Специфика работы с источниками во «Всемирной Хронике» Михаила Глики: творчество компилятора

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Мы отдельно рассмотрели историческую и шестодневную части Хроники. Как стало видно, эти части весьма отличаются друг от друга и по количеству задействованных источников, и по динамике их использования, и по характеру работы с ними, и по степени личной вовлеченности автора. Шестоднев кажется разнообразнее, интереснее, а подчас и серьезнее исторической части. В Шестодневе мы не встретим источника подобного хронике Скилицы, которому Глика доверял бы настолько, чтобы без оглядки списывать из него целыми страницами. Вместе с тем можно заметить, что Георгий Монах в исторической и Василий Великий в шестодневной частях Хроники выступают в похожих ролях: оба составляют общую рамку для повествования. В обеих частях Глика нередко привлекает экзотические источники (причем иногда это оказываются одни и те же источники,.

168 Wellmann M. Timotheos von Gaza II Hermes, Bd. 62. Bd" H.2 (1927), 179−204, esp.181, 185, 201.

169 Ronconi F. La miscellanea del Bodleiano Barocci 50 И Select a colligere. II. Ed. R.M.Piccone, M.Perkams. Alessandria, 2005, p.306.

170 В статье Gerlach J. Der «gedankenlose Excerptor»? Anmerkungeb zur Praxis byzantinischer Gnomologen und ihrer philologischen Erfassung II Selecta colligere. / ed. Piccione S.M., Perkams M. Alessandria, 2003, 69−93-обосновывается идея, что авторское начало можно разглядеть даже в компиляциях, кажущихся простыми нагромождениями цитат. например, Древности Константинополя) и разрывается между множеством версий в стремлении сделать тот или иной эпизод интереснее (49−51,72,125). Разумеется, и методы компилирования в обеих частях очень похожи.

Методы эти весьма разнообразны, что само по себе говорит о неготовности автора принимать в чистом виде то, что заимствует, о его особом творческом подходе к своей работе.

Можно сказать, что сокращение — это общий принцип работы автора с любым источником. В намерении излагать кратко Глика сам признается в самом начале своего сочинения.

Вместе с тем наш хронист не просто кратко пересказывает сюжеты, не просто ужимает текст, но убирает из источников все то, что кажется ему лишним. Так, используя исторические сочинения, он почти всегда пропускает описания войн (19−20). В результате о войнах в его Хронике либо говорится совсем кратко, либо они вовсе не упоминаются. Характерно, что объектом безжалостного сокращения оказываются как реальные войны недавнего прошлого, так и почти ставшая частью священной истории Иудейская война (29−30). Одинаковым сокращениям подвергаются антиязыческая полемика в шестодневной и антиисламская и антиеретическая полемика в исторической части Хроники (27). Кроме того, Глика сильно сокращает душеполезные истории и часто пропускает события церковной истории, когда обращается к монашеской хронике (27−28). Также он опускает неуместные и возможно богохульные с его точки зрения шутки (22).

В шестодневной же части Глика убирает излишнюю нравоучительность из христианских источников, таких как Василий Великий (65−69) или Физиолог (126−130), и, напротив, упрощает аргументацию и терминологию, когда эксцерпирует научные и философские тексты, вроде Аристотеля (133−134).

При помощи сокращений Глика не только избавляется от целых эпизодов своих источников целиком, но и создает неожиданные связи между остающимися после сокращения эпизодами, которые в его источнике не были связаны: так, всевозможные природные явления, солнечные затмения, появления комет оказываются у него предвестием войн и смертей (21), или поступки нечестивого императора «провоцируют» природные катаклизмы (31).

Используя какой-либо источник, Глика по-своему распределяет материал, особенно это видно, когда он использует один текст на протяжении долгого времени. Глика иногда полностью меняет последовательность, выводя на первый план важные для него темы. Так он нередко переставляет сюжеты Шестоднева даже нарушая при этом границы гомилий (76−77). Иногда он использует один и тот же сюжет дважды в разных контекстах (76). Порой Глика приводит отрывки из совершенно чуждого контекста, на первый взгляд ничего общего не имеющего с тем, о чем он ведет речь (73−75). Особенно характерно это для работы Глики со Златоустом, с которым он расходится по множеству космологических вопросов, однако вынужден ссылаться на него как на авторитет (98−99).

Подбор источников.

Построение изложения «по авторам» позволило посмотреть, как Глика работает с текстами каждого из них, в чем он с ними согласен с тем или иным автором и в чем от него отличается.

На основании проделанной работы можно сделать вывод, что тексты разных авторов используются Гликой почти всегда с определенными целями. Так, если Шестоднев Василия создает своебразную рамку для Гликиного текста, почти все аспекты этого труда находят в нем отражение, то сочинения других авторов зачастую выполняют некую определенную функцию в его повествовании.

Так, отрывки из сочинения Анастасия Синаита вводятся как возвышенное толкование того или иного явления и зачастую являются завершающим эпизодом в его описании (84−86).

Отрывки из Дамаскина призваны «сгладить углы»: придать христианские черты естественонаучным отрывкам или смягчить слишком отвлеченные богословские толкования (102−105).

Один из текстов Феодорита используется для порицания языческой традиции, которое в исполнении Василия Великого неприемлемо для Глики (95−96). В то же время представления об устройстве мира самого Феодорита Глике не близки.

Иоанн Златоуст приводится как авторитет по самым разным вопросам, однако зачастую Глика вынужден примирять точку зрения отца церкви и свое собственное мнение (99).

Пселл — источник «объективной» научной информации (115−116).

Античные авторы занимают важное место в Гликином повествовании, однако если с текстами Аристотеля он действительно работает (133−138), то имя Элиана и многих дургих авторов появляется в повествовании только в качестве украшения (148−150).

