Историко-культурная реконструкция элементов костюма: на материале населения Волго-Камья XI — VI вв. до н. э

Костюм доиндустриальных обществ является одним из интереснейших культурных феноменов в истории человечества. Древний костюм отражал представления человека о мироздании, являлся показателем включенности человека в мир культуры. В современном индустриальном человеке теряется «способность объемного многомерного интуитивного восприятия мира» [41, с.6]. Отсюда все возрастающий интерес к древним традиционным культурам, стремление приобщиться к гармоничному мироощущению, единению макро и микрокосма, свойственному древним.

В современный век культурной глобализации растет стремление каждого народа сохранить неповторимость своей культуры, запечатлеть ее особенности. Традиционный костюм является одним из наиболее ярких элементов национальной культуры, в котором аккумулируется и транслируется социокультурный опыт этноса. В начале XXI века растет интерес к своим традиционным костюмам, которые воспринимаются как памятники культуры, как этнические символы, выражающие менталитет нации. Этот интерес проявляется как в сферах науки, искусства и образования, так и в области современной моды, в туристическом бизнесе, в широком использовании национальных и стилизованных костюмов при проведении различных праздников и торжеств, в открытии детских кружков изучения народного костюма и народной вышивки. Фольклорный и этнический стили в моде популярны до настоящего времени, поскольку любое изменение моды позволяет почерпнуть из богатой сокровищницы народного искусства то, что точно совпадает с требованием времени, почерпнуть духовность, мудрость, многовековой эстетический народный опыт.

Территория Волго-Камья с древнейших времен являлась местом соединения различных этнокультурных традиций, здесь формировались истоки материальной и духовной культуры финно-угорских, тюркских и славянских народов, закладывались основы их костюмных комплексов.

Эпоха финальной бронзы и раннего железного века играет огромную роль в изучении прошлого современных народов. Именно в то время в результате сложных процессов этногенеза была заложена основа для оформления современной этнокультурной карты Евразии.

Территорию Волго-Камья в конце II — 1 половине I тысячелетия до н. э. населяли племена, ставшие, по мнению большинства исследователей, этнической основой формирования многих народов финно-угорского мира. Этот мощный древний культурный пласт оказал сильное влияние на всю последующую культурную историю Среднего Поволжья в ее материальном и духовном измерении. Мы хорошо визуально представляем (по многочисленным изобразительным материалам и реконструкциям, письменным источникам) как выглядели многие народы эпохи раннего железного века Евразии — в первую очередь народы Средиземноморья, скифы, даки и др. Племена, обитающие в лесной и лесостепной полосе Восточной Европы, оказались «белым пятном» на красочной «костюмной» карте Евразии. В большинстве исследований по истории костюма о них не упоминается вовсе, либо отмечается, что реконструировать одежду и элементы костюма этих народов невозможно. Человек же современной культуры требует наглядного образа прошлых эпох.

В изучении древнего костюма населения Волго-Камья можно выделить две линии: одна представлена исследованиями археологов, занимающихся культурами ананьинской культурно-исторической области (АКИО) — втораятрудами этнографов, посвященными одежде финно-угорских народов и поискам ее древних истоков.

Изучение ананьинской культуры начинается с открытия в 1856 году И. В. Шишкиным близ деревни Ананьино неподалеку от города Елабуги знаменитого Ананьинского могильника, раскопанного в 1858 году и давшего впоследствии название культуре раннего железного века в Волго-Камье. Так как украшения и элементы костюма составляли существенную часть инвентаря древних погребений, они всегда попадали в поле зрения исследователей.

— археологов и изучались в рамках материальной культуры. Первая попытка реконструировать облик одежды населения ананьинской культуры была сделана еще в начале XX века. М. Г. Худяков упоминает попытку реконструкции «одежды ананьинского племени» В. Ф. Кудрявцевым в «Памятной книжке Вятской губернии» 1902 года [194, с.97], сделанную, вероятно, на основе изображения со стелы Ананьинского могильника.

