Реализации концепта положительной оценки (слова добрый, добро) в русском языке

Культура народа, населяющего землю, складывается из многих составляющих, которые и отличают этот народ от других народов планеты. Особое место в культуре народа занимает язык. Именно языю сплачивает народ, превращает его в нацию, служит средством общения представителей одного народа и в то же время дает им возможность общаться с другими народами, служит средством общения данной нации с мировой культурой.

Язык является представителем определенной языковой семьи, прошедшей долгий путь развития и отразившей различные пласты древних культур, их традиций, складывавшихся в процессе жизни многих поколений. Естественно, что жизнь как языковой семьи в целом, так и отдельных языков, возникавших в процессе ее распада, претерпевала значительные изменения в течение столетий и развивалась по своим законам в зависимости от условий жизни народа.

Современная лингвистика все чаще возвращается к идеям и представлениям, возникшим еще в XIX в., в частности, восходящим еще к идеям Гумбольдта и получившим свое выражение в рамках гипотезы Сепира-Уорфа [Гумбольдт 1984, 1985]. В соответствии с этими представлениями язык и образ мышления взаимосвязаны. Существенные характеристики окружающей человека действительности находят свое отражение в языке, в частности в семантике языковых единиц. Тема «Язык и картина мира» привлекает, а последние годы все большее внимание ученых, см., например, работы Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, В. Г. Гака, Е. С. Кубряковой, В. И. Постоваловой, Ю: С. Степанова, А. Д. Шмелева и многих других исследователей. Интерес лингвистов к картине мира, создаваемой русским языком, обусловлен целым рядом факторов. В-первых, мышление практически не существует вне языка, поэтому именно в языковых формах отражается уровень знаний человеческого общества, его основные культурные представления, психологические и социальные установки. Во-вторых, поскольку внеязыковая действительность воспринимается человеком через язык, носитель языка невольно начинает видеть мир так, как это подсказывает ему родной язык, т. е. язык не только отражает сознание, но и формирует его. В естественном языке отражается определенный способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка — так весьма категорично высказывается по этому поводу Ю. Д. Апресян [Апресян? 1995а, 350]. В-третьих, картина мира, отраженная в языке, определяется Ю. Д. Апресяном, как наивная картина мира, то есть дающаяся человеку в его непосредственном восприятии и осмысленииона может существенно отличаться от научной картины мира, хотя и не является’примитивной и даже в некоторых аспектах превосходит научную картинупри этом определяющую роль здесь играет человеческая интуиция, и то значение, которое придается ей в различных культурах Запада и Востока. И, наконец, в-четвертых, для всякого естественного языка, отражающего определенный способ восприятия и организации мира, иногда достаточно оригинальный, характерен антропоцентризм: язык описывает прежде всего человека, его устройство, физические и психические особенности, продукты его деятельности и т. п., а также все. что его окружает, мир, природу, вселеннуюпри этом основным масштабом оценки всех явлений, как природных, так и артефактов, является сам человек, его физические свойства и параметры и важные для него нравственно-этические ценности. Поэтому тема оценки человеком различных явлений, как внутреннего мира человека, его качеств, поведенческих особенностей, отношений с другими людьми и т. п., так и явлений внешнего мира, окружающих человека, представляется весьма актуальной.

Носитель естественного языка является прежде всего членом человеческого сообщества, принадлежит к определенной нации и обладает в силу этого соответствующим менталитетом, который отражает существенные свойства нации, связан с системой ее культуры и осуществляет при помощи мыслительных и языковых механизмов переработку и организацию информации, поступающей из внешнего мира. Менталитет отражает архе-типические свойства характера нации, то есть свойства очень древние, формировавшиеся в течение тысячелетий существования этноса. Нации, как правило, складывались на своей этнической территории. Веками люди адаптировались к определенному климату, ландшафту, создавали специфический тип хозяйствования для каждой природной — зоны, свой ритм жизни. Поэтому особенности психики и поведения, связанные с национальной принадлежностью людей, складываются из двух составляющих: биологической и социально-культурной. Эти составляющие прямо или опосредованно отражаются в менталитете, свойственном представителям той или иной нации. Таким образом, менталитет может быть определен как «устойчивые структуры сознания и подсознанияопределяющие стремления и предпочтения людей, в которых проявляются господствующие ценности, общественная психология, архетипические свойства характера нации» [Ионов 1995,316].

Когнитивная лингвистика, возникшая и активно развивающаяся во второй половине XX века, как трактует ее «Краткий словарь когнитивных терминов» (1996), ставит своей основной задачей изучение «ментальных» основ понимания и производства речи, при которых языковое знание участвует в переработке информации. При этом результаты исследований дают ключ к раскрытию механизмов человеческого познания, особенно категоризации явлений действительности, в частности выделения некоторых минимальных единиц человеческого опыта, а также объединения единиц, характеризуемых как сходные в том или ином отношении или тождественные, в более крупные разряды [КСКТ 1996, 90].

Одним из важнейших процессов познавательной деятельности человека является осмысление поступающей к нему информации, которое приводит к образованию в уме человека общего понятия, которое характеризуется как концепт (лат. сопсерШэ 'мысль, представление') и представляется особой формой познания действительности. Хотя концепт, понятие и значение слова можно рассматривать как явления одного порядка, но они выступают в различных системах связей: значение — в системе языка, понятие и концепт расширяют сферу своего применения за счет привлечения механизмов умозаключений и установления логических связей.