Существенная разница между шестодневным и историческим разделами заключается в том, что в первом из них удельный вес главного источника, Василия Великого, остается неизменным, тогда как во втором он меняется: в самых ранних разделах такого главного источника нет вообще, в средней части его роль, как уже было сказано, выполняет Георгий Монах, а в заключительной части, наиболее близкой ко времени жизни самого Глики, источник остается практически не главным, а просто единственным, сначала это Скилица, потом его Продолжатель и наконец Зонара. Таким образом, нарратив становится все более монологичен.

С точки зрения количества источников историческая часть в целом несомненно беднее шестодневной. Вместе с тем мы нередко наблюдаем, как в поисках нужных сведений Глика обращается к весьма экзотическим источникам. Кроме того, если его не устраивает ни одна из версий его основных источников, он ищет подходящую версию в постороннем тексте, который использует только для данного случая и больше ни разу. Так, например, он поступает в последнем эпизоде истории Константина (55−56).

В Шестодневной части основной источник остается неизменным, однако голос его автора никогда не звучит в полном одиночестве на протяжении сколько-нибудь продолжительного времени. При этом методы подбора дополнительного материала весьма разнообразны. Иногда Глика дополняет Василия словно механически, как в случае с использованием Шестоднева Псевдо-Евстафия Антиохийского, к которому он обращается только для дополнения тех эпизодов, которые общие у двух богословов, но у Псевдо-Евстафия содержат дополнительные сведения (70−72). При этом как к самостоятельному источнику Глика к Псевдо-Евстафию не обращается.

Однако чаще Глика творчески подходит к дополнению текста, при этом для него не существует жанровых границ. Он дополняет христианские источники сведениями из византийских научных текстов (71- 124−125) и наоборот добавляет комментарий в духе Физиолога к отрывку, который сам приписывает Никандру (149).

Анализ Гликиного текста показывает, что механизм подбора источников весьма непрост. Зачастую Глика не только дополняет сведения Шестоднева, обращаясь к тестам различного содержания (71−73) — он ищет иное объяснение тому или иному явлению, если его не устраивает версия основного источника (78−79- 124). Так, идея божественного промысла, представленная Василием Великим, нередко заменяется у него «научным» обоснованием (145−146).

Вместе с тем, в Гликином тексте всегда ощущается подспудная зависимость от текста Василия: даже предпочитая Шестодневу другое сочинение, Глика приводит эпизоды из него с оглядкой на свой основной источник. Иногда даже сложно понять, какой смысл Глика вкладывает в свой текст, сообщает ли он интересные естественно-научные сведения или в его тексте присутствует морализаторский подтекст, как это было в истории с полипом, заимствованной у Аристотеля (140−141).

Интересным примером подбора материала являются случаи, когда в заимствованном тексте указывается первоначальный источник сведений, а Глика проходит по ссылке и использует его. Так Глика поступает, передавая события раннехристианской эпохи, когда уточняет сведения у Евсевия, которого Зонара и Георгий Монах упоминают в качестве своего источника (37−39). Бывают случаи, когда первоисточник сведений не указывается, и Глика сам узнает его. Так, например, цитируя текст Анастасия о лунном затмении, он узнает в нем переделанный отрывок из сочинения Кирилла Александрийского, обращается к первоисточнику и цитирует его более полно (88).

Иногда, подбирая материал из источников, Глика идет на некоторую хитрость. Нередко информация источника, который он использует по преимуществу (например, Шестоднев Василия или Толкование на книгу Бытия Златоуста) противоречит той мысли, которую Глика хочет выразить, и тогда он обращается к другому источнику того же автора (99). Так Глика поступает с Василием, когда рассказывает о кометах и смене власти (50−51).

Обилие богословских текстов, которые привлекает Глика, вызывает удивление, однако обратившись к другому Гликиному труду, Богословским письмам, где родственные шестодневным темы рассматриваются подробнее, можно констатировать глубокое знакомство автора с предшествующей богословской традицией. Последовательное сравнение Шестоднева с Письмами не входило в задачи настоящей работы, но сопоставление нескольких отрывков показало, что одни источники подробнее цитируются в письмах, а другие в Хронике, поэтому нельзя точно определить, какое из сочинений явилось источником для какого. Сравнение, которое мы провели, позволяет выдвинуть предположение, что Гликой велась подготовительная работа, в ходе которой он делал выписки по разным темам, которые позднее в том или ином виде появлялись в двух его трудах (105−109).

Отдельного внимания требует вопрос о форме, в которой Глика получал свои источники. У нас нет сомнений, что большинство из них он читал в оригинале, не только те, которые использовал широко, но и те, к которым обращался однократно (111). Однако есть два места в конце рассказа о сотворении земных животных, где можно предположить обращение автора к энциклопедиям, или скорее тематическим научными сборникам: о ядовитых укусах и о вопросах наследственности (158−162). Ни один из этих сборников не сохранился, и потому мы не можем судить, насколько точно наш автор их воспроизводил, однако сам факт такого обращения довольно знаменателен — в «силлогистическом» по самой своей природе Шестодневе Глики не столько проводится некая идеологическая линия, как у Василия Великого, сколько накапливаются в максимальном количестве разнообразные, часто ничем кроме самой общей темы не связанные сведения, а значит, он отчасти соприроден этим сборникам. Двенадцатое столетие было временем, когда в моду вошли разнообразные тематические собрания, процвел жанр «паноплии», представленный Андроником Каматиром и Евфимием Зигавиномвозникли еще мало исследованные сборники смешанного языческо-христианского содержания, например, пока не введенная в научный оборот De Oeconomia Dei Нила Доксапатра171. Автор недавно опубликованной статьи, посвященной этому памятнику, находит ему единственную жанровую параллель как раз в Шестодневе Михаила Глики.

Темы.

Можно сказать, что историческую и шестодневную части объединяют общие мотивы. В обоих разделах мы слышим морализаторский тон автора, рассказывает ли он о поступках нечестивого императора римской эпохи, или о повадках какого-либо животного в повествовании о пятом и шестом дне. Однако общих тем между разделами не так много. С уверенностью можно сказать, пожалуй, только об одной — это тема небесных знамений. В рассказе.