В начале 20-х годов XX века появляются работы, благодаря которым была выделена ананьинская культура [194- 215]. В своей статье «Ананьин-ская культура» М. Г. Худяков дает научную реконструкцию костюма ананьинской культуры [194, с.96−101]. Он основывает свои выводы на материалах Ананьинского, Котловского, Зуевского могильников и могильника Релказа основу реконструкции мужского костюма взяты две стелы с антропоморфными изображениями из Ананьинского могильника. М. Г. Худяков предположил, что основным материалом для изготовления одежды была ткань, высказал ценные суждения относительно форм и особенностей головных уборов ананьинцев (основным типом он считал и для мужчин и для женщин «повязку из ремня, с нашитой спереди круглой бронзовой бляхой»), предложил первые типологии височных украшений и ожерелий. «Если принять во внимание, что бронза первоначально имела красивый золотистый оттенок, то следует признать, что украшения ананьинских женщин были в достаточной мере эффектны.», — подытоживает он свое описание костюма [194, с.102]. Несмотря на то, что М. Г. Худяков в своей реконструкции смешивает анаиь-инские и более поздние пьяноборские материалы, он довольно точно отмечает основные элементы и характерные особенности ананьинского костюма: у мужчин — облегающая одежда, пояс и конический головной убор, украшенный налобной бляхойу женщин — длинное платье и головной убор в виде повязки из ремня с восьмерковидными бляшками и круглой центральной бляхой, ожерелья и височные украшения.

В 30-е годы происходит качественный скачок в производстве археологических работ и совершенствовании их методики. Проводятся широкие полевые исследования предананьинских и ананьинских памятников. Начиная с 1938 по 2001 год было открыто и обследовано 43 могильника. Это позволило собрать значительные сведения о древнем костюме.

В 1952 г. выходит обобщающая работа А. В. Збруевой [55], которая явилась итогом почти столетнего изучения ананьинских памятников. А. В. Збруева посвятила ананьинскому костюму целую главу. Исследовательница подробно проанализировала остатки органических материалов и предметов, связанных с шитьем и прядениемназвала льняные, конопляные, шерстяные и крапивные ткани как вероятно используемые для шитья одежды. А. В. Збруева впервые привлекла для реконструкции одежды новый вид изобразительных источников — глиняную пластику с позднеананьинских городищ и выделила на основе ее типы женской одежды и основные элементы костюма. Мужской костюм она включила «в круг широко распространенной в то время одежды скифского типа, приспособленной к верховой езде» [55, с.74−75]. А. В. Збруева выделяет несколько типов женских головных уборов и височных украшений. Нагрудные украшения исследовательница считала «необходимой частью женского костюма» и прослеживала их развитие еще с макла-шеевского времени. А. В. Збруева также впервые обращается к этнографическим параллелям, связывая отдельные элементы женского костюма со средневековыми и более поздними удмуртскими древностями.

Практически до сего дня работа А. В. Збруевой сохраняет актуальность и остается наиболее полным и подробным описанием ананьинского костюма. Многие предположения нашли подтверждение в последующие годы. Однако материала для создания развернутых типологий ананьинских украшений и элементов костюма к тому времени было еще недостаточно.

В 60−70-х годах XX столетия А. Х. Халиковым проводятся широкомасштабные раскопки, особенно в зонах затопления Куйбышевской и Нижнекамской ГЭС, которые дают много новых ценных материалов. Особенно важным для происхождения ананьинской культуры было открытие и исследование I Ново-Мордовского, II Полянского и Тетюшского могильников, содержащих погребения финала эпохи поздней бронзы и раннеананьинского времени. А. Х. Халиков специально не занимался проблемами ананьинского костюма. Однако, публикуя материалы раскопок Акозинского могильника [185, с.85], он отмечает некоторые особенности костюма населения, его оставившего. Типичными чертами мужского костюма А. Х. Халиков признавал «бедность головного убора, состоявшего из одной бляхи на шапке и височных спиральных подвесок», шейные украшения, пояса, отсутствие нагрудных и ручных украшений. Для женского костюма он отмечал: «наличие сложных, иногда довольно пышных головных венчиков», разнообразие шейных украшений, наличие нагрудных украшений, отсутствие поясов. Составные налобные венчики, по мнению А. Х. Халикова, «нашивались на кожаную основу, составлявшую или налобную повязку, или нижнюю часть шапки» [185, с.53]. В другой работе А. Х. Халиков указывает, что «еще в приказан-ской среде вырабатываются детали и общая композиция женского головного убора, состоящего из шапочки и налобного венчика, собранного из отдельных медных бляшек» [187, с.28]. По материалам богатых погребений Акозинского могильника исследователем были созданы графические реконструкции женского и мужского комплексов украшений.