Значение является существенным компонентом системы языка, выступающим на разных уровнях языка, в частности, на грамматическом или лексическомзначение может быть приписано как слову, так и морфеме.

Понятие в традиционном языкознании связывается обычно с полной формой слова как части речи («белизна», «белить») или с корнем (основой) слова («бел»). Другими словами, понятие может быть связано не только со словом, но и со всем* словообразовательным рядом, гнездом, к которому принадлежит данное слово [ЛЭС 1990, 383−385].

Термин концепт в различных отраслях современной науки определяется и употребляется по-разному1. Первоначально этот термин принадлежал к сфере математической логики [Степанов 1997, 40], но в последнее время он активно употребляется в лингвистике, в частности, в когнитивной лингвистике и в культурологии. Так, в «Кратком словаре когнитивных терминов» (автор статьи — Е.С. Кубрякова) концепт описывается как понятие, которое «отвечает представлению о тех смыслах, которыми оперируе т человек в процессах мышления и которые отражают содержание опыта и знания, содержание результатов «всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде-неких «квантов знания» [КСКТ 1996, 90]. КонI цепты оказываются строительными элементами концептуальной системы (или концептосферы), свойственной тому или иному типу языка и культу.

1 См. обзор употребления термина «концепт» в разных языках и разных сферах отраслях науки п статье В. З. Дсмьянкова [Демьянков 2007]. ры, частью которой он является. Таким образом, подчеркивается познавательная сущность концептуальной системы, которая выполняет как бы промежуточную функцию между языком и экстралингвистической действительностью. Другими словами, наиболее значимые концепты содержат знания о мире в целом, по крайней мере, такие, какими они представляются носителям данного языка, имеющим определенный менталитет, выраженный в данном типе культуры. Тем самым из некоторой суммы наиболее значимых концептуальных структур как бы складывается языковая картина мира — совокупность обобщенных представлений об окружающей действительности и собственном устройстве, содержащихся в сознании людей и отраженных в каждом языке более или менее специфичным образом.

Итак, во главе угла построений когнитивной лингвистики лежит создание языковой картины мира, свойственной данному речевому сообществу, носителям того или иного языка в целом. Однако концептуальные структуры могут существовать и реально существуют в сознании отдельной языковой личности, отражая опыт (социальный, возрастной образовательный и т. п.) рядового, обычного человека. «Концепт — это как бы сгусток культуры б сознании человекато в виде чего культура входит в ментальный мир человека» [Степанов 1997, 40]. В то же время значительная^ социальная общность таких рядовых людей, входя в культуру, также влияет на нее, привносит свои устоявшиеся понятия о том или ином социально важном явлении.

Понимание концепта как общего понятия, включающего в себя не только объективное содержание, но и субъективную точку зрения человека на предметы или явления, является вторым направлением в изучении концепта, возникшим в сущности гораздо ранее, чем сформировалась собственно когнитивная лингвистика. Оно восходит к позиции С.А. Аскольдо-ва-Алексеева, изложенной им в статье «Концепт и слово» [Аскольдов.

1997] Это направление поддержано и развито Д. С. Лихачевым и отчасти получило некоторую конкретизацию в работах Ю. С. Степанова. Для этого направления характерно-расширение сферы исследования в сторону историко-культурного рассмотрения проблемы.

В пониманииАскольдова концепт есть «мысленное образование» (очевидно, общее понятие), которое как бы замещает (или, может быть, обобщает) «неопределенное множество предметов одного и того же рода» [Аскольдов 1997]. Другими словами, концепт включает в себя и субъективную точку зрения человека на предметы. Д. С. Лихачев, развивая идеи A.C. Аскольдова, полагал, что концепт может существовать не для слова в целом, особенно многозначного, а для «каждого основного (словарного) значения слова отдельно» и далее он отмечает, что «концепт не непосредственно возникает из значения-слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека» [Лихачев 1993, 4]. Д. С. Лихачев отмечал далее, что концепт, который воспринимается адресатом в пределах контекста, заключает в себе множество возможных отклонений и дополнений, включая эмоциональную ауру слова. В целом возможности, заложенные как в словарном запасе отдельного человека, так и всего языка, он называет концептосферами [Лихачев 1993, 7]. Концептосфера национального языка отражает опыт и отдельного человека, и культурный опыт нации. Она тем богаче, чем богаче вся культура нации. Весьма характерными являются заключительные строки статьи Д. С. Лихачева, во многом определившие дальнейший интерес к исследованиям современных лингвистов в этой области познания специфики русского языка: «Язык является не просто способом общения, но неким концентратом культуры — культуры нации и ее воплощения в разных слоях населения вплоть до отдельной личности. Язык нации является сам по себе сжатым, если хотите, алгебраическим выражением всей культуры нации» [Лихачев1993, 9]. Об этом же другими словами пишет и Ю. Д. Апресян: «Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (= концептуализации) мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям* языка». В частности, из анализа лексической системы «можно извлечь представление об основополагающих заповедях русской наивно-языковой этики» [Апресян.1995а, с. 350.].

