В лингвистических исследованиях последнего времени одной из ведущих является проблема взаимоотношения языка и культуры.
Общеизвестно, что культура влияет на язык, при этом коммуникативные ценности, являющиеся частью картины мира, могут быть общими для всех культур (общие моральные стандарты языкового общения, например, постулаты Г. П. Грайса, распределение коммуникативных ролей, употребление конвенциональных и неконвенциональных знаковых систем).
Существуют и коммуникативные ценности, характерные для той или иной национальной культуры. Имеется ряд подходов к исследованию свойственных каждой культуре коммуникативных ценностей. Например, А. Вежбицкая основные параметры социального взаимодействия в англоамериканской, японской, немецкой культурах представляет в виде культурно-обусловленных сценариев, сформулированных на «естественном семантическом метаязыке». Она пишет: «При методе описания социального взаимодействия, использующем культурные сценарии, не предполагается, что культуры однородны или что нравы и обычаи общества обязательно описываются с помощью строгих правил, которым подчинены действия любого человека. Этот метод исходит из того, что культуры разнородны и что социальное поведение вообще, и речевое поведение в частности, чрезвычайно вариативно. В то же время при таком подходе учитывается существование культурной парадигмы, в рамках которой мыслит и действует человек. Культурные нормы можно нарушать, игнорировать, отвергать, но, несмотря на это, и те нормы, которые (сознательно или бессознательно) соблюдаются, и те, которые (сознательно или бессознательно) нарушаются, различны в разных культурных системах» [Вежбицкая 1999: 653−654].
Кроме того, современная лингвистика акцентирует внимание на том, что в сложной глобальной языковой картине мира одной национальной культуры могут быть частные коммуникативные ценности, каждая из 5 которых отличается языковым своеобразием. О существовании в пределах одной национальной культуры разных картин мира пишет А. Д. Шмелев, отмечающий, что особыми картинами мира характеризуются различные диалекты русского языка, язык фольклора, городское просторечие, различные жаргоны, обсценный дискурс. Этот ученый считает, что можно говорить и о традиционных христианских этических представлениях, современных бытовых представлениях и т. п. Он подчеркивает, что различия между разными языковыми картинами мира внутри одного языка могут быть больше, чем межъязыковые различия (см. [Шмелев 2002а]).
Выделение в пределах одной национальной культуры такой частной картины мира, как традиционные христианские этические представления особенно интересно, поскольку духовное становление России тесно связано с православием, оказывающим сильное влияние на мировоззрение народа. Верующие воспринимают религию как связь между высшей и вечной сущностью (Богом) и людьми, стараются жить, руководствуясь главным знанием, полученным от Бога, надеясь на Его помощь и поддержку.
Христианские этические представления восходят к заповедям Бога. Комментируя десять заповедей десятословия, иеромонах Филарет (Златоустов) отмечает: «Закон Бога — десять заповедей Его — явился тем фундаментом, на котором построено этическое учение основных мировых религий: христианства и ислама» [Златоустов 2004: 19].
Влияние на выбор языковых ресурсов в России общих культурных ценностей и специфических, в том числе религиозных, показано в работе Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова [Верещагин, Костомаров 2005], разработавших концепцию рече-поведенческих тактик.
Рассматривая рече-поведенческие тактики, Е. М. Верещагин и.
В.Г.Костомаров вводят понятие логоэпистемы, которую они понимают как знание, хранимое в единице языка" [Верещагин, Костомаров 1999, 2002]. С точки зрения этих ученых, логоэпистемы отсылают к какому-либо прецедентному тексту, являясь его символом. Е. М. Верещагин и 6.
В.Г.Костомаров считают, что логоэпистемы принадлежат и языку, и культуре. Они пишут: «Категориальные признаки логоэпистем следует, видимо, искать именно в их двуплановости. Вероятно, и вообще вопрос о соотношении языка и культуры — в полном соответствии с решением вопроса о соотношении чувственного (сенсибельного) и разумного (мыслительного) у И. Канта — следует понимать как триаду, промежуточный элемент которой принадлежит одновременно двум другим (условно его-то и можно обозначить как логоэпистему)» [Верещагин, Костомаров 1999: 8].
Е.М.Верещагин и В. Г. Костомаров называют логоэпистемической единицей рече-поведенческую тактику, описывая ее использование в разных ситуациях общения. Под рече-поведенческой тактикой они понимают однородную по интенции и реализации установку, стоящую за вербальным поведением коммуниканта и входящую в его усилия ради достижения стратегического перлокутивного эффекта [Верещагин, Костомаров 2005].