Первая развернутая типология ананьинских украшений и составляющих элементов ананьинского костюма, основанная на обширных материалах Старшего Ахмыловского могильника, предложена была B.C. Патрушевым [139]. Данная типология применима для всех памятников АКИО с небольшими поправками, так как охватывает практически все встречающиеся варианты украшений и составляющих костюма. На основе ряда богатых погребений Старшего Ахмыловского могильника B.C. Патрушевым созданы графические реконструкции поясов, венчиков и комплексов женских украшений (рис.9−2- 9−3).

В 80−90-ые годы продолжается рост источниковой базы, проводятся раскопки уже известных могильников и открываются новые (Мурзихинские, Козьмодемьянский (Мольбищенский), Измерский VII могильники, могильник Девичий Городок IV). Одним из выдающихся исследователей анаиьин-ских древностей является В. Н. Марков. Основное внимание В. Н. Марков уделял проблемам происхождения АКИО, однако им были высказаны интересные мысли относительно характера культурно-хозяйственного типа и культовых традиций населения раннего железного века Волго-Камья. В основе мировоззрения ананьинцев, по мнению В. Н. Маркова, лежали две культурные традиции: одна была связана с «южным иранским миром», а другая восходила к «системе ранних шаманских культов, характерных для обитателей лесотаежной зоны» [106, с.76].

В одной из работ В. Н. Марковым были высказаны сомнения в подлинности большой стелы из Ананьинского могильника. Одним из аргументов исследователя была одежда скифского покроя на изображенном человеке, которая «не могла быть похожа на одежду оседлых людей, занимающихся в основном охотничье-рыболовным хозяйством. Последняя хорошо известна по этнографическим материалам и резко отличается от кочевнической» [107, с.90−91]. Однако совпадение характера одежды на стеле и на бронзовых идольчиках позволяет не согласиться в данном случае с В. Н. Марковым.

Отдельные вопросы, связанные с хронологией и типологией украшений и элементов костюма поднимали также в своих работах Е. А. Халикова [190], В. Ф. Генинг [34- 38], Е. П. Казаков [69], М. Ф. Обыденнов [130- 131], К. И. Корепанов [88- 89], В. А. Иванов [62- 63], С. Н. Коренюк [87], А. А. Чижевский [203- 204] и др.

Таким образом, несмотря на более чем стопятидесятилетнюю историю изучения ананьинских древностей, мы видим, что интерес к ананьинскому костюму у археологов чаще всего ограничивался анализом отдельных украшений и элементов костюма. Графические реконструкции выполнялись с использованием наиболее ярких комплексов отдельных могильников. При этом реконструировался набор украшений, а не собственно элементы костюма. Специальные работы, посвященные комплексному исследованию ананьинского костюма, отсутствуют.

Вторую линию в изучении истории костюма Волго-Камья представляют труды этнографов. Исследуя костюм финно-угорских народов, они пытались выявить древние пласты в костюмных комплексах и истоки некоторых наиболее архаичных элементов костюма.

Первые представляющие научную ценность сведения о костюме волж-ско-финских народов содержатся в трудах XVIII—XIX вв.еков (А. Олеария, Г. Ф. Миллера, И. Г. Георги, П.С. Палласа). В начале XX века происходила систематическая работа по изучению костюма населения Волго-Камья, во второй половине XX века появляются глубокие и всесторонние исследования костюма отдельных народов [15- 16- 17- 50- 84- 100- 118- 121- 122], обобщающие труды по региональным особенностям костюма Волго-Камья [29].

Современный этап изучения древнего костюма можно назвать культурологическим. В последние десятилетия XX века в российской этнологии усилился интерес к духовной культуре, как древних, так и современных этносов. Значительная часть исследователей отказалась от дихотомии материальной и духовной культуры, заявив о «высоком семиотическом статусе бытовой вещи» [9- 10] и духовных аспектах функционирования вещей в традиционных культурах. В рамках такого подхода обращение к проблеме функционирования костюма в традиционной культуре, к изучению семиотической системы традиционного костюма вполне закономерно. Традиционный костюм рассматривается как сложный культурный феномен, тесно связанный с человеком и его мировоззрением.