Особо следует остановиться на работах Ю. С. Степанова, среди которых выделяется обстоятельностью изложения исследование «Константы. Словарь русской культуры» (1997), где концептам посвящена отдельная статья. Называя концепт ментальным образованием, Ю. С. Степанов подчеркивает, что «концепт — основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [Степанов 1997, 41]. Концепт — это то, в виде чего культура входит в сознание человека, но, с другой стороны, рядовой, обычный человек в отдельных случаях не только сам входит в культуру, но и влияет на нее. Специфичные сложные концепты, которые можно назвать ключевыми для данной культуры, а тем самым и для языка, хотя и дают ключ к пониманию ментальности их носителя, но, так сказать, в неявном смысле, существуя в сознании человека в виде как бы «пучка» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний. Если понятия только мыслятся, то концепт может вызвать эмоцию, переживание [Степанов 1997, 41].

Общепринятым является представление о том, что культура нации включает в себя опыт поколений, коллективную народную память. Это означает, что и ячейка культуры, которой в сущности является концепт, хранит в себе во-первых, как бы глубинный слой, включающий внутреннюю форму слова, какие-то этимологические представления, хотя данный слой далеко не всегда доступен непосредственному восприятию и может быть вскрыт лишь при помощи специального научного анализа. Тем не менее такой научный анализ является вкладом в изучение общей культуры нации и истории ее языка. Исторические сведения об употреблении данного концепта в течение веков* могут быть более свежи в памяти народа. Представления об употреблении ключевого культурно значимого концепта во всей совокупности слов, к нему принадлежащих, его бытовании в эпохи, более или менее непосредственно примыкающие к современности, неизбежно возникают в сознании носителей современного языка, хотя и в скрытом, неявном виде. Эта часть конфигурации смысла того-или иного концепта, то есть знания о действительности с точки зрения социально-исторического опыта языкового коллектива, исторической памяти народа, иногда называется культурным компонентом, который находится, тпким образом, как бы за пределами собственно языковой семантики, но влияет на употребление слова в речи, а иногда и на развитие и закрепление тех или иных значений.

Следует отметить также, что выявление перечня языковых структур, отражающих концептуализацию мира^в русском языке, не может обойтись без изучения концептосферы русского народного языка, т. е. концептосфе-ры русской диалектной культуры, которая через посредство СМИ все более активно влияет на современный разговорный литературный язык.

Метод концептуального анализа еще в середине XX в. [ЛЭС 1990, 269−270] был определен как метод исследования предмета путем естественного анализа, т. е. изучение употребления слов в обыденной речи. Он предполагает исходным значение высказывания, из которого выводится значение слова. Значение же высказывания с необходимостью связано с условиями употребленияконтекстом, ситуацией, целью и т. п. Таким обра1 зом, метод концептуального анализа, с одной стороны, не отделяется от категорий прагматики, а с другойстороны, может отступать от тех строгих требований, которые предъявляются к словарному определению. Это особенно важно, когда исследователь имеет дело с материалом диалектов, где семантическое описание концепта должно дать представление о нем, существующее в сознании его носителей, но не закрепленное (не кодифицированное) в каких-либо письменных источниках. Справедливым представляется мнение современного исследователя, опирающегося на метод интерпретации контекстов, отражающих познавательную и оценочную деятельность говорящих на диалектном языке [Демешкина 2004, 68].

Выделение глубинного архаического слоя, существующего в современном состоянии культуры в неосознаваемом людьми «пассивном» скрытом виде [Степанов 1997, 49−51] также представляется необходимой частью метода концептуального анализа, так как только оно позволяет установить тот культурный компонент слова-концепта или словосочетания-концепта, продолжающего активно употребляться в современном языке или перешедшего из пассивного запаса в активный слой языка.

Выше уже шла речь об антропоцентризме, свойственном всем естественным языкам. Изучение современной общеупотребительной русской лексики также показывает, что «центральное место в этой системе занимают лексические классы, объединяющие единицы (слова и фразеологизмы), которые именуют человека, его самого, его жизнь, его тело, физическое состояние, ум, чувство, волю, его способности и возможности, поведение и поступки, труд и продукты труда, занятия, времяпрепровождение, контакты и отношения друг к другу» [Шведова 2005, 598]. В процессе общения человека с другими людьми, а также в процессе деятельности человека, умственной, производственной и т. п. постоянно возникает потребность оценить окружающие человека предметы, личности или их коллективы, окружающую среду, природную или созданную человекоми оценить все это с точки зрения пользы, или вреда для человека, как в его практической деятельности, так и в эмоциональном восприятии. Поэтому концепт оценки являлся и является одним из ключевых в языковой деятельности человека (см. [Арутюнова 1999а]. Характерно, что положительная и отрицательная оценки далеко не всегда являются симметричными. Это СоОЙстБО языка также уже отмечалось исследователями. Хотя весь дескриптивный фонд общего языка, т. е. уже созданный и функционирующий лексикон, может подвергаться оценке весь без остатка, при этом, как кажется, не учитывается, что это положение справедливо только для положительной оценки. Так, явления действительности, не зависящие от человека, данные ему изначально (например, явления природы), не имеют оценочных слов отрицательного значения [Матвеева 2002, 67]. Очевидно, подобная оценочная лакуна связана не с языком, а с культурой. Именно здесь проявляется архетипичность данного концепта. Древнее первичное мироощущение человека, справедливо отмечает исследователь, как бы не допускает уничижения природы, даже если речь идет о явно нежелательных и даже опасных для человека явлениях {град, наводнение и т. п). Хотя оценка, конечно, была возможна на уровне эмоциональных реакций.