Е.М. Верещагин и В. Г. Костомаров считают, что для рече-поведенческих тактик характерны определенные клишированные средства знакового выражения и что именно рече-поведенческие тактики являются типичными для культурно-языковой общности, так как они в наибольшей мере накапливают, хранят и выражают национальную культуру [Верещагин, Костомаров 2005].
Объектом нашего исследования являются религиозные (православные) и светские рече-поведенческие тактики призыва к добру в русском языке и культуре второй половины XX века.
Предмет исследования — лингвокультурологические особенности религиозных и светских рече-поведенческих тактик призыва к добру в русском языке и культуре второй половины XX века.
Актуальность исследования определяют следующие факторы: 1) выделение и систематизация культуроспецифичных религиозных и светских рече-поведенческих тактик призыва к добру как стимул дальнейших разработок проблемы взаимодействия языка и культуры, направленных на исследование разных языковых картин мира внутри одного языка и культуры;
2) важность исследования рече-поведенческих тактик призыва к добру {любви, милосердию, миролюбию, терпению, смирению) для их эффективного и успешного использования в ответ на насилие, истерию нетерпимости к инакомыслящим и инакодействующим, пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной или языковой принадлежности.
Источником языкового материала стала картотека, составленная методом сплошной выборки из произведений русской художественной литературы, публицистики, научно-популярной литературы по педагогике и психологии, религиозно-православной литературы (проповедей, опубликованных писем, поучений, наставлений, посланий, обращений) второй половины XX века, а также из текстов, нашедших отражение в Национальном корпусе русского языка.
Материалом для изучения явились послания и обращения Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, проповеди митрополита Антония (Сурожского), архимандрита Иоанна (Крестьянкина), архимандрита Кирилла (Павлова), архимандрита Алипия (Воронова), схиархимандрита Зосимы (Сокура), протоиерея Димитрия (Смирнова), письма игумена Никона (Воробьева), поучения схиигумена Саввы (Остапенко), Национальный корпус русского языка, произведения А. Г. Алексина, А. Н. Арбузова, В. П. Астафьева, В. С. Гроссмана, С. Д. Довлатова, Ю. В. Сотника, В. П. Крапивина, Н. Н. Носова, В. Г. Распутина, К. М. Симонова, пьесы ленинградских драматургов, поэзия авторов второй половины XX века, статьи журналов «Огонек», «Семья и школа», газеты «Комсомольская правда», публикации авторов научно-популярной литературы по педагогике и психологии (В.И.Леви, В. А. Сухомлинского, И.И.Андриенко).
Цель работы заключается в стремлении выявить культуроспецифичность религиозных и светских рече-поведенческих тактик призыва к добру в русском языке и культуре второй половины XX века.
В работе были поставлены следующие задачи:
1) выявить религиозные и светские рече-поведенческие тактики призыва к добру в русском языке и культуре второй половины XX века;
2) дать лингвопрагматическую характеристику реализаций рече-поведенческих тактик призыва к добру.;
3) рассмотреть проблему добра и добродетелей;
4) выделить рече-поведенческие тактики призыва к добру, отражающие только или преимущественно религиозную картину мира;
5) выделить рече-поведенческие тактики призыва к добру, отражающие светскую картину мира;
6) выделить рече-поведенческие тактики призыва к добру, отражающие религиозную и светскую картины мира;
7) дифференцировать рече-поведенческие тактики призыва к добру, отражающие религиозную и светскую картины мира, на рече-поведенческие тактики, обнаруживающие тождество и дивергенцию;
8) выявить рече-поведенческие тактики призыва к добру, несущие на себе приметы времени;
9) сопоставить светские рече-поведенческие тактики призыва к добру доперестроечного времени с соответствующими тактиками перестроечного и постперестроечного времени.
Методы исследования определены поставленной целью и носят комплексный характер. В работе использовались описательный метод и такие его приемы, как наблюдение, обобщение и классификация сопоставляемого материала, лингвокультурологический метод, статистический метод, метод семемного анализа, контекстологический анализ и контрастивный подход.
Теоретической базой диссертации послужили научно-теоретические положения, разработанные в трудах таких ученых, как Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, Е. В. Балашова, А. Н. Баранов, М. М. Бахтин, А. Вежбицкая, Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров, В. Е. Гольдин, В. В. Дементьев, А. А. Зализняк, В. И. Карасик, Л. М. Кожина, В. В. Колесов, В. А. Мишланов, Е. В. Падучева, А. Г. Поспелова, О. Б. Сиротинина, Ю. С. Степанов, И. А. Стернин, А. Д. Шмелев и др.
Научная новизна данного исследования заключается в определении культуроспецифичности религиозных и светских рече-поведенческих тактик призыва к добру в русском языке и культуре второй половины XX века.
Личный вклад автора заключается в том, что выявлен и проанализирован состав религиозных и светских рече-поведенческих тактик призыва к добру в русском языке и культуре доперестроечного, а также перестроечного и постперестроечного времени второй половины XX векапоказано, что на использование религиозных рече-поведенческих тактик оказывает влияние религия, а на использование светских рече-поведенческих тактик — религия и идеологиявыделены три группы рече-поведенческих тактик призыва к добру в зависимости от отражаемых коммуникативных ценностей: рече-поведенческие тактики, отражающие только или преимущественно религиозную картину мирарече-поведенческие тактики, отражающие светскую картину мирарече-поведенческие тактики, отражающие религиозную и светскую картины мирана этом основании установлены одночленные пары религиозных и светских рече-поведенческих тактик, отмечены тождественные и дивергентные рече-поведенческие тактики.
Теоретическая значимость работы определяется ее вкладом в решение проблемы взаимоотношения языка и культуры.
Практическая ценность. Результаты и материалы исследования могут: 1) использоваться в спецкурсах по лингвокультурологии и антропологической лингвистике, риторике, лингвистической прагматике, при.
10 обучении лингвистическому анализу текста- 2) представлять интерес для специалистов по межкультурной коммуникации и людей, чья профессиональная деятельность связана с воспитанием личности (педагогов высшей, средней и начальной школ, воспитателей детских садов, персонала исправительно-трудовых колоний).
Положения, выносимые на защиту:
1. Рече-поведенческие тактики призыва к добру, реализуясь в коммуникативной ситуации, призывают адресата сделать добрый поступок, являющийся проявлением той или иной добродетели как положительного нравственного качества1.
2. Выделяются три группы рече-поведенческих тактик призыва к добру в зависимости от того, какие коммуникативные ценности стоят за их использованием — религиозные или светские, либо те и другие:
1) рече-поведенческие тактики, отражающие только или преимущественно религиозную картину мира: «люби Бога», «не сотвори себе кумира», «не употребляй имени Господа всуе», «помни день субботний», «люби врагов», «верь в Бога», «уповай на Бога», «молись за врагов», «молись», «имей мир в душе», «будь кротким», «терпи за грехи», «борись со страстями», «борись с помыслами», «кайся», «не прелюбодействуй»;
2) рече-поведенческие тактики, отражающие светскую картину мира: «вперед, к победе коммунизма!», «за досрочное выполнение плана!», «религия — опиум для народа», «долой советскую власть!», «гласность во всем!», «нет капитализму!», «правительство в отставку!», «деньги — это благо»;
3) рече-поведенческие тактики, отражающие религиозную и светскую картины мира: «люби людей», «люби родителей», «люби детей», «не.
В святоотеческой литературе [Игнатий 2004: 137−141] выделяются восемь главных добродетелей: воздержание, целомудрие, нестяжание, кротость, блаженный плач, трезвение, смирение и любовь, составляющими которых являются духовные ценности: надежда, милосердие, молитва, терпение и некоторые другие. Мы исследуем рече-поведенческие тактики призыва к добру — добрым поступкам, являющимся проявлением таких добродетелей, как любовь, вера, надежда, мопитва, милосердие, миролюбие, смирение, кротость, терпение, целомудрие осуждай людей", «прощай людей», «будь милостивым», «живи в мире с людьми», «смирись», «терпи», «проси прощения», «не гордись», «не говори лишнего», «не завидуй», «не убивай», «не кради».
3. Рече-поведенческие тактики призыва к добру, отражающие религиозную и светскую картины мира, могут совпадать и расходиться, на основании чего выделяются рече-поведенческие тактики, обнаруживающие тождество («люби родителей», «люби детей», «не осуждай людей», «прощай людей», «будь милостивым», «живи в мире с людьми», «терпи», «проси прощения», «не гордись», «не говори лишнего», «не завидуй», «не убивай», «не кради») и дивергенцию («люби людей», «смирись»).
4. Рече-поведенческие тактики призыва к добру несут на себе приметы времени. В советское доперестроечное время использовалась рече-поведенческая тактика призыва к коммунизму «вперед, к победе коммунизма!», рече-поведенческая тактика призыва к коммунистическому труду «за досрочное выполнение плана!», рече-поведенческая тактика призыва к атеизму «религия — опиум для народа». В перестроечное и постперестроечное время появились рече-поведенческие тактики призыва к изменению общественно-политической и экономической жизни страны. «долой советскую власть!», «гласность во всем!», «нет капитализму», «правительство в отставку!" — рече-поведенческая тактика призыва к обогащению личности «деньги — это благо" — рече-поведенческая тактика призыва к возрождению веры в Бога «надо возрождать веру в Бога».
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Справочную часть работы составляет список сокращений и условных обозначений, библиографический список и приложение. Каждая глава состоит из разделов и сопровождается выводами.