Такой подход к традиционной культуре оказал влияние на археологов. Формируется целое направление в археологии, названное «семиотической археологией» [5- 162, с.6]. Исследователи синтезируют в своих работах данные археологии, этнографии, фольклора, истории и языкознания, чтобы наиболее полно реконструировать духовный мир древнего общества. Такой комплексный культурологический подход позволяет по-новому оценить археологический материал- «знание прошлого выходит на новый уровень приобретает живые краски, раскрывает не только внешнюю материальную сторону жизни, но и глубинные пласты, связанные с миропониманием людей традиционного общества» [135, с. 19]. Культурологический подход в изучении археологического костюма отличает работы З. В. Доде [47], А. Н. Павловой [135], Н. Б. Крыласовой [99], Э. Р. Усмановой [174- 175]. Таким образом, имеет место противоречие между общественной потребностью в визуализации прошлого и изучении истоков традиционного костюма Волго-Камья с одной стороны и отсутствием культурологических исследований древнего костюма данного региона с другой.

Назрела проблема комплексного изучения и реконструкции костюма населения Волго-Камья XI—VI вв. до н.э.:

— с позиций современных подходов к исследованию костюма- -обобщив весь комплекс источников и привлекая последние археологические материалы;

— на основе новых взглядов на культурно-историческую ситуацию в Волго-Камье в эпоху финальной бронзы и раннего железного века (выделение маклашеевской культуры, деление АКИО на ряд самостоятельных археологических культур);

— учитывая семиотические аспекты и особенности функционирования костюмных комплексов в традиционных обществах.

Объектом исследования является костюм доиндустриальных обществ. Предмет исследования — элементы костюма населения Волго-Камья эпохи поздней бронзы и раннего железного века как начальная точка формирования традиционного костюма народов финно-угорской языковой семьи.

Целью работы является комплексное изучение и историко-культурная реконструкция элементов костюма населения Волго-Камья XI—VI вв. до н.э.

Для достижения основной цели работы необходимо было решить следующие задачи:

1) характеристика основных типов источников для реконструкции костюма;

2) определение основных материалов для изготовления элементов костюма;

3) анализ изобразительных источников и определение общего характера одежды;

4) выявление и характеристика основных элементов одежды и комплекса шейно-нагрудных и поясных украшений;

5) реконструкция форм головных уборов и комплекса головных украшений;

6) определение места костюма населения Волго-Камья XI—VI вв. до н.э. в общей традиционной линии развития финно-угорского костюма.

Нижняя хронологическая граница исследования (XI в. до н.э.) совпадает с началом эпохи финальной бронзы для Волго-Камья и появлением памятников маклашеевской культуры [202]. Ранний железный век (РЖВ), начавшийся на исследуемой территории в IX в. до н.э., связан с памятниками ананьин-ской культуры. Ананьинская культура выделялась историками еще с конца XIX века, и все последующие 150 лет ее изучения не утихали споры относительно ее происхождения и культурного единства. В своем исследовании мы придерживаемся концепции В. Н. Маркова, С. В. Кузьминых, А. А. Чижевского [102- 106- 204], считающих ананьинскую археологическую культуру аиаиьинской культурно-исторической областью (АКИО). АКИО рассматривается как надкультурное объединение, включающее несколько отдельных культур, не связанных общностью происхождения: постмаклашеевскую культуру, генетически связанную с маклашеевской культурой финала бронзового векаакозинскую, связанную происхождением с культурно-исторической областью текстильной керамики- «классическую» ананьинскую культурукультуру гребенчато-шнуровой керамики, имеющую северные истоки.

Из них наиболее многочисленной является та, которая сформировалась на позднебронзовой маклашеевской основе (постмаклашеевская культура). Памятники этой группы занимают участок Средней Волги от устья Ветлуги до южной границы Татарстана, Каму от ее устья до Перми и Белую с максимальной их концентрацией в приустьевых районах Камы.

Территория АКИО включает в себя лесные и отчасти лесостепные культуры северо-востока Европы. Выделяется несколько хронологических этапов: раннеананьинский (1 пол. IX—VIII вв. до н.э.), второй этап (кон. VIII-1 пол. VII в. до н.э.), третий этап (2 пол. VII—V вв. до н.э.). На рубеже VI—V вв. до н.э. постмаклашеевское население покинуло пределы Нижней Камыэта дата является верхней хронологической границей исследования.