Особая «выделенность» концептов положительной оценки в истории русского языка, а также особое место, которое занимает концепт «добро» в русской концептосфере, послужили одной из причин выбора темы данного исследования. Опросы общественного мнения, объявления и анкеты россиян, ставящих своей целью знакомство и создание семьи, обсуждения в периодической печати и в Интернете показывают, что в самопрезёнтации россиян такое качество, как доброта, уверенно занимает лидирующее место, а добрый является самой частой автохарактеристикой русских и русского народа.

Положительная оценка реализуется в русском языке с помощью синонимического ряда хороший, добрый, благой, отличный, прекрасный, великолепный и др. (см. [Словарь синонимов]) — ср. также современные оценочные слова крутой, клевый и др. [Словарь молодежных сленгов]). Однако не все эти слова являются в равной степени интересными с историко-культурологической точки зрения, ср.: «Разумеется, не все лексические единицы в равной степени несут информацию о русском характере и мировоззрении. Наиболее показательными с этой точки зрения оказываются следующие лексические сферы. Слова, соответствующие определенным аспектам универсальных философских концептов. В русском языке это такие лексические пары, как правда и истина, долг и обязанность, свобода и воля, добро и благо и.т.д.» [Шмелев 2005, 25]. В своей книге «Понимание культур через посредство ключевых слов» А. Вежбицкая пишет: «Как можно обосновать утверждение, что-то или иное слово является одним из „ключевых“ слов некоторой культуры? Прежде всего, может понадобиться установить (с помощью или без помощи частотного словаря), что слово,.о котором идет речь, представляет собою общеупотребительное, а не периферийное слово. Может также понадобиться установить, что слово, о котором идет речь (какой бы ни была общая частота его употребления), очень часто используется в какой-то одной семантической сфере, например в сфере эмоций или в области моральных суждений. Кроме того, может оказаться нужным продемонстрировать, что данное слово находится в центре целого фразеологического семейства. <.> Может быть, возможно будет показать, что предполагаемое „ключевое слово“ часто встречается в пословицах, в изречениях, в популярных песнях, в названиях книг и.т.д.» [Вежбицкая 2001', 36−37].

Русские слова добрый и добро — это частотные общеупотребительные многозначные слова с богатой семантикой. Они образуют целое семейство фразеологизмов, встречаются в пословицах, в речениях, в популярных песнях, в названиях статей и книг, товаров и магазинов, так что можно с уверенностью отнести слова добрый, добро к ключевым русским словам, дающим «ключ» к пониманию важных характеристик русской языковой картины мира. В силу того, что ключевые слова обладают богатой «скрытой семантикой», они обычно плохо поддаются однозначному переводу на другие языки, то есть являются лингвоспецифическими (см. [Шмелев 2001]). Не случайно, русскому слову добрый во вьетнамском языке соответствуют девять слов — tot (хороший,), an, hien, lanh, hien lanh, hien hau,.

Л Г Г hien tie, nhan hau, nhan tu (добрый), a слову добро — слова tot, lanh, thien, tot lanh (добро) tai san, cua cai (имущество).

Особенностью русского языка является также то, что в нем существует два слова добро и благо, соответствующие разным аспектам единого общефилософского понятия, ср.: «Единое общефилософское понятие отражено в слове добро в этическом, а в слове благо — в утилитарном аспекте. Добро находится внутри нас, мы судим о добре, исходя «из намерений. Для того чтобы судить о благе, необходимо знать. результат действия. Можно делать людям добро (но не благо), поскольку это1 непосредственная оценка действиябезотносительно к результату. Но стремиться можно* к общему благу. Люди могут работать на благо родины, на благо будущих поколений. Во всех этих случаях речь идет о более или менее отдаленном результате наших действий. Достоверно, судить о том, что было благом, можно лишь post factum. Если добро выражает абсолютную оценку, то благо — относительную. Можно сказать: В такой ситуации развод для нее — благо (хотя вообще в разводе ничего хорошего нет).

В этом смысле, будучи свободным от утилитарного измерения, добро оказывается во всех отношениях важнее, чем благо. Оно одновременно и выше, и ближе человеку. Недаром именно слово добро используется в триаде Истина, Добро, Красота" [Шмелев 2005, 27−28].

И.Б. Левонтина указывает, что в современном русском языке: «Добро абсолютно, а благо относительно». Добро признаётся таковым по сути своей, а не относительно того или другого человека: в современном языке невозможны употребления * добро для него, * его добро [Левонтина 2005, 353]. Сравнивая пары добро — благо и правда — истина исследователь замечает, что «в основе представлений о добре и истине лежит ориентация на иную ценностную’шкалу, на иного субъекта оценки, чем у представлений о благе и правде. Правда и благо связаны с человеческим судом, с точкой зрения людей вообще или даже отдельного человека. Истина и добро воплощают высшую, божественную точку зрения на мир. Наряду с красотой они явпяют собой абсолюты бытия и образуют краеугольные камни почти любого мировоззрения [Левонтина 2005, 355]. Это утверждение о том, что истина и доброта, наряду с красотой, являют собой абсолюты бытия и образуют краеугольные камни почти любого мировоззрения, можно проиллюстрировать примером из романа Ф. М. Достоевского «Идиот». Герой романа, Гаврила Иволгин, спрашивает князя Мышкина, нравится ли ему портрет признанной красавицы Настасьи Филипповны: — Удивительное лицо! — ответил князь, — и я уверен, что судьба ее не из обыкновенных. Лицо веселое, а она ведь ужасно страдала, а? <. .> Это гордое лицо, ужасное гордое, и вот не знаю, добра ли она? Ах, кабы добра! Все было бы спасено! (Достоевский. Идиот).