171 Eirynck S.N. The Oeconomia Dei by Nilus Doxapatres — a tentative definition // Encyclopedic Trends in Byzantium? Proceedings of the International Conference held in Leuven, 6−8 May 2009/ ed. P. Van Deun, C. Mace Leuven, 2011,257−268 о четвертом дне творения Глика говорит, что Господь наделил человека разными знаками, чтобы он не оставался в полной тьме неведения. Этот тезис вполне подтверждается в исторической части, где всевозможные солнечные затмения, падения комет неизменно становятся предвестниками каких-то событий, даже подчас вопреки тому смыслу, который вкладывал в свой рассказ источник Глики (20−22). Более того, в двух местах мы находим даже буквальную параллель. Так, в Шестодневе Глика приводит из гомилии на Рождество Василия Великого мнение о том, что появление кометы означает смену власти, в исторической части комета появляется в момент смерти Константина Великого — и Глика повторяет ту мысль, которая была высказана им в начале сочинения (50−51−83).

Возможно, тема небесных явлений так важна для Глики, потому что призвана оттенить его позицию по вопросу об астрологии. Тема астрологии поднимается автором не только в Хронике, но и в нескольких письмах (109 115). Вопреки недавно сформулированному мнению Пола Магдалино о том, что во взглядах автора на вопрос произошла эволюция, на основании чего он даже выдвигает версии насчет того, в какой последовательности создавались эти произведения, наш небольшой анализ показывает, что отношение Глики к гаданию по звездам во всех его текстах однозначно негативное. Он считает астрологию нарушением важного христианского положения о свободе воли и призывает отделить ее от науки, которую весьма почитает.

Вопрос об отношении нашего автора к научному знанию мы также не раз затрагиваем в работе (115- 109−111). Особое место он отводит вопросу о форме земли и неба, который наравне с темой астрологии являлся весьма актуальным в его время. Глика вступает в некоторое противоречие с Иоанном Златоустом, который иначе представляет себе устройство вселенной. Данному вопросу Глика посвящает отдельное письмо, где пытается оправдать ошибочное мнение отца церкви «домостроительными» целями. При этом в Хронике он напрямую не ссылается на Златоуста, что позволяет ему более открыто выражать несогласие (100). Так в культуре, которая гордилась своей анонимностью и старалась не сказать ничего «от себя», как бы подчеркивая свое согласие с авторитетом, Глика оказывается анонимным и несамостоятельным лишь по форме, ибо по сути он часто спорит с традицией, откликаясь на важные вопросы времени.

Если по научным и философским вопросам Глика так или иначе постоянно выражает свое отношение к существовавшим в его эпоху воззрениям, то в своих взглядах на исторический процесс он придерживается усредненной позиции: помимо идеи о постоянном божественном вмешательстве, он в явном виде не проводит через свой текст никакой сквозной темы. В этом он отличается от двух своих старших современников, чьими сочинениями он активно пользовался и у которых, возможно, позаимствовал самое идею писать исторический труд: Манассии и Зонары. У каждого из них рассказ об истории подчинен одной сверхзадаче: Манассия одержим идеей продемонстрировать, что человеческими делами правит Зависть, низвергающая всякого, кому случится возвыситьсяЗонара проводит и вовсе крамольную мысль о губительности тирании. Эти концепции остаются почти не затронутыми Гликой, вместе с тем нельзя сказать, что у Глики нет собственных мыслей, просто не всегда они выражаются напрямую. Так, отношение автора к императорской власти неожиданным образом преломляется в истории Константина Великого. История Константина предстает в виде поступательного преображения императора и всей империи в духе христианства, однако последний эпизод нарушает последовательность и вводит мотив греховности императора. Эта же тема поднимается автором в одном из его писем, где тема грехов и неизбежного покаяния императоров раскрывается более полно (57−59).

Литературные жанры.

Анализ работы автора с текстами разной жанровой природы показывает, что восприятие жанра автором 12 века далеко от современного. Так, в исторической части хроники художественный текст Манассии зачастую выполняет у него роль исторического источника, сведения из него берутся с тем же весом, что и из серьезного исторического сочинения. О пренебрежении границами жанра говорит также и то, как Глика обращается с языком: он либо пересказывает тест своими словами, либо заимствует целые поэтические строчки без каких-либо изменений, то есть поступает так же, как и с прозаическим текстом (43−46). Жанровому переосмыслению подвергаются и сочинения, используемые в Шестодневе, где научное соседствует с богословским или христианско-нравоучительным. Глику не смущает не только разнородный характер сообщаемых сведений, но и разный способ выражения. Так, в рамках одного предложения у Глики Аристотель обосновывает явление, а господь его создает (146). Зачастую античный научный текст подтверждается словами Писания (136). Иногда мы наблюдаем не просто соседство разнородных элементов в рамках одного эпизода, но и смысловое перетекание одного в другое. Так, Глика обосновывает чудо непорочного зачатия Богородицы через сходное явление в природе — бессеменное зачатие у коршуниц. Глика не останавливается на простой констатации, но углубляется в детали, и находит биологическим особенностям птиц и процессу зачатия почти буквальные параллели в библейском тексте (124−125).

Вместе с тем, когда мы оказываемся в области византийского богословия, ситуация меняется. Так, не видя дискурсивной разницы между научным и священным, Глика прекрасно чувствует ее между двумя традициями богословского толкования, антиохийской и александрийской. Частые обращения к тексту Анастасия Синаита всегда особо оговариваются и даже получают специальное обрамление в тексте. Прежде чем снабдить то или иное явление природы аллегорическим сравнением, Глика находит нужным подготовить читателя (85), и даже снижает пафос Анастасиева толкования, приведя «простоватое» объяснение того же явления из другого автора (103).

Ссылки на источник.