Таким образом, рамки работы ограничены маклашеевской археологической культурой и постмаклашеевской культурой АКИО, XI—VI вв. до н.э.

Источниковая база включает следующие типы исторических источников: археологические, изобразительные и этнографические. Основным типом источников для реконструкции костюма обозначенного времени являются археологические материалы могильников: остатки предметов костюма из древних погребений и жертвенных комплексов". Использованы материалы 49 могильников (более 2500 погребений), относящихся к предананьинской и ананьинской культурно-историческим областям.

Круг аналогий определен археологическими культурами эпохи бронзы (андроновская КИО, карасукская, абашевская культуры), синхронными АКИО культурами (предскифская и скифская культуры, кобанская, дьяковская), пьяноборским и азелинским временем, средневековыми культурами поволжских, пермских и прибалтийских финнов. Материалы могильников этих культур использовались в качестве дополнительных археологических источников. Подробный анализ источниковой базы дан в первой главе диссертационного исследования.

Вторым типом источников являются изобразительные источники, также относящиеся к археологическим, но в силу своего специфического характера выделяемые в отдельную группу. Это: 1) изображения на каменных стелах, 2) бронзовые «идольчики» из погребений, 3) глиняные статуэтки с городищ и поселений ананьинского времени, 4) изображения на костяных изделиях, 5) изображения элементов костюма на орудиях труда и украшениях. В связи с ограниченным количеством изобразительных материалов, данная группа источников сознательно (культурно, хронологически и географически) расширена. Для исследования взяты материалы, относящиеся не только к маклашеевской и постмаклашеевской археологическим культурам, но ко всей АКИО в хронологическом диапазоне IX—IV вв. до н.э.

Также для аналогий и определения семантики отдельных элементов костюма привлекались изобразительные материалы скифской культуры, сарматские статуэтки, бронзовые фигурки кобанской культуры, произведения «пермского звериного стиля».

Большое значение для реконструкции древнего костюма имеют сопоставления с этнографическим костюмом современных финно-угорских народов, сохранившим многие архаичные элементы. Разные исследователи видят в АКИО финно-пермскую, прибалтийскои поволжско-финскую, угорскую, восточно-финскую этнические основы. Таким образом, могут быть привлечены этнографические материалы широкого круга финно-угорских народов, в первую очередь проживающих на территории Среднего Поволжья (мари, мордва, удмурты, чуваши, коми).

Методологическую и теоретическую основу исследования составили, прежде всего, работы последних лет в области изучения древнего и традиционного костюма: С. А. Яценко [213] (концепция историко-культурной реконструкции костюма на основе комплексного подхода), З. В. Доде [47] (типология реконструкций: аутентичная, аподиктическая и гипотетическая), С. П. Исенко [67] (выделение «этнокостюмологии» как культурологической дисциплины). Также основой диссертационной работы стали фундаментальные труды: археологов, рассматривающих проблемы труды: археологов, рассматривающих проблемы происхождения и функционирования культур РЖВ (А.В. Збруева [55], А. Х. Халиков [183- 184- 186- 187- 188], B.C. Патрушев [139], В. Н. Марков [106], С. В. Кузьминых [102], С. Н. Коренюк [87], А. А. Чижевский [202- 204]) — этнографов, выявляющих закономерности и особенности функционирования костюма в традиционных культурах (Б.А. Куфтин [104], Н.И. Гаген-Торн [29- 30], В. Н. Белицер [15- 16- 17], B.JI. Сычев [164], О. А. Сухарева [163], JI.A. Молчанова [21]) — философов и культурологов, изучающих особенности мифологического сознания (Е.М. Мелетинский [112], Д. С. Раевский [5- 147], В. Н. Топоров [169- 170]) и семиотические аспекты функционирования вещей в традиционных обществах (П.Г. Богатырев [19], Б. А. Рыбаков [150], А. К. Байбурин [8- 9- 10]).

В целом использовались компаративный, историко-типологический, историко-генетический, структурно-функциональный методы исследования, метод ретроспекциидля решения конкретных задач применялись методы математической статистики и картографирования.