В связи с темой данной диссертационной работы очень важна сама иерархия ценностей и тезис о том, что «идея добра опирается на непосредственное нравственное ощущение, ср.: „А для того, чтобы делать добро, его принципиальности не доставало беспринципности сердца, которое не знает общил случаев, а только частные и которое велико чем, чю делаег малое“ (Пастернак. Доктор Живаго). Можно сказать творил добро, сам того не замечая, но это не означает, что нечто было сделано случайно, без доброго намерения. Это будет значить, что желание сделать что-то хорошее другому человеку настолько естественно для кого-то, что он просто не придает значения своим добрым делам» [Левонтина 2005, 355−356].

Итак, предметом исследования является концепт положительной оценки «добро» в русском языке, а также изменения в значении и структуре этого концепта в истории языка. Поскольку значение концепта реконструируется на основе анализа значения его языковых реализаций (ЯР), объектом исследования является семантика и структура значения слов добрый, добро в истории русского языка и в современном русском^языке.

Актуальность изучения концепта «добро» в современном русском языке в сопоставлении с его бытованием в русском языке и культуре прошлого обусловлена, прежде всего, тем, что анализ оценочной концепто-сферы языка особенно важен в период социальных потрясений и смены ценностный ориентиров. Появление новых слов с семой положительной оценки (успешный, эффективный, мобильный человек), утрата рядом слов семы отрицательной оценки (коммерсант, бизнесмен, амбициозный, карьерный) свидетельствуют о происходящей’на наших глазах трансформации оценочного сегмента в русской языковой картины мира. Изучение семантики и функционирования слов добрый, добро в русском языке начала третьего тысячелетия позволяет установить, какие фрагменты русской языковой картины мира остаются неизменными, несмотря на социальные изменения в обществе, а какие подвергаются трансформации.

Конечно, концепт «добро» как один* из ключевых концептов русской культуры не мог пройти мимо внимания исследователей. Отдельные аспекты функционирования, этого концепта рассмотрены в статьях В ряде работ этот концепт рассматривается в* сопоставлении с синонимичным концептом «благо» (см. уже цитировавшиеся выше статьи А. Д. Шмелева л.

Шмелев 2005] и И. Б. Левонтиной [Левонтина 1995, 2005], а также монографию и докторскую диссертацию Н. В. Сафоновой [Сафонова 7.003. 2004]) и с антонимичным концептом «зло» (см. работы Т. И. Вендиной [Вендина 2003], Н. В. Золотухиной [Золотухина 1998], В. В. Колесова [Колосов 2001], О. П. Лисицкой [Лисицкая 2001], Л. В. Лотря [Лотря 2004], М. Н. Эпштейна,[Эпштейн 2007] и др.). Значение и функционирование слов добрый, добро рассматривались также в ряде работ, посвященных языку отдельных памятников или отдельных авторов («Повести временных лет» [Килина 2005], языку протопопа Аввакума [Сафонова 2004, 174−207]), функционированию языковых реализаций концепта «добро» в русских народных сказках [Гехтляр 2002], пословицах и поговорках [Мишин 2001], в эпосе [Селиванов 1990] и межкультурной коммуникации [Хамитова 2000], а также в статьях, посвященных толкованиям слов добрый, добро в разных словарях [Каменева 2004].

Новизна исследования состоит в том, что значение и функционирование концепта «добро» в современном русском языке рассматривается в сопоставлении со значением и функционированием этого концепта в древнерусских памятниках, в эпоху формирования национального языка, в языке русской классической литературы и русском языке советского времени. Кроме того, проводится исследование функционирования концепта положительной оценки «добро» в народной культурев элитарной культуре и литературе: а также в разных функциональных разновидностях русского языка.

Материалом исследования послужили данные исторических и диалектных словарей, толковых словарей и словарей языка писателей. Для анализа функционирования концепта «добро» в русском языке конца XX — начала XXI века были проанализированы произведения современной масI совой литературы (в основном, детективы и любовные романы), а также размещенные в Интернете материалы электронных информационных агентств, сетевые копии и сетевые версии бумажной периодической печати сайты рапиовещательных и телевизионных программ и собственно сетевые СМИ (например, электронные газеты «Взгляд», «Дни.ру»), а также форумы, гостевые чаты, телеконференции, персональные сайты и блоги. Использовались также материалы «Национального корпуса русского языка».

Теоретическую базу исследования составили научные концепции, развиваемые в работах Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, В. В. Виноградова, Ю. С. Степанова, А. Д. Шмелева и др.

Цель и задачи исследования

Цель настоящей работы составило выявление содержания лексем добрый и добро в разные периоды истории русского языка и анализ развития их семантики в связи с формированием и развитием картины мира носителя современного русского языка. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи.

1. Провести этимологический анализ первичного корня.

2. Рассмотреть значение слов добрый и добро в старославянском и древнерусском языке.

3. Рассмотреть изменения, происходившие в семантическом поле концепта «добро» в русской средневековой культуре и в эпоху формирования русского национального языка.

4. Рассмотреть изменения, происходившие в семантической структуре слов добрый, добро и в составе словообразовательного гнезда с вершиной добро в XIX — начале XX вв.

5. Исследовать семантическую структуру концепта «добро» в русском языке советского времени.

6. Выявить стабильность и изменчивость семантического поля концепта «добро» в русском языке начала XXI в.