Отдельный интерес представляет вопрос ссылки на источник. В исторической части ссылок весьма немного, однако иногда если Глика приводит две версии события он аккуратно указывает, откуда они берутся. В Шестодневе же мы то и дело встречаем имена авторов. В основном это отцы церкви и византийские богословы. Однако не всякое заимствование сопровождается упоминанием имени автора. Глика списывает страницами из Василия, не называя его имени, но обязательно упомянет его, когда отстаивает какую-то точку зрения, то есть когда Василий из нейтрального фона становится проводником авторской концепции (82).

Иоанн Златоуст упоминается при заимствовании всегда, даже когда Глика вырывает его отрывки из контекста и придает им иное значение (9899). Мнение хрониста не совпадает со Златоустовым по большинству вопросов космологии, и тем не менее его имя нужно как авторитет. Вместе с тем количество упоминаний Златоуста в шестодневной части ничтожно мало не только по сравнению с упоминанием Василия, но и с упоминанием самого Златоуста в остальном тексте Хроники. Интересен случай с Анастасием Синаитом, который упоминается не только когда Глика заимствует из него аллегорическое сравнение, но и когда вырывает из богословского контекста «фактический» материал (89).

Авторы византийских научных текстов не упоминаются никогда. Особенно вопиющей является ситуация с Михаилом Пселлом — столпом средневизантийской учености, который заново ввел в оборот множество забытых античных имен. Дело в том, что имя Пселла, отличавшегося чрезвычайной раскованностью в обращении с церковной догмой, в течение 12 века становилось все более подозрительным с официальной точки зрения. Он не был предан анафеме, как его ученик Иоанн Итал, однако едкие нападки на него в сатирическом диалоге Тимарион свидетельствуют о начавшемся развенчании. В этом контексте умолчания Глики выглядят весьма красноречиво — как, впрочем, и то, что он продолжает активно пользоваться Пселлом и заимствовать из него.

Античные авторы также являются авторитетом, но иного рода. Имена античных авторов Глика называет даже если не использует их напрямую. Например, он упоминает Аристотеля, когда заимствует сведения из Пселла (145). Но гораздо интереснее, что он ссылается на Аристотеля даже тогда, когда сообщает что-нибудь всем известное, что не требует даже обращения к источнику (145−147).

Интересны случаи, когда Глика узнает скрытую цитату в тексте своего источника и называет автора: так он узнает отрывок из Кирилла Александрийского в тексте Анастасия Синаита (88). Цитируя Василия Великого, он узнает фразу из Гиппократа и называет его по имени. Фраза употреблена у Василия в христианском контексте, упоминание имени автора дает возможность Глике изменить контекст (79).

Читатель и жанр

Глика множество раз обращается в своей хронике к адресату — некоему ребенку, возможно, сыну. Действительно ли он имел в виду ребенка в качестве своего читателя, или это литературный прием, неизвестно. Зато мы знаем, что ровно таким же приемом пользуется современник Глики, с которым их объединяет много общих черт — Иоанн Цец. Как и Глика, Цец не был глубоким философом или ученым, но как и Глика, он любил нагромождать кучи сведений из разнообразных источников и даже выстраивать некое подобие исторического произведения. Однако у него материал уже окончательно перерастает жанровые рамки и, хоть и называется «История», вырождается в хаотический набор фактов, то из псевдо-научной, то из исторической сферы. В отличие от Глики, Цец концентрируется не столько на библейской, сколько на древнегреческой мифологии, но что его объединяет с нашим хронистом, — так это обращение к адресату: он также именует его «дитя». Возможно, это у обоих лишь литературный прием, допускающий упрощение материала.

В сущности, и в исторической, и в шестодневной частях хроники Глика пользуется одним и тем же приемом — он осложняет примитивное и примитивизирует сложное. В результате получается довольно униформный, несмотря на всю разножанровость и разноуровневость источников, дискурс, главной чертой которого является занимательная назидательность. Скорее всего, адресатом гликиной хроники были не столько придворные круги, не столько монашество, не столько кружки интеллектуалов, сколько любой читающий человек, так называемая «широкая публика»: именно для этой прослойки, возникшей в 12 в., возродился жанр романа, именно она могла оценить литературу на народном языке, ставшую фактором изящной словесности также в 12 в. (Глика причастен к этой художественной революции как своим сборником народных пословиц, так и своей поэмой из тюрьмы, написанной народным языком и размером).

Все вышесказанное приближает нас к вопросу жанровой природы гликиной хроники173. Это сочинение на самом деле имеет отношения к истории лишь в самой заключительной своей части, где он обращается к Скилице, и в этом отношении Глика напоминает уже другого своего современника, Георгия Кедрина, автора гигантской хроники, первая часть который является, как и у Глики, сложносоставным сочинением, источники которого еще только предстоит исследовать, зато вторая половина представляет собою дословно переписанную хронику Скилицы. Глика действует тоньше, но в общем в похожем ключе.

Его хроника — в первую очередь сборник сведений из разных сфер, где исторические события — одна из разновидностей этих сведений. Глика в.

172 Scholia in Theocritum / ed. Dubner J.-F., Bussemaker U. // Scholia et paraphrases in Nicandrum et Oppianum Paris, 1878, 260.

173 Единственная на сегодняшний день импрессионистическая попытка поставить этот вопрос содержится в статье: Macrides R., Magdalino P. The Fourth Kingdom and the rhetoric of Hellenism // The Perception of the past in twelfth-century Europe / ed. Magdalino P. London 1992, 117−156, esp. 130−136. своей хронике не столько историк, сколько энциклопедист-популяризатор. И он правильно «угадал» своего читателя — хроника дошла до нас во многих десятках рукописей, и ее продолжали читать в пост-византийское время.174.

1. Acta Xanthippae et Polyxenae / ed. M.R. James // Apocrypha anecdota Texts and Studies 2.3. Cambridge, 1893.

2. Alexandri Inventio crucis II PG 87 pt.3 (1866) 4016−4076.

3. Alexandri Aphrodisiensis Quae feruntur problematorum liber iii et iiii / ed. Usener H. (1859).

4. Anastasius of Sinai Hexaemeron / ed. J.D. Baggarly, C.A.Kuhn Orientalia Christiana Analecta 278. Rome, 2007.

5. Anastasii Sinaitae Questiones et Responsiones (Appendices) / ed. J.A. Munitiz, M. Richard Corpus Christianorum. Series Graeca 59. Turnhout 2006.

