н. Жильского, И. Е. Забелина, А. И. Загоровского, А. В. Зиновьева, С. В. Игнатьевой, М. О. Косвен, Н. И. Костомарова, В. Н. Латкина, Д. С. Лихачева, В. В. Лысенко, Д. И. Мейера, К. А. Неволина, А. М. Нечаевой, Л. А. Николаевой, В. Н. Никольского, В. П. Очередько, А. С. Павлова, С. В. Пахмана, К. П. Победоносцева, Е. Д. Проценко, Н. Л. Пушкаревой, О. М. Рапова, А. Рейца, Р. А. Ромашова, Б. А. Рыбакова, В. П. Сальникова, М. Б. Свердлова, В. И. Сергеевича, А. Смирнова, С. Смирнова, С. М. Соловьева, В. Д. Сорокина, А. Д. Способина, С. В. Степашина, Н. Суворова, И. Е. Тарханова, Ю. П. Титова, В. П. Федорова, М. В. Фирсова, Е. И. Хо-лостовой, М. К. Цатуровой, В. В. Цмая, С. С. Шашкова, Г. Ф. Шершеневича, А. П. Щапова, Я. Н. Щапова, Ф. Энгельса, С. В. Юшкова, В. Л. Янина.

Хронологические рамки исследования обусловлены попыткой комплексно охарактеризовать институциональный генезис брака и составляющих его элементов. Нижней хронологической гранью диссертационной работы избрано создание государства у славян (IX в.), в рамках которого в регулировании брачно-семейных отношений приоритет был отдан нормам религиозно-правового характера, а верхней — 1917 г., когда ценностный приоритет перешел к детерминантам этатического характера, а право в сфере брачно-семейных отношений утратило религиозно-нравственную ауру и превратилось в юридико-догматическую конструкцию.

Источниковая база исследования. При исследовании проблемы правового регулирования в сфере брака и семьи в период с IX по начало XX в. был использован широкий круг опубликованных и архивных источников. Процессы законодательного закрепления и применения правовых норм, регулирующих брачно-семейные отношения, нашли свое отражение практически во всех типах и видах правовых и исторических памятников соответствующего периода. * В контексте правои политогенеза России первичным признаком систематизации источников следует рассматривать хронологический: источники периода языческой Древней Руси (IX-X вв.) — источники Древнерусского и Московского государства, среди которых можно выделить материалы «домо-сковского» (X-XV вв.) и «московского» (XVI-XVII вв.) периодовисточники Российской империи, подразделяемые на документы и материалы «времени европеизации» (XVIII — середина XIX в.) и периода индустриальной России (середина XIX — начало XX в.). % Вторичным признаком систематизации является содержательный, диктуемый попыткой реконструировать два «уровня» представлений современников о регулировании отношений в сфере брака и семьи, в соответствии с которым источники могут быть подразделены на нормативные и ненормативные. К нормативным источникам относятся те из них, которые содержат различные предписания: как обязательные (правовые нормы, правила поведения), так и лишенные строгой обязательности, но в то же время характеризующие некий идеал, желательный образец. К ненормативным источникам отнесены те, что щ отображают реальные процессы и результаты правоприменения.

К нормативным источникам периода языческой Древней Руси (IX-X вв.) Уставы и Уставные грамоты князей, к ненормативным — летописные, литературные, актовые источники, свидетельства о жизни славянских племен иностранцев, эпиграфические, археологические материалы.

К нормативным источникам X — начала XVI в. могут быть отнесены законодательные акты светского происхождения (Русская Правда, Судные грамоты) и смешанной церковно-светской юрисдикции (Уставы и Уставные грамоты князей), нормативные и нарративные (агиографические, дидактические) канонические памятники, вопросники покаянных книгк ненормативным — летописные, литературные, актовые, записки иностранцев, эпиграфические, иконографические, археологические.

В числе нормативных источников середины XVI—XVII вв., помимо пе-^ речисленных выше, использованы нормативные акты центральной власти (Судебники, указы, приговоры, государевы доклады, Соборное Уложение), «Домострой» и «Стоглав" — в числе ненормативных — летописи, литературные памятники, тексты историко-медицинского характера («Лечебники», «Травники»), частные акты, русские свадебные записи, описания «чинов» (венчания, крещения), документы частной переписки, фольклорные записи.