Методы исследования. Основной метод, применявшийся в данном исследовании, — метод концептуального анализа. В его рамках использовались такие приемы, как семантический анализ рассматриваемых единиц, анализ контекстов, позволяющий восстановить отдельные семантические компоненты в структуре лексических значений слов, входящих в их состав. Важное место в исследовании занимал метод сопоставительного анализа семантической структуры слов добрый, добро в диахронии, а также сопоставление языковых реализаций концепта «добро» в текстах разных функциональных стилей с их словарными дефинициями. Также использовался метод культурологического анализа, способствовавший определению места концепта «добро» в ряду других оценочных концептов русской культуры.

Теоретическая значимость работы. Теоретическая значимость работы определяется вкладом в разработку проблем описания концептосфе-ры русского языка в синхронии и диахронии, а также проблем семантики и семасиологии.

Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в лексикографической практике при составлении толковых словарей русского языка и двуязычных словарей, при преподавании русского языка как иностранного и в переводческой практике.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка использованных словарей и источников (в том числе Интернет-сайтов) и приложения. Во введении формулируются цели и задачи работы, дается краткий обзор использованной научной литературы, определяются предмет исследования, его объект, цели и задачи, научная новизна, теоретическое значение и практическая ценность, обосновывается его актуальность, описываются исследовательские методы и источники фактического материала, а также обосновывается теоретическая база исследования и содержание ряда терминов таких, как кош (епт, языковой репрезентант концепта и др.

ОБОБЩЕНИЯМИ ВЫВОДЫ:

В — произведениях литературы массовых жанров концепт добрый, доброта обычно представлен в той части, где говорится о свойствах и качествах тех или, иных людей, расцениваемых автором или его героями как положительные персонажи. Сохраняютсятрадиционные представления*- русской культуры о связи таких безусловных положительных качеств человека как доброта и жалость. В ряде случаев характеристика героя с помощью ЯР концепта добрый кажется несколько поверхностнойтак как: связана с представлением, о том, что внутренняя сущность человека, как правило, должна отражаться, и на его: внешностина лице, в выражении глаз, а также, и в голосе человека. Характерно, что зачастую в таких, например, рассуждениях героев современных авторов о сути понятия добрый, оно связывается с традиционным представлениемо^обре как об имуществе, и реальная доброта предстает прежде всего каю материальнаяденежная" помощь, оказываемая человеком другим людямВстречаются и описания таких ситуаций^ когда реализация потенциальногоплана оказывается невозможной, поскольку вь1ясняется, что та доброта, наличие которой первоначально предполагается, оказывается-мнимой. На самом деле герои руководствуются другими мотивами, весьма далекими от традиционных представлений о сути концепта «доброта». Более характерно для массовой литературы употребления слова добро в ироническом ключе. Поэтому становится понятным выступающее в примерах, приведенных выше, недоверчивое или ироническое отношение героев к поступкам других персонажей, на первый взгляд кажущимся положительными, но на деле не органичными для — данного человека, а лишь показными и фальшивыми.

Оценивая изучаемый концепт с точки зрения-его контекстных реализаций в современном — словоупотреблении, отметим, что он выражает разные грани оценки человека. В основном, эта оценка положительная, но в ряде случаев она сопровождается различными коннотациями, которые могут и не быть положительными. В таких случаях оценка приобретает иронический отрицательный характер. Появление отрицательных коннотаций, а затем и возникновение энантиосемии говорят об этом достаточно отчетливо.

Для современной устной речи, а вслед за ней и для СМИ, и для" художественной литературы массовых жанров все более характерным становится явление энантиосемии, т. е. появление у слов с безусловно положительным значением отрицательных коннотаций, которые могут и закрепиться в качестве значений (при условии, увеличения частотности подробных употреблений). Это связано с появлением у говорящего иронического отношения к традиционно положительному определению явления, явно не соответствующему сути происходящего. Происходит как бы девальвация ряда понятий И' категорий. При* этом главный традиционный признак концепта (в. данном* случае положительные категории «добро, доброта, добрый») по сути превращается в свою противоположность.

В современном словоупотреблении смысл концепта как бы поляризуется: с одной" стороны, на первый план выступает центр семантического поля понятия «добро» — подчеркивание его активного характера и необходимости его реализации в деятельности людей и общества в целом, а с другой — в ряде приводимых контекстов присутствует мысль о девальвации, утрате первичного смысла понятия «добро».

Появляется представление о ситуативном характере такого качества, как доброта, то-есть добрый может быть не только качеством, постоянно присущим человеку, характеристикой его душевных качеств, а состоянием, возникающих в связи с различными жизненными обстоятельствамив частности — тогда, когда человеку выгодно казаться добрым или когда он пребывает в хорошем расположении духа, ср. говори, пока я добрыйя сегодня добрая.

Размывание, смазывание границ исследуемого концепта, нечеткость представлений о сущности добра в массовом сознании привели к расширительности употребления лексем с данным корнем, что не могло не привести к расширительности их сочетаемости. Стало возможным их употребление с существительными, обозначающими неодушевленные предметы или отвлеченные реалии.

Наблюдается тенденция к увеличению числа устойчивых сочетаний со словами добрый, добро, где определение добрый сближается по семантике со*словом хорошим, которое является универсальной оценкой положительного качества, приписываемого чему угодно. Впрочем, в семантике этих словосочетаний зачастую сохраняется сема доброты.