6. Avaycoyf) orjpotikcuv tivcuv prjicav / ed. Eustratiades S. // Mixaf.^ той Пажа Eic Tac airopiac xfjc (c)eiac rpacpfjc KecpaA, aia, v. I, Athenais 1906,1, 162−183.

7. Avcovupou 7tapacppaoic sic та 'OiCTiavoi) AAaeuTiKa // Papathomopoulos M. Joannina. 1976.

8. AvcovupoD I/uvoyic XpoviKf|. Meaai? vuaj Bi? XioOrjKrj / ed. K.N. ZA0A т.7, 1894.

9. Aristote. Les parties des animaux. Paris, 1956.

10. Aristotelis De generatione animalium. Oxford, 1965.

11. Aristotle. A history of animals. vol .1 / ed.D.M.Balure. Cambridge, 2002.

12. Aristotelis Opera / ed. Bekker I. vol.2. Berlin, 1831.

13. PG Patrologiae Graecae cursus completus, ed. J.-P.Migne. Paris.

14. Basilii Caesariensis In sanctam Christi generationem II PG 31 (1866) 14 571 476.

15. Basilii Homilia dicta in Lacisis II PG 31 (1885) 1456.

16. Basile de Cesaree. Homelies sur l’hexaemeron / ed. Giet Paris, 1949.

17. Carmina Anacreontea / ed. West M.L. Leipzig, 1984r.

18. Clement de Rome. Epitre aux Corinthiens Sources chretiennes 167. Paris. 1971.

19. Claudii Aeliani De natura animalium libri xvii / ed. R. Hercher II Varia historia, epistolae, fragmenta. Vol.2 Leipzig, 1866.

20. Claudii Galeni De antidotis / ed. C.G.Kuhn II Opera omnia vol.14. Leipzig. 1827.

21. Claudii Galeni De theriaca ad Pisonem Omnia / ed. Kuhn C.G. Il Galeni opera vol. 14. Leipzig, 1827.

22. Constantini Manassis Breviarium historiae metricum / ed. Lampsidis O. // CFHB 36. Athens. 1996.

23. Cyrilli Alexandrini In xiiprophetas / ed. P.E. Pusey. Oxford, 1868.

24. Damascii Dubitationes et solutiones / ed. Ruelle C.E. vol. 1. Paris, 1889.

25. The Dialogue of Timothy and Aquila: A Critical Text, Introduction to the Manuscript Evidence, and an Inquiry into the Sources and Literary Relationships. Cambridge, Mass., 1986.

26. La diataxis de Michel Attaliate // Revue des etudes byzantines 39 (1981).

27. Epprjveia rfjc e^arjpepov / ed. Karabidopoulos I., Oikonomou C., Tsames D.G., Zacharopoulos N. Il Ayiov Nsocpmov tov EyKAsiorov Zvyypajujuaza, vol.4. Paphos. 2001,45−144.

28. Eusebius von Caesarea. Kirchengeschichte / ed. Schwartz E. vol.2. Paris, 1914.

29. Eusebii Commentaria in Psalmos II PG 23 (1857).

30. Eustathii Commentarius in hexaemeron II PG 18 (1837).

31. Excerpta ex Timothei Gazaei libris de animalibus / M. Haupt // Hermes 3 (1869)31) Geoponica / ed. H.Beckh. Leipzig, 1895.

32. Georgii Monachi Chronicon / ed. de Boor C. vol. 1−2. Leipzig, 1904.

33. Georgios Pachymeres. Philosophia. Buch 6. Kommentar zu De partibus animalium des Aristoteles / ed. Pappa E. Athenai, 2008.

34. Georgii Pisidae Hexaemeron II PG 92 (1865) 1426−1581.

35. Gregorii Nazianzeni In novam Dominicam II PG 36 (1886).

36. Greogorii Nysseni De opificio hominis II PG 44 (1857).

37. Gregorii Nysseni Oratio catechetica / ed. E. Muhlenberg II Discours Catechetique Paris, 2000.

38. The history ofZonaras. From Alexander Severus to the death of Theodosius the Great / ed. Banchich T. M., Lane E. N. London-New York, 2009.

39. Johannes Chrysostomos. Kommentar zu Hiob / ed. D. Hagedorn, U. Hagedorn Patristische Texte und Studien 35. Berlin, 1990.

40. Joannis Chrysostomi Adversus oppugnatores vitae monasticae II PG 59 (1862), 491−496.

41. Joannis Chrysostomi De perfecta caritate II PG 56 (1857).

42. Joannis Chrysostomi In acta apostollorum II PG 60(1862).

43. Joannis Chrysostomi In epistulam ii ad Timotheum II PG 62 (1862).

44. Joannis Chrysostomi In Petrum et Paulum II PG 59 (1862).

45. Joannis Damasceni Expositio Fidei II Die Schriften des Johannes von Damaskos vol.2 Berlin, 1973.

46. Joannis Damasceni Oratio de his qui in fide dormierunt II PG 95 (1857).

47. Joannis Damasceni Passio magni martyris Artemii II Kotier P.B. Die Schriften des Johannes von Damaskos, vol. 5 Patristische Texte und Studien 29. Berlin New York 1988. 202−245.