К нормативным источникам XVIII — начала XIX в. отнесены памятники законодательства (Полное собрание законов Российской империи, указы, наказы, законоположения, доклады Сенату и акты, имеющие отношение к законодательному закреплению и реализации норм права в сфере брачно-семейных отношений), а также постановления и распоряжения Синода, его разъяснения по частным деламк ненормативным — акты, описывающие случаи применения законодательных норм, литературно-художественные и публицистические произведения, отчасти — материалы периодической печати (журналы и альманахи, предназначенные для семейного, женского, детского и юношеского чтения), сочинения иностранцев, фольклорные источники, материалы изобрази-% тельного искусства (портретного и зарождающегося жанрового), источники личного происхождения (мемуары).

Решение поставленных в работе задач потребовало обращения не только к опубликованным источникам, но и к хранящимся в архивах — Российском государственном архиве древних актов (Москва), Российском государственном историческом архиве (Санкт-Петербург), Центральном государственном историческом архиве (Санкт-Петербург), Рукописных отделах Библиотеки Академии наук.

Санкт-Петербург), Российской государственной библиотеки (Москва), Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург) Особое значение имело обращение к коллекциям Российского государственного архива кинофотодокументов (Красногорск), Центрального государственного архива кинофотодокументов Санкт-Петербурга.

Научная новизна. Диссертация представляет собой комплексное логически завершенное исследование истории становления правовых основ брачно-семейных отношений дооктябрьской эпохи.

Диссертация является первым обобщающим исследованием, анализиi рующим правовое регулирование брачно-семейных отношений в контексте эволюции государственно-правовой системы России и рассматривающим генезис и эволюцию институтов брака, развода, признания брака недействительным, изменения правового статуса отдельных членов семьи в IX — начале XX в. с учетом многоплановых трансформаций социальных структур и общественно-Ifr го сознания.

Впервые проведен комплексный анализ законодательных актов, регламентирующих отношения в сфере семьи и брака, на основе которого выявлены специфика правового положения ребенка в семье и особенности отношений между родителями и детьми в IX — начале XX в.

На основе широкого круга источников впервые в историко-правовой литературе определены основные этапы эволюции института усыновлениявыявлены место и роль института опеки несовершеннолетних, оставшихся без по-ф печения родителей, в системе семейных отношений в IX — начале XX в.- определены принципы взаимодействия государства, церкви и общественных организаций в развитии системы защиты прав и законных интересов несовершеннолетних.

Введены в широкий научный оборот документы и материалы, отражающие специфику правового регулирования брачно-семейных отношений на различных исторических этапах развития российского государства.

Положения, выносимые на защиту:

1. Брачно-семейные правоотношения представляют собой сложные отношения, в качестве составных элементов которых выступают, во-первых, отношения, связанные с заключением и расторжением брака как формализованного союза между мужчиной и женщиной, создаваемого с целью совместного ведения хозяйства и продолжения рода, и, во-вторых, семейные отношения, возникающие между супругами и между родителями и детьми по поводу реализации взаимных прав и обязанностей, обусловленных наличием брачных связей.

При этом брачные отношения несут двоякую функциональную нагрузку. С одной стороны, вступление в брак рассматривается в качестве юридического факта, порождающего семейные правоотношения. С другой стороны «брак» рассматривается в более широком смысле — как юридическое состояние «семейного родства». В первом случае брак и семья выступают как причина и следствие, а во втором — как тождественные явления.

Специфика правового регулирования брачно-семейных отношений в России детерминирована эволюционными процессами ее государственно-правовой системы.

2. Формирование первичных регулятивно-охранительных систем в сфере брачно-семейных отношений соотносимо по времени с периодом становления Древнерусского государства и обусловлено предпосылками материального и идеологического характера. Материальные предпосылки складывались из фактических отношений, возникающих по поводу совместного хозяйствования и продолжения рода, идеологические предпосылки представляли воззрения, оценки, традиции, связанные с осмыслением социальной сущности брачно-семейных отношений и попытками предания этим отношениям упорядоченного характера.

На формирование первичных регулятивно-охранительных систем в сфере брачно-семейных отношений в Древнерусском государстве оказали влияние языческое сознание и мифологическая традиция, понимание семьи древними славянами как сложного союза супругов между собой и супругов с детьми, признание юридическим основанием союза супругов договора, а основанием союза родителей и детей — кровного родства при возможности использовать для его создания и договорную основу, детерминированность правосубъектных отношений супругов формой заключения брака, которых в период язычества существовало несколько, представление о том, что брак с одной женой заключается «на веки» и простирается за пределы гроба.