Методика реконструкции отдельных элементов костюма и их семантики разрабатывалась на основе работ М. А. Сабуровой [151], В. Ф. Генинга [34], Ю. А. Краснова [94], Н. Б. Крыласовой [99], Т. В. Мирошиной [116], А. Н. Павловой [135] и др.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые проведен совокупный комплексный анализ элементов костюма населения Волго-Камья эпохи финальной бронзы — раннего железного века. При этом:

• в научный оборот введены и интерпретированы новые материалы археологических раскопок Мурзихинских могильников;

• выделен маклашеевский костюмный комплекс (дана типология украшений и элементов костюма) и прослежено развитие маклашеевских костюмных традиций в постмаклашеевское время;

• выделены новые типы головных уборов, шейно-нагрудных украшений, аксессуаров;

• дана графическая реконструкция основных элементов костюма населения Волго-Камья XI—VI вв. до н. э.;

• выявлены декоративные принципы построения ряда элементов костюма и их семантическая нагрузка.

Материалы исследования могут использоваться для разработки соответствующих разделов учебных курсов «История костюма», «История культуры народов Поволжья», «Археология». Графические реконструкции могут быть использованы для энциклопедических и учебных пособий по истории и культуре Среднего Поволжья, разработки экспозиций музеев и тематических выставок, использоваться модельерами для создания театральных, сценических костюмов и современной одежды в этническом стиле. Графическая база данных, представленная в исследовании, позволит археологам идентифицировать и провести атрибуцию археологических материалов по предананьин-скому и ананьинскому времени.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемой литературы и приложения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Одежда населения Волго-Камья XI—VI вв. до н.э. изготавливалась из тканей (шерстяных, конопляных или льняных), кожи, войлока. Ткани были плетеные и произведенные на ткацком станке, простого полотняного переплетения, разного качества. Часть тканей окрашивалась в красный цвет корнями марены или подмаренника. С большой степенью вероятности могут быть реконструированы ткани с использованием лубяных нитей и сделанные из крапивного волокна. Скорее всего, большинство тканей были шерстяными. Из мягких кож типа замши могла изготавливаться верхняя одеждакуртки, кафтаны, а также нагрудники, передники, верхняя мужская промысловая одежда, головные уборы (мужские и женские башлыки и шапки, головные повязки) — из более грубых кож — ремни, обувь, тесемки, ножны. Открытым остается вопрос о соотношении одежды из ткани и кожаной одежды. Предполагается использование мехов для зимней одежды, шапок и шуб, для отделки верхней и нижней одежды и головных уборов, в качестве элементов ритуального костюма.

Для декорирования костюма и изготовления отдельных элементов использовали бересту, луб, дерево, металлические изделия. Думается, население АКИО вполне могло изготавливать практически всю фурнитуру костюма (пуговицу, застежки, пряжки) из дерева, бересты, но доказательства лишь косвенные (обилие леса, явно недостаточное количество для костюма металлической фурнитуры, наличие берестяных коробов).

Общий характер и крой одежды по археологическим данным не реконструируется и воссоздается условно по изобразительным материалам и этнографическим параллелям. Мужская и женская одежда ананьинского времени сильно различалась, что не укладывается в распространенную схему этнографов о единстве на ранних стадиях покроя и типа женской и мужской одежды. Несоответствие между изобразительными, археологическими и этнографическими материалами можно. объяснить существованием функционально различных типов мужской одежды: военной, промысловой, ритуальной, что и отражено в разных источниках. Мужская одежда менее традици-онна и устойчива, поэтому в эпоху раннего железного века находилась под влиянием доминирующих культур Евразии: предскифской и скифской, и входила в круг широко распространенной космополитичной военной субкультуры той эпохи. Воины-всадники составляли основную часть взрослого мужского населения АКИО, поэтому был заимствован костюм, приспособленный к верховой езде и представлявший собой короткую куртку или кафтан, закрепленный поясом или какой-то застежкой. Влияние военной субкультуры проявляется в заимствовании оружия и шейных гривен. Также вероятно наличие сибирских таежных традиций изготовления одежды типа малицы или комбинезона. Присутствие в мировоззрении ананьинцев идеологии шаманского типа может определить и наличие специальной ритуального костюма, запечатленного в изобразительных материалах, имеющих сакральную направленность.

К мужским типам украшений относятся: спиральные височные кольца, которые на поздних стадиях переходят в женский костюмгривны, не являющиеся традиционным типом украшений для нашего региона и заимствованные, скорее всего, в рамках воинского костюманаборные пояса, которые также относятся к евразийской военной субкультуре и появляются к VII—VI вв.екам до н.э.