48. Joannis Damasceni Epistula ad Theophilum imperatorem de sanctis et venerandis imaginibus II PG 95 (1857).

49. Joannis Lydi Liber de mensibus / ed. R. Wunsch. Stuttgart 1967.

50. Joannis Malalae Chronographia / ed. L.Dindorf. Bonn, 1831.

51. Joannis Scylitzai Synopsis historiarum / ed. Thum H. Berlin-New York, 1973.

52. Joannis Tzetzae Historiae / ed. P.L.M. Leone Napoli, 1968.

53. Joannis Zonarae Epitome historiorum / ed. L. Dindorf. 1−3 vols. Leipzig, 1868−1870.

54. La legende de S. Spyridon, eveque de Trimithonte / ed. P. van den Ven. Louvain, 1953.

55. Leonis Grammatici Chronographia / ed. I. Bekker. Bonn, 1842.

56. Leontios de Neapolis Vie de Symeon le Fou et Vie de Jean de Chypre / ed. A.-J. Festugiere, L. Ryden Bibliotheque archeologique et historique 95. Paris, 1974.

57. Mantissa Proverbiorum // Corpus paroemiographorum Graecorum. vol.2. Gottingen, 1851.

58. Manuel Philes. Carmina varia de naturali historia / ed. F. Dubner, F.S.Lehrs // Poetae bucolici et didactici. Paris, 1862.

59. Maximi Confessoris Quaestiones et dubia / ed. J.H.Declerck Corpus Hristianorum. Series Graeca 10. Brepols. 1982.

60. Maximi Confessoris Quaestiones ad Thalassium / ed. Laga C., Steel C. Corpus Christianorum. Series Graeca 7 & 22. Turnhout, v.l. 1980.

61. Michaelis Glycae / ed. Bekker I. Annales. Bonn, 1836.

62. Michaelis Glycae Quaestiones in sacram scripturam / S. Eustratiades, Mixaf|A, той ГАлжа, eic Tac aiiopiac xr|c (c)eiac Tpacpric кєфаА^іа, Athens. 1906. 1500.

63. Mi%aij^ TA-DKac Zxixoi ovc єурау/є кав ' ov катеахеОг} Kaipov / ed. Tsolakes E. Th. Thessaloniki 1959.

64. Michaelis Pselli De omnifaria doctrina. Nijmegen, 1948.

65. Michaelis Pselli Philosophica minora. Opuscula logica, physica, allegorica, alia. Leipzig, 1992.

66. Michaelis Pselli Theologica, vol.l. Leipzig, 1989.

67. Michael Psellus. Poemata. Leipzig, 1992.

68. Nemesii Emeseni De natura hominis / ed. Morani M. Leipzig, 1987.

69. Nicetae Choniatae Historia. Berlin, 1975.

70. Niicr|ta EsiSod ZvvoifJig xfjg Ayiag rpcupfjg. Thessalonica, 1984.

71. Olympiodori In Piatonis Gorgiam commentaria / ed. Westerink L.G. Leipzig, 1970.

72. Paulus Aegineta/ ed. J.L. Heiberg, Corpus medicorum Graecorum9.1 & 9.2. Leipzig, 1921;1924.

73. Philostorgius. Kirchengeschichte, 3rd edn. / ed. Winkelmann F. Berlin, 1981.

74. Physici et medici Graeci minors / ed. Ideler J.L. vol.l. Berlin, 1841.

75. Physiologus/ Ed. F. Sbordone. Roma, 1936.

76. Plutarchi Moralia/Ed. F.C. Babbitt, vol. 1. Cambridge, Mass, 1927.

77. Die Pseudoklementinen I. Homilien / ed. J. Irmscher, B. Rehm Die griechischen christlichen Schriftsteller 42. Berlin, 1953.

78. Pseudo-Codini Patria Constantinopoleos/ T. Preger, Scriptores originum Constantinopolitanarum, pt. 2. Leipzig, 1907 (repr. 1975), 135−289.

79. Pseudo-Codini De annis ab orbe condito/ P. Schreiner, Die byzantinischen Kleinchroniken, vol. l Corpus Fontium Historiae Byzantinae. Series Vindobonensis 12.1. Vienna, 1975, 128−155.

80. Pseudo-Justinus Martyr Expositio rectae fidei / ed.J.C.T. Otto, Corpus apologetarum Christianorum saeculi secundi, vol. 4. Jena, 1880.

81. Le satire lucianesche di Teodoro Prodromo II Aevum 21 (1947) 3−25.

82. Severianus von Gabala. De mundi creation II PG 56 (1859).

83. Scholia in Theocritum / ed. Dubner J.-F., Bussemaker U. II Scholia et paraphrases in Nicandrum et Oppianum Paris, 1878.

84. Sozomenus Historia ecclesiastica / ed. Bidez J., Hansen G.C., Die griechischen christlichen Schriftsteller 50. Berlin, 1960.

85. Exi^oi 7tpoc tov paaiAia icupov Mavour)?i xov Ko|ivr|v6v, oxs? ax|j, 7tp6c ano Ouyypiac ax89avixr|c i)7teaTpe|/ev / ed. Eustratiades S. Mi^oriA, xoi3 ГАджа, Eic xac a7uopiac xfjc (c)eiac rpoupfjc КефаАша. vol Л. Athenais 1906, 157−161.

86. Synaxarium Ecclesiae Constantinopoleos. Synaxarium mensis Decembris / ed. Delehaye H., Acta Sanctorum 62. Bruxelles, 1902.

87. Theodoret de Cyr. Therapeutique des maladies helleniques Sources chretiennes 57., Paris, 1958.

88. Theodoreti Cyrensis De providentia orations decem II PG 83 (1864).

89. Theodoreti Cyrensis Quaestiones in Octateuchum / ed. Fernandez Marcos N., A. Saenz-Badillos. Madrid, 1979.

90. Teofilatto Simocata. Questioni naturali, Napoli, 1965.

91. Theophanis Confessoris Chronographia / ed. de Boor C., vol.l. Leipzig, 1883.

92. Theophrasti Eresii Opera, quae supersunt, omnia / ed. Wimmer F. Paris, 18 661.

Литература

.

93. Авилушкина JI.T. К вопросу о месте хроники Михаила Глики в системе византийского образования // Проблемы социальной истории и культуры средних веков. Л. 1987. вып.5 с. 184−187.