3. Специфика понимания сущности брачно-семейных отношений и их правового регулирования в России была обусловлена принятием Русью христианства. С X в. в сфере регулирования брачно-семейных отношений действовало византийское законодательство, нашедшее свое выражение в распространенных на Руси Номоканоне и Кормчей книге. С XVI в. начался процесс создания светского права. К концу XVII в. были созданы правовые институты заключения брака, развода, усыновления, опеки, вдовства, получили законодательное закрепление правовой статус мужа и правовой статус жены.

В процессе эволюции политико-правовой системы России светское право постепенно вытесняло византийское законодательство и русское церковное право.

4. В XVIII столетии государство взяло на себя регулирование части вопросов в сфере брачно-семейных отношений, решение которых ранее являлось прерогативой церкви. Государство предпринимало попытки усовершенствования институтов семейного права: брака, вдовства, опеки. Светским законодательством были закреплены положения, устанавливавшие имущественную самостоятельность супруги.

В XIX в. российское семейное законодательство в целом соответствовало уровню развития большинства европейских стран. В конце XIX-начале XX вв. наиболее остро стояли проблемы введения гражданской формы брака, упрощения процедуры развода, уравнивания в правах внебрачных детей. Однако, уменьшив влияние церкви на семейно-бытовые проблемы, государство не смогло ее заменить в полном объеме.

5. В обеспечении прав и законных интересов несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей, важную роль играл институт усыновления. Процессу его становления в России характерны использование отечественным законодателем позитивного опыта классической институциализации и учет специфики российских национальных традиций.

Законодательная регламентация правоотношений в сфере усыновления отражала сочетание в юридической практике законодательных норм и норм обычного права.

В качестве субъекта усыновления рассматривалось лицо, имеющее общую гражданскую правоспособность, вне зависимости от пола и гражданского состояния. Трактовка объекта усыновления российским правом развивалась в контексте классического его понимания. Особенности российского правотворчества составляли ориентация на сословные статуты в контексте национальных и этнических традиций народов, входивших в состав Российской империи, а также эволюция признания объектом правоотношений в сфере усыновления сначала чужого, а позднее — и своего незаконнорожденного ребенка.

Понимание сущности и функций усыновления в России сохранялось в рамках признания усыновления способом установления родительской власти, признания за посторонними лицами юридического положения законных детей.

Внешняя регуляция отношений субъект-объект усыновления осуществлялась в различные периоды российской истории священниками, монархом, Правительствующим сенатом, магистратами, окружными судами по месту жительства усыновителя или усыновляемого в порядке охранительном с привлечением и других государственных органов. Государство играло важнейшую роль в законодательной регламентации правоотношений усыновления и в реализации механизма правовых институтов, предназначенных для защиты интересов несовершеннолетних.

6. С учетом российских условий и традиций законодателем был использован и позитивный опыт классической инсштуализации опеки и попечительства. Особенностью отечественного законодательства являлось сохранение им вплоть до начала XX в. сочетания в себе законодательных норм и норм обычного права.

Трактовка субъекта опеки и попечительства эволюционировала от констатации таковым ближайшего родственника согласно традиции до признания правомерности общественно-государственного субъекта. Применительно к российским условиям и традициям субъектами опеки и попечительства признавались старший в семье, вдова, отчим, достойный житель деревни, опекун-блюститель имущества, опекунское учреждение.

Трактовка объекта опеки российском правотворчеством развивалась в контексте его классического понимания. При этом были введены иные возрастные рубежи совершеннолетия, имела место ориентация на сословные статуты с учетом национальных и этнических традиций народов, входящих в состав Российской империи.

Сущность и функции опекунства и попечительства изменялись в контексте правои политогенеза России и эволюционировали в рамках концепции необходимости сохранения имущества несовершеннолетнего и необходимости воспитания российского подданного.

В регламентацию отношения субъект-объект отечественное правотворчество в качестве новации привносило право опекаемого выбирать опекуна. Российское законодательство отличалось адаптационной «гибкостью», детерминированной спецификой этнического состава и территориальными условиями страны.

Институирование внешней регуляции отношения субъект-объект опеки и попечительства в различные исторические периоды осуществлялось сходом, завещанием, приходскими священниками, духовной властью, дворянской опекой, сиротскими судами с привлечением других государственных учреждений. Государство играло важнейшую роль в законодательной регламентации правоотношений опеки и попечительства и в реализации механизма этих правовых институтов.