Женская одежда, вероятно, была длинной и отличалась от мужской. Крой условно реконструируется как туникообразный лишь по изобразительным и этнографическим материалам. Женская одежда более традиционна и устойчива, многие элементы женского костюма имели высокий семиотический статус, обладали магическими функциями, поэтому могут быть прослежены с древних времен. К женским элементам костюма относятся головные венчики, пластинчатые кольца, ожерелья, нагрудники и крупные нагрудные бляхи.

Головные уборы различались у мужчин и женщин. Однако общим типом можно считать повязку без украшений или с небольшими пронизками и височными украшениями. Также возможно совпадение некоторых форм головного убора (капюшон и башлык) при разнице в декоре.

Мужские головные уборы реконструируются как конусообразные шапки типа башлыков или колпаков с завязками. В центральной части украшались отдельной, чаще круглой, бляхой. Такая композиция головного убора связывает его с традициями иранского мира. Форма и размеры бляхи могли указывать на социальный статус. Прослеживается (по материалам Луговского могильника) существование разных головных уборов в зависимости от принадлежности к разным группам воинского сословия.

Выделяются три типа женских головных уборов: головные повязки, круглые шапочки и конусовидные головные уборы. Головные уборы, судя по всему, носило все женское население АКИО. Наиболее распространенным типом были головные венчики различного композиционного строя: из однородных крупных и мелких элементов, с акцентированным центром (в виде круглой бляхи или прямоугольной возвышающейся пластины), сужающиеся в затылочной части, из сплошной металлической полосы. Венчики дополнялись височными украшениями: кольцами, спиралями, трубчатыми подвесками, на маклашеевском этапе очковидными подвесками. По составу венчики разнообразны и индивидуальны, но наиболее устойчивым и типичным для постмаклашеевцев является композиция из центральной бляхи, восьмерко-видных накладок и пластинчатых височных колец, закрепленных на кожаной основе. Часть венчиков могла иметь жесткую основу из бересты.

Полусферические шапочки могли иметь возрастной характер или являться основой для венчиков, обшиваться бисером. Возможно, полусферическая шапочка носилась девочками, а в период совершеннолетия дополнялась венчиком.

Третьим типом головных уборов является головной убор в форме небольшого усеченного конуса, выполненный из бересты и ткани. Высокие берестяные головные уборы широко известны по этнографическому материалу финно-угорских народов Среднего Поволжья и, по всей видимости, имеют своим прототипом именно ананьинские формы, тем самым, являясь продолжением единой линии развития. Жесткие берестяные головные уборы появляются, вероятно, под влиянием скифской культуры или продолжают традиции андроновского мира. Гипотетически реконструируются накосники и теменные шнуры, головной убор типа капюшона.

Головные уборы выступали маркерами половозрастных и социальных изменений женского населения. Венчики из крупных элементов связаны с захоронением молодых женщин, более мелкие элементы украшают повязки подростков. Возраст и статус определялся, вероятно, размерами элементов, количеством оборотов и составляющих украшений (спиральные кольца, очковидные подвески), материалом изготовления. Можно предположить, что количество элементов головного убора возрастало с каждым годом и постепенно добавлялось и наслаивалось. Также были и качественно новые типы венчиков, которые маркировали обряды перехода в другое возрастное и социальное состояние.

Отличительной чертой функционирования костюмных комплексов Волго-Камья является быстрое перетекание мужских элементов костюма и украшений из мужского в женский (некоторые типы височных украшений, гривны, пояса, украшенные металлическими накладками и подвесками).

Еще одной особенностью, которая будет отмечаться исследователями и для последующих этапов развития костюма Волго-Камья, является нетипичное использование импортных украшений и приспособляемость их для местного костюмного комплекса: кавказские пояса и бронзовые сосуды использовались для головных уборов, крупные бляхи от защитных доспехов как нагрудные украшения и амулеты, элементы конской упряжи для декора одежды и поясов.

Хронологически выделяется лишь женский маклашеевский костюм. Основными элементами его являются очковидные подвески, круглая бляха на головном уборе, нагрудники из крупных круглых бронзовых блях, «оплечья», обилие костяных пронизок, украшение подола или пояса костяными пронизями. Ряд аналогий элементам маклашеевского костюма прводят нас к кругу карасукоидных и андроноидных культур.