94. Авилушкина Л. Т. Михаила Глики и ее итальянские фрагменты // Кавказ и Византия. Вып. 6 (Ереван, 1988), 100−109.

95. Авилушкина Л. Т. Из рукописной традиции «Хроники» Михаила Глики // XVIII Международный конгресс византинистов, г. Москва, 8−15 августа 1991 года. М., 1991, 127−133.

96. Авилушкина Л. Т. «Хроника «Михаила Глики (XII в.) и ее роль в истории византийской культуры. Диссертация. СПб. 1996.

97. Авилушкина Л. Т. Новые аспекты в изучении творчества Михаила Глики в современной историографии // Византийский Временник. 59 (2000), 145−151.

98. Авилушкина JI.T. Хроника Михаила Глики в Вольфенбюттельском кодексе (Cod. Guelf. 54 Gudian gr.) // Тезисы докладов XVIII Всероссийской научной серии византинистов г. Москва 20−21 октября 2008 года. М., 2008,6−7.

99. Авилушкина J1.T. Особенности и характер изданий Хроники Михаила Глики // Античная древность и средние века. Вып. 39 (Екатеринбург, 2009), 389−397.

100. Афиногенов Д. Е. Георгий Амартол // Православная Энциклопедия. 11 (2006) 53.

101. Попов И. Н. «Историческая память в Византии: представления византийских хронистов VI — XII вв. об эпохе становления христианского царства». Диссертация. М., 2009.

102. Черноглазов Д. А. «Хроника Иоанна Зонары и ее источники. Методы работы Зонары-историографа». Диссертация. СПб., 2006,.

103. Adler W. Did the Biblical Patriarchs Practice Astrology? Michael Glykas and Manuel Komnenos I on Seth and Abraham // The Occult Sciences in Byzantium / ed.P. Magdalino, M. Mavroudi. Geneva, 2006.

104. Afinogenov D. Some observations on genres of Byzantine historiography // Byzantion, 62 (1992), 13−33.

105. Afinogenov D. The date of «Georgios Monachos» reconsidered // Byzantinische Zeitschrift. 92 (1999), 437−447.

106. Amand de Mendieta E. La preparation et la composition des neuf Homelies sur l’Hexaemeron de St. Basile de Cesaree: le probleme des sources litteraires immediates II Studia Patristica. 16 (1985), 349−367.

107. Amand de Mendieta E., Rudberg S. Y. Basile de Cesaree: la tradition manuscrite directe des neufhomelies sur I’Hexaemeron. Berlin, 1980.

108. Apap.7raTCf|c Г. Haideia каг етотгщц crcov MixarjX Etpeaio. A6f|va 2006.

109. Avilushkina L. New Testament topics in Michael Glykas' Chronicle// Proceedings of the 21st international congress of Byzantine studies. London, 21−26, 2006, 157.

110. Baggarly J. D. The Conjugates Christ-Church in the Hexaemeron of Ps.-Anastasius of Sinai: extual Foundation and Theological Context. Roma, 1974.

111. Baggarly J. D. A parallel between Michael Psellus and the Hexaemeron of Anastasius of Sinai // Orientalia Christiana Periodica. 36 (1970), 337−347.

112. Beck H.-G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. Munchen, 1959.

113. Beck H.-G. Geschichte der byzantinischen Volksliteratur, Munchen 1971.

114. Bourbouhakis E. 'Political' personae: the poem from prison of Michael Glykas: Byzantine literature between fact and fiction // Byzantine and Modern Greek Studies. 31/1 (2007), 53−75.

115. Browning R. Enlightment and Repression in the Eleventh and Twelfth Centuaries // Past & Present 69 (1975), 3−23.

116. Caudano A.-L. 'Le ciel a la forme d’un cube ou a ete dresse comme une peau': Pierre le Philosophe ou l’orthodoxie du savoir astronomique sous Manuel 1er Comnene II Byzantion 81 (2011), 19−73.

117. Caudano A.-L. Un univers spherique ou voute? Survivance de la cosmologie antiochienne a Byzance (Xle et Xlle s.) Il Byzantion. 78 (2008), 66−86.

118. Colonna M.E. Gli storici bizantini dal IV al XV secolo. I. Storici Profani. Napoli, 1956.

119. Courtonne Y. Saint Basile et l’hellenisme: Etude sur la rencontre de la pensee chretienne avec la sagesse antique dans l’Hexaemeron de Basile le Grand. Paris, 1934.

120. Croke B. Uncovering Byzantium’s Historiographical Audience II Byzantine History as Literature / ed. R. Macrides. London. 2012, 25−53.

121. Doniger W., Spinner G. Misconceptions: Female Imagination and Male Phantasies in Parental Imprinting II Daedalus. 127/1 (1998), 97−129.

122. During I. Aristotle’s De Partibus Animalium: Critical and Literary Commentaries. Goteborg 1943.

123. Eideneier H. Zur Sprache des Michael Glykas II Byzantinische Zeitschrift. 61 (1968), 5−9.

124. Eirynck S.N. The Oeconomia Dei by Nilus Doxapatres a tentative defmition II Encyclopedic Trends in Byzantium? Proceedings of the International Conference held in Leuven, 6−8 May 2009 / ed. Van Deun P., Mace Leuven C., 2011.

125. Gerlach J. Der «gedankenlose Excerptor»? Anmerkungeb zur Praxis byzantinischer Gnomologen und ihrer philologischen Erfassung // Selecta colligere. I. Ed. R.M.Piccione, M.Perkams. Alessandria. 2003, 69−93.

126. Hubert K. Zur inderekten Ueberlieferung der Tischgesrraeche Plutarchs II Hermes 73/3 (1938).

127. Hunger H. Stilstufen in der byzantinischen Geschichtsschreibung des 12. Jahrhunderts: Anna Komnene und Michael Glykas II Byzantine Studies Etudes Byzantines. 5 (1978), 139−170.

128. Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner, 2Bde, Munchen 1978.