7. Начиная с XVIII в. в России шел процесс формирования системы обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей. Однако нормативные акты вплоть до 1917 г. не давали четкого определения административного, законного призрения нуждающихся, в том числе и детей, как обязательной функции государства.

Защита интересов несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей, осуществлялась как государством, так и ведомствами благотворительной направленности сословного, правительственного и полуправительственного характера. Земства и городские органы, обязанные стать органами государственного призрения, сливались в своей деятельности с различными благотворительными учреждениями. В силу этого общественное призрение в целом, и детское призрение в частности, до начала XX в. находились на переходном этапе к организованному, законному, призрению, основания которого были заложены еще в XVIII в.

8. Несмотря на то что основную роль в системе органов охраны интересов несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей, в России в период становления буржуазного общества играли общественные организации и движения, участие государственных органов в решении вопросов обеспечения прав и законных интересов детей эволюционировало в направлении увеличения роли и значения.

Министерство внутренних дел Российской империи вносило определенный вклад в развитие системы охраны интересов несовершеннолетних, своей практической деятельностью способствовало ее эффективному функционированию и обеспечивало реализацию правовых гарантий интересов несовершеннолетних.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в нем освещаются вопросы, имеющие существенную значимость для общетеоретического и историко-теоретического цикла юридических наук, конкретизирующие и дополняющие ряд тем по теории права и государства, истории права и государства.

Практическая значимость исследования Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейших научных работах по истории отечественного государства и права, истории России, истории церкви, а также в практической деятельности государственных органов по разработке основ семейной политики и в процессе преподавания учебных курсов «История государства и права», «История России», «Семейное право» в высших учебных заведениях России.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре истории права и государства Санкт-Петербургского университета МВД России.

Результаты исследования нашли отражение в научных публикациях по теме диссертации, а также в выступлениях на научно-практической конференции «История образования и просвещения в России XIX—XX вв.» (Москва, 1617 марта 1994 г.), на VIII межрегиональной конференции «Теория и практика воспитания в духе ненасилия» (Череповец, 14−16 марта 1995 г.), на III научно-методической конференции «Совершенствование подготовки кадров для органов внутренних дел» (Иркутск, 3−4 февраля 1998 г.), на XVI республиканской научно-практической конференции «Россия на пути реформ: механизмы интеграции современного общества» (Челябинск, 23 апреля 1999 г.), на межвузовской конференции — Герценовских чтениях — «Педагогика новому веку: идеи на будущее.» (Санкт-Петербург, 27−29 апреля 1999 г.), на межвузовском научно-практическом семинаре «Демократия и тоталитаризм: проблемы противостояния (политические режимы в современном мире)» (Санкт-Петербург, ноябрь 1999 г.), на международной научно-практической конференции «Юве-нальная юстиция и профилактика правонарушений» (Санкт-Петербург, 19 июня 2000 г.), на межвузовской научно-практической конференции «Правовой режим законности: вопросы теории и истории» (Санкт-Петербург, 15 февраля 2001 г.)з на региональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы антикоррупционной политики на региональном уровне» (Санкт-Петербург, 16 февраля 2001 г.), на XVIII республиканской научно-практической конференции «Россия на пути реформ: подводя итоги XX столетия» (Челябинск, 17 апреля 2001 г.), на международной научно-практической конференции «Средства массовой информации в современном мире» (Санкт-Петербург, 25−26 апреля 2001 г.), на международной конференции «Семья и преступность» (Санкт-Петербург, 24−28 июня 2001 г.), на международном научно-практическом семинаре «Преступность несовершеннолетних: современное состояние, проблемы противодействия» (Санкт-Петербург, 11−13 июля 2001 г.), на международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы борьбы с преступностью» (Санкт-Петербург, 3−4 октября 2001 г.), на межвузовской научно-практической конференции «Актуальные проблемы теории и истории права и государства» (Санкт-Петербург, 13 декабря 2001 г.), на межвузовской научно-практической конференции «Актуальные проблемы защиты и безопасности» (Санкт-Петербург, 2−5 апреля 2002 г.), на международной научно-практической конференции — VI Царскосельские чтения -«История и современность» (Пушкин, 23−24 апреля 2002 г.), на научной конференции «Российская государственность: история и современность» (Санкт-Петербург, 10 декабря 2002 г.), на II межвузовской научно-практической конференции «Актуальные проблемы теории и истории права и государства» (Санкт-Петербург, 19 декабря 2002 г.) и других.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Брачно-семейные нормы права являются своего рода квинтэссенцией политических, экономических и правовых институтов. Их внешняя несвязанность с политическими и экономическими задачами общества на самом деле фокусирует многие ключевые проблемы русского общества.

В период Древней Руси, в эпоху перехода от большой семьи к экономически и юридически самостоятельным малым семьям, брачно-семейные отношения определялись языческим сознанием и мифологической традицией. Наиболее распространенными формами заключения брака оказывались похищения (с последующим выкупом) или покупка невесты. Во всех случаях сделка совершалась между главами родов или родственниками супругов. Словесная и символическая формы совершения брака сопровождались реальной и ритуальной платой за невесту.

Заключение

брака приводом невесты в дом жениха указывало на эволюцию брачно-семейных отношений. Приданое, даваемое за невестой и остающееся ее собственностью, делало ее более самостоятельной и свободной, переводило взаимоотношения супругов из вещного плана в личностный. Муж не получал права распоряжаться жизнью и смертью жены, но мог распоряжаться ее свободой.

Принятие Русью христианства, ставшего официальной религией и заменившего язычество, имело огромное значение в становлении и развитии отечественного брачно-семейного права. Русская церковь стала метрополией византийской. Принятие Русью христианства не только ввело нарождающуюся нацию в иудео-христианский космос, но и способствовало эволюции брачно-семейных отношений. Из обычного брачное право становится писаным. Появляется Кормчая книга — перевод Номоканона Византии, содержащего нормы семейного права.

Брачно-семейными делами на Руси, как и в Византии, занималась церковь. В решении некоторых вопросов, относящихся к семейному праву, русская церковь, как и византийская, не отвергала участия государственной власти.

Принятие христианства означало не только подчинение русской церкви византийскому патриарху и распространение византийского законодательства, но и утверждение в обществе христианских идей о смысле брака, об отношениях членов семьи друг с другом. Идеологически брачное право Руси христианского периода восходит к «закату лета» Византии, что в значительной степени (в борьбе с языческими представлениями) и определило динамику развития брачных отношений на Руси. Каноническая форма брака основывалась на следующих идеологемах: целомудрие совершенно, а брак — неизбежное злосупружество свято (многоженство и многомужие — грех) — дети — высшее благо, угодное БогуБог — Господин князя, князь — господин мужа, муж — господин жены.

К моменту принятия Русью христианства между христианским учением о браке и византийским законодательством уже существовали противоречия. Разновременные постановления вселенских и поместных соборов, канонизированные взгляды деятелей византийской церкви, с помощью которых решались острые социальные проблемы, привели к тому, что принципы христианского учения получали необоснованно расширительное толкование, а где-то игнорировались или замалчивались. Русская церковь с самого начала встала на путь распространения и пропаганды не христианского учения о браке, а византийских норм права. Учредив в 1589 году патриаршество, Россия de jure освободилась от подчинения Византии, которое и раньше во многом носило номинальный характер, но не освободилась от норм канонического права: издавая в XVII веке печатный вариант Кормчей книги, русская церковь документально подтвердила приверженность византийскому законодательству.

Сложный путь утверждения христианских представлений о браке и отношений, из них вытекающих, создал конфликт между церковью и подданными. Строгая и довольно ограниченная система брачных отношений, включающая в себя и основания для прекращения брака, вызывала резкое неприятие у православных христиан. Требуемые церковью условия и порядок заключения брака и прекращения супружества, принципы функционирования семьи часто нарушались.

В XVI—XVIII вв.еках происходил процесс создания светского права, которое постепенно вытесняло византийское законодательство и русское церковное право. Несмотря на авторитет византийского законодательства, постепенно брачно-семейные дела перешли в двойное подчинение, и нормы византийского права стали противоречить нормам светского права. Это порождало путаницу в применении норм права, так как неизвестно было, в каких случаях следует применять то или иное законодательство. Создание светского семейного права свидетельствовало о более зрелом этапе развития права вообще.

Вытеснение церковного права началось задолго до официальной ликвидации автокефальности русской церкви и образования Синода, подчиненного государю. Однако, несмотря на это, светское право вплоть до 1917 года не смогло полностью заменить церковное законодательство. Некоторые замыслы остались на бумаге, двойное подчинение вызывало пренебрежение к закону как таковому, от чьего бы имени он ни создавался.

И в начале XX века нормы русского семейного права проводились в жизнь церковью. Однако в церковной организации никогда не было даже относительного единства в реализации той или иной политики.

Очевидно, единство и не было возможно: борьба между отдельными звеньями в церковной иерархии наблюдалась постоянно. Высшее церковное руководство, претворяя в жизнь многие нормы канонического права, встречало противодействие со стороны не только православного населения, но и подчиненных ему приходских священников и даже архиепископов епархии. Вопервых, приходские священники, к огорчению митрополитов и патриархов, долгое время не меньше прихожан были верны языческим традициям и не понимали пафоса обличительных речей архиепископов в свой адрес, когда нарушали несущественный, на их взгляд, христианский обряд. Во-вторых, священнослужители на местах не имели необходимых законодательных документов: ни рукописной, ни печатной Кормчей книги, ни других законодательных актов. Церковное руководство не ставило перед собой цели обеспечить священников приходов столь важными документами. К тому же многие послания архиепископов не доходили до места назначения, так как терялись по дороге.

Приходский священник находился в значительной зависимости от своего прихода. Строго придерживаясь буквы закона, священник рисковал потерять не только доверие, но и материальную поддержку прихожан. Поэтому приходские священники венчали браки в запрещенном возрасте, четвертые и даже пятые по счету браки, произносили молитвы при обряде венчания, что было запрещено даже при втором браке, венчали в недозволенных степенях родства, против воли жениха и невесты, не проводили многих подготовительных процедур перед венчанием: обыска, оглашения, взимания венечной пошлины.

Приходские священники несли полную ответственность за отклонения от канонических и канонизированных правил и процедур. Меры наказания были суровыми: лишение священства, помещение в монастырь с обязательным выполнением тяжких физических работ для нужд монастыря, острижение бороды, уплата больших штрафов. Однако никакие меры устрашения не смогли ни сократить, ни ликвидировать незаконные браки и разводы.

Беззаконие порождала и сама действовавшая система заключения и прекращения брака. Когда, например, перед приходским священником ставилась задача проверить правомерность предстоящего брака, то, как это сделать, не всегда было известно: определить возраст жениха и невесты по их внешности было достаточно трудно, а документы о возрасте существовали не всегда. Метрические книги должны были вестись со второй половины XVII века, но в действительности они либо не велись, либо заполнялись нерегулярно и с ошибками. Не было нужных документов, чтобы установить, в какой по счету брак всупало лицо. Как правило, прихожане от рождения до смерти жили в одном приходе. Однако в условиях нового времени в связи с миграцией и длительными отлучками, связанными с государственной службой, эта традиция была разрушена. Следовательно, установить, сколько раз один человек вступал в брак, и пресечь двоебрачие практически было невозможно. Характер родства или свойства между будущими супругами устанавливался процедурой обыска, который состоял в получении от прихожан дополнительных сообщений о женихе и невесте для предотвращения незаконного вступления в брак. Естественно, что на свидетельства прихожан, которые могли иметь личную заинтересованность и за свои показания ответственности не несли, полагаться было невозможно. Поповские старосты и десятские священники также легко и безответственно вводились в заблуждение и занимались вымогательством взяток. Надежду избежать ответственности за нарушение закона давало и несовершенство церковного суда. Высшей инстанцией по спорным делам был сначала патриарший, а затем синодский суд. Позиция церковного суда при рассмотрении спорных дел была непредсказуема: в сходных случаях выносились противоположные решения, а по некоторым делам решения не выносились совсем.

Постепенно церковь, обладавшая значительной политической и идейно-религиозной властью, теряла свои привилегии и превращалась в орган государственного аппарата, подчиненный императорской власти. Однако нравственно-религиозное влияние церкви на православных христиан продолжало сохраняться: религиозные праздники, церковные службы, причастия, крещения, венчания являлись важной составляющей частью общественной жизни России. Священник прихода продолжал оставаться доверенным лицом семьи, знающим о конфликтах между членами семьи и участвующим в умиротворении семейных страстей.

Уже в XVIII столетии государство взяло на себя регулирование части вопросов, решение которых ранее было прерогативой церкви, а также делало попытки усовершенствования институтов семейного права: брака, вдовства, опеки, создавало законы, устанавливавшие имущественную самостоятельность супруги. В регулировании брачно-семейных отношений в XIX — начале XX века государством был сделан значительный шаг вперед. Семейное законодательство в целом соответствовало уровню развития большинства европейских стран. Наиболее остро стояли проблемы введения гражданской формы брака, упрощения процедуры развода, а также уравнивания в правах внебрачных детей. Однако, уменьшив влияние церкви на семейно-бытовые проблемы, государство не смогло ее заменить.

Семейные отношения, будучи по природе консервативными, порождали столкновения между правом и традицией, которая формировалась десятилетиями и не способна была быстро меняться в зависимости от указаний новых норм права. Патриархальный уклад семейных отношений складывался веками и передавался из поколения в поколение. Право же формировалось и совершенствовалось исходя из экономических, политических, идеологических направлений государственной деятельности и существовало в некотором отдалении от народных обычаев. Противоречия между правом и традицией в сфере семейных отношений носили очень сложный характер. Закон напрямую затрагивал автономность семьи и бытовых отношений. Государство, даже когда предпринимало попытки усовершенствования семейного законодательства с целью укрепления правового статуса наименее защищенных членов общества, наталкивалось на непонимание и недовольство со стороны подданных. Такая ситуация имела место, несмотря на то что российское законодательство пыталось учитывать и христианские воззрения, и народные обычаи.

В результате исследования проблемы правового регулирования брачно-семейных отношений в контексте эволюции государственно-правовой системы России в IX — начале XX века диссертантом были сделаны следующие выводы:

1. Брачно-семейные правоотношения — это общественные отношения, урегулированные нормами права, вытекающие из брака, родства, усыновления или иной формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей.

Специфика правового регулирования брачно-семейных отношений в России детерминирована эволюционными процессами ее государственно-правовой системы.

2. Формирование первичных регулятивно-охранительных систем в сфере брачно-семейных отношений в своей основе имело предпосылки материального и идеологического характера. Материальные предпосылки складывались из фактических отношений, возникающих по поводу совместного хозяйствования и продолжения рода, идеологические предпосылки представляли воззрения, оценки, традиции, связанные с осмыслением социальной сущности брачно-семейных отношений и попытками предания этим отношениям упорядоченного характера.

На формирование первичных регулятивно-охранительных систем в сфере брачно-семейных отношений в Древнерусском государстве оказали влияние языческое сознание и мифологическая традиция, понимание семьи древними славянами как сложного союза супругов между собой и супругов с детьми, признание юридическим основанием союза супругов договора, а основанием союза родителей и детей — кровного родства при возможности использовать для его создания и договорную основу, детерминированность правосубъектных отношений супругов формой заключения брака, которых в период язычества существовало несколько, представление о том, что брак с одной женой заключается «на веки» и простирается за пределы гроба.

3. Специфика понимания сущности брачно-семейных отношений и их правового регулирования в России была обусловлена принятием Русью христианства. С X в. в сфере регулирования брачно-семейных отношений действовало византийское законодательство, нашедшее свое выражение в распространенных на Руси Номоканоне и Кормчей книге. В XVI—XVII вв.еках происходил процесс создания светского права. К концу XVII в. генезис основных институтов русского семейного права завершился: были созданы и получили дальнейшее развитие правовые институты заключения брака, развода, усыновления, опеки, вдовства, получили законодательное закрепление правовой статус мужа и правовой статус жены.

Светское право постепенно вытесняло византийское законодательство и русское церковное право. Процесс замены церковного законодательства светским носил половинчатый характер, в связи с чем брачно-семейные отношения находились в сфере двойного регулирования.

4. В XVIII столетии государство взяло на себя регулирование части вопросов в сфере брачно-семейных отношений, решение которых ранее являлось прерогативой церкви. Государство предпринимало попытки усовершенствования институтов семейного права: брака, вдовства, опеки. Светским законодательством были закреплены положения, устанавливавшие имущественную самостоятельность супруги.

В XIX веке российское семейное законодательство в целом соответствовало уровню развития большинства европейских стран. В конце XIX — начале XX века наиболее остро стояли проблемы введения гражданской формы брака, упрощения процедуры развода, уравнивания в правах внебрачных детей. Однако, уменьшив влияние церкви на семейно-бытовые проблемы, государство не смогло ее заменить в полном объеме.

5. Процессу институциализации усыновления в России характерны использование отечественным законодателем позитивного опыта классической институциализации и учет специфики российских национальных традиций.

Законодательная регламентация правоотношений в сфере усыновления отражала сочетание в юридической практике России законодательных норм и норм обычного права. Прецеденты усыновления сирот вызвали необходимость формирования правового института усыновления.

Трактовка субъекта усыновления делала возможным констатацию таковым имеющего общую гражданскую правоспособность вне зависимости от пола и гражданского состояния. Трактовка объекта усыновления российском правом развивалась в контексте классического его понимания. Особенности российского правотворчества составляли ориентация на сословные статуты в контексте национальных и этнических традиций народов, входивших в состав Российской империи, эволюция признания объектом правоотношений в сфере усыновления сначала чужого, а позднее — и своего незаконнорожденного ребенка.

Правотворческие концепции сущности и функции усыновления сохранялись в рамках признания усыновления как способа установления родительской власти, признания за посторонними лицами юридического положения законных детей.

В регламентацию отношения субъект-объект российское правотворчество привносило новации: адаптационную «гибкость» с учетом этнических и территориальных условий страны.

Институирование внешней регуляции отношений субъект-объект усыновления осуществлялось в различные периоды священниками, монархом, Правительствующим сенатом, магистратами, окружными судами по месту жительства усыновителя или усыновляемого в порядке охранительном с привлечением и других государственных органов. Государство играло важнейшую роль в законодательной регламентации правоотношений усыновления и реализации механизма правовых институтов, предназначенных для защиты интересов несовершеннолетних.

6. С учетом российских условий и традиций законодателем был использован и позитивный опыт классической институциализации опеки и попечительства. Особенностью отечественного законодательства являлось сохранение им вплоть до начала XX века сочетания в себе законодательных норм и норм обычного права. Прецеденты опеки над несовершеннолетними вызвали необходиформирования правового института опеки и попечительства, в процессе которого правоведение следовало классическому дискурсу.

Трактовка субъекта опеки и попечительства в правотворчестве эволюционировала от констатации таковым ближайшего родственника согласно традиции до признания правомерности общественно-государственного субъекта: применительно к российским условиям и традициям субъектами опеки и попечительства признавались старший в семье, вдова, отчим, достойный житель деревни, опекун-блюститель имущества, опекунское учреждение.

Трактовка объекта опеки российском правотворчеством развивалась в контексте его классического понимания. При этом были введены иные возрастные рубежи совершеннолетия, имела место ориентация на сословные статуты с учетом национальных и этнических традиций народов, входящих в состав Российской империи.

Сущность и функции опекунства и попечительства изменялись в контексте правои политогенеза России и эволюционировали в рамках концепции необходимости сохранения имущества несовершеннолетнего и необходимости воспитания российского подданного.

В регламентацию отношения субъект-объект отечественное правотворчество в качестве новации привносило право опекаемого выбирать опекуна. Российское законодательство отличалось адаптационной «гибкостью», детерминированной спецификой этнического состава и территориальными условиями страны.

Институирование внешней регуляции отношения субъект-объект опеки и попечительства в различные исторические периоды осуществлялось сходом, завещанием, приходскими священниками, духовной властью, дворянской опекой, сиротскими судами с привлечением других государственных учреждений. Государство играло важнейшую роль в законодательной регламентации правоотношений опеки и попечительства и реализации механизма этих правовых институтов.

7. Начиная с XVIII века в России шел процесс формирования системы обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей. Однако нормативные акты вплоть до 1917 года не давали четкого определения административного, законного призрения нуждающихся, в том числе и детей, как обязательной функции государства.

Дело призрения детей регулировалось как со стороны государства, так и со стороны ведомств благотворительной направленности сословного, правительственного и полуправительственного характера. Земства и городские органы, обязанные стать органами государственного призрения, сливались в своей деятельности с различными благотворительными учреждениями. В силу этого общественное призрение в целом, и детское призрение в частности, до начала XX века находились на переходном этапе к организованному, законному, призрению, основания которого были заложены еще в XVIII веке.

8. Несмотря на то что основную роль в системе органов охраны интересов несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей, в России в период становления буржуазного общества играли общественные организации и движения, участие государственных органов в решении вопросов обеспечения прав и законных интересов детей эволюционировало в направлении увеличения роли и значения.

Министерство внутренних дел Российской империи вносило определенный вклад в развитие системы охраны интересов несовершеннолетних, своей практической деятельностью способствовало ее эффективному функционированию и обеспечивало реализацию правовых гарантий интересов несовершеннолетних.