Из маклашеевской в постмаклашевскую среду переходят типы ожерелий и их композиционный стройвидоизмененные «оплечья" — визуальное акцентирование на центральном лобном элементе в головных уборах, также как и сама композиция головного убора с центральным элементом и височными украшениямисерповидные гривны, которые не закрепляются в постмаклашеевской среде. Развитие маклашеевских височных украшений шло разными путями: очковидные подвески полностью исчезают, кольца развиваются в крупные пластинчатые и многовитковые спирали. Перекликаются некоторые формы нагрудников. Крупные круглые бляхи для декора костюма будут использоваться в постананьинское время. Головные составные венчики не формируются в маклашеевской среде, вероятно, имеют иное (западное?) происхождение.

Постмаклашеевский костюм характеризуется широким распространением головных венчиков, активным использованием для декора медных пронизок и восьмерковидных накладок. Гривны появляются в постмаклашеевской среде где-то в VIII—VII вв.еках до н.э. и сразу входят в состав женского костюма. В это же время появляются мужские наборные пояса.

Композиционный строй женского и мужского костюма различен. В женском основные композиционные акценты приходятся на голову и грудь, мужском — голову и пояс. В головном уборе большое значение уделяется области «третьего глаза» и вискам. Орнаментика костюма до нас не дошла, но может быть восстановлена на основе общего геометрического характера декора артефактов АКИО. Ромбические и зигзагообразные узоры связывают АКИО с предскифским миром, изображения свастики указывают на мир ираноязычных народов, многие солярные мотивы имеют аналогии на Кавказе. В целом орнаментальный строй связан с. геометрическим, а не звериным стилем, элементы которого проникают в Волго-Камье достаточно поздно. Одинаковые орнаменты на сосудах и деталях головных уборов могут говорить о наличии особых родовых знаков и орнаментов. Колористика костюма также не может быть восстановлена, однако, можно говорить о красном цвете как наиболее предпочтительном.

Семиотическая система костюма постмаклашеевцев требует отдельного исследования. Предварительно можно сделать вывод о тесной связи элементов костюма с магическими и анимистическими представлениями, распределение элементов и украшений костюма на теле было связано с магической защитой основных жизненных органов и «душ».

Этнорегиональные особенности костюма связаны с отдельными могильниками и группами могильников. Основным территориальным маркером являются формы височных колец. Можно высказать предварительные замечания об особенностях костюмных комплексов постмаклашеевской и акозин-ской традиций. Для акозинской: крупные нагрудные бляхи, височные спирали, гривны, наборные пояса, тип II-2 венчиков (по B.C. Патрушеву). Для постмаклашеевцев: венчики с центральным круглым элементом.

Можно констатировать следующие общие финно-угорские черты в костюме населения Волго-Камья XI—VI вв. до н.э.: акцентирование на шейно-нагрудных украшениях, наличие ленточных типов головных уборов, формы нагрудников, многоярусные ожерельях, «оплечья», использование крупных блях для декора груди, височные украшения, сумочки, использование бересты, высокие берестяные головные уборы, мужские башлыки. Хотя есть ряд черт, связывающих костюм АКИО (акозинскую культурную традицию) с балтскими древностями (затылочные кисти, венчики с трубчатыми прониз-ками).

Намеченные в настоящем исследовании выводы открывают дальнейшую перспективу для изучения истории костюма и мировоззрения древнего населения Волго-Камья. Более целенаправленное и глубокое исследование отличительных черт костюмных комплексов археологических культур, составляющих АКИО, будет способствовать разрешению вопросов, связанных с происхождением и степенью единства ананьинского мира. Реконструкция основных элементов костюма предананьннского и ананьинского времени позволит более полно проследить развитие костюма в послеананьинское время и выявить этапы формирования финно-угорского костюма, выделить в нем этнические, эпохальные и заимствованные в разное время черты и элементы, что в конечном итоге может сыграть положительную роль в исследованиях, связанных с проблемой этногенеза современных финноязычных народов Среднего Поволжья и Прикамья: мари, мордвы, удмуртов и коми. Реконструированные костюмные комплексы населения Волго-Камья эпохи бронзы и раннего железного века могут послужить основой для исследования семиотической системы древнего костюма, его языковых средств, характера отражения картины мира и особенностей функционирования одежды и элементов костюма в традиционных культурах.