Для большинства пользователей Интернета доброта (как и любовь) является не только одной из ключевых идей современной языковой картины мира, фундаментальной нравственной, культурной, но и базовой ценностью, но и неоспоримым общественным идеалом. В то же время доброта русского народа воспринимается некоторыми участниками форумов как неумение отстаивать свои национальные интересы, пассивность, бесхребетность.

Таким образом, анализ материалов Интернета показывает, что нельзя согласиться со ставшим в последние годы общим местом утверждением о том, что наше время — это время утраты базовых ценностей. Напротив, наши материалы доказывают, что в наше время, как и во все века, главным качеством русского человека является доброта и ее проявление по отношению к другим — доброжелательность, радушие, душевность.

Несмотря на изменения в структуре концепта, добро по-прежнему относится к числу основных базовых ценностей русской наивно-языковой этики, а слова добрый, добро — к числу ключевых слов русской языковой картины мира.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Язык отражает определенный способ восприятия и устройства мира — «языковую картину мира». «Совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений данного языка, складывается в некую единую систему взглядов и предписаний, которая навязывается всем носителям языка. Представления, формирующие картину мира, входят в значения слов в неявном виде, так что человек принимает их на веру, не задумываясь. Пользуясь языковыми выражениями, содержащими неявные смыслы, человек, сам того не замечая, принимает и заключенный в них взгляд на мир» [Шмелев 2005, 56].

Зачастую история бытования одного слова в языке, особенно если это слово относится к так называемым базовым, ключевым словам языка, может больше сказать об изменении системы ценностей народа, чем тома философских и культурологических исследований. Мы попытались проиллюстрировать это утверждение на примере анализа изменения в значении и функционировании слов добро и добрый на протяжении истории русского языка от древнейших времен до наших дней.

Концепт «добро» занимает особое место в русской концептосфере. Словоупотребление ЯР этого концепта в русском языке несет информацию о состоянии базовых общественных и культурных ценностей. Через анализ словоупотребления ЯР концепта добрый, добро как одного из ключевых концептов, опирающихся на непосредственное нравственное ощущение, можно было сделать определенные выводы о состоянии морали и этических категорий той или иной эпохи. Концепта «добро», в числе других концептов положительной оценки, составляет слой, восходящий к глубинному состоянию культуры. Сформировавшись в первоначальном виде еще в общеславянский период, он прошел длительное семантическое развитие и сохранился в качестве одного из ключевых культурных концептов в современном русском языке в разных его формах, в русской языковой картине мира. Такая фундаментальная, нравственная ценность, как добро, была рассмотрена сквозь призму функционирования этого концепта во всех периодах истории русского языка, в которые формировалось и видоизменялось семантическое поле концепта, от языка древнерусских памятниковдо Интернета: В работе ставился вопрос о том, правомерны ли опасения втом, что в условиях глобальных перемен, происшедших в России в течении последних двух десятилетий, может произойти" размывание культурногоценностного ядра, подмена- «своих» ценностей «чужими». На основе анализа произведений массовой литературыэлектроннойпрессы, высказываний, опросов социологовтематических дискуссий, обсужденийданной темы в Интернете, представленных на различных сайтах, был сделан вывод о том, что «добро» — одна из ключевых идей русской языковой картины мира, ощущается носителями современного русского: языка как базовая и фундаментальная, что утеря такой: нравственной ценности, как добро можетоцениваться в том числе, и как потеря’национальной?идентификации, что осознается сама необходимость «четкого понятия о добре и зле»:

Таким образом,.

1. На основании анализа большого корпуса текстов исторических и диалектных словарейтолковых словарей? и словарей языка писателей, произведений современной, массовой: литературы, размещенных в Интернете материалов электронных информационных агентств, веб-сайтов радиовещательных и телевизионных программ и сетевыхСМИ также материалов «Национального корпуса русского языка» можно утверждать, что концепт «добро» по-прежнему относится к наиболее значимым концептам русской культуры. Хотя в современном литературном русском языке некоторые его фрагменты остались лишь в пассивном употреблении (как историзмы), они все же понятны всем носителям русского языка и употребляемы более активно в народной концептосфере (речь идет о некоторых устойчивых сочетаниях).

2. Оценивая изучаемый концепт с точки зрения его контекстных реализаций в современном словоупотреблении, отметим, что он выражает разные грани оценки человека. В основном, эта оценка положительная, но в ряде случаев она сопровождается различными коннотациями, которые мо-1>т и не бьиь положительными. В таких случаях оценка приобретает иронический отрицательный характер. Появление отрицательных коннотаций, а затем и возникновение энантиосемии говорят об этом достаточно отчетливо.

3. Толковые словари современного русского языка дают расплывчатые, нечеткие определения, которые должны были бы охарактеризовать основную сущность концепта, свидетельствуют о некоторой девальвации духовных ценностей в концептосфере советского общества. Возможно, поэтому такая категория как 'нравственное начало' практически исчезает из ряда исследуемых словарных дефиниций. В современном словоупотреблении смысл концепта как бы поляризуется: с одной стороны, на первый план выступает центр семантического поля понятия «добро» — подчеркивание его активного характера и необходимости его реализации в деятельности людей и общества в целом, а с другой — в ряде приводимых контекстов присутствует мысль о девальвации, утрате первичного смысла понятия «добро».

4. Ситуативном характере понятий «доброты, добра» как качеств, не постоянно присущих человеку, а возникающих в связи с различными жизненными обстоятельствамив частности — тогда, когда человеку выгодно казаться добрым.

5. Словосочетание добрые люди, которое вначале означало людей знатных, почтенных, становится вначале просто клишированным выражением, а затем также получает значение «люди, обладающие добрым характером, отзывчивые, щедрые».

6. С одной стороны, более, чем в четыре раза уменьшается словообразовательное гнездо слов с вершиной добро. С другой стороны, из-за размывания, смазывания границ концепта, нечеткости представлений о сущности добра в массовом сознании наблюдается тенденция к увеличению числа устойчивых сочетаний со словами добрый, добро, где определение добрый сближается по семантике со словом хороший, которое является универсальной оценкой положительного качества, приписываемого чему угодно. Стало возможным его употребление с существительными, обозначающими неодушевленные предметы или отвлеченные реалии. Подобное расширение сочетаемости, по. нашему мнению, связано с неопределенностью основной семантической характеристики, заложенной в основу концепта добрый, добро, который, по современным представлениям, может быть обозначен как абсолютное воплощение положительного начала.

7. На протяжении истории русского языка существенно меняется семантическая структура слова добро. Основным значением слова добро становится абстрактное и несколько расплывчатое значение 'все положительное, хорошее'. Значение добро 'имущество' ощущается как устаревшее или просторечное. Добро 'имущество' получает в литературном языке скорее ироническую, отрицательную окраску (у слова доброта значение 'имущество' вообще исчезает) — Утрачивается внутренняя связь двух значений слова добро — 'имущество' и 'все положительное, хорошее'.

8. Существенные изменения претерпевает и семантическая структура слова добрый. У слова добрый и его производных (например, у слова доброта) полностью исчезает значение 'красивый' (соответственно, у слова доброта исчезает значение 'красота'). В-семантической структуре слова добрый, основным и практически единственным4 значением становится значение 'обладающий соответствующими душевными качествами'- то есть значение, связанное не столько-с добром, сколько с добротой. Значение добрый 'добротный, доброкачественный' сохраняются-в русском языке, в основном, в составе устойчивых выражений (добрый деньдоброго пути), а также как устаревшее и просторечное.

9. В произведениях литературы массовых жанров < концепт добрый, доброта обычно представлен в той части, где говорится о свойствах и качествах тех или иных людей, расцениваемых автором или его героями как положительные персонажи. Сохраняются традиционные представления русской культуры о связи таких безусловных положительных качеств человека как доброта и жалость. В ряде случаев характеристика героя с помощью концептадобрый кажется несколько поверхностной, так как связана с представлением о том, что внутренняя сущность человека, как правило, должна отражаться и на его внешности, на лице, в выражении глаз, а также и в голосе человека. Характерно, что зачастую в таких, например, рассуждениях героев современных авторов о сути понятия добрый, оно связывается с традиционным представлением о добре как об имуществе, и реальная доброта предстает прежде всего как материальная, денежная помощь, оказываемая человеком другим людям. Встречаются и описания таких ситуаций, когда реализация потенциального, плана оказывается невозможной, поскольку выясняется, что та доброта, наличие которой’первоначально, предполагается, оказывается мнимой. На самом деле герои руководствуются другими мотивами, весьма далекими от традиционных представлений о сути концепта «доброта «. Более характерно для. массовой литературы употребления слова добро в ироническом ключе.

10. Для современной устной речи, а вслед, за ней и для СМИ, и для художественнойлитературы массовых жанров все более: характерным становитсяявление энантиосеми^ т. е. появление у слов’с безусловно положительнымзначением: отрицательных коннотацийкоторые могут и закрепиться вкачестве значений (при условии увеличения частотности подробных употреблений). Это связано с появлением-у говорящего иронического отношения-к традиционно шоложительному определению явления, явно не соответствующему сути происходящего. Происходит как бы девальвация ряда понятий и категорий: При1 этомглавный традиционный признакконцепта (в данномслучае положительные категории- «добро, доброта, добрый») — по сути превращается в, свою противоположность. — В пространстве. Интернетадоброта отстаивается как этическая нравственнаякатегория, особенно необходимая в переходную эпоху, ценная безусловно, несмотря ни на что. В то же время доброта русского народа воспринимается некоторыми участниками форумов .как недопустимая мягкость характера, неумение отстаивать свои национальные интересы, пассивность, бесхребетность.

11. Анализ-материалов Интернеташоказывает, что доброта осознается исконной принадлежностью русского национального характера, независимой от политических или экономических перемен в обществе и нельзя согласиться со ставшим в последние годы, общим местом утверждением о том, что наше время — это время утраты базовых ценностей. Напротив, наши материалы доказывают, что в наше времякак и во все векаглавным" качеством русского человека является доброта’и ее проявление по1 отношению к другим — доброжелательность, радушие, душевность.

12. Анализ лексических, единиц, несущих информацию о русскомхарактере и мировоззрении, подтверждает вывод о том, что, несмотря на изменения в структуре концепта, добро по-прежнему относится к числу основных базовых ценностей русской наивно-языковой этики, а слова добрый, добро — к числу ключевых слов русской языковой картины мира. Добро является одним из важнейших для характеристики русской ментальности слов. Ценностные приоритеты, в частности такой, как доброта, остаются в русской языковой картине мира неизменными. Современная, быстро меняющаяся действительность вносит свои коррективы, языковая картина мира отражает изменения, происходящие в обществе. Анализ языковой картины мира, сегодня и в будущем, в том числе анализ функционирования русского языка в такой сфере коммуникации, как Интернет, заключают в себе новые возможности для исследователей-филологов.