129. Ieraci Bio А. M. Astrologia e medicina nella polemica fra Manuele I Comneno e Michele Glica II Sileno. 25 (1999), 79−96.

130. Ierodiakonou K. Byzantine Philosophy and its ancient sources. London, 2002.

131. Karayannopoulos І. E., Weiss G. Quellenkunde zur Geschichte von Byzanz (324−1453). Wiesbaden, 1982.

132. Karpozilos A. BvCavuvoi 'Іахорікоі каі Xpovoypacpoi, lloq-12oq aicbvaq, vol. HI, Athens. 2009, 585−624.

133. Kiapidou E.-S. On tht Epistolography of Michael Glykas II BYZANTINA SYMMEIKTA, 21 (2011) 169−193.

134. Kindstrand J.F. Manuel Philes' use of Aelian’s De natura animalium // Studi italiani di Filologia classica. 4/1 (1986), 119−139.

135. Kresten О. Zum Sturz des Theodoras Styppeiotes// Jahrbuch der Oesterreichischen Byzantinistik. 27 (1978), 49−103.

136. Lampsidis O. Zur Biographie von K. Manasses und zu seiner Chronike Synopsis II Byzantion. 58 (1988) 97−111.

137. Lim R. The Politics of Interpretation in Basil of Caesarea’s Hexaemeron // Vigiliae Christianae. 44 (1990) 351−370.

138. Magdalino P. The Empire of Manuel I Komnenos 1143−1180. Cambridge, 1993.

139. Magdalino P. L’orthodoxie des astrologues. La science entre le dogme et la divination a Byzance (VifXIVe siecle). Paris, 2006.

140. Macrides R., Magdalino P. The Fourth Kingdom and the rhetoric of Hellenism // The Perception of the past in twelfth-century Europe / ed. P.Magdalino. London 1992, 117−156.

141. Malatras Ch. The perception of the Roman heritage in 12th century Byzantium, http: llwww.rosetta.bham.ac.uk/issue!supp/.

142. Kai г| Xpovoypatpia tod Mi^afiA, Пажа // BvCavziva, 15 (1989) 143−153.

143. MaDро|1атт|-KaTaoDyiawottodA, od E. Xpovoypatpia rov МгуацХ ГХика кш oi Krjyecrrjc (Kspioooc 100 n.X. 1118). Thessaloniki, 1984.

144. Mavroudi M. Occult Science and Society in Byzantium: Considerations for Future Research// The Occult Sciences in Byzantium, London, 2006, 39−95.

145. Morani M. La tradizione manoscritta del «De natura hominis «di Nemesio. Milano, 1981.

146. Moraux P. Les manuscrits D’Aristote. D’Aristote a Bessarion. Trois exposes sur l’histoire et la transmission de l’aristotelisme grec. Quebec, 1970.

147. Nilssen I. Discovering literariness in the past: Literature vs. history in the Synopsis Chronike of Konstantinos Manasses // L’ecriture de la memoire. La literature de l’historiographie. Paris, 2006, 15−31.

148. Nilsson I., Nystrom E. To compose, read, and use a Byzantine text: aspects of the chronicle of Constantine Manasses // Byzantine and Modern Greek Studies. 33/1 (2009) 42−60.

149. Pernot H. Remarques sur quelques formes byzantines. La dialecte de Corfou chez Glykas // Melanges offerts a M. Gustave Schlumberger. Paris, 1924.

150. Pontikos I.N. Anonymi miscellanea philosophica. Athenae, 1992.

151. Robbins F.E. The Hexameral Literaturea Study of the Greek and Latin Commentaries on Genesis. Chicago, 1912.

152. Ronconi F. La miscellanea del Bodleiano Barocci 50 // Selecta colligere. II. Ed. R.M.Piccone, M.Perkams. Alessandria, 2005.

153. Sakel D. Glykas and Kartanos // Stis ammoudies tou Omerou. Homenaje a la profesora Olga Omatos / ed. J. Alonso Aldama C. Garcia Roman. Vitoria, 2007, 725−731.

154. Sbordone F. La morte di Cleopatra nei medici greci // Rivista Indo-Greco-Italica. 14 (1930), 3−22.

155. Sbordone F. Фг) аюХ, оу (а parigina degli annales di Michael Glycas // Byzantinische Zeitschrift. 29 (1930), 188−197.

156. Scott R. Text and Context in Byzantine Historiography // Companion to Byzantium / ed. James L. Oxford, 2010.

157. Snipes K. The Chronographia of Michael Psellos and the textual Tradition and Transmission of the Byzantine Historians of the Eleventh and Twelfth Centuries // Зборникрадова Византолошког Институт. 27−28 (1989) 43−62.

158. Sevcenko I. Levels of style in Byzantine prose // Jahrbuch der Osterreichischen Byzantinistik. 31 (1981), 289−312.

159. Tatakis B. La philosophie byzantine. Paris, 1938.

160. Tsolakis E. Th. BvCavnvoi laxopiKoi Kai xpovoypa (poi llov Kai 12ou aicbva, Thessaloniki 1974.

161. Viano C. La matiere des choses. Le livre IV des Meteorologiques d’Aristote et son interpretation par Olympiodore. Paris 2006.

162. Volk R. Der medizinische Inhalt der Schriften des Michael Psellos. Muenchen, 1990.

163. Wellmann M. Timotheos von Gaza II Hermes. 62/2 (1927), 179−204.

164. White H. The fictions of factual representations II H.White. Tropics of discourse, Essays in cultural criticism. Baltimore, 1978, 121−13 477. van Winden J.C.M. Hexaemeron // Reallexikon fur Antike und Christentum. 14 (1988) Stuttgart, 1250−1269.

165. Wilson N. The manuscripts of Greek Classics in the Middle Ages // Classica et Mediaevalia. 47 (1996), 379−389.

166. Zellinger J. Die Genesishomilien des Bischofs Severian von Gabala. Munster, 1916.

167. Zoepfl F. Der Kommentar des Pseudo-Eustathios zum hexaemeron. Munster, 